Верни ж мой грех.
— Вина с тебя снята.
Проблема Ричарда Суны была еще и в том, что он был человеком действия. Трагедию Шекспира он прочел одним духом, за время отдыха, положенного ему после прыжка. А потом задумался. Ромео поначалу показался ему плаксой и размазней, но потом, когда он быстро заключил с Джульеттой брак и убил Тибальда, Дик переменил свое мнение — Ромео в его глазах стал парнем решительным, даже слишком. Финал трагедии ему, само собой, не понравился, хотя и не особенно шокировал — двойное самоубийство влюбленных было в нихонской культуре темой традиционной, и единственное, что мог бы вменить предок-язычник Ромео в вину — это недостаточно мужской способ свести счеты с жизнью.
Впервые Дик серьезно подумал, что монахом может и не стать. При мысли о том, чтобы сейчас расстаться с Бет и никогда больше не видеть ее и не говорить с ней, казалось, кровь сворачивается как кислое молоко. Но если он хочет сохранить себя и ее в чистоте, другое поведение невозможно: еще одно свидание наедине — и он пожелает большего, чем этот торопливый поцелуй через корзинку для белья. Просто потому что находиться рядом с Бет и не желать большего нельзя. Но пожелать большего — означало пожелать и всего остального: он ведь не может обесчестить и покинуть ее. Невозможно было мечтать и о Бет и о Синдэне. Следовало выбирать.
Здравый смысл подсказывал избегать частых и тесных контактов — но в тесных коридорах «Паломника» это было невозможно. Они обедали, завтракали и ужинали все вместе, кроме того времени, что он проводил на вахте. Если он начнет бегать от Бет, все скоро поймут, что к чему, и насмешкам не будет конца. И… И Бет может обидеться…
Проблема была еще и в том, что среди экипажа «Паломника» никто не годился на роль брата Лоренцо. Дик заранее знал, что скажут ему капитан и Вальдер — «Не смей и думать», заранее знал, что скажет Джез: «А что у вас отвалится, если вы немножко друг за друга подержитесь?». Над шрамом шутит тот, кто не был ранен. Майлз, наверное, скажет: «Я не человек и не могу давать человеку советы». Но Майлз, по крайней мере, сохранит тайну, а Дику позарез требовалось выговориться.
Он вызвал через сантор тот диск, что дала ему Бет — «Аиду» — сдвинул сантор на глаза и погрузился в музыку и зрелище. Примерно в середине второго акта замигал огонек внешнего вызова и, включив экран наружного наблюдения, он с удивлением увидел Бет.
Сердце замерло. Она была одна, и он был здесь один. Правда, в любой момент их могли вызвать, но эта иллюзия чужого присутствия никуда не годилась.
Бет перед закодированной дверью нетерпеливо перетаптывалась с ноги на ногу, вертя в руках диск с сохэйскими песнями. Она знала, что он здесь и искала встречи с ним наедине, иначе передала бы диск в каюте, при Майлзе.
«В твоих глазах страшнее мне опасность, чем в двадцати мечах…»
Дик нажал на кнопку, открывающую двери, и Бет вошла. Она исчезла с экрана, а через мгновение появилась за прозрачным окошком в двери и помахала ему рукой. Он открыл ей дверь.
— Тебе нельзя здесь быть, — сказал он. — Запрещено!
— Ага, знаю. Джек скучает по тебе. Когда этот амбал тебя сменит — приходи к нам в каюту.
Она положила диск на пульт.
— Понравилось? — спросил Дик.
Бет положила пальцы ему на губы.
— Знаешь, — серьезно сказала она. — Нет.
На этот раз их разделяли только два слоя ткани: хлопок грубой вязки и трико в обтяжку. Волосы Бет были одного цвета с ее туникой: гранатово-красного. Гемам и фемам окрашивают волосы в неестественные цвета: естественные — привилегия естественнорожденных людей. Но этот цвет был сейчас как драгоценность. Дик коснулся ладонью волос девушки, провел по ним, замирая от восторга. Ее кожа, особенно там, где вырез туники открывал ключицы, на вид казалась сухой и матовой, как самый лучший шелк, и ему почти мучительно хотелось проверить, какая она на самом деле. Бет прижалась к нему и он перевел это на свой язык как «можно», склонился к мочке ее уха и осторожно провел под ней губами.
Он понял, почему мужчины идут ради этого на подвиг, на грех, на безумство и преступление. Понял, почему Дзихэй предал жену, а Макбет — короля. Почему Бласко Рид с левиафаннера «Сегредо» застрелил Хью Эдмундссона с «Ран» в баре «Кахуна» из-за девки по имени Джемма. Почему Ромео, увидев Джульетту мертвой, выпил яд. Почему в Библии это называется «познать»…
Он умирал от нежности, забывая обо всем на свете, когда касался ладонями кожи Бет там, где большой вырез топа приоткрывал плечи, чувствуя ее грудь на своей груди. Если бы его сейчас оттащили, он бы, наверное, закричал. Он знал до сих пор лишь сдержанную мужскую ласку: пожатие руки или плеча, короткое и крепкое объятие, братский хлопок по спине… Мистресс Хару была суровой дамой, да и возраст, в котором его взяли на корабль, уже не располагал ее к нежностям. Его сердце плавилось и кипело от мучительного чувства, в котором смешались тоска и радость. В нем одновременно рождался порывистый, чувственный мужчина и умирал недоласканный ребенок, и чей голос звучал громче — он не пытался понять.
— Ты весь твердый какой-то, — сказала Бет, просовывая руку под его свитер. — Где не кости, там мускулы.
Он был твердым и там, где не было ни костей, ни мускулов.
— Сюда придут, — прошептал Дик. — Тебе нельзя здесь быть.
— Открой мне дверь на лестницу.
Они вышли из пультовой, и сквозь смотровое окошко Дик увидел, что пришел лифт.
— Быстрее! — они опрометью бросились за угол, пробежали по коридору и Дик открыл девушке дверь наверх.
— Ты где шлялся? — рыкнул Вальдер, когда он вернулся. Хотя антиграв был двигателем стабильным, оставлять его без присмотра все равно не рекомендовалось.
— Отлить ходил, — соврал Дик.
— Пять минут потерпеть не мог?
— Не мог.
— Вали отсюда.
Легкость, с которой из Дика выскочило вранье, испугала его — но не настолько, чтобы испортить все впечатления. Однако время шло, и они угасали, а ложь не забывалась.

* * *
Утром Жирного Вторника «Паломник» снова отключил двигатели и лег в дрейф. Теперь корабль, потерпевший бедствие, был виден на экранах отчетливо: носитель стандартного транспортника, той же конфигурации, что у «Паломника», только массивнее, и в том месте, где на «Паломнике» были закреплены вельботы, на разбитом корабле были контейнеры для перевозки скота.
— Майлз, — поинтересовался Болтон, которому предстоял строгий пост перед выходом в открытый космос, — а не окажется ли так, что мы все затеяли ради какой-нибудь миннегагской буренки?
— Там шэйин, — качнул головой Майлз.
— Твоя уверенность меня радует, — усмехнулся Джез. — А то ведь одному Суне поститься в кайф, он все равно монахом будет, а мне, хоть и Пепельная среда, к вечеру будет жрать хотеться. Так хотелось бы эту жертву принести ради чего-то стоящего.
Дело было во время завтрака — первого, к которому вышел переболевший Джек и последнего для тех, кто участвовал в спасательной высадке — до ее окончания.
— А почему? — небрежно поинтересовалась Бет. — Я думала, комической болезни у вас не бывает.
— Ее у нас не бывает, фрей, — вздохнул Джез. — Но на разбитых кораблях другой раз такое видишь, что потом скафандр долго можно отчищать. Так мы с Суной лучше перестрахуемся.
Спасательную партию составили Джез, Дик и Майлз в качестве пилота на вельботе. Капитан Хару должен был контролировать ход дела с мостика, а Вальдер — занять место во втором вельботе и быть готовым в любой момент лететь на помощь.
Капитан показал за завтраком распечатку изображения с экрана. Даже несведущему в космическом деле причина гибели корабля была очевидна: ходовая часть была оторвана от гондолы с мясом.
— Первичные повреждения, скорее всего, были нанесены одним из малых астероидов, — сказал лорд Августин. — Выходя из дискретной зоны, корабль не успел сманеврировать в направлении параллельном плоскости эклиптики астероидного пояса. Туманность помешала ему верно оценить степень опасности, малый астероид ударил платформу, и кавитационный резонанс вышел из-под контроля.
— Ваша правда, милорд, — согласился капитан Хару. — По кораблю должна была пройти ударная волна. На самых нижних палубах не мог уцелеть никто.
— Ужас, — сказала Бет.
— Так что о миннегагских буренках ты можешь не беспокоиться, Болтон, — прокомментировал со своей стороны Морита. — В этих контейнерах тоже все погибло. Впрочем, если тебя устроит говядина высокочастотной варки…
— Моро, заткни хлебало, — сказал Вальдер.
Из-за его грубости шутливая реплика Джезекии: «В Пост? Говядину?» — пропала даром. Моро встал из-за стола и ушел на кухню.
— Вальдемар, — сказала холодным голосом леди Констанс. — Я думаю, вам имеет смысл извиниться перед мастером Моритой. Ваша грубость была неоправданна.
— Пусть не потешается над тем, что не смешно, — Вальдер тоже встал и вышел из-за стола.
— А ну вернись! — крикнул капитан. Вальдер остановился на пороге и нехотя повернулся.
— Извинись пойди.
— Благодарю покорно, капитан, — Моро появился в окошке раздачи и очень, очень осторожно поставил на стойку поднос с ледяным чаем. — Я не нуждаюсь в извинениях, вырванных командным методом у человека, по-видимому, считающего себя правым.
— Так ведь он не прав, — сказал капитан. — Пока мы все вместе на моем корабле, мы будем учтивы, особенно сегодня и завтра. Так что я прошу у вас прощения за этого грубияна, мастер Морита, — капитан поклонился. Его примеру последовали Майлз и Дик.
Вавилонянин сжал губы, а потом сказал:
— Я принимаю ваши извинения, мастер Хару. В свою очередь признаю, что был неправ. Я говорил слишком неосторожно и не думал, что кто-то может это принять на свой счет.
— Ладно, — процедил Вальдемар, немного помявшись. — Может, и я погорячился, и принял на свой счет то, чего не должен был принимать. Прошу прощения. Мир?
Моро пожал плечами.
— Мир, мастер Аникст. Как там у вас — всем людям доброй воли?
— Аминь, — буркнул Джез. — Так мне Жирного Вторника еще никто не портил…

* * *
Вид через экраны корабля был крайне неважный — фиолетовый свет преобразованного рентгеновского излучения резал глаза, но иначе было нельзя: капитан Хару следил за дрейфующими астероидами. В ближайшее время ни один из них не грозил столкнуться с разбитым звездолетом, но, по словам капитана, обстановка в Пыльном Мешке могла измениться в течение каких-то пяти минут.
Поэтому Констанс сосредоточила внимание на малых экранах — визор вельбота, а также визоры шлемов Дика и Джеза.
— Подлетаем ко второму стыковочному стволу, — Джез докладывал о малейших переменах в обстановке. — Думаем попасть внутрь корабля через переходники контейнеров — кто-то же ходил и кормил эту скотину.
— Разумно, — согласился капитан.
На верхнем малом экране видны были две маленькие фигурки, летящие к кораблю на ранцевых двигателях. Корабль уже не выглядел игрушечным, как на обзорном экране «Паломника» — он был огромен, темен и цвет имел какой-то неопределенный, как у древнего моллюска, о котором нельзя сказать, серый он или рыжий или бурый.
На двух малых экранах все выглядело еще страшнее — потому что оба спасателя словно бы падали вниз, в большую трещину, которая надвигалась, как отверстая пасть, и клочья композита, заполнявшего простенки корабля, казались ошметками пищи, застрявшими в зубах чудовища.
На большом экране пасть поглотила спасателей — одного за другим. На двух малых экранах была полнейшая темнота — пока спасатели не включили налобные фонари.
— Здесь все-таки задраено, — сказал Джез. — Правда, не металл, а композитный пластик. Кэп, сканеры показывают, что ничего живого здесь нет — прошу разрешения разрезать переборку.
— Даю разрешение.
Джез отстегнул от пояса плазменный резак, начертил им на переборке неровный круг.
— Дик, дай мне упор в спину. Так, спасибо, — в кадре возникли две ноги, упершиеся в середину круга. Пережженный композит хрустнул и подался внутрь, за ним вплыл сам Джез.
Констанс только мельком успела увидеть в кружке света чье-то перекошенное лицо, руку, сведенную судорогой, еще лицо, ноги… Весь кошмар промелькнул за одно мгновение — словно в темной комнате быстро осветили фонариком картину Босха.
— Черт! Дьявол!
А потом луч фонарика метнулся в сторону и уперся в стену.
— В чем дело, Джез? — чуть ни не в один голос спросили капитан, Майлз и Дик.
— Нет я в полном порядке, — голос Джеза чуть дрогнул. — Это только с непривычки страшно. Дик, залетай сюда потихонечку…
Когда Джез снова развернулся к страшной картине, Констанс зажала рот рукой.
Болтон был прав: живых здесь не было. Только мертвые. В основном мужчины — Джез и Дик раздвигали трупы руками, чтобы пробраться к выходу — но вот, приведенный в движение кем-то из них в жутком немом вальсе закружился и женский труп, и несколько совсем маленьких тел.
И все они под лучом фонаря приобретали оливково-золотистый цвет. Или красный. Как говорил Моро? Говядина СВЧ-варки? Констанс начала про себя читать молитву по исходе души.
— Переходник открыт, — сказал Джез. — Входим в корабль.
Леди Ван-Вальден увидела глазами спасателей грузовой коридор — почти точь-в-точь такой, как на Паломнике.
— Прошу разрешения разделиться, — сказал Джез. — Я обыскиваю эту палубу, Дик — нижнюю.
— Разрешаю.
Теперь малые экраны показывали разные картинки и каждый спасатель докладывал о своих перемещениях отдельно. Трупы были и здесь — по одному обнаружили Джез и Дик. Они были в еще более страшном состоянии — просто вскипели изнутри и лопнули, но умерли они еще раньше, когда корабль был просто разорван взрывом двигателя. Однако именно на этой палубе обнаружили и живых.
— Это ремонтная капсула, — доложил Дик. — И в ней кто-то… Я не могу разглядеть, это что-то странное.
— Странное или не странное, а если оно живое, давай его сюда, — сказал капитан.
Было решено, что Дик отбуксирует спасательную капсулу в вельбот, а Джез продолжит обследование корабля.
Третья палуба при разгерметизации автоматически заблокировалась и не попала под высокочастотный удар — вот, почему спасся, точнее, сбежал экипаж. Гемы, закрытые в коридорах, каютах и служебных помещениях, умерли от удушья, но там Джез нашел последних живых. С ними все было гораздо сложнее, чем со спасательной капсулой — они находились в наглухо задраенном санузле и на стук не отзывались — видимо, были без сознания.
— Придется резать наружную стену и подводить переходник, — сказал Джез. — Так что я отправляю Дика на корабль с этой капсулой и жду его с переходником. И пришлите мне Моро, я хочу, чтобы он помог провести трубу. А я тем временем закончу сканировать корабль.
Картинка на экране переменилась: маленькая фигурка, толкающая перед собой глыбу ремонтной капсулы, медленно подплыла к вельботу и исчезла в его шлюзовой камере, после чего вельбот развернулся и поплыл к кораблю.

* * *
Когда Дик вскрыл ремонтную капсулу, он увидел там такое, что правая рука сама прыгнула ко лбу — перекреститься. Больше всего это походило на сложенного вдвое демона.
— Это гем, — услышал он в наушнике голос Моро. — Боевой морлок.
— Это человек, — отрезал капитан.
Но в капсуле находился не только человек. Там была еще и тварь мышасто-серого окраса, нечто среднее между догом и пантерой. Дик ни разу не видел таких животных вживую, но довольно часто — в изображении: это был хевронский кос, продукт генной инженерии XXI века. Ни того, ни другого Дик не в силах был вытащить из модуля: кос весил, наверное, чуть поменьше его самого, а морлок — вдвое больше его самого вместе со скафандром.
— Оставь их, — велел капитан Хару. — Сделай человеку укол и переходи к следующему. Джез, Вальдер, режьте этот ящик.
Дик уколол морлока стандартной смесью для умирающих от истощения, переменил капсулу в инъекторе и склонился над следующим пострадавшим — тоже гемом, но из рабочей касты, которую называли «тэка».
Всего пострадавших было пятеро: четыре «тэка» и один морлок. У Джеза и Моро ушло почти три часа на то, чтобы подвести переходник (для этого пришлось разрезать две переборки) и втащить всех четырех в катер.
Ургентную помощь им оказали прямо во втором шлюзовом отсеке. Старший тэка, вдохнув обогащенной кислородной смеси, пришел в себя на несколько секунд, пробормотал слова благодарности и снова впал в забытье. Всех пятерых разместили в пустых каютах временного экипажа. Потом Джез сделал еще одну ходку на «Вальдек» — так назывался разбитый корабль — и вывинтил блок памяти сантора.
Корабль шел с Джебел-Кум — регистрационные документы остались в санторе, — и вез на борту свыше сотни гемов, в основном — рабочих (в копии грузовой декларации они значились как тонкорунные козы-викуньи). Когда произошла катастрофа, уцелевшие члены экипажа покинули корабль в спасательном модуле, оставив свой живой груз на произвол судьбы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15