– Девушка, ну куда, и главное, зачем тебя потянула Память?
Вынимая котелок из ручья, бродя по пещере, перемешивая пальцем мазь, он вспоминал все, что мог вспомнить о том, куда и зачем может потянуть. Полностью погрузившись в то, что осталось ему от его памяти, он ходил по пещере, бормоча и буркая себе под нос, бормоча и бурча, и изредка зябко поводя плечами, когда натыкался на следы прошлых ударов.
Когда все, что он мог вспомнить и додумать, было вспомнено и додумано, он с громким бр-р-р-р! тряхну головой и, на мгновение стал самим собой – без тела, без мыслей, без чувств, а потом подхватил все это и уфнув, пошел к Нейд, на ходу подхватив мешок с кусками мягкой змеиной кожи и полосками ткани.
– Э-эй! – позвал он присев перед и с представляя, каково ей сейчас.
– М? – ответила она, с трудом открывая налитые тяжестью веки, под которыми где-то вдалеке мелькали какие-то картинки, вызывая еще большее безразличие ко всему.
– Потолок видишь? – поинтересовался Тот очень грустным голосом.
– Угм.
– Это хорошо. А вход видишь?
– Угрм.
– Ясно. Костер видишь?
Нейд вяло кивнула. Брезгливость к себе, своей жизни, навалились с усиленной силой.
– Хорошо. Копье в углу видишь?…
Через несколько десятков вопросов и ответов Нейд яростно взревела:
– Ну вижу я твой палец, чего еще?
– А меня-то ты хоть видишь? – протянул Тот чуть не засыпая.
– Ну вижу.
– Ну тогда подставляй ногу для лечения.
Пару секунд Нейд смотрела в зелено-карий глаз, и не найдя в нем ничего, кроме мелких красных прожилок, кольцом оплетавших радужку, демонстративно взяла в руку кинжал и высунула из-под одеяла разбитую ногу.
Поглядывая на вспыхивающие в ее глазах огоньки, Тот с невозмутимым видом плюхнулся на пол и поставив рядом с собой котелок, очень осторожно взял ее ногу и положил себе на колено. Зачерпнув из котелка мази и положив руки вместе с мазью на ее голень, он стал плавными движениями втирать черно-коричневую остро пахнущую массу. Втерев первую порцию, он понял, что ему не хочется отрывать руки от этой ноги с гладкой кожей, с плавными изгибами. Что ему очень хорошо и спокойно, пока он ощущает кончикам пальцев коленную чашечку, небольшую опухоль вокруг нее, слегка натянутые связки, выступающие под коленом. И он, продолжая одной рукой втирать мазь, зачерпнул второй из котелка и положив ее на ногу, глянул на Нейд.
– Не жжет? – спросил он, продолжая втирать.
– Нет. – тихо ответила Нейд, чувствуя, как теплые волны вымывают из ноги боль, и поднимаются вверх, а дойдя до груди опускаются вниз, а там усиливаются, усиливаются и…
– Что ты делаешь? – воскликнула Нейд сурово, поняв, что еще немного и что-то произойдет. Несмотря на суровый тон, ее голос прозвучал как всхлип, и Нейд прикусила себе язык, потому что волны эти не исчезли. А стали какие-то другие – назойливые, расслабляющие, стыдящие, жалеющие и давящие, давящие, давящие.
– Я делаю?! – тихо завопил Тот, заметив перемену в ее лице. – Я вообще просто втираю тебе в ногу мазь, а ты под шумок и дымную стену не знаю что делаешь, хотя судя по лицу… гм…
Нейд покраснела, и волны затухли, но теперь вместо пустоты осталась веселость, дикая, хватающая все мысли за шкирку и с хохотом кидающая их куда-то далеко. Ей вдруг захотелось дернуть его за уши, чмокнуть в нос, пнуть по попе и с визгом умчаться в темный лес, распугав по дороге всех зверей и птиц.
Стрельнув в него глазками, она прыснула, зажав рот рукой с кинжалом. Удивленно глянув на нее, он почувствовал, как от вида этих смеющихся глаз на него на него накатывает легкое сумасшествие.
– Ну-ну – пообещал он. Очень спокойно взяв ее за пятку, он мазанул по подошве.
– Ай! – завопила Нейд, пытаясь выдернуть ногу и заливаясь смехом. – Пусти!
– М-м. – отказался Тот, делая каменное лицо и продолжая втирание мази в пятку. Нейд с хохотом пыталась выдернуть ногу.
– Вообще-то втирать надо во все тело с пяток по макушку. А макушку брить. -сообщил Тот, когда от ее дрыганий и ерзаний покрывало стало сползать.
– Ну пусти! – попросила Нейд, пытаясь вернуть одеяло в первоначальное положение. Веселость постепенно отступила, вытесняемая непонятным холодом. Тот уловил в ее голосе просяще-ноющие нотки и собрался уже отпустить ее, как внезапно ему захотелось схватить эту ногу, сжать ее, потом схватить Нейд за руки… В следующее мгновение в животе возник очень холодный комок и втянул все тепло, сковав руки и ноги. Нейд тихо вздохнула. Волна теплого воздуха шевельнула волоски на его руках.
– Так. Опять. – сообщил он сам себе, медленно убирая от нее руки.
– Чего? – озабоченно спросила она, увидев его окаменевшее лицо, застывшие руки и потухшие глаза. Тот поднял на нее взгляд и увидев ее дрогнувшие веки, прошептал:
– Лучше тебе не знать…
– Нет уж! – воскликнула она, как в детстве распаляясь, когда от нее что-то прятали. – Чего с тобой?
Тот опустил голову и стал намазывать мазь на кожу змеи, привычно двигая руками и не обращая на них внимания. Посмотрев на его густые курчавые волосы она увидела, что они разные – черные, рыжие, русые, а половина уже седая. И этим он напомнил ей большого старого пса, чем-то обиженного, но слишком добродушного, чтобы рычать на тех, кто обижает.
– Э – эй! – повторила она его зов и толкнула в плече. Тот вздрогнул, и понял, что она коснулась. Захотела коснуться и сделала это. Он покосился на плече, кривой усмешкой спрятал улыбку и тихонько прорычал по звериному:
– Тры чрегргро трроркаеш-шь?
– Ой! -тихо вскрикнула Нейд от неожиданности – Здорово!
– Сам знаю. – буркнул он, обматывая тряпками ногу, обмазанную мазью и упакованную в кожу.
– Ну так расскажи, чего тебе мешает жить?
– М-м-м… – он встал и вернулся на свое место у костра, подбросил в него пару поленьев и стал выгребать из золы мясо в глине.
– Чего?… – заинтересованно спросила она, сгибая здоровую ногу и хватаясь за нее.
– … Н-н-н. В общем, когда хочется чего-то нехорошего, начинаешь бить себя по рукам, и в конце концов отбиваешь их так, что вообще ничего не можешь делать.
– Хм. Н-ну да, пожалуй. – Нейд нахмурилась, пытаясь вспомнить что-то. – И чего же тебе хочется?
– Ох! Знал бы я. Держи. – он кинул ей несколько комьев. Упав перед ней на камни, они раскололись и брызнули соком. – Но похоже на то, что мне когда-то хотелось… очень хотелось… чего-то плохого на тему… любви.
Нейд кивнула, задумавшись над чем-то, сама не зная над чем, и стала разворачивать листья.
– Вот поэтому, я, собственно, и охотник на драконов.
– А как это связано? – спросила Нейд, выбирая, где бы укусить.
– Вообще-то убить дракона, если это дракон, а не большая ящерица, может только девственник – ответил Тот с набитым ртом.
Нейд поперхнулась.
Глава 3
– Ты чего? – настороженно спросил Тот, поглощая мясо.
– Да… м-м-м…
– И не надейся. Пока не сбудется предсказание о Солнце и Луне, а это еще лет сто, если этот мир будет тонуть в каке так же быстро.
– А что за предсказание? – прошептала Нейд
Тот доел кусок мяса и стал набивать трубочку.
– Что это за предсказание? О чем? – повторила Нейд.
– М-м-м… – Тот задумчиво подобрал из костра веточку и прикурил. -… Один пророк, месяц назад на базаре в Айкинге, прочитал в книге предсказаний:
Когда все смешается – будет конец.
И будет забыт подвенечный венец.
Погаснет огонь. И начнется распад.
Хаоса рассвет. И Порядка закат.
И реки крови прольются тогда.
И страх сможет воцарится навсегда.
Но сможет на мир прийти и покой.
Но если Солнце сольется с Луной.
– Демоны! – воскликнула Нейд, морщась и держась за лоб. – откуда я это знаю?!
– Знаешь? – вскрикнул Тот, резко садясь.
– Да. Я слышала это где-то раньше. Драконьи хвосты… что-то рядом… что-то мелькает перед глазами… нет, сзади, но я не могу этого коснуться.
– Что не дает тебе этого коснуться? – быстро спросил Тот, пододвигаясь к ней и лихорадочно пытаясь сообразить, что происходит.
– Что-то отталкивает меня от этого, что-то давящее. От него тяжелеют руки, голова. Оно сжимает меня, как только я к нему приближаюсь.
– Что это?
– Это… Это пустота! – вскрикнула Нейд и упала на спину, тяжело дыша.
– Древние Боги, вашу мать! – пошептал Тот, садясь на камни и засовывая трубку в рот. Некоторое время он ошарашено смотрел на тяжело дышавшую Нейд, тупо пытаясь сообразить, кто она такая. Но в голове ничего не было, кроме сизой дымки, и решив заняться этим потом, он тихо позвал:
– Нейд. – и понял, что первый раз назвал ее по имени, и ему это понравилось.
– А?
– Ты как?
– Терпимо. И знаешь, Тот, – по его каменной спине пробежала пара мурашек. – с тобой не соскучишься.
– Точно. Развлечений вокруг меня всегда по колено, а временами и выше.
Нейд, отдышавшись, купалась в тихом радостном спокойствии.
– Но кстати, – Тот, разлегся на камнях и вернулся к раздумьям о том, кто такая эта загадочная и интересная девушка.
– Что кстати? – откликнулась Нейд.
– Что подвигло монашку на поиск семени?
Через несколько секунд она поняла, о чем это он, а потом ее спокойствие как ветром сдуло.
– А… м… ты… как? Ой!
– Понятно. Но все-таки?
– Ну в общем… – Нейд описала свою жизнь, пытаясь поменьше краснеть, рассказывая о папиных стараниях.
– …Так я и уехала. – закончила Нейд, вся пылая.
– Здорово! – воскликнул Тот и подумал: откуда в эпоху всеобщего разврата взяться монахине? Из борделя, конечно!
– Угу. Тот, а ты кто…? – Нейд заинтересованно замерла в надежде немного понять этого человека, который, оставаясь постоянно спокойным, как объевшийся дракон, заставлял все вокруг вздрагивать. Волноваться. Плакать. Смеяться, возбуждаться, и пытаться укусить себя за попу.
Тот задумчиво почесал в затылке, выпустил облако дыма и ответил из-за него:
– Вообще-то я бывший бог.
– А?…
– Ну, дело было так. Где-то тридцать тысяч лет назад… что такое магия знаешь?
– Ага.
– Несколько могущественных магов прилетели на эту планету и сделали на этой планете эти тела, в которых мы есть, и сотворили здесь Игру – дали правила и свободы, предоставив нам самим выбирать цели…
Тот замолк, повернувшись ко входу в пещеру и медленно вытаскивая из ножен на поясе тесак.
– Чег…? – начала Нейд, но Тот так глянул на нее, что она осеклась и молча придвинула к себе коробку с дисками.
От входа донеслись грузное топанье и хрипы богатырских вдохов и выдохов.
– Можно? – пробулькал кто-то за порогом.
Тот, скорчил Нейд недоумевающую рожу. Нейд, увидев его харю, успокоилась, а Тот ответил в черное жерло входа:
– Ну ворвитесь, пожалуйста.
– Спасибочки. – булькнуло из темноты, и тяжело громыхая в пещеру протиснулся огромный рыжий детина. упакованный в доспехи и обвешанный оружием.
– Доброй ночки, люди добрые. – нутряно пропыхтел он, топчась у входа в клубах дыма.
– Спасибо. И вам тем же по тому же так же. – Тот ткнул в камень рядом с собой и пригласил: – Присаживайтесь и угощайтесь.
– Гм. – сказала Нейд, решив, что неплохо бы одеться и подтягивая к себе штаны.
– Благодарствую. – гость плавно растекся рядом с Тотом и спросил:
– А не вы ли будете Тот, охотник на драконов?
Тот задумчиво почесал в затылке, посмотрел на добродушно-настороженное лицо гостя, заглянул в васильковые глаза и ответил:
– Я за него буду. А шо?
– Таридан Мастер-Во-Все-Дырки просил тебе передать, что есть работа.
С Тот медленно стала сходить веселость.
– И еще он просил передать, что Веточка и Колокольчик скончались.
Нейд, смотревшая на Тота, похолодела от вида его лица. Гнев утопил глаза в провалы темноты под бровями, заострил крючком нос, растянул губы в узкую щель недоброй усмешки и хищно заострил скулы. На мгновение ее показалось, что кончики ушей тоже заостряются, чельсти вытягиваются вперед, кожа чернеет, покрываясь чешуйками. Она вздрогнула и видение отступило. Тот, опустив глаза к пламени костра, притихшего под его взглядом, очень мертвым голосом сказал:
– Нейд. собирайся. Быстро.
Потом он вскочил, и стал быстро бегать по пещере, кидая в небольшой мешок, появившийся откуда-то из-под потолка, травы, порошки, и возникающие из всех щелей драгоценные камни.
– Прямо шкатулка с драгоценностями, а не пещера. – сказала Нейд. пристраивая на боку коробки с звездами.
– Угу. – буркнул Тот, распихивая костерок и выдергивая из-под пепла маленький ящичек.
– Тот, а кто такие будут Веточка и Колокольчик? – поинтересовался гость, неторопливо пережевывая кусок мяса. – А то я всю дорогу думал – с чего Таридан гонца-пробойщика гоняет?
Тот закинул за спину мешок, проверил, легко ли выходит секира из чехла, окинул жилище прощальным взором и ответил:
– Это не люди, это городки по тысяче жителей каждый.
Глава 4
Примерно лет с пяти и до этой ночь Нейд считала, что она умеет бегать. Однако, несмотря на то, что Тот с Гонзой прокладывали дорогу через заросли, по лицу ей то и дело хлестали ветки, а под ноги попадались корни и стволы поваленных деревьев.
– Дерьмо! – возвестила она о получении очередного синяка, думая, каково Тоту прокладывать дорогу через сучки, траву и остальное, чем богат ночной лес.
– Ась? – спросил Гонза, на бегу отмахивая мечем пару сучков, мимо которых его голова не проходила.
– Не ась, а дерьмо! – ответила Нейд, увертываясь от падающих на нее веток. – И вообще, вы, конечно, молодцы, что быстро бегаете по лесу, но я слабая, маленькая девочка…
– Это поправимо. – брякнул Тот, неслышно появляясь из кустов и присаживаясь на только что протоптанную тропку, еще пахнущую соком срубленных сучьев и смятой травы.
– И… почему бы нам не бежать по дороге? – смущенно закончила она, ощущая себя лишней, и с легкой горечью думая, что в ближайшем городе она расстанется с Тотом. И с Гонзой тоже.
Тот тяжело вздохнул и, потянувшись за трубочкой, обронил:
– Гонза, присядь.
Гонза так же задумчиво, как и Тот почесал шею и растекся по траве.
Вот они какие, матерые мужики. – подумала Нейд, наблюдая, как Тот набивает трубочку. Тот тем временем думал, как рассказать этому ребенку что есть мир и не напугать при этом насмерть.
– Знаешь, Нейд. мир, в который ты видишь и считаешь простым, на самом деле еще проще. Просто в нем есть много такого, чего ты не знаешь. – он сунул трубку в рот и, щелкнув пальцами, всосал возникшую вспышку света. – Но скоро узнаешь.
– А… Это как… пальцами?
– Кремний с магнием и горючим порошком. Так вот. Люди. живущие в замках и деревнях, и почти все, живущие в городах. считают, что дракон – это такая большая ящерица, которая быстро бегает и летает, ест только девственниц, плюется огнем и кислотой и вообще очень вредная. Это несколько неправильно. Дракон – это не существо. Это явление.
Он выпустил облачко дыма и продолжил:
– У каждого человека есть две стороны – человеческая и звериная…
– Основы жизни. И зверство – источник зла. – вставила Нейд, вспоминая, как старый книжник, живший у них в замке, рассказывал ей что-то о мире.
– Точно. – Тот ткнул в ее сторону трубкой и в воздухе между ними на мгновение повисла огненная дорожка. – Звериное – источник глупости человеческой. Человеческое – источник мудрости. Но человек, глуп он или нет, может быть и злым и добрым. Злых мало, но они есть. Это не те, кто вредит из-за глупости. Это те, кто уничтожает из страха, те, кто однажды испугался и с тех пор боится своего страха, и боится быть убитым и потому стремится убить все вокруг.
– Воин, проигравший страху – воин тьмы – медленно произнесла Нейд.
– Угу. Так вот. А еще есть такая штука, как Сила. Это – насколько кто-то делает что-то. Это – отсутствие сомнений. Например, я говорю тебе Сядь, пожалуйста., но немножечко думаю, что нам скоро идти, и что тебе вроде незачем присаживаться, и что ты обидишься, что я тобой командую и еще много чего. И Сила просьбы исчезает, как ветер в лабиринте, в этих мыслях.
– Ух! – только и сказала Нейд, разом вспомнив кучи данных ей советов по поводу действуй без сомнений.
– Ага. И когда в мире появляется кто-то, кто умен, зол и силен – это и есть дракон.
Нейд медленно закивала головой, начиная понимать, почему они идут через лес.
– А потом в дракон втягиваются другие – те, кто или зол, или очень глуп. И идет смерть.
– Ясно. – тихо-тихо прошептала Нейд, боясь разбить повисшую в черноте тишину.
– Вот и хорошо. – Разбил ее голос Тота. – В ближайшем городе купишь коня – и в замок, если успеешь.
– А что, он… так быстро?
– В последний раз, когда мне пришлось бить дракона, я доставал его через два десятка человек, а этого мало, чтобы разрушить большую деревню… – Тот выколотил трубку и встал. – И неизвестно, какая тварь на этот раз вылезла из той грязи, что есть этот мир.
Нейд вздрогнула, и с языка были готовы сорваться слова опровержений и оправданий, но взгляд на сгорбленную невидимой ношей фигуру Тота удержал их. Она молча встала и потрусила в тоннель, пробитый в зарослях двумя крепкими телами для третьего, не такого крепкого и гораздо меньше привыкшего к тому, что весь мир хочет его сломать.
1 2 3 4 5