Андрей Муравьев
Паладины


Меч на ладонях Ц 2



Андрей Муравьев
Паладины

ВМЕСТО ПРОЛОГА


1096 год. Окрестности Флоренции

Дождь лил уже вторую неделю. Дороги благословенной Италии, которые ни разу не ремонтировались со времен цезарей, превратились в хлюпающие, вязкие, залитые водой трясины. Путешествовать по ним могли заставить только крайняя необходимость, нужда или приказ – все то, что порой заводит нас туда, куда никто и не думал попадать сам или посылать другого…
По самому краю древней брусчатки, уже полуразобранной на хозяйственные нужды сметливыми местными жителями, едва тянулся небольшой кавалерийский отряд. Прикрытые водой ямы на теле старой римской дороги могли стать настоящей ловушкой, грозившей переломать ноги животным и шеи их горемычным хозяевам. Всадники старались держаться менее опасной обочины.
Лошади брели, обреченно вытягивая копыта из чавкающей грязи. Люди в потертых кожаных шапах Шап – плащ-накидка с капюшоном.

устало поглядывали вверх. Свинцовые облака закрывали небо до горизонта, не оставив садящемуся светилу даже щелочки.
Ехавший первым рыцарь недовольно вздохнул. Быстро темнело, ветер усиливался, вот-вот моросящий дождик сменится канонадой ливня, превратит дорогу с забитыми стоками в бурлящую реку, а до ближайшего селения ещё два часа пути.
В этом месте дорога петляла, обходя холмы. Заросли кустарника, оккупировавшего склоны, выглядели стеной. Над кустарником кружили птицы.
Всадник нахмурился, остановил коня и поправил перевязь меча.
Увидев его озабоченность, подтянулись остальные. Только замыкавший кавалькаду толстяк на упитанном муле все так же меланхолично подгонял двух гужевых лошадок с тюками по бокам.
Колонна остановилась, и тут же из кустов ударил арбалетный залп.
Будь путешественники поближе к опасному месту или видимость получше, и можно было бы поставить крест на судьбе небольшого отряда, но провидение внесло коррективы в план налетчиков. Плохая погода и нервозность предводителя нападавших подарили путникам шанс на спасение.
Из семерых всадников трое были убиты на месте, у двух пали лошади, но когда из зарослей на дорогу хлынула толпа налетчиков, ее встретили не испуганные торговцы, но воины, готовые продать свои жизни дорого.
Двое их них спешились и, пока их товарищи выбирались из-под павших скакунов, поставили лошадей таким образом, чтобы прикрыться от стрел. В руках замелькали клинки. Убитые лошади, одна из которых еще дергала ногой, служили дополнительной, хотя и недолговременной защитой.
Первый бандит, попробовавший с разбегу перепрыгнуть труп животного, рухнул с проломленной головой. Тут же наземь полетел второй, получив в живот короткое копье. Дальше путешественникам пришлось совсем туго. Две дюжины разбойников мешали друг другу, создавая тесноту на узком участке дороги, но их было столь много, что о контрударе не приходилось и мечтать.
Сверкающая восточная сабля, как яркая лента базарной танцовщицы, мелькала среди частокола копий и мечей. Высокий грузный рыцарь в дорогой германской кольчуге, ухая и приседая, как будто танцевал среди волн смерти, накатывавших на него. Сталь в его руках легко находила близкие цели. Вот один из врагов осел, держась за вспоротый живот, второй отпрыгнул, зажимая рассеченное плечо, третий завертелся на земле, оглашая округу животным криком: рыцарь отсек ему руку по самый локоть.
Слева золотопоясного воителя прикрывал суровый бородач в норманнской одежде. Большой круглый щит его быстро покрылся насечками от ударов, но за это время здоровенная лангобардская секира норманна отправила к праотцам четырех врагов. Справа оборону держал невысокий рыжий крепыш с длинным сакским боевым топором. Его дела обстояли хуже. Выбравшись из-под убитого коня, он не успел снять щит – его кольчугу уже в некоторых местах окрасила первая кровь, а из предплечья торчал обломок стрелы. Но воин еще крепко стоял на земле, окружив себя смертоносной каруселью. Топор на длинной рукояти то зависал в воздухе, выбирая цель, то обрушивался вниз или скользил вбок, круша ближайших противников. Постоянно меняя хват на древке, раненый путешественник внезапно увеличивал или уменьшал радиус действия своего оружия, чем сеял сумятицу в рядах неприятеля.
Четвертый из путников в начале боя взялся было за меч, но через несколько мгновений отошел за спины товарищей. Нагнувшись к своему павшему жеребцу, он несколькими ударами кинжала освободил притороченный у седла сверток. Промасленная холстина разошлась, открывая вороненый ствол.
– Sbrigatevi, stronzi! О finitegli, oppure dategli il posto alle lancette! Быстрее, засранцы! Или кончайте их, или дайте место стрелкам! (итал.)

– несмотря на перевес, предводитель нападавших заметно нервничал, срывая голос в бесполезных приказах. Оставаясь у подножия холма, окруженный полудюжиной телохранителей, он пробовал руководить боем… Получалось плохо.
Когда грохнуло и запахло серой, те разбойники, которым не нашлось места в первых рядах, еще успели бросить взгляд на небо. Но гром ударил не с небес. Вынырнув из-за спин товарищей, четвертый путник сжимал в руках небольшой, странного вида арбалет с толстенным болтом на ложе, извергавшим огонь и гром.
Оторопевшие от необычного оружия, оглушенные разбойники потеряли вмиг почти половину отряда и тут же обратились в бегство. Автоматчик перевел огонь на командную группу противника.
Щиты оказались слабой защитой. Тяжелые пули шутя прошивали их.
Под свинцовым дождем полегли рослые телохранители, грудью закрывшие своего патрона от невиданной напасти. Глава налетчиков, закутанный в длинный плащ, пытался скрыться в зарослях, но стрелок был беспощаден. Экономная, в три выстрела, очередь отбросила бездыханное тело в канаву.
Бой был закончен…
Рыцарь присел, утирая пот. Лангобард, у которого даже дыхание не сбилось, деловито прикончил нескольких раненых врагов и начал срезать их кошели. Сакс опустился на круп убитого коня, зажимая рану. Его пошатывало.
Автоматчик некоторое время еще держал под прицелом кусты, но врагов больше не появлялось. Подождав немного, он вернулся к телам спутников, выбывших из боя в самом начале. За ним молча наблюдал рыцарь.
Убедившись, что жизнь покинула всех троих, автоматчик глубоко вздохнул. Он поднял взгляд на командира отряда и отрицательно покачал головой.
Рыцарь выругался сквозь зубы, встал и двинулся в сторону канавы, на дне которой упокоился предводитель нападавших. Следом подтянулись остальные.
Наконец-то небо разродилась тем, что давно обещало. Будто кто-то наверху повернул ручку, и на землю вместо легкого моросящего дождика хлынули потоки, реки, океаны воды, смывая с лиц мертвецов грязь и кровь, разглаживая гримасы боли и отчаянья, унося с собой все то, что давало представление о последних мгновениях их жизни.
Рыцарь нагнулся над телом, перевернул его и, отбросив закрывавший лицо мертвеца капюшон, громко выругался. Все его сомнения исчезли. В налитые серой влагой небеса смотрели большие глаза с неправдоподобно вытянутыми огромными черными зрачками.

Глава 1
ПОХОД БЕДНОТЫ

Те, кто здесь горестны и бедны, там будут радостны и богаты.
Урбан Второй



1

Молодой таможенник с дежурно кислым выражением лица лениво уставился на единственный баул иностранца:
– Это все?
Тот послушно кивнул.
Таможенник почесал запотевшую шею и нехотя пододвинул к себе спортивную сумку с яркой надписью «Nike» на боку.
– Что-либо запрещенное к ввозу на территорию Российской Федерации, оружие, наркотики?..
Иностранец улыбнулся и ответил на ломаном, но понятном русском:
– Спасибо, мне не нужно.
Желваки на скулах таможенника заходили, а его рука, уже протягивающая гостю великой державы паспорт для дальнейшего следования к выходу из зеленой зоны, отдернулась.
– Приколист?! – полуугрожающе-полувопросительно промычал он риторический вопрос, окидывая взглядом крепкую, но невысокую фигуру канадца.
Разгореться конфликту было не суждено. Маленькая белокурая красотка, уже прошедшая все досмотры и таможни и только что кокетливо щебетавшая этому же сотруднику о том, как она будет рада увидеть красоты Северной Венеции, порхнула к канадцу, все так же ухмыляющемуся, и схватила его за рукав:
– Торвал, братец, опять ты со своими шуточками!
Она перевела невинный взгляд голубых глазок, так мило стрелявших из-под челки белокурых волос, на надувшегося мытаря:
– Господин таможе-е-енник, вы должны простить моего брата. – При этом лицо ее осветила такая очаровательная улыбка, что набычившийся было русский против воли улыбнулся в ответ. – Эти финны!!! С ними просто невозможно ехать! Кошмар!
Девушка доверительно перегнулась через терминал и тихо проворковала театральным шепотом:
– Они пьют водка so much! Это – ужас!
Красавица закатила глазки и подхватила под руку виновника только что возникшей сумятицы.
Хмурящийся таможенник еще немного покрутил в руках паспорт канадца, но не устоял под напором бездны белокурого обаяния, вздохнул, улыбнулся уже намного шире и искренней и протянул иностранцу его помятый и затертый на углах документ:
– Добро пожаловать в Российскую Федерацию.
В ответ красотка еще раз мило улыбнулась и под ручку со своим братом упорхнула из зоны досмотра. Таможенник несколько секунд смотрел им вослед, опять протер быстро запотевающую шею и призывно махнул рукой кучке граждан братского Казахстана, терпеливо ожидавших своей очереди. Шел июль 2002 года.

2

– Торви, ну ладно тебе. – Кати не хотела сидеть в маленькой комнате питерского полулюкса и жаждала приключений северной столицы России. – Ну что случится, если мы сходим повеселиться?! Давай!
Они были погодками, но двадцатидвухлетний Торвал был старше и считался более ответственным. Именно под его гарантии ее и отпустили в путешествие по Европе, в которое входило посещение исторической родины семьи Сигпорссонов Финляндии и краткосрочный country Country – сельский (англ.).

-экскурс по Карелии с обязательным посещением мест боевой славы деда.
Кати хотела до максимума сократить эту часть вояжа, заменив прелести нетронутой природы, включающие комаров и болота, максимально плотным графиком веселья в ночных заведениях бывшей столицы Российской империи. Раз уж ей пришлось ехать в эту серую, безрадостную глушь, то все тяготы и лишения надо было скрасить, насколько это вообще возможно в такой дыре. Уместно уточнить, что глушью и дырой светловолосая канадка считала именно город на Неве, предмет гордости почти каждого россиянина.
– Ну, давай, а? – Она призывно заглянула в глаза брату, изучающему по карте примерный маршрут путешествия.
– Нет.
– Да ладно тебе. – Девушка хихикнула. – Неужели ты веришь сказкам деда?
Торвал отложил карту, повернулся к мгновенно притихшей хохотушке и начал молча изучать ее лицо.
Та смутилась.
– Ты только не обижайся, пожалуйста. Но ведь в самом деле… – она уже и не рада была, что решилась задеть своего хмурого братца. – Деду-то без малого девяносто было, когда он нам это рассказал.
Брат молча встал, подошел к сумке и извлек из бокового кармана дорожное портмоне, из которого на свет через секунду появилась маленькая продолговатая визитница. Только в этом атрибуте делового человека хранились не клочки мелованной бумаги с яркими логотипами компаний и телефонами их представителей, а несколько запаянных в пластиковые футляры серебряных монет.
– А это тогда что? – спросил он риторически.
Девушка легкомысленно пожала плечами:
– Ну, серебро… – Она тут же спохватилась: – Так ведь нам сказали, что это не настоящие монеты. Помнишь? Эти парни из конторы Фейлоада еще анализ проводили, сказали, что это новоделы!
Она победно взглянула на брата. К ее счастью, отходчивый Торвал уже улыбался и покачивал головой:
– Во-первых, они и должны быть новоделами. Монеты ведь не в земле лежали, а с дедом попали сюда. Это раз!
Он загнул палец на руке, и Кати кивнула в знак того, что поняла брата и разделяет его мнение.
– Во-вторых, дед сказал, что у него был целый мешок этих монет, который он, по-видимому, потерял в туннеле, значит, мы окупим все расходы хотя бы на цене серебра. Это два!
Он загнул еще один палец, и снова сестра послушно кивнула.
– В-третьих, если дед был прав… – Торвал сделал паузу. – Если это все – правда…
Глаза канадца загорелись, и Кати завороженно смотрела, как стремительно менялась фигура брата. Его спина выпрямилась, плечи расправились, а подбородок приподнялся.
– Если это – правда, то нас ждет такое приключение, что…
Кати постаралась максимально использовать момент.
– Я думаю, все будет так, как сказал дед. Все у нас получится! – Она тряхнула челкой. – Но если уж мы попали в эту жутко цивилизованную Северную Пальмиру, из которой можем надолго уехать в места куда более дикие, где нет вообще ничего, не считая болот и лесов, то, может быть… все-таки… чуть-чуть повеселимся? Ведь нам предстоит сидеть в этом убогом номере еще два дня! – Она заискивающе заглянула в глаза брата. – Давай сгоняем на ночной сейшн. Тут же должна быть клубная жизнь! – Кати протянула Торвалу целую кипу распечаток. – Я в Интернете читала! – Она начала перебирать пачку брошюр. – Вот посмотри. Молодежный бар, дискотека, казино… Или вот.
Пока она взахлеб перечисляла интересные, по ее мнению, места, брат вернулся к изучению карты и на слова сестры реагировал слабо.
Через пару минут, поняв, что говорит сама с собой, Кати умолкла, обиженно надулась и нахохлилась.
Торвал оторвался от стола, сделанного из ужасных древесно-стружечных плит, за которым, наверное, пили чай и водку несколько поколений коммунистов, и поднял взгляд на демонстративно молчащую сестру:
– Если ты хочешь, завтра сходим в Эрмитаж.
Ответом на это заявление был протяжный возмущенный возглас и пролетевшая мимо головы диванная подушка.

Двумя этажами ниже к полусонной даме, в гордом одиночестве сидящей за регистрационной стойкой, подошел невысокий мужчина средних лет. Портье оценивающе окинула взглядом потертый плащ, дипломат, помнящий еще Ельцина в его лучшие годы, старую шляпу и лениво бросила на стол бланк. Еще один командировочный.
Но незнакомец разочаровал. Вместо паспорта он открыл небольшую корочку красного цвета и продемонстрировал ее даме, не выпуская из рук. Тусклые глаза мужчины при этом невыразительно смотрели куда-то за спину женщины.
Дама подобралась:
– Чем могу?
Незнакомец не спеша убрал удостоверение.
– Дайте мне список всех, кто заселился к вам сегодня… Вместе с номерами комнат.
Портье выдохнула, попробовала улыбнуться и торопливо протянула человеку книгу регистрации.

3

Проснулись они очень поздно. Разница в часовых поясах давала о себе знать.
Кати, едва позавтракав, тут же ускакала на экскурсию по питерским магазинам. Брат поднялся в номер.
Пока сестра дуется, спорить с ней бесполезно. Пускай действительно развеется. Для него же была другая программа.
Торвал проследил из окна, как от парадного входа уехало желтое такси со своенравной мисс Сигпорссон.
Пора и ему. Он сменил дутую куртку на неприметную темную ветровку, яркие кроссовки – на коричневые туфли. Так незаметней. Потом вызвал такси.
Когда машина проехала уже пару кварталов, Торвал вспомнил, что забыл в комнате бумажник с монетами. Пришлось возвращаться. У отеля было два входа, и парень решил сэкономить время, поднявшись не там, где он выходил. Так теперь получилось бы быстрее.
Торвал прошел мимо скучающего портье, легко взбежал по лестнице.
Дверь в номер была приоткрыта.
«А говорят, что русский сервис плох. Только вышел, уже порядок наводят», – подумал он, вошел и… замер.
Вместо убирающей кровать горничной спиной к нему, согнувшись, шарил по их сумкам незнакомый мужчина. Ростом ниже среднего, в неброской одежде.
– What?!
Незнакомец отреагировал быстро – подскочил, развернувшись, и выбросил в сторону входа руку. Тугая струя из баллончика пропорола воздух в том месте, где мгновение назад был вошедший.
Вбитые тренировками рефлексы канадца сработали быстрее его нее сознания. Тело ушло с линии атаки, левая нога довернула носок, а правая уже начала путь вверх.
Короткая серия ударов в корпус и живот была принята незнакомцем на блок. Ответный свинг был только для виду. Проигрывавший в сложении коротышка добавил такой же левый хук и бросился в ближний бой, сводя на нет преимущество роста у противника.
Торвал чуть не проморгал классный апперкот, а через полсекунды уже летел куда-то между кроватью и столом. Подсечка!
Добивать парня вор не пошел. Влетев в свое же облако газа, коротышка закашлялся и опрометью бросился в открытую дверь.
Спустя несколько секунд за ним выскочил канадец.
1 2 3 4 5