Дверь наконец распахнулась. На койке, с замотанной бинтами головой, оставившими свободными лишь глаза и нижнюю часть лица, лежал человек. Собственно, достаточно было одних глаз.
Грумед солгал. Его старый товарищ, Эстебан Флоранс, обладатель одного из ключей для запуска тм-генератора, находился пред ним и пока еще был жив…
18
Тяжелый шестиместный кар, разбив алюминиевые литые створки ворот, понесся вдоль улицы, петляя из стороны в сторону. Левое переднее колесо оказалось пробитым, но фторопластовая шина пока еще справлялась с повышенной нагрузкой, однако машину все время заносило, и Мартисону с трудом удавалось удержать ее на дороге.
На его счастье, двигатель у этой модели был расположен сзади, иначе он разбил бы его, проламывая ворота.
Самые большие неприятности грозили от двух модициклов с гравитационными подушками. Они уже зависли над дорогой, и, хотя не успели пока набрать нужную скорость, Мартисон нисколько не сомневался, что через несколько минут они окажутся у него над головой и в считанные мгновения прожгут потолок кабины своими лазерами.
Мартисон бросил беглый взгляд на Флоранса. Тот все еще был без сознания, и его тело безвольно переваливалось на сиденье, удерживаемое лишь страховочными ремнями.
Случилось то, чего он больше всего опасался с самого начала этой заварушки: куда-то исчезла Лила и не отвечала на его настойчивые вызовы. В самый ответственный момент он остался один на один со своими могущественными противниками. Кроме модициклов, его преследовали по крайней мере четыре полицейских кара. Он не знал, действительно ли они принадлежат полиции, и у него не было ни малейшего желания это выяснять.
Почти пустая магистраль, идущая от УВИВБа к городу, вызывала недоумение. Грохот взрывов и стрельба должны были привлечь внимание оборонных служб города. Однако до сих пор не появилось ни одного патруля. Несмотря на пробитую шину, колесо продолжало держать дорогу. Мартисону удалось даже увеличить скорость. Если он сумеет запустить верхний двигатель, под машиной образуется воздушная подушка, и тогда пробитое колесо потеряет значение; но пока что на это не оставалось времени.
Иногда на обочинах дороги, в тех местах, куда ударяли желтоватые при дневном свете разряды бластеров, вспухали пыльные кратеры. Один заряд задел крышу, и в ней образовалась порядочная дыра с оплавленными краями. Пока огонь вели одни кары. При такой скорости прицелиться в несущуюся машину они не могли. Однако интенсивность стрельбы свидетельствовала о серьезности намерений его противников.
Мартисону нечего было терять, о его бегстве из УВИВБа знали, очевидно, уже все, кроме городской администрации. Он включил передатчик кара. Преследователи наверняка слышали все его переговоры. Но, возможно, это даже несколько поубавит их пыл. Убийство члена совета среди бела дня, да еще после переданной в эфир просьбы о помощи — не такое уж безобидное дело… Впрочем, и упустить его они не могли себе позволить. Он узнал слишком много…
С того самого момента, как он оказался в кабине кара и нажал педаль газа, Лила замолчала. Может быть, она осталась снаружи? Но он неоднократно убеждался в том, что никакое расстояние не мешает ей свободно передавать информацию. Скорее всего что-то у нее случилось… Это его очень беспокоило.
Наконец на вызов ответил дежурный на коммутаторе совета. Хоть здесь ему повезло. Благодаря личному коду удалось, минуя многочисленных секретарей, выйти на завсектором обороны Каримова. Этому человеку непосредственно подчинялись недавно созданные специальные отряды быстрого реагирования. Он отличался решительностью и самостоятельностью суждений, за что в совете многие его недолюбливали. Но, возможно, именно эти его качества, импонировавшие Мартисону, позволили создать внутри совета нечто вроде коалиции, выступавшей за упреждающие силовые методы. Пока реального противника не было, эта их декларация выглядела несколько странно, но никто не сомневался, что противник вот-вот объявится, и к этому моменту они должны быть готовы сразу же вступить в активное противодействие. Больше всех возражал, разумеется, УВИВБ, требовавший подчинить ему вновь создаваемые военные формирования.
Им удалось отстоять собственную точку зрения, и теперь сектор обороны располагал независимыми от УВИВБа и полиции силами. Сейчас они им очень пригодятся!
— Камиль Акдамович! Я нахожусь на трассе «а-12». Меня преследуют примерно четыре полицейских кара и два модицикла. Необходима ваша срочная помощь.
— Кто и почему вас преследует?
— Как мне кажется, это УВИВБ, но, возможно, и полиция тоже. Я располагаю материалами, доказывающими причастность Таирского отделения УВИВБа к захвату.
— Я подозревал что-то подобное. Но не было доказательств.
— Доказательства есть у меня.
В это время машина содрогнулась от очередного залпа. Только непредсказуемость езды Мартисона, довольно неуклюже управляющего каром, мешала его преследователям как следует пристреляться.
— По вам что, ведут огонь?!
— Вот именно. И если вы не поспешите, материалы, о которых я говорил, недолго останутся в нашем распоряжении. Мне удалось установить, что они используют очень сложных биологических роботов. Но это особый разговор. Важно другое. Я уверен, что меня преследуют и пытаются уничтожить наши дорогие гости. Те самые, что ведут захват.
— В какой машине вы находитесь?
— Черный шестиместный кар модели «бта».
— Я сделаю…
Связь прервалась лавиной помех. УВИВБовские передатчики наконец-то нащупали частоту, на которой он вел переговоры, но, похоже, несколько опоздали. Своим вмешательством они только подтвердили слова Мартисона о серьезности создавшегося положения.
Не прошло и минуты, как со стороны города появились четыре черные точки, висящие над дорогой. Вскоре они превратились в звено стратосферных истребителей класса «форсун».
Каримов действовал в своей обычной манере. Он использовал все, что оказалось под рукой. Заходившие на посадку после патрулирования истребители, выполняя его личный приказ, вновь убрали шасси и через несколько секунд появились над шоссе «а-12». При их скорости они смогли сделать лишь один отсекающий ракетный залп, однако после него на шоссе позади кара Мартисона мгновенно образовался широкий ров.
Взрывная волна от этого залпа едва не перевернула кар самого Мартисона, но больше всего досталось низко летящим модициклам, на полной скорости врезавшимся в ставшую на их пути стену огня.
На нижнем этаже совета пришлось наскоро оборудовать госпиталь. Его первым пациентом стал Флоранс, но Мартисон не сомневался, что это только начало. Огненная спираль схватки, развернувшаяся у здания УВИВБа, постепенно охватывала весь город. Впервые захватчики просчитались, впервые в этой затянувшейся космической войне им был нанесен упреждающий удар, к которому они не успели подготовиться.
Отдельные очаги схваток, тут и там возникавшие по всему городу, постепенно затихали. Держалось благодаря мощным оборонительным линиям пока только здание УВИВБа, его штурм планировался на следующее утро.
Оставалось, однако, неясным, насколько серьезна одержанная ими победа…
Мартисон был уверен, что их противник под влиянием прежних легких успехов допустил лишь небольшой просчет, введя на планету раньше времени передовой отряд захвата. И было совершенно непонятно, каким образом им удалось доставить на Таиру такое количество своих людей и почему многие из граждан таирской колонии стали изменниками, хотя кое-какие догадки на этот счет у него уже появились.
Он не сомневался, что атака повторится, как только противник подтянет свои главные силы. Мартисон слишком хорошо знал, каковы эти силы, слишком хорошо представлял их возможности и понимал, что лишь помощь карменов поможет им устоять, когда здесь начнется вторая стадия захвата. Но Лила по-прежнему молчала…
И значит, придется начинать сложную и опасную работу по восстановлению работоспособности тм-генератора. Если связь не восстановится — ему придется снова отправиться к карменам.
К вечеру Флорансу стало лучше, и врачи разрешили Мартисону навестить его. Мартисон с трудом узнал своего старого друга — прежде веселый и жизнерадостный человек превратился в мрачного небритого субъекта, в глазах которого сквозило неприкрытое отчаяние.
У изголовья кровати висел небольшой плоский экранчик, демонстрирующий последние новости. Флоранс даже не повернул головы, когда вошел Мартисон.
— Мы их остановили, Эстебан. Здесь у них не получилось.
— Ты так думаешь? Надолго ли вы их остановили? Ты хоть знаешь, какая бездна разверзлась перед нами?
— Бездна? Что ты имеешь в виду?
— Пока надо мной проделывали подготовительные процедуры в их лаборатории, я многое понял. — Он замолчал, и Мартисон терпеливо ждал, не прерывая его молчания. Наконец, вздохнув, Эстебан продолжил, перейдя почему-то на шепот:
— Они надевают наши тела, как одежду. Они примеряют их на себя и пользуются ими, уничтожив прежнюю личность. Нам никогда с полной достоверностью не удастся установить, кто из нас уже подвергся захвату. Мы обречены теперь постоянно сомневаться во всех. Во всех, кого мы знали. Во всех, кто что-то значит в нашей жизни. В тебе, например… Откуда мне знать, что внутри тебя не сидит монстр, использующий твою внешность и память для маскировки? Откуда ты знаешь, что он не сидит во мне? Постепенно и незаметно они захватят все руководящие административные и военные должности в нашем государстве. И, уничтожив лишних, начнут жить вместо нас…
— Кто же они такие, ты их видел?
Эстебан отрицательно покачал головой.
— Только слышал разговор о том, что должен прибыть какой-то «хозяин».
— У нас остается надежда на…
— Надежда? Какая надежда?! Надежда, что тебя убьют не первым?
— Тм-генератор… Он позволяет перейти в мир карменов, и мне удалось найти там друзей. Они помогут нам справиться с захватом.
— Ты не сможешь даже повторить запуск!
— Это почему же?
— Потому что они не дураки! Потому что прежде всего они постарались захватить ключ к генератору. Ключ и топливо — этого вполне достаточно, чтобы превратить генератор в бесполезную кучу хлама.
Мартисон почувствовал, как холодная волна страха прошла по его спине.
— Ты хочешь сказать, что…
— Да. Дагер у них. Я видел его, когда меня переводили из камеры в лабораторию.
— Мы должны немедленно предпринять вылазку в здание УВИВБа!
Это требование Мартисона вызвало у Каримова лишь усталую усмешку.
— А до утра это не подождет? Утром я доставлю вас туда без всяких хлопот.
— Утром будет слишком поздно. Даже сейчас уже может быть поздно. В их руках находится человек, от которого зависит запуск тм-генератора. Это один из моих сотрудников. Как только они поймут, что дальнейшее сопротивление бессмысленно, они его уничтожат.
— Неужели вы думаете, что из-за одного человека я стану рисковать своими десантниками? Каждый из них сегодня стоит десятка ваших «умников».
Мартисон сдержал гнев и закончил спокойно:
— Только тм-генератор даст нам реальный шанс отразить захват. Без Дагера я не смогу воспользоваться ключом запуска. Или вы мне поможете, или я отправлюсь туда один. Кроме всего прочего, появилась возможность выяснить, каким образом они вербуют сторонников среди граждан Таиры. К моменту, когда ваши войска овладеют зданием, даже следов от этих материалов там не останется.
В конце концов после получаса упорных споров и совместного повторного визита к Флорансу ему удалось убедить Каримова отдать приказ о ночном рейде.
19
«Вас хочет видеть лейтенант» — эта короткая фраза еще долго звучала в ушах Мартисона. Может быть, потому, что никогда раньше ему не приходилось встречаться с легендарными космодесантниками. Он лишь читал о них, видел в голофильмах. И вот теперь живой космодесантник стоял в его кабинете.
Десантник не выглядел слишком уж мускулистым и был, пожалуй, не очень высоким. Разве что глаза смотрели настороженно и дерзко, но, возможно, ему просто показалось.
— Хорошо. Пусть он войдет.
— Лейтенант занят подготовкой ночного рейда. Вам придется пройти к нему.
— Придется?
— Мне приказано проводить вас.
Из этой сказанной безразличным тоном фразы следовало очень многое. Например, что приказы не обсуждают — им подчиняются, или что любые возражения — пустая трата времени. Как бы там ни было, Мартисон оценил возможность предварительного знакомства с теми, от кого нынешней ночью будет зависеть его жизнь, и не стал возражать. Через несколько минут он входил в казарму особого подразделения.
Лейтенант оказался молодым человеком, почти мальчишкой, голубоглазым, с русыми волосами. Видевшему его впервые казалось совершенно непонятным, каким образом ему удавалось, не повышая голоса, командовать громилами вроде того, что стоял сейчас на посту у входа в казарму.
Лейтенант, вежливо поздоровавшись, сразу же приступил к делу:
— Мы получили сегодня довольно странное задание. Я решил поговорить с вами лично, поскольку, как мне сказали, идея этого рейда принадлежит вам. Так вот, я хотел узнать, ради чего мои люди должны будут рисковать жизнью?
Вопрос искренне удивил Мартисона. Он считал, что приказы в армии выполняются без обсуждений, и потому спросил довольно сухо:
— Разве в полученном вами распоряжении нет необходимых данных?
— Конечно, они есть. Их более чем достаточно для формального выполнения приказа.
С минуту они молчали, рассматривая друг друга.
— Понимаете, те, что туда пойдут сегодня ночью, и в особенности те, кто, возможно, не вернется обратно, имеют право знать, ради чего они рискуют жизнью, — пояснил лейтенант.
— Хорошо, — сказал наконец Мартисон. — Возможно, прав Каримов, запретивший упоминать об этом задании, но ваши доводы показались мне слишком убедительными. Человек, которого мы должны вызволить из УВИВБа, знает пароль запуска тм-генератора. Кроме него, этой части пароля не знает никто, без пароля запуск вообще невозможен. Этого для вас достаточно?
— Конечно, нет. Все это было в ориентировке. Я не уверен, что нам вообще нужен тм-генератор в такой момент. Что он собой представляет?
— Боюсь, это трудно объяснить… Ну а если я скажу, что с помощью этого устройства мы сможем наконец установить, кто разрабатывает и осуществляет стратегию захвата? Вот уже несколько дней мы воюем с нашими собственными согражданами. Мы убиваем людей, которые вообще не понимают, что делают. Их превратили в статистов, в кукол. Я хочу выяснить, кто и каким образом осуществляет этот дьявольский план. Мне кажется, в здании УВИВБа, превращенном в штаб захвата, скрывается настоящий режиссер кровавого спектакля, который они разыгрывают на наших планетах, и это, конечно, не Грумед. Когда я был там в первый раз, я что-то почувствовал, что-то почти понял, но у меня не хватило времени, и я был один.
Глаза лейтенанта сузились, он встал и протянул Мартисону руку.
— Вы меня убедили. Мои люди сделают все от них зависящее, чтобы помочь вам, профессор.
Здание УВИВБа молчало. Оно возвышалось у них над головами черной обгоревшей громадой, ни один звук не доносился из темных коридоров. Приборные линзы позволяли шести десантникам, сопровождавшим Мартисона, видеть в полной темноте.
Проникнув в подвалы из системы подземных коммуникаций, они миновали внешние укрепления и посты охраны противника. Сейчас все шестеро напряженно застыли, вылавливая малейший подозрительный шорох. Мартисон ожидал суетливости, паники при подготовке к утреннему и, может быть, последнему бою, но не этой мертвой тишины.
Условным жестом лейтенант отдал безмолвный приказ, и тройка десантников исчезла в завалах первого этажа — им предстояло обследовать камеры подвалов и лаборатории. Именно они должны были найти Дагера. Однако тишина, царившая в здании, оставляла мало надежды на успех основной части операции. Разве что наверху, в кабинете Грумеда, им удастся обнаружить какие-то материалы…
Ежеминутно останавливаясь, они двинулись вперед короткими бросками. Знакомая Мартисону пожарная лестница выплыла из темноты в фиолетовом свете линз ночного видения, и он обрадовался ей, словно встретил старого друга.
Лейтенант отослал двух десантников на несколько метров вперед, они по-прежнему изъяснялись условными жестами, и, хотя у каждого была встроенная в шлем индивидуальная связь, Мартисона предупредили, что на задании лучше соблюдать полное молчание.
Они миновали пролеты двух этажей, когда сверху донесся первый посторонний звук. При всем желании Мартисон не смог бы его описать словами. Впечатление было такое, словно хлопнула пробка от огромной бутылки шампанского. Но звук не походил на взрыв или выстрел. Он был более протяженным, более гулким, и долгое эхо сопровождало его по всему зданию.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23