Его голова наклонилась ниже, и когда его губы прижались к твердому соску, Леони пронзило острое наслаждение. Морган легко охватывал губами сосок и нежно ласкал его языком. После того, как Морган перешел ко второй груди, Леони не смогла сдержать легкие стоны удовольствия. Этот звук еще более взволновал Моргана.Приподняв голову, он с удовлетворением увидел пламя желания, горящее в ее затуманившихся полузакрытых глазах. С усилием он отодвинулся, чтобы еще раз посмотреть на это прекрасное тело.Маленькие груди Леони бесстыдно торчали, напряженные от страсти. Морган посмотрел на ее плоский живот и, почти не владея собой, провел рукой по его гладкой, упругой коже, пока пальцы не нащупали треугольник золотистых вьющихся волос между ее бедер. Судорога желания прошла по телу Леони. Ощущая потребность самой ласкать Моргана, она подняла руки и стала медленно и нежно гладить его плечи, его крепкую шелковистую грудь, спину…Морган вздрогнул, ощутив поглаживания маленькой ручки Леони. Инстинктивно его рука продвинулась вниз, а палец проник в самое сокровенное ее место между бедрами. Он почувствовал влекущее тепло и, со страстным стоном приникнув к губам Леони, опрокинул ее на спину.Без колебаний Леони отдавала себя Моргану. Ее руки жадно ласкали ее плечи, передавая порывистыми движениями волнения и наслаждение, переполняющие ее тело. В Леони пробудилась прирожденная чувственность. Она возвратила Моргану поцелуй, ее маленький язычок горячим пламенем проник в его рот, побуждая к обладанию ею.Не было произнесено между ними ни слова. Тело одного отвечало на страсть другого. Слова, признания в любви, которые они не произносили вслух, отражались в каждом поцелуе, в каждом движении тела, в каждой взаимной ласке…Мягкая кровать приняла в свое лоно их обнаженные тела. Мерцающий свет свечи золотил прекрасную кожу Леони и оттенял бронзу мускулов Моргана. Они лежали, полностью поглощенные друг другом. Это была сладостная агония, предвкушение взаимного обладания, намеренная затяжка соединения тел, доставляющая обоим неизмеримое удовольствие. Губы Моргана опускались все ниже и ниже, отмечая свой путь легкими поцелуями, ощущая губами тепло и шелковистость кожи Леони. Он пьянел от вкуса и запаха этой кожи.Медленно и чувственно язык Моргана пересек нервно подрагивающий живот, но когда он попытался опуститься ниже, Леони резко запротестовала.— О, мсье, нет! — воскликнула она, задыхаясь и пытаясь в отчаянном страстном порыве побудить его наконец к соитию.Она была уже на пределе, желая его каждой частичкой тела, но в то же время боялась нового порыва страсти, который он мог разбудить, Морган неохотно поднял голову. Его глаза потемнели от захлестнувших его чувств. Низким, незнакомым голосом он прошептал:— Я хочу тебя… хочу всю, Леони!Она испуганно откинула голову, и Морган оторвался от нее со стоном разочарования. Резко подтянувшись на локте, он оказался лицом к лицу с Леони. Жадно всматриваясь в ее лицо, он хрипло произнес:— О, как ты хороша, как прекрасна… везде! Когда спустя несколько мгновений его голова вновь опустилась к животу Леони, она напряглась и протестующим жестом остановила дальнейшее продвижение.Лукаво улыбнувшись, Леони мягко прошептала:— Этой ночью выиграл ты, но в следующий раз…Глядя на Моргана лучистыми зелеными глазами, она хотела что-то добавить, но Морган неожиданно приник к ее устам, погрузив руку в копну ее золотисто-каштановых волос, разметавшихся по подушке. Его язык с неутоленной жаждой наслаждения погрузился в ее рот, как будто стремясь насытиться этой медовой теплотой.Вновь рука Моргана опустилась вдоль тела Леони к шелковистой ложбинке между бедер, но на этот раз он не прерывал чувственное, нежное движение до тех пор, пока извивающаяся в порыве страсти Леони не испустила легкий крик наслаждения. Морган уже был не в силах сдерживаться. Он медленно приподнялся, раздвинул ее бедра, а затем со стоном удовлетворения медленно вошел в нее.Мгновение они лежали без движения, тесно прижимаясь друг к другу. В порыве страсти Леони устремила свое тело навстречу. Она обхватила Моргана за плечи, стала лихорадочно гладить его мускулистую спину, упругие ягодицы.Это было для него сладостной пыткой. Морган понимал, что не сможет долго противостоять ласкам Леони, и, еще немного помедлив, начал движение.Леони тоже хотелось продлить эти мгновения сладостной близости, но ее влекли те же чувства, что и Моргана.Темп нарастал. В яростном безумии встречались и расходились их тела. Губы Моргана приникли к уху Леони, и он тяжело простонал:— О, Господи! Леони ты… такая нежная… такая прекрасная. Я сойду с ума!..Тело Леони содрогнулось, и он ощутил, что уже подошел к пику наслаждения. Движения Моргана участились. Почти в безумии входил он в ее лоно, желая достичь того же, что произошло мгновением ранее с ней самой.Леони почти не слышала его слов. Волна непереносимого наслаждения захлестнула ее, наполнила тело, проникла в каждую его клеточку. Потрясенная этим чувством, буквально пронзившим все ее существо, она все же ощутила, что и Морган уже испытал кульминацию наслаждения.Даже когда силы полностью оставили его, Морган все еще сжимал ее в своих объятиях. Некоторое время они лежали, тесно прижавшись друг к другу.Для Леони наступил мучительный момент. Страсть медленно отступала, и мысли возвращались к суровой реальности. Она понимала, что любит Моргана, и то, что произошло между ними, было ярчайшим проявлением этой любви. Но в то же время она считала, что для него это не более, чем обычное мужское вожделение.Она была не права, думая так о Моргане, но не подозревала об этом. Когда он наконец оторвался от ее тела, то вынужден был признаться самому себе, что по-настоящему влюблен. Это было нелегким и не очень приятным признанием для него. Но он был честен по отношению к самому себе и не мог не признать, что все его поступки с того момента, как Леони вошла в его жизнь, были следствием ее непреодолимого очарования.Морган мрачно улыбнулся про себя, вспомнив первые дни совместной жизни со Стефанией. Видно, таков уж его удел — влюбляться в женщин, которые лгут так же легко, как и дышат. Но на сей раз, мрачно сказал он сам себе, я буду готов к измене. Никогда ни одна женщина больше не обманет меня так, как Стефания. Никогда!Он вновь стиснул Леони в своих объятиях и приник к ней яростным поцелуем, испугавшим ее. В этом поцелуе не было ни ласки, ни нежности. Его губы впились в нее, словно желая причинить боль, и Леони уперлась маленькими ручками в мускулистые плечи Моргана и постаралась освободиться.Наконец ей удалось высвободить губы и выпалить:— Мсье! Прекратите! Да прекратите же, прошу вас!Слова «мсье» было вполне достаточно, чтобы Морган отпрянул. Улыбнувшись, он насмешливо произнес:— Не находишь ли ты, моя милая, что пора прекратить называть меня «мсье»? «Мсье» — это слишком официально…Морган осторожно обхватил губами сосок Леони и погладил его языком, от чего сосок сразу напрягся. Затем поднял голову и пристально посмотрел в лицо Леони:— Надеюсь, наши отношения уже перестали быть официальными?..Леони удивилась выражению его глаз и, смутившись легкости, с какой ее тело откликнулось на ласку, попыталась отодвинуться:— О, нет, нет! — мягко сказал Морган, вновь заключая Леони в объятия. Его губы были всего в дюйме от ее губ, и он мягко приказал:— Назови меня по имени. Скажи «Морган»! Леони пыталась сопротивляться. Обращение «мсье» оставалось последним барьером между ними.— Скажи! — настойчиво повторил Морган, и его губы пламенем скользнули вниз по шее Леони. Она молчала. Морган, рассмеявшись, склонился ниже. Его губы продолжали свой путь к груди, а рука осторожно погладила ее живот.Леони торопливо перехватила эту руку и, заикаясь, пробормотала:— М-м-морган.Его поразил звук своего имени, слетевший с ее губ. Особое очарование произнесенному слову придавал легкий французский акцент, несознаваемый самой Леони. Высвободив руку, он продолжал ласкать ее, дьявольски поблескивая голубыми глазами и настаивая:— Скажи теперь «дорогой Морган».Зеленые глаза гневно взглянули на него, и Леони протестующе процедила сквозь зубы, стремясь освободиться от рук, нежно поглаживающих ее живот:— Нет!Морган приподнял бровь.— Нет? — спросил он с притворным удивлением. — Ну что же, сейчас посмотрим, нельзя ли как-то изменить твое мнение, а?И, не давая Леони опомниться, Морган прижался к ее губам долгим нежным поцелуем, лаская пальцами ее сосок. Вначале он хотел только подразнить ее, но в какой-то момент времени ощутил, что эти мягкие губы, эта грудь слишком много для него значат. Со стоном Морган еще крепче впился в губы Леони, руки его продолжали лихорадочно гладить ее грудь. На мгновение прервав поцелуй, он прорычал:— Скажи же наконец, черт побери! Скажи! Кровь бурно стучала в висках Леони, ее тело выгибалось навстречу Моргану, и, наконец, уступая его напору, она прошептала нежно и одновременно сердито:— Дорогой Морган.Тело его моментально запылало. Морган снова хотел ее, и немедленно. Он овладел Леони с неистовой поспешностью, вызвавшей у нее невиданное чувство полноты и потрясения. И все же несмотря на грубость, с которой Морган взял ее, Леони остро чувствовала его нежность к ней.Когда Морган наконец оторвался от тела Леони, они не произнесли ни слова. Его руки продолжали ласкать ее разгоряченную плоть, а губы покрывали легкими поцелуями путь от виска к уголку губ. Казалось, Морган не мог остановиться, но безумная страсть, владевшая им мгновением раньше, уже ушла. Леони почувствовала, что эти нежные отголоски бурного чувства доставляют ей еще большее удовольствие.При всем при этом она была измотана не только страстью Моргана, но и непрекращающейся борьбой со своими собственными чувствами. И, несмотря на то, что спор между ними был не окончен и Леони еще собиралась потребовать соблюдений условий договора, она ощутила восхитительное чувство умиротворения, обнаружив, к своему стыду, что хочет только одного — спать, спать, прижавшись обнаженным телом к сильному крепкому телу Моргана. Спустя всего несколько мгновений она заснула.Морган не смог уснуть так же легко. После того, как ровное дыхание Леони поведало ему о ее безмятежном сне, он еще долго лежал, глядя на рубиновый шелк полога над кроватью. Голова Леони покоилась на его плече. Тело Моргана отдыхало, но мозг напряженно работал.Да, совершенно неожиданно для себя он безумно влюбился в Леони Сант-Андре. Это было горькое признание. Его сознание отравляла мысль, что где-то существует настоящий муж Леони. Это ставило под вопрос их совместное будущее. Что теперь делать, черт подери? Пасть на колени и молить ее о любви? Просить, чтобы она вышла за него замуж? Морган презрительно фыркнул. Это было совершенно невозможно!Но что тогда делать? Морган отодвинулся от Леони и, приподнявшись на локте, посмотрел ей в лицо. Каким оно было безмятежным и невинным! Сердито поборов захлестнувшее его чувство нежности, Морган отвел взгляд и встал с постели.Подобрав разбросанные вещи, Морган оделся и, бросив последний взгляд на Леони, вышел из комнаты, ощущая недовольство и внутреннее раздражение. Почему мне суждено любить лживых женщин? мрачно размышлял Морган.В продолжение всей ночи он так и не нашел ответа на этот вопрос. И когда он наконец заснул глубоким сном, его окружили образы Леони и Стефании. Самым ужасным было возвращение того ночного кошмара, который не посещал его уже несколько лет. Он вновь скакал по дороге из Натчеза, переполненный страхом за своего сына, жизнь которого висела на волоске. И когда он, как обычно, приблизился к месту трагедии, то с ужасом и болью узнал в женщине — Леони, а в мертвом ребенке, лежащем около нее, — Джастина.Морган проснулся от собственного стона, полного тоски и безнадежности. Тело покрывала испарина, сердце учащенно билось, готовое, кажется, вырваться из груди. Сознавая, что поступает глупо, он все же вскочил с постели и бросился в комнату Леони. Только увидев ее спокойно спящей, он испытал глубокое облегчение. Все еще под впечатлением кошмарного сна он вышел из комнаты Леони и направился в детскую, где, разметавшись по постели, безмятежно спал Джастин.Морган ласково погладил его по темным жестким кудрям, ощущая, как много стал для него значить этот ребенок.Ночной кошмар рассеялся. Морган возвратился в свою комнату и уже спокойно заснул. Это был первый за последнее время глубокий сон без сновидений…
Если после происшедшего Морган обрел равновесие, то этого нельзя было сказать о Леони. Разбуженная ласковыми золотыми лучами солнца, она была обрадована и одновременно огорчена, обнаружив, что лежит в постели одна. Вначале Леони ласково погладила то место на подушке, где ночью покоилась голова Моргана, но затем, рассердившись на себя за столь глупый порыв, отдернула руку.Она села на постели и позвонила Мерси, слишком энергично дергая бархатный шнур. А когда спустя несколько минут Мерси вошла в комнату, настроение Леони еще более ухудшилось. Она уловила понимающий взгляд, которым Мерси оглядела постель. Смятые простыни и сброшенная ночная рубашка красноречиво свидетельствовали о том, что произошло здесь ночью.Лукаво улыбнувшись. Мерси проворковала:— Надеюсь, миссис Леони хорошо выспалась?Леони пристально посмотрела на служанку и пробормотала:— Я хочу принять ванну… и не желаю слушать всякую чушь.Обиженная обращением Леони, Мерси пожала плечами и вышла. Зная, что Мерси распространит пикантную новость среди остальных, Леони смутилась и расстроилась.Но ничего поделать с этим было нельзя. Почти злобно Леони схватила порванную сорочку и, не сознавая, что делает, связала ее в тугой узел. Почувствовав себя после этого немного лучше, она стала ждать ванну, рассуждая о том, что может принести ей наступающий день и, что еще более важно, как ей реагировать на появление своего ненавистного мужа.В эту ночь пали все защитные бастионы, которые Леони так тщательно воздвигала против Моргана. Боясь стать игрушкой в руках мужа и вместе с тем полюбив его, Леони смотрела в будущее со страхом и надеждой. С удовольствием и стыдом вспоминала она прошедшую ночь, прикосновения ласковых рук Моргана и будоражащую чувственность поцелуев и наконец с сожалением решила, что не должна больше этого допускать. Возвращение Мерси с известием, что ванна готова, на время прервало грустные размышления Леони. Погрузившись в медную лохань с горячей мыльной водой, она заставила себя не думать о событиях прошедшей ночи. И только когда Мерси захотела добавить в ванну розовой воды, Леони резко сказала:— Нет, только не этой. — Заметив, что Мерси удивленно уставилась на нее, она поспешно добавила:— Я предпочитаю лаванду. Она меньше расслабляет. Ты как думаешь?Мерси недоуменно пожала круглыми плечами и сделала так, как ей было приказано. Довольно странное настроение владело миссис Леони в это утро!Избегая насмешливого взгляда Мерси, Леони в полном молчании закончила омовение. Она помалкивала и тогда, когда служанка, укутав ее мягким белым полотенцем, принялась растирать ей кожу. И только тогда, когда Мерси привычно протянула старое вылинявшее желтое платье, заговорила;— Наконец-то ты будешь довольна. Мсье заказал мне несколько новых платьев. Они прибудут сегодня днем. Так что у тебя будет выбор, когда мне придется надеть что-то к ужину…Круглое черное лицо Мерси расплылось в довольной улыбке, но сама Леони не выразила удовольствия по поводу своих новых туалетов. Натянув свое старое желтое платье и причесавшись, она с воинственным настроением спустилась к завтраку. Ей с трудом пришлось признать, что она так и не предприняла никаких серьезных усилий против намерений мсье Слейда.А называть я его буду все-таки «мсье», подумала Леони, стиснув зубы и заливаясь краской стыда только при одной мысли о том, каким образом Морган вытянул из нее свое имя. Похотливое чудовище! — мрачно заключила она.Моргану не удалось заметно поколебать ее гордости. Леони намеревалась по-прежнему быть непреклонной и упрямой.Войдя в гостиную в полной боевой готовности, она неожиданно обнаружила, что комната пуста. Из короткого разговора с дворецким стало ясно, что мсье Слейд завтракает в одиночестве, затребовав поднос с едой в свою комнату.— А мадемуазель Иветта?— Мне показалось, мадемуазель сегодня не совсем здорова, — холодно ответил дворецкий.Искренне озабоченная, Леони выскочила из гостиной и поспешила к Иветте. То, что Иветта все еще была в постели, испугало Леони.Она быстро пересекла уютную комнату, убранную в желто-зеленых тонах, и, осторожно приблизившись к кровати, взволнованно спросила:— Что случилось, моя малышка? Я слышала, что ты неважно себя чувствуешь?Иветта выглядела бледнее обычного. Приподнявшись на пышных подушках, она слабо улыбнулась:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44