Сергей Москвин
Два шага до катастрофы
Вырывавшаяся с поверхности Солнца струя ярко светящихся газов оказалась больше, чем все предыдущие. Мощный выброс плазмы пробил солнечную корону, добавив ей еще один лепесток. Но собственное притяжение Солнца не позволило этому лепестку унестись в бескрайнее пространство космоса. Газовая струя изогнулась и нырнула обратно, образовав на поверхности Солнца гигантскую светящуюся арку. Не успела выросшая арка исчезнуть, как на Солнце вспыхнул второй протуберанец, затем третий. Эти вспышки, сопровождающиеся огромными выбросами энергии, подняли настоящую бурю в окружающем Солнце облаке газов. И мириады корпускулярных частиц: фотонов, протонов и электронов, подхваченные вихрем солнечного ветра, устремились к границам Солнечной системы.
Глава 1
Магнитная буря
Не по-утреннему яркое солнце обещало жаркий день. Вышедший из подъезда молодой человек в армейской форме с погонами старшего лейтенанта на форменной рубашке слегка прищурился от бьющего в глаза солнечного света и, легко сбежав по ступеням крыльца, направился к ряду стоявших во дворе машин. Воробьи, облюбовавшие расположенную по соседству песочницу, всполошившись, взмахнули крыльями и взлетели на ближайшее дерево, когда он, нажав кнопку брелока автосигнализации, снял с охраны стоящую напротив песочницы перламутровую вазовскую «девятку». Озорно подмигнув потревоженным птицам, офицер уселся за руль и, не тратя времени на прогрев двигателя, выехал со двора. Он любил быструю езду, и пока еще не забитые машинами улицы позволяли в полной мере насладиться ею. Включив автомагнитолу, он погнал «девятку» вперед, слегка покачивая головой в такт наполнившей салон ритмичной музыке. Однако вскоре музыкальную программу прервал очередной информационный выпуск последних новостей. Человек за рулем равнодушно прослушал сообщения о встречах президента и текущей работе правительства, проявив куда больший интерес к информации ученых физики Земли и Солнца о небывалой вспышке солнечной активности, явившейся причиной надвигающейся на Землю сильнейшей электромагнитной бури. Но как только диктор закончил свой рассказ о магнитной буре, грозящей неблагоприятными последствиями для людей с ослабленной сердечно-сосудистой системой, глаза молодого человека вспыхнули азартным огнем, и он еще сильнее вдавил педаль газа.
Через полчаса перламутровая «девятка» остановилась у увенчанного многочисленными антеннами прямоугольного здания, окруженного со всех сторон высокой оградой со встроенными датчиками сигнальной системы «Барьер» и электрошоковой системы «Кактус». Офицер запер машину и быстро прошел к КПП, охранявшемуся армейскими часовыми. Сравнительно недавно появившаяся на КПП табличка с тремя буквами КИК ничего не говорила о назначении объекта, однако суровый вид здания и пост вооруженной охраны на входе указывали на принадлежность учреждения к ведомству Минобороны. Именно этим и ограничивались представления большинства жителей подмосковного Краснознаменска о таинственном объекте. И лишь сотрудникам учреждения да командованию космических войск было известно, что аббревиатура КИК обозначает Командно-измерительный комплекс, а многочисленные антенны на крыше здания и проложенные под землей линии волоконно-оптической связи служат для приема информации от разбросанных по стране пунктов слежения и управления орбитальной группировкой космических аппаратов военного и двойного назначения.
На КПП старший лейтенант сдал свой служебный пропуск старшему дежурной смены охраны, пересек огороженную территорию, превращенную стараниями солдат из хозвзвода в уютный парк, и вошел в здание, где и располагался Командно-измерительный комплекс. Поднявшись на второй этаж и пройдя по длинному коридору, днем и ночью освещаемому люминесцентными лампами, он оказался перед напоминающим огромный операционный зал центром управления. За многочисленными мониторами работали операторы дежурной смены. Операторы заступающей смены, собравшись вместе, стояли в отдалении. Войдя внутрь, старший лейтенант первым делом взглянул на отделенное прозрачным стеклом рабочее место ответственного дежурного и, увидев там своего непосредственного начальника подполковника Маркина, внимательно слушающего доклад прежнего дежурного, озабоченно нахмурился.
– Привет, Денис.
Обернувшись на голос, офицер увидел подошедшего к нему зама Маркина, капитана Волкова, которого считал нормальным мужиком, только до ужаса занудным, то ли в силу его природного характера, то ли из-за язвы, которую он нажил себе за время службы на Байконуре и из-за которой был переведен из казахстанской степи в подмосковный Краснознаменск.
– Здорово. – Старлей пожал Волкову руку.
Тот тоже указал взглядом на начальника смены и заметил:
– Маркин спрашивал о тебе и остался очень недоволен, что тебя не было на инструктаже.
Денис возмутился:
– До начала смены еще пять минут! А он хочет, чтобы я приходил на службу на час раньше!
– Не на час, а всего на двадцать минут, – затянул старую песню Волков. – Ты же знаешь требования Маркина. К тому же они относятся не лично к тебе, а ко всем. И ребята, между прочим, их выполняют.
– Да они просто… – начал Денис, бросив хмурый взгляд на собравшихся в круг операторов, но договорить не успел.
Как раз в этот момент из-за стеклянной перегородки вышел подполковник Маркин.
– Ракитин! – грозно пророкотал он. – Почему вы отсутствовали на инструктаже?! Или распоряжения начальника центра вас не касаются?!
– Товарищ подполковник, у меня колесо спустило. Пришлось менять, – нашелся Денис.
– Это не оправдание, – отрезал Маркин. – А если вы не можете следить за собственной машиной, то пользуйтесь общественным транспортом.
Последние слова подполковника следовало понимать так, что в отличие от нерадивых подчиненных он внимательно следит за состоянием своей «шестерки», которой уже сто лет в обед. И это при том, что сам Маркин добирался до службы и обратно на городском автобусе, а машину, как подозревал Денис, использовал исключительно для поездок на дачный участок, где вот уже второй год своими силами пытался возвести какое-то подобие жилья.
Если бы не предстоящее дежурство, ему бы пришлось выслушать от Маркина еще немало обидных слов. Но времени для внушений у начальника смены уже не осталось, и он скомандовал:
– По местам!
Вместе с другими операторами Денис Ракитин прошел к своему рабочему месту, за терминалом станции траекторных измерений, освобожденному оператором предыдущей смены. Ему нравилось следить за изменением параметров орбит отслеживаемых спутников и вычислять величину требуемой коррекции. Тем более что это было куда интереснее, чем выслушивать бесконечные придирки Маркина и нудные наставления его зама Волкова. Но стоило надеть наушники, как он вновь услышал голос подполковника:
– Напоминаю, что в связи с возросшей солнечной активностью и усилением «солнечного ветра» всем операторам следует быть особенно внимательными. Обо всех отказах или иных внештатных ситуациях в работе космических аппаратов, изменениях их орбит и отклонениях траекторий докладывать незамедлительно.
Денис усмехнулся про себя. Можно подумать, что, если что-либо подобное произошло в иное дежурство, докладывать об этом было бы не обязательно. Но уже через секунду, когда он зарегистрировался в системе, введя свое имя и персональный пароль, на экране монитора замелькали строчки цифр – параметры орбит, снимаемые станцией, и Денис с головой погрузился в вычисления. Слева и справа так же увлеченно работали его коллеги, за их спинами прохаживался капитан Волков, подходя в случае необходимости к тому или к другому оператору, и уже за всем происходящим в центре управления наблюдал из своего стеклянного «стакана» подполковник Маркин. Но занятый расчетами Денис не замечал его строгого начальственного взгляда. Он привычно ввел в расчетную формулу очередные полученные данные и, нажав клавишу Enter, запустил вычисляющую программу. Несмотря на разыгравшуюся в околоземном пространстве сильнейшую магнитную бурю, все отклонения отслеживаемых Центром управления спутников от заданных траекторий были в пределах нормы. Но на этот раз результат вычислений высветился в сигнальном, ярко-красном окне – смещение орбиты космического аппарата превысило допустимое значение. Мгновенно подобравшись, Денис повторил вычисления, но результат оказался тот же. Нет, не тот! Отклонение орбиты последнего спутника от заданной траектории увеличилось еще на пятнадцать метров. «Космический аппарат «Зодиак», – прочитал он с экрана. Совершенно незнакомое название! Денис напряг память. Такого просто не могло быть, но, похоже, за все свои полтора года службы на Командно-измерительном комплексе он ни разу не слышал о «Зодиаке». Напечатав в строке запроса название космического аппарата, Денис запросил в базе данных дополнительные сведения о нем. «Доступ невозможен» – через секунду высветился на экране лаконичный ответ. Денис изумленно уставился на экран. С таким ответом он тоже столкнулся впервые. Практически ежедневно он запрашивал в базе данных сведения о том или ином искусственном спутнике и всегда получал их.
– Что у тебя?
Как всегда во время затруднений, рядом оказался Волков.
Денис показал ему на экран.
– Похоже, какой-то сбой.
Для большей наглядности он повторил запрос, но результат оказался прежним.
– «Зодиак», – прочитал Волков напечатанное Денисом название космического аппарата. – Странно, никогда о таком не слышал.
– Я тоже, – поддакнул ему Денис.
– И что с ним?
– Смещение орбиты на сто двадцать метров.
– Это много? – поинтересовался зам начальника смены.
Денис выразительно пожал плечами и еще раз указал на экран с последним информационным сообщением «Доступ невозможен».
– Идем к Маркину, – решил Волков.
Денис снова пожал плечами, демонстрируя, что полностью полагается на мнение старшего товарища, и поспешил за капитаном к огороженному стеклянной перегородкой центральному пульту оповещения и связи, за которым располагалось рабочее место оперативного дежурного.
– В чем дело, Ракитин? – строго спросил у него Маркин, даже не взглянув на Волкова.
Под хмурым взглядом начальника смены Денис сразу почувствовал себя неуютно, но Волков смело пришел ему на помощь и, выступив вперед, доложил:
– Товарищ подполковник, космический аппарат «Зодиак» отклонился от заданной траектории на сто двадцать метров.
– Что? – Лицо оперативного дежурного мгновенно побледнело.
Денису показалось, что подполковник даже вытаращил глаза. Что-что, а держать себя в руках Маркин умел, поэтому его столь бурная реакция на простое упоминание Волковым названия одного из отслеживаемых искусственных спутников оказалась для Дениса совершенно неожиданной.
– Кто рассчитывал траекторию? – хрипло произнес Маркин.
– Старший лейтенант Ракитин, – растерянно ответил Волков, так же, как и Денис, удивленный охватившим оперативного дежурного волнением.
Маркин вновь повернулся к Денису:
– Что… как это могло произойти?!
– Полагаю, из-за встречного «солнечного ветра» произошло торможение аппарата и как следствие – снижение его орбиты, – предположил Денис.
– Вы полагаете или знаете наверняка?! – повысил голос Маркин.
– Я запросил данные о «Зодиаке», чтобы произвести дополнительные расчеты, но мне было отказано в доступе, – с обидой ответил Денис.
Маркин явно смутился. Несколько секунд он напряженно о чем-то думал, потом, очевидно, приняв непростое для себя решение, поднялся из-за центрального пульта и, указав Денису на собственный терминал, приказал:
– Садитесь на мое место и рассчитайте смещенную траекторию «Зодиака».
Денис с готовностью занял предложенное кресло. Он уже начал кое-что понимать. Судя по всему, «Зодиак» относился к числу тех космических аппаратов, информация о которых была доступна лишь строго ограниченному кругу лиц, в который он не входил. До сегодняшнего момента не входил!
Ощутимо волнуясь, Денис набрал на терминале оперативного дежурного название засекреченного космического аппарата. На этот раз запрос обрабатывался гораздо дольше. Денис весь извелся от нетерпения. Но вот на терминале развернулось информационное окно, и он жадно впился взглядом в экран. «Год запуска… ракетоноситель…» Строчки мелькали у него перед глазами, пока одна из них молнией не пронзила мозг. «Космический аппарат «Зодиак» – автоматическая орбитальная станция-носитель 1000-Мт термоядерного заряда». В первый момент Денису показалось, что он ошибся, и он еще раз, причем дважды, прочитал последнюю запись. Но буквы и, главное, цифры не изменились. Они упорно складывались в слова «носитель 1000-мегатонного термоядерного заряда». Вот только эти слова никак не укладывались в сознании. На ум Денису пришла защитная мысль о том, что в поразившей его записи где-то кроется опечатка. Но он тут же сообразил, что в этом случае подполковник Маркин не стал бы так бурно реагировать на его сообщение о сходе «Зодиака» с орбиты.
* * *
Найти возле «Ара-банка» свободное место для парковки оказалось непросто, и водитель вынужден был поставить машину на самом солнцепеке. Поэтому руководитель операции – старший оперуполномоченный ФСБ по особо важным делам полковник Егоров, водитель оперативной «Волги» и двое расположившихся на заднем сиденье сотрудников управления по борьбе с терроризмом буквально изнывали от жары. Егорову нестерпимо хотелось курить, но он мужественно держался – от табачного дыма в машине вовсе стало бы невозможно дышать.
– Ну и жара, – отдуваясь, заметил со своего места водитель и уже в который раз промокнул лоб мокрым носовым платком. Из-за избыточного веса он страдал от зноя больше остальных. – Никогда раньше в мае такой жары не было. Да еще буря эта магнитная, будь она неладна!
Егоров снисходительно улыбнулся. Перешагнув сорокалетний рубеж, он не обзавелся пивным животом, как многие российские руководители, сохранил стройность и гибкость фигуры. Во многом этому способствовали его увлечения волейболом и плаванием, напряженная работа, не оставляющая времени на праздность и безделье, а также общение с более молодыми коллегами, перед которыми Егорову попросту не хотелось пасовать. Именно по этой причине он всегда появлялся на службе тщательно выбритым, в свежей рубашке, идеально отглаженном костюме и старательно начищенных туфлях. Правда, сейчас, после трех с половиной часов ожидания, его рубашка стала липкой, а пропитавшиеся потом ремни оперативной кобуры при каждом движении врезались под мышки. Вспомнив молодость, Егоров грустно улыбнулся собственным мыслям. Начало его службы в органах госбезопасности совпало с вводом советских войск в Афганистан. Сам Егоров попал в Афганистан в 85-м году, когда находящиеся там войска несли наибольшие потери, он возглавил одну из разведгрупп знаменитого подразделения «Каскад», созданного специально для борьбы с афганскими моджахедами отряда специального назначения КГБ СССР. Порой, ведя наблюдение за тропами, по которым перебрасывались душманские караваны, ему вместе со своими бойцами приходилось по нескольку суток лежать на прокаленных солнцем афганских скалах, экономя каждый глоток воды, потому что вместо дополнительного запаса воды и пищи все разведчики, отправляясь на боевое задание, предпочитали брать с собой дополнительный запас патронов. Тогда и изнуряющая жара, и слепящее солнце воспринимались обыденно, как элементы окружающей обстановки. Но когда тебе пятый десяток и, несмотря на регулярные командировки в Чечню и другие горячие точки Северного Кавказа, значительная, если не большая часть службы проходит в тиши московского кабинета, когда уже начинает прыгать давление, а по ночам нет-нет да и накатит бессонница, несколько часов, проведенных в раскаленном салоне машины, превращаются в настоящую муку.
Егоров уже неоднократно пожалел, что, собираясь на операцию, не оставил пиджак в кабинете, и сейчас втайне завидовал сообразительности лейтенантов Торопова и Мальцева, которые в своих легких сорочках с короткими рукавами чувствовали себя на заднем сиденье «Волги» куда более комфортно. С молодыми лейтенантами Егоров познакомился лишь накануне, во время инструктажа привлеченных к операции сотрудников. Для обоих офицеров это первое серьезное дело. Впрочем, нет – два месяца назад Торопов уже принимал участие в задержании одного армейского дельца, пытавшегося сбыть на черном рынке десяток ручных гранат и полкилограмма тротила.
1 2 3 4 5 6 7
Два шага до катастрофы
Вырывавшаяся с поверхности Солнца струя ярко светящихся газов оказалась больше, чем все предыдущие. Мощный выброс плазмы пробил солнечную корону, добавив ей еще один лепесток. Но собственное притяжение Солнца не позволило этому лепестку унестись в бескрайнее пространство космоса. Газовая струя изогнулась и нырнула обратно, образовав на поверхности Солнца гигантскую светящуюся арку. Не успела выросшая арка исчезнуть, как на Солнце вспыхнул второй протуберанец, затем третий. Эти вспышки, сопровождающиеся огромными выбросами энергии, подняли настоящую бурю в окружающем Солнце облаке газов. И мириады корпускулярных частиц: фотонов, протонов и электронов, подхваченные вихрем солнечного ветра, устремились к границам Солнечной системы.
Глава 1
Магнитная буря
Не по-утреннему яркое солнце обещало жаркий день. Вышедший из подъезда молодой человек в армейской форме с погонами старшего лейтенанта на форменной рубашке слегка прищурился от бьющего в глаза солнечного света и, легко сбежав по ступеням крыльца, направился к ряду стоявших во дворе машин. Воробьи, облюбовавшие расположенную по соседству песочницу, всполошившись, взмахнули крыльями и взлетели на ближайшее дерево, когда он, нажав кнопку брелока автосигнализации, снял с охраны стоящую напротив песочницы перламутровую вазовскую «девятку». Озорно подмигнув потревоженным птицам, офицер уселся за руль и, не тратя времени на прогрев двигателя, выехал со двора. Он любил быструю езду, и пока еще не забитые машинами улицы позволяли в полной мере насладиться ею. Включив автомагнитолу, он погнал «девятку» вперед, слегка покачивая головой в такт наполнившей салон ритмичной музыке. Однако вскоре музыкальную программу прервал очередной информационный выпуск последних новостей. Человек за рулем равнодушно прослушал сообщения о встречах президента и текущей работе правительства, проявив куда больший интерес к информации ученых физики Земли и Солнца о небывалой вспышке солнечной активности, явившейся причиной надвигающейся на Землю сильнейшей электромагнитной бури. Но как только диктор закончил свой рассказ о магнитной буре, грозящей неблагоприятными последствиями для людей с ослабленной сердечно-сосудистой системой, глаза молодого человека вспыхнули азартным огнем, и он еще сильнее вдавил педаль газа.
Через полчаса перламутровая «девятка» остановилась у увенчанного многочисленными антеннами прямоугольного здания, окруженного со всех сторон высокой оградой со встроенными датчиками сигнальной системы «Барьер» и электрошоковой системы «Кактус». Офицер запер машину и быстро прошел к КПП, охранявшемуся армейскими часовыми. Сравнительно недавно появившаяся на КПП табличка с тремя буквами КИК ничего не говорила о назначении объекта, однако суровый вид здания и пост вооруженной охраны на входе указывали на принадлежность учреждения к ведомству Минобороны. Именно этим и ограничивались представления большинства жителей подмосковного Краснознаменска о таинственном объекте. И лишь сотрудникам учреждения да командованию космических войск было известно, что аббревиатура КИК обозначает Командно-измерительный комплекс, а многочисленные антенны на крыше здания и проложенные под землей линии волоконно-оптической связи служат для приема информации от разбросанных по стране пунктов слежения и управления орбитальной группировкой космических аппаратов военного и двойного назначения.
На КПП старший лейтенант сдал свой служебный пропуск старшему дежурной смены охраны, пересек огороженную территорию, превращенную стараниями солдат из хозвзвода в уютный парк, и вошел в здание, где и располагался Командно-измерительный комплекс. Поднявшись на второй этаж и пройдя по длинному коридору, днем и ночью освещаемому люминесцентными лампами, он оказался перед напоминающим огромный операционный зал центром управления. За многочисленными мониторами работали операторы дежурной смены. Операторы заступающей смены, собравшись вместе, стояли в отдалении. Войдя внутрь, старший лейтенант первым делом взглянул на отделенное прозрачным стеклом рабочее место ответственного дежурного и, увидев там своего непосредственного начальника подполковника Маркина, внимательно слушающего доклад прежнего дежурного, озабоченно нахмурился.
– Привет, Денис.
Обернувшись на голос, офицер увидел подошедшего к нему зама Маркина, капитана Волкова, которого считал нормальным мужиком, только до ужаса занудным, то ли в силу его природного характера, то ли из-за язвы, которую он нажил себе за время службы на Байконуре и из-за которой был переведен из казахстанской степи в подмосковный Краснознаменск.
– Здорово. – Старлей пожал Волкову руку.
Тот тоже указал взглядом на начальника смены и заметил:
– Маркин спрашивал о тебе и остался очень недоволен, что тебя не было на инструктаже.
Денис возмутился:
– До начала смены еще пять минут! А он хочет, чтобы я приходил на службу на час раньше!
– Не на час, а всего на двадцать минут, – затянул старую песню Волков. – Ты же знаешь требования Маркина. К тому же они относятся не лично к тебе, а ко всем. И ребята, между прочим, их выполняют.
– Да они просто… – начал Денис, бросив хмурый взгляд на собравшихся в круг операторов, но договорить не успел.
Как раз в этот момент из-за стеклянной перегородки вышел подполковник Маркин.
– Ракитин! – грозно пророкотал он. – Почему вы отсутствовали на инструктаже?! Или распоряжения начальника центра вас не касаются?!
– Товарищ подполковник, у меня колесо спустило. Пришлось менять, – нашелся Денис.
– Это не оправдание, – отрезал Маркин. – А если вы не можете следить за собственной машиной, то пользуйтесь общественным транспортом.
Последние слова подполковника следовало понимать так, что в отличие от нерадивых подчиненных он внимательно следит за состоянием своей «шестерки», которой уже сто лет в обед. И это при том, что сам Маркин добирался до службы и обратно на городском автобусе, а машину, как подозревал Денис, использовал исключительно для поездок на дачный участок, где вот уже второй год своими силами пытался возвести какое-то подобие жилья.
Если бы не предстоящее дежурство, ему бы пришлось выслушать от Маркина еще немало обидных слов. Но времени для внушений у начальника смены уже не осталось, и он скомандовал:
– По местам!
Вместе с другими операторами Денис Ракитин прошел к своему рабочему месту, за терминалом станции траекторных измерений, освобожденному оператором предыдущей смены. Ему нравилось следить за изменением параметров орбит отслеживаемых спутников и вычислять величину требуемой коррекции. Тем более что это было куда интереснее, чем выслушивать бесконечные придирки Маркина и нудные наставления его зама Волкова. Но стоило надеть наушники, как он вновь услышал голос подполковника:
– Напоминаю, что в связи с возросшей солнечной активностью и усилением «солнечного ветра» всем операторам следует быть особенно внимательными. Обо всех отказах или иных внештатных ситуациях в работе космических аппаратов, изменениях их орбит и отклонениях траекторий докладывать незамедлительно.
Денис усмехнулся про себя. Можно подумать, что, если что-либо подобное произошло в иное дежурство, докладывать об этом было бы не обязательно. Но уже через секунду, когда он зарегистрировался в системе, введя свое имя и персональный пароль, на экране монитора замелькали строчки цифр – параметры орбит, снимаемые станцией, и Денис с головой погрузился в вычисления. Слева и справа так же увлеченно работали его коллеги, за их спинами прохаживался капитан Волков, подходя в случае необходимости к тому или к другому оператору, и уже за всем происходящим в центре управления наблюдал из своего стеклянного «стакана» подполковник Маркин. Но занятый расчетами Денис не замечал его строгого начальственного взгляда. Он привычно ввел в расчетную формулу очередные полученные данные и, нажав клавишу Enter, запустил вычисляющую программу. Несмотря на разыгравшуюся в околоземном пространстве сильнейшую магнитную бурю, все отклонения отслеживаемых Центром управления спутников от заданных траекторий были в пределах нормы. Но на этот раз результат вычислений высветился в сигнальном, ярко-красном окне – смещение орбиты космического аппарата превысило допустимое значение. Мгновенно подобравшись, Денис повторил вычисления, но результат оказался тот же. Нет, не тот! Отклонение орбиты последнего спутника от заданной траектории увеличилось еще на пятнадцать метров. «Космический аппарат «Зодиак», – прочитал он с экрана. Совершенно незнакомое название! Денис напряг память. Такого просто не могло быть, но, похоже, за все свои полтора года службы на Командно-измерительном комплексе он ни разу не слышал о «Зодиаке». Напечатав в строке запроса название космического аппарата, Денис запросил в базе данных дополнительные сведения о нем. «Доступ невозможен» – через секунду высветился на экране лаконичный ответ. Денис изумленно уставился на экран. С таким ответом он тоже столкнулся впервые. Практически ежедневно он запрашивал в базе данных сведения о том или ином искусственном спутнике и всегда получал их.
– Что у тебя?
Как всегда во время затруднений, рядом оказался Волков.
Денис показал ему на экран.
– Похоже, какой-то сбой.
Для большей наглядности он повторил запрос, но результат оказался прежним.
– «Зодиак», – прочитал Волков напечатанное Денисом название космического аппарата. – Странно, никогда о таком не слышал.
– Я тоже, – поддакнул ему Денис.
– И что с ним?
– Смещение орбиты на сто двадцать метров.
– Это много? – поинтересовался зам начальника смены.
Денис выразительно пожал плечами и еще раз указал на экран с последним информационным сообщением «Доступ невозможен».
– Идем к Маркину, – решил Волков.
Денис снова пожал плечами, демонстрируя, что полностью полагается на мнение старшего товарища, и поспешил за капитаном к огороженному стеклянной перегородкой центральному пульту оповещения и связи, за которым располагалось рабочее место оперативного дежурного.
– В чем дело, Ракитин? – строго спросил у него Маркин, даже не взглянув на Волкова.
Под хмурым взглядом начальника смены Денис сразу почувствовал себя неуютно, но Волков смело пришел ему на помощь и, выступив вперед, доложил:
– Товарищ подполковник, космический аппарат «Зодиак» отклонился от заданной траектории на сто двадцать метров.
– Что? – Лицо оперативного дежурного мгновенно побледнело.
Денису показалось, что подполковник даже вытаращил глаза. Что-что, а держать себя в руках Маркин умел, поэтому его столь бурная реакция на простое упоминание Волковым названия одного из отслеживаемых искусственных спутников оказалась для Дениса совершенно неожиданной.
– Кто рассчитывал траекторию? – хрипло произнес Маркин.
– Старший лейтенант Ракитин, – растерянно ответил Волков, так же, как и Денис, удивленный охватившим оперативного дежурного волнением.
Маркин вновь повернулся к Денису:
– Что… как это могло произойти?!
– Полагаю, из-за встречного «солнечного ветра» произошло торможение аппарата и как следствие – снижение его орбиты, – предположил Денис.
– Вы полагаете или знаете наверняка?! – повысил голос Маркин.
– Я запросил данные о «Зодиаке», чтобы произвести дополнительные расчеты, но мне было отказано в доступе, – с обидой ответил Денис.
Маркин явно смутился. Несколько секунд он напряженно о чем-то думал, потом, очевидно, приняв непростое для себя решение, поднялся из-за центрального пульта и, указав Денису на собственный терминал, приказал:
– Садитесь на мое место и рассчитайте смещенную траекторию «Зодиака».
Денис с готовностью занял предложенное кресло. Он уже начал кое-что понимать. Судя по всему, «Зодиак» относился к числу тех космических аппаратов, информация о которых была доступна лишь строго ограниченному кругу лиц, в который он не входил. До сегодняшнего момента не входил!
Ощутимо волнуясь, Денис набрал на терминале оперативного дежурного название засекреченного космического аппарата. На этот раз запрос обрабатывался гораздо дольше. Денис весь извелся от нетерпения. Но вот на терминале развернулось информационное окно, и он жадно впился взглядом в экран. «Год запуска… ракетоноситель…» Строчки мелькали у него перед глазами, пока одна из них молнией не пронзила мозг. «Космический аппарат «Зодиак» – автоматическая орбитальная станция-носитель 1000-Мт термоядерного заряда». В первый момент Денису показалось, что он ошибся, и он еще раз, причем дважды, прочитал последнюю запись. Но буквы и, главное, цифры не изменились. Они упорно складывались в слова «носитель 1000-мегатонного термоядерного заряда». Вот только эти слова никак не укладывались в сознании. На ум Денису пришла защитная мысль о том, что в поразившей его записи где-то кроется опечатка. Но он тут же сообразил, что в этом случае подполковник Маркин не стал бы так бурно реагировать на его сообщение о сходе «Зодиака» с орбиты.
* * *
Найти возле «Ара-банка» свободное место для парковки оказалось непросто, и водитель вынужден был поставить машину на самом солнцепеке. Поэтому руководитель операции – старший оперуполномоченный ФСБ по особо важным делам полковник Егоров, водитель оперативной «Волги» и двое расположившихся на заднем сиденье сотрудников управления по борьбе с терроризмом буквально изнывали от жары. Егорову нестерпимо хотелось курить, но он мужественно держался – от табачного дыма в машине вовсе стало бы невозможно дышать.
– Ну и жара, – отдуваясь, заметил со своего места водитель и уже в который раз промокнул лоб мокрым носовым платком. Из-за избыточного веса он страдал от зноя больше остальных. – Никогда раньше в мае такой жары не было. Да еще буря эта магнитная, будь она неладна!
Егоров снисходительно улыбнулся. Перешагнув сорокалетний рубеж, он не обзавелся пивным животом, как многие российские руководители, сохранил стройность и гибкость фигуры. Во многом этому способствовали его увлечения волейболом и плаванием, напряженная работа, не оставляющая времени на праздность и безделье, а также общение с более молодыми коллегами, перед которыми Егорову попросту не хотелось пасовать. Именно по этой причине он всегда появлялся на службе тщательно выбритым, в свежей рубашке, идеально отглаженном костюме и старательно начищенных туфлях. Правда, сейчас, после трех с половиной часов ожидания, его рубашка стала липкой, а пропитавшиеся потом ремни оперативной кобуры при каждом движении врезались под мышки. Вспомнив молодость, Егоров грустно улыбнулся собственным мыслям. Начало его службы в органах госбезопасности совпало с вводом советских войск в Афганистан. Сам Егоров попал в Афганистан в 85-м году, когда находящиеся там войска несли наибольшие потери, он возглавил одну из разведгрупп знаменитого подразделения «Каскад», созданного специально для борьбы с афганскими моджахедами отряда специального назначения КГБ СССР. Порой, ведя наблюдение за тропами, по которым перебрасывались душманские караваны, ему вместе со своими бойцами приходилось по нескольку суток лежать на прокаленных солнцем афганских скалах, экономя каждый глоток воды, потому что вместо дополнительного запаса воды и пищи все разведчики, отправляясь на боевое задание, предпочитали брать с собой дополнительный запас патронов. Тогда и изнуряющая жара, и слепящее солнце воспринимались обыденно, как элементы окружающей обстановки. Но когда тебе пятый десяток и, несмотря на регулярные командировки в Чечню и другие горячие точки Северного Кавказа, значительная, если не большая часть службы проходит в тиши московского кабинета, когда уже начинает прыгать давление, а по ночам нет-нет да и накатит бессонница, несколько часов, проведенных в раскаленном салоне машины, превращаются в настоящую муку.
Егоров уже неоднократно пожалел, что, собираясь на операцию, не оставил пиджак в кабинете, и сейчас втайне завидовал сообразительности лейтенантов Торопова и Мальцева, которые в своих легких сорочках с короткими рукавами чувствовали себя на заднем сиденье «Волги» куда более комфортно. С молодыми лейтенантами Егоров познакомился лишь накануне, во время инструктажа привлеченных к операции сотрудников. Для обоих офицеров это первое серьезное дело. Впрочем, нет – два месяца назад Торопов уже принимал участие в задержании одного армейского дельца, пытавшегося сбыть на черном рынке десяток ручных гранат и полкилограмма тротила.
1 2 3 4 5 6 7