Включить.
Дверь рухнула после первого же удара. Я ворвалась в дом, как ураган, переходя сразу на седьмую скорость и с интересом изучая новые ощущения. Очертания предметов и людей смазывались, но этих двоих я увидела сразу.
Ну привет, ребята.
Белый понял все быстрее и тут же выхватил мечи, прыгая ко мне. Поздно. Я оскаливаюсь в улыбке и с силой бью его в живот, рывком переводя свое тело на восьмую скорость. Тело взвыло, чуть не разодралась сердечная мышца. Но… но… эксперимент удался. То, что невозможно для перворожденных, возможно теперь для мутантов. Спасибо, доктор.
Тело белого отлетает и врезается в стену, а я уже врезаюсь в брата. Он успевает отразить удар, второй, но третий достает его, и он отлетает в сторону, круша и ломая мебель на своем пути.
Дальше, мне нужно дальше. Я радостно смеюсь, взлетая по ступеням и ища его. Ворона на люстре крутит крылом у виска, намекая на тяжелые последствия эксперимента. Пусть.
Выбиваю первую дверь, вторую, третью, его нет, все еще нет. Злюсь, чувствую, как из груди вырывается хриплый рык.
– Не меня ищешь?
Резко оборачиваюсь и встречаюсь с насмешкой в его глазах. Руки сами сжимаются в кулаки.
– Чего застыла? Мутантка. – Последнее слово он будто выплевывает сквозь плотно сжатые зубы.
Я чувствую, как у меня окончательно сносит крышу. Убью.
Удар, еще, я разворачиваюсь на мыске правой ноги и резко, с разворота бью второй.
Невозможно!
Он останавливает удар и даже успевает ударить в ответ. Боль расцветает перед глазами разноцветными всполохами. Выдираюсь из его рук и снова прыгаю вперед, скоординировав все тело и нанося сразу три удара.
И снова отразил, правда, уже с трудом и не все. Я попала по животу и снова отлетела назад. Радостно обнажаю в улыбке зубы, чувствуя, что победа будет за мной.
– Мы ее задержим. Бегите.
Оборачиваюсь. Близнецы. Уже бегут на меня, разрезая неподатливый воздух острыми кромками мечей. Плохо: пусть и на седьмой скорости, но у них мечи и огромный опыт плюс их двое. А это означает, что у меня остался только один удар. И я наношу его, ускоряясь до предела.
Хрип, боль в зажатом до хруста горле и мгновенный вылет на нормальную скорость. Почему?
Я вишу над полом, не доставая его носками ног, а император, сощурив полыхающие бешенством глаза, держит меня в воздухе правой рукой за горло, прижав левую к кровоточащей груди. Я все же успела?
– Ваше высочество!
– Не подходите! – рычит он, глядя мне прямо в глаза.
Я зло улыбаюсь ему, чувствуя, как легкие горят от нехватки воздуха.
– Я убью тебя, – тихо произносит он, сжимая руку и наблюдая за улыбкой на моем лице.
Улыбка становится шире, сказать в ответ я ничего не могу. А жаль.
Голова запрокидывается, вот-вот хрустнут позвонки, а со лба слетают длинные пряди челки.
Тишина.
Рука разжимается, и я падаю на пол, хватая ртом неподатливый воздух и кашляя от его избытка. А он уже стоит передо мной на одном колене и, сжав в руке мои волосы, жадно изучает узор на моем лбу.
– Откуда это у тебя? – с удивлением спрашивает он.
К нам подходят телохранители и тоже склоняются надо мной. К черному на плечо с шелестом садится ворона, которой тоже не терпится посмотреть.
– Сколько я себя помню, он у меня был, а что? – Голос не лучше, чем у Кары, – хриплый и низкий.
Вместо ответа меня молча поднимают на руки и куда-то несут. Оказалось, что в комнату, дверь которой я вышибить не успела.
– Блэк, Дэй.
– Все поняли, – кивает белобрысый, и они куда-то исчезают.
Я ничего не понимаю. Ворона садится рядом со мной на кровати, и мы вдвоем наблюдаем, как Лад Достает какие-то мази из своей сумки, вытащенной из шкафа.
– Послушай, – пытаюсь я начать разговор, но тут же замолкаю, когда мне принимаются безжалостно втирать какую-то гадость в и без того немилосердно болящую шею. Правда, боль тут же начинает спадать, и я вроде бы даже уже могу крутить головой по сторонам.
– А себя ты залечить не хочешь? – спрашиваю я.
Он кивает и рывком снимает с себя окровавленную рубашку. Я почему-то краснею и отворачиваюсь, а Лад начинает заниматься самолечением при помощи все той же мази.
– Так что все-таки произошло? При чем тут линии на моем лбу?
Он смотрит на меня исподлобья и продолжает наносить мазь на рану. А у меня уже нет сил даже на то, чтобы разозлиться: трансформация плюс недавняя битва высосали все силы. Ну и ладно. Откидываюсь на подушки и смотрю в потолок, чувствуя, как под боком устраивается мягкий мокрый комок перьев. Сон, не предупредив, забирает усталое сознание. Все окутывает темнота.
ГЛАВА 15
Просыпаюсь рывком, как будто забыла сделать что-то очень важное, и сажусь на постели. За окном – ночь, Лад спит в кресле у жарко натопленного камина, Кара храпит на подушке.
Осторожно встаю и подхожу к окну. Льет.
Дождь, разойдясь не на шутку, поливает все с такой яростью, будто эта земля его чем-то сильно и кардинально достала. Вздыхаю, прижимаясь лбом к холодному стеклу.
– Проснулась?
Оборачиваюсь и смотрю в серебро его холодных глаз. Больше никакой дурашливости или ярости. Вообще никаких эмоций. Вот теперь я начинаю верить, что передо мной сидит один из сыновей императора.
– Может, объяснишь мне все-таки, почему ты меня не убил?
Мне жестом показывают на соседнее кресло и стоящий неподалеку столик с едой.
– Сначала поешь.
Гм, хорошая мысль. Живот откликается недовольным бурчанием. Поесть и впрямь не помешает.
Зажаренная на углях курица, салат и булочки с вареньем благодатно отозвались на моем самочувствии. Кара, почувствовав запах еды, тоже проснулась и перелетела на стол, не стесняясь угощаться дармовыми яствами.
– Ну так что? Теперь расскажешь?
В меня уже ничего не влезало. Кара перебралась мне на колени, сжимая в перемазанном грязью и вареньем крыле последнюю сильно покусанную булку. Надо будет ее помыть потом.
– Ты – моя будущая жена.
Кара закашлялась, хрипя и давясь булкой. Мне поплохело, очень захотелось проснуться.
– Это шутка такая? – неуверенно спросила я, глядя в его ледяные глаза.
– Ты – последняя из ветви правителей соседней галактики, уничтоженной два года назад.
– Я мутант, – вклинилась я.
– Нет. Ты – принцесса, и знак у тебя на лбу, проявляющийся лишь в момент смертельной опасности, тому подтверждение.
– Меня создали в лаборатории, – попыталась я достучаться до столь внезапно сошедшего с ума императора.
– Тебя не создали, а доставили туда в возрасте одного года. Еще до своего рождения мы с тобой были обручены. Если не веришь – попробуй надеть на палец это кольцо.
– Я…
Но он уже снял с безымянного пальца тяжелое серебристое кольцо и протянул его мне. Я не спешила брать столь ценный подарок, глядя на него, как на ядовитую гадюку.
– Если оно подойдет тебе, значит, я прав.
Я фыркнула. Ну и сказал! Да его палец больше моего раза в три… Да пожалуйста! Не жалко.
Взяв кольцо и резко надев его на средний палец, я с вызовом ему его показала. Ворона затаила дыхание, а император остался невозмутим и холоден.
И тут… кольцо потеплело и сильно сжалось, плотно обхватив палец. Теперь оно сидело на нем как влитое. Я, ошарашенно глядя на кольцо, попыталась его снять. Бесполезно, теперь если только распилить.
– Вот видишь, я был прав. – Лад откинулся на спинку кресла и спокойно наблюдал за моими безуспешными попытками стянуть столь оригинальный подарок.
Получалось слабо.
И тут дверь распахнулась и в комнату вошли близнецы. Дэй протянул Ладу какой-то разноцветный листочек, а Блэк молча встал за моим креслом. Я продолжала сражаться с кольцом.
– Наша свадьба состоится через два месяца.
– Обойдешься! – Но меня не слушали.
– На это время я должен тебя покинуть, так как у меня есть ряд неотложных дел. Блэк и Дэй отныне становятся твоими телохранителями. Их задача – чтобы ты дожила до свадьбы.
Нет, ну сколько можно! Столько новостей за один день я не перенесу! Я с ужасом уставилась на Дэя, он ответил мне крайне хмурым взглядом, зато Блэк чему-то радостно улыбался.
– На этом все, держи.
Мне в руки сунули тот самый разноцветный листик.
– Покажешь это любому представителю власти, и тебя пропустят куда угодно. Так что жду через два месяца во дворце. Вопросы есть?
Р-р-р…
– Тогда пока, дорогая.
– Я тебе не дорогая!
Но он уже направлялся к двери.
– Если ты думаешь, что я выйду замуж за такого наглого, самовлюбленного идиота, как ты, – Лад остановился у порога, держась за ручку двери, – то ты глубоко и в корне ошибаешься, я скорее застрелюсь!
Он резко обернулся. Как-то неожиданно оказался рядом со мной и рывком выдернул мою тушку из кресла. Миг – и мои губы обжег поцелуй, от которого все тело бросило в сильную дрожь. Под моей ладонью, зажатой между двух тел, ровно билось его сердце… ровно? Нет. Чем дольше длился поцелуй, тем быстрее и сильнее оно билось – и вот уже мощно колотится о грудную клетку. Я замерла, чувствуя, что и мое бьется не менее сильно. А он все теснее прижимал меня к себе, чуть ли не прожигая насквозь серебром своих яростных глаз.
Миг. И все закончилось, меня отпустили, а он снова пошел к двери. Уже закрывая ее за собой, он произнес, не оборачиваясь ко мне:
– Эта помолвка не была случайностью. Наши генокарты совпали так, что нам суждено было влюбиться друг в друга. Это судьба.
И он закрыл за собой дверь, а я рухнула в кресло, чувствуя, как трясутся колени и бешено рвется из груди сердце.
– Может, ты и прав, – тихо произнесла я себе под нос, – только вот мой генокод был изменен в возрасте двух лет в одной из земных лабораторий. Так что в отличие от тебя у меня есть выбор.
За окном дул пронизывающий ветер, швыряя в стекло пригоршни капель, на камине тикали старинные деревянные часы, перебивая треск пламени, а рядом со мной стояли два императорских телохранителя, отныне готовые отдать за меня жизнь.
– Меня кто-нибудь вымоет или как? – в напряженной тишине спросила ворона.
Ворону вымыли. Мыла лично я, зато уж кардинально. Птичка явно была в шоке, так как сразу семью шампунями ее перышки чистили редко. Можно сказать – вообще никогда.
– Иль, я понимаю, ты переживаешь. Все-таки за один день и с императором познакомилась, и принцессой стала, и мужа нашла… Ай, больно! Так о чем это я? Но это не повод для паники… Ой, это же был мой хвост!
– А я и не паникую, – рассматривая три пера, зажатые в кулаке, сообщила я.
Ворона с ужасом ощупывала остатки перьев, старательно отодвигаясь от меня, но в наполненной до половины и очень скользкой раковине это получалось слабо.
– Иль!
– Чего?
На этот раз я взяла вишневый шампунь и вылила на Кару сразу полбутылки.
– Ай, я же уже чистая! Осталось только облысеть!
Я решительно сдула челку со лба и снова взялась за мочалку. Кара взвыла, но я упорно продолжала экзекуцию, решив отчистить несчастную раз и навсегда.
– Мама!
Через полчаса, вся чистая и похожая на шарик, она сидела на краю ванны, в которой отмокала теперь уже я. Вода здесь доставлялась снизу, и таскали ее близнецы, так что ребятам выпало довольно много работы – наполнять спецбаки в соседней с ванной комнате, чтобы у меня был постоянный доступ к горячей и холодной воде. Ничего, пущай побегают. Им это полезно.
Кара хлопала лапкой по поверхности воды, все еще дуясь на недавнюю чересчур энергичную помывку.
– Слушай, а ты, когда станешь женой императора, меня тоже возьмешь во дворец? – Птичка вскочила и начала ходить по краю ванны, воодушевляясь какой-то новой идеей.
– Угу, как только, так сразу, – пробурчала я, намыливая голову.
– Так ведь там я буду самым главным другом императрицы… Ну точнее, пока просто принцессы. А это значит, что буду есть что хочу, купаться в роскоши и все такое? А? Иль!
На меня смотрели две черные пуговки глаз с такой надеждой и предвкушением праздника, что сказать «нет» было решительно невозможно. К счастью, мне в глаза как раз попал шампунь.
– Нет.
Личная трагедия вороны и ее красивый обморок. Я продолжала мыть глаза.
– За что? За что вы родили меня, мама?!
Я только хмыкнула, пытаясь прочесть надпись на этикетке шампуня. Что ж он так жжется-то?
– Нет, ну ты мне скажи, чего ты так сопротивляешься? Другие всю жизнь мечтают. А тебе прямо так на блюдечке с каемочкой империю предлагают и стабильную пенсию к старости.
– Слушай, тут написано, что это шампунь от блох.
– Чего? А ну дай сюда.
Мы с вороной углубились в изучение этикетки.
– Так, и впрямь от блох, а также от других паразитов. А что, есть подозрение?
Я вспыхнула и отняла у вороны бутылочку.
– Нет у меня блох! Просто попался под руку.
– На, держи этот.
Мне в руки сунули что-то пузатое и золотистое. Я снова начала изучать этикетку, выходило, что этот – для шелковистости и с эффектом завивки. Попробуем.
А Кара между тем продолжала:
– Ну ты подумай, как ты сейчас живешь? От получки до получки, причем чаще по шее, честно говоря, а там…
– Так. – Я подняла птичку на руки и уставилась ей прямо в глаза. Кара притихла, не понимая, что меня так задело. – Давай уточним раз и навсегда. Я – мутант. Не принцесса, не императрица и не кто-нибудь еще, а мутант! Им была, сколько себя помню, им и останусь. Но в отместку хочу и буду жить так, как хочется мне, буду делать то, что хочу сама, и ни один император мне не указ. Если ему нужна жена, пусть сам и ищет, а рассчитывать на то, что я, вся такая счастливая и сопливая, брошусь на его щуплую грудь, лобызая и сморкаясь в кофточку, лишь за то, что мне теперь будет где жить и что есть… Ну уж нет! Проживу и сама, без подачек.
– Слушай, – тихо сказала ворона.
– Ну чего тебе еще?
– А почему это у него грудь щуплая? Нет, ну я не знаю – не прижималась, но, по-моему, грудь у него вполне даже ничего. Накачанная.
Я почувствовала, как заливаюсь краской с головы до пят.
– Кара!
Плеск и счастливый смех вороны были мне ответом.
Чистая, свежая и умытая, я стояла в спальне и с интересом рассматривала свое отражение в зеркале. Как и ожидалось, переход на последнюю стадию изменил мою внешность, вопрос – как?
– А мне нравится. – Со стороны постели доносился хруст и бульканье: ворона дорвалась до чипсов с соком.
Я только вздохнула. Если раньше я была этаким длинным скелетиком с немного неправильными, хоть и вполне приемлемыми чертами лица (разрез глаз больше, чем у людей, нос слегка заострен и так далее), то теперь на меня смотрела высокая изящная девушка с удивительно красивыми линиями тела и личиком, по красоте не уступавшим какой-нибудь водяной нимфе. Было во мне что-то неземное, нечеловеческое, но если еще вчера это бросалось в глаза и рассматривалось чуть ли не как уродство, то теперь все будто окончательно встало на свои места и в меня уже вполне можно было влюбиться. Странно.
– Я слышала, – закопавшись по пояс в пакет с чипсами, сообщила Кара, – что у лиц правящих династий всегда очень красивая внешность. Вроде бы это было выведено генетически. Как знак отличия от обычных людей. Так же, как и многие другие свойства, ну там – удивительная память, способность быстро просчитывать вероятность событий и прочие вещи, необходимые правителю.
Я сощурилась и резко отвернулась от зеркала. Надо одеться. Новая внешность мне сильно не нравилась.
– Теперь в жизни станет только больше проблем, с таким-то личиком. Блин, даже в таверну не зайдешь, сразу огребешь столько проблем, что мама не горюй. Может, мне себя разукрасить парочкой-другой шрамов?
Ворона икнула и вылезла из пакета, глядя на меня как на сумасшедшую. Я смутилась.
– Даже не вздумай!
– Ладно. Не переживай.
Кара только отмахнулась и протянула мне один чипе. Я взяла.
В дверь резко постучали.
– Войдите, – мрачно каркнула ворона.
И они вошли.
Мы с Карой угрюмо уставились на двоих братьев, одновременно вошедших внутрь и теперь с интересом разглядывавших нас.
– Прошу простить нас за недавнюю грубость, госпожа, – внезапно опустился на одно колено Дэй, склонив перед ошарашенной мной свою белобрысую голову. Блэк молча последовал его примеру.
– Я в шоке, – сообщила Кара.
– Я… это… того… всех прощаю, – промямлила я, стараясь отодвинуться подальше, но мне не дали. И один, и второй внезапно схватили меня за руки и страстно поцеловали.
Я застыла, не понимая, что делать и куда провалиться. Ворона давилась чипсом, выпучив глаза и ища крылом пакет с соком.
– Вы очень добры, госпожа, – с насмешливой улыбкой произнес Дэй и, резко встав, сделал шаг назад.
Блэк продолжал лобызать мою руку, даже и не думая ее отпускать, несмотря на все мои усилия выдрать трясущуюся конечность.
– Блэк! – Дэй пнул брата под зад и оттащил того буквально за шкирку. Ворона пила сок огромными глотками, с ужасом за ними наблюдая. Я все пыталась что-то сказать, но никак не могла ничего сообразить. Перед моими глазами все еще стояла картина: пылая яростью, братья пытаются меня убить.
– Теперь мы – ваши телохранители.
– Но мне не нужны телохранители… я сама…
– Нет-нет-нет, – покачал головой Блэк, высвободившийся наконец из рук брата и рассматривающий меня с подозрительно счастливым видом, – охрана вашего тела – это теперь для нас все!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27
Дверь рухнула после первого же удара. Я ворвалась в дом, как ураган, переходя сразу на седьмую скорость и с интересом изучая новые ощущения. Очертания предметов и людей смазывались, но этих двоих я увидела сразу.
Ну привет, ребята.
Белый понял все быстрее и тут же выхватил мечи, прыгая ко мне. Поздно. Я оскаливаюсь в улыбке и с силой бью его в живот, рывком переводя свое тело на восьмую скорость. Тело взвыло, чуть не разодралась сердечная мышца. Но… но… эксперимент удался. То, что невозможно для перворожденных, возможно теперь для мутантов. Спасибо, доктор.
Тело белого отлетает и врезается в стену, а я уже врезаюсь в брата. Он успевает отразить удар, второй, но третий достает его, и он отлетает в сторону, круша и ломая мебель на своем пути.
Дальше, мне нужно дальше. Я радостно смеюсь, взлетая по ступеням и ища его. Ворона на люстре крутит крылом у виска, намекая на тяжелые последствия эксперимента. Пусть.
Выбиваю первую дверь, вторую, третью, его нет, все еще нет. Злюсь, чувствую, как из груди вырывается хриплый рык.
– Не меня ищешь?
Резко оборачиваюсь и встречаюсь с насмешкой в его глазах. Руки сами сжимаются в кулаки.
– Чего застыла? Мутантка. – Последнее слово он будто выплевывает сквозь плотно сжатые зубы.
Я чувствую, как у меня окончательно сносит крышу. Убью.
Удар, еще, я разворачиваюсь на мыске правой ноги и резко, с разворота бью второй.
Невозможно!
Он останавливает удар и даже успевает ударить в ответ. Боль расцветает перед глазами разноцветными всполохами. Выдираюсь из его рук и снова прыгаю вперед, скоординировав все тело и нанося сразу три удара.
И снова отразил, правда, уже с трудом и не все. Я попала по животу и снова отлетела назад. Радостно обнажаю в улыбке зубы, чувствуя, что победа будет за мной.
– Мы ее задержим. Бегите.
Оборачиваюсь. Близнецы. Уже бегут на меня, разрезая неподатливый воздух острыми кромками мечей. Плохо: пусть и на седьмой скорости, но у них мечи и огромный опыт плюс их двое. А это означает, что у меня остался только один удар. И я наношу его, ускоряясь до предела.
Хрип, боль в зажатом до хруста горле и мгновенный вылет на нормальную скорость. Почему?
Я вишу над полом, не доставая его носками ног, а император, сощурив полыхающие бешенством глаза, держит меня в воздухе правой рукой за горло, прижав левую к кровоточащей груди. Я все же успела?
– Ваше высочество!
– Не подходите! – рычит он, глядя мне прямо в глаза.
Я зло улыбаюсь ему, чувствуя, как легкие горят от нехватки воздуха.
– Я убью тебя, – тихо произносит он, сжимая руку и наблюдая за улыбкой на моем лице.
Улыбка становится шире, сказать в ответ я ничего не могу. А жаль.
Голова запрокидывается, вот-вот хрустнут позвонки, а со лба слетают длинные пряди челки.
Тишина.
Рука разжимается, и я падаю на пол, хватая ртом неподатливый воздух и кашляя от его избытка. А он уже стоит передо мной на одном колене и, сжав в руке мои волосы, жадно изучает узор на моем лбу.
– Откуда это у тебя? – с удивлением спрашивает он.
К нам подходят телохранители и тоже склоняются надо мной. К черному на плечо с шелестом садится ворона, которой тоже не терпится посмотреть.
– Сколько я себя помню, он у меня был, а что? – Голос не лучше, чем у Кары, – хриплый и низкий.
Вместо ответа меня молча поднимают на руки и куда-то несут. Оказалось, что в комнату, дверь которой я вышибить не успела.
– Блэк, Дэй.
– Все поняли, – кивает белобрысый, и они куда-то исчезают.
Я ничего не понимаю. Ворона садится рядом со мной на кровати, и мы вдвоем наблюдаем, как Лад Достает какие-то мази из своей сумки, вытащенной из шкафа.
– Послушай, – пытаюсь я начать разговор, но тут же замолкаю, когда мне принимаются безжалостно втирать какую-то гадость в и без того немилосердно болящую шею. Правда, боль тут же начинает спадать, и я вроде бы даже уже могу крутить головой по сторонам.
– А себя ты залечить не хочешь? – спрашиваю я.
Он кивает и рывком снимает с себя окровавленную рубашку. Я почему-то краснею и отворачиваюсь, а Лад начинает заниматься самолечением при помощи все той же мази.
– Так что все-таки произошло? При чем тут линии на моем лбу?
Он смотрит на меня исподлобья и продолжает наносить мазь на рану. А у меня уже нет сил даже на то, чтобы разозлиться: трансформация плюс недавняя битва высосали все силы. Ну и ладно. Откидываюсь на подушки и смотрю в потолок, чувствуя, как под боком устраивается мягкий мокрый комок перьев. Сон, не предупредив, забирает усталое сознание. Все окутывает темнота.
ГЛАВА 15
Просыпаюсь рывком, как будто забыла сделать что-то очень важное, и сажусь на постели. За окном – ночь, Лад спит в кресле у жарко натопленного камина, Кара храпит на подушке.
Осторожно встаю и подхожу к окну. Льет.
Дождь, разойдясь не на шутку, поливает все с такой яростью, будто эта земля его чем-то сильно и кардинально достала. Вздыхаю, прижимаясь лбом к холодному стеклу.
– Проснулась?
Оборачиваюсь и смотрю в серебро его холодных глаз. Больше никакой дурашливости или ярости. Вообще никаких эмоций. Вот теперь я начинаю верить, что передо мной сидит один из сыновей императора.
– Может, объяснишь мне все-таки, почему ты меня не убил?
Мне жестом показывают на соседнее кресло и стоящий неподалеку столик с едой.
– Сначала поешь.
Гм, хорошая мысль. Живот откликается недовольным бурчанием. Поесть и впрямь не помешает.
Зажаренная на углях курица, салат и булочки с вареньем благодатно отозвались на моем самочувствии. Кара, почувствовав запах еды, тоже проснулась и перелетела на стол, не стесняясь угощаться дармовыми яствами.
– Ну так что? Теперь расскажешь?
В меня уже ничего не влезало. Кара перебралась мне на колени, сжимая в перемазанном грязью и вареньем крыле последнюю сильно покусанную булку. Надо будет ее помыть потом.
– Ты – моя будущая жена.
Кара закашлялась, хрипя и давясь булкой. Мне поплохело, очень захотелось проснуться.
– Это шутка такая? – неуверенно спросила я, глядя в его ледяные глаза.
– Ты – последняя из ветви правителей соседней галактики, уничтоженной два года назад.
– Я мутант, – вклинилась я.
– Нет. Ты – принцесса, и знак у тебя на лбу, проявляющийся лишь в момент смертельной опасности, тому подтверждение.
– Меня создали в лаборатории, – попыталась я достучаться до столь внезапно сошедшего с ума императора.
– Тебя не создали, а доставили туда в возрасте одного года. Еще до своего рождения мы с тобой были обручены. Если не веришь – попробуй надеть на палец это кольцо.
– Я…
Но он уже снял с безымянного пальца тяжелое серебристое кольцо и протянул его мне. Я не спешила брать столь ценный подарок, глядя на него, как на ядовитую гадюку.
– Если оно подойдет тебе, значит, я прав.
Я фыркнула. Ну и сказал! Да его палец больше моего раза в три… Да пожалуйста! Не жалко.
Взяв кольцо и резко надев его на средний палец, я с вызовом ему его показала. Ворона затаила дыхание, а император остался невозмутим и холоден.
И тут… кольцо потеплело и сильно сжалось, плотно обхватив палец. Теперь оно сидело на нем как влитое. Я, ошарашенно глядя на кольцо, попыталась его снять. Бесполезно, теперь если только распилить.
– Вот видишь, я был прав. – Лад откинулся на спинку кресла и спокойно наблюдал за моими безуспешными попытками стянуть столь оригинальный подарок.
Получалось слабо.
И тут дверь распахнулась и в комнату вошли близнецы. Дэй протянул Ладу какой-то разноцветный листочек, а Блэк молча встал за моим креслом. Я продолжала сражаться с кольцом.
– Наша свадьба состоится через два месяца.
– Обойдешься! – Но меня не слушали.
– На это время я должен тебя покинуть, так как у меня есть ряд неотложных дел. Блэк и Дэй отныне становятся твоими телохранителями. Их задача – чтобы ты дожила до свадьбы.
Нет, ну сколько можно! Столько новостей за один день я не перенесу! Я с ужасом уставилась на Дэя, он ответил мне крайне хмурым взглядом, зато Блэк чему-то радостно улыбался.
– На этом все, держи.
Мне в руки сунули тот самый разноцветный листик.
– Покажешь это любому представителю власти, и тебя пропустят куда угодно. Так что жду через два месяца во дворце. Вопросы есть?
Р-р-р…
– Тогда пока, дорогая.
– Я тебе не дорогая!
Но он уже направлялся к двери.
– Если ты думаешь, что я выйду замуж за такого наглого, самовлюбленного идиота, как ты, – Лад остановился у порога, держась за ручку двери, – то ты глубоко и в корне ошибаешься, я скорее застрелюсь!
Он резко обернулся. Как-то неожиданно оказался рядом со мной и рывком выдернул мою тушку из кресла. Миг – и мои губы обжег поцелуй, от которого все тело бросило в сильную дрожь. Под моей ладонью, зажатой между двух тел, ровно билось его сердце… ровно? Нет. Чем дольше длился поцелуй, тем быстрее и сильнее оно билось – и вот уже мощно колотится о грудную клетку. Я замерла, чувствуя, что и мое бьется не менее сильно. А он все теснее прижимал меня к себе, чуть ли не прожигая насквозь серебром своих яростных глаз.
Миг. И все закончилось, меня отпустили, а он снова пошел к двери. Уже закрывая ее за собой, он произнес, не оборачиваясь ко мне:
– Эта помолвка не была случайностью. Наши генокарты совпали так, что нам суждено было влюбиться друг в друга. Это судьба.
И он закрыл за собой дверь, а я рухнула в кресло, чувствуя, как трясутся колени и бешено рвется из груди сердце.
– Может, ты и прав, – тихо произнесла я себе под нос, – только вот мой генокод был изменен в возрасте двух лет в одной из земных лабораторий. Так что в отличие от тебя у меня есть выбор.
За окном дул пронизывающий ветер, швыряя в стекло пригоршни капель, на камине тикали старинные деревянные часы, перебивая треск пламени, а рядом со мной стояли два императорских телохранителя, отныне готовые отдать за меня жизнь.
– Меня кто-нибудь вымоет или как? – в напряженной тишине спросила ворона.
Ворону вымыли. Мыла лично я, зато уж кардинально. Птичка явно была в шоке, так как сразу семью шампунями ее перышки чистили редко. Можно сказать – вообще никогда.
– Иль, я понимаю, ты переживаешь. Все-таки за один день и с императором познакомилась, и принцессой стала, и мужа нашла… Ай, больно! Так о чем это я? Но это не повод для паники… Ой, это же был мой хвост!
– А я и не паникую, – рассматривая три пера, зажатые в кулаке, сообщила я.
Ворона с ужасом ощупывала остатки перьев, старательно отодвигаясь от меня, но в наполненной до половины и очень скользкой раковине это получалось слабо.
– Иль!
– Чего?
На этот раз я взяла вишневый шампунь и вылила на Кару сразу полбутылки.
– Ай, я же уже чистая! Осталось только облысеть!
Я решительно сдула челку со лба и снова взялась за мочалку. Кара взвыла, но я упорно продолжала экзекуцию, решив отчистить несчастную раз и навсегда.
– Мама!
Через полчаса, вся чистая и похожая на шарик, она сидела на краю ванны, в которой отмокала теперь уже я. Вода здесь доставлялась снизу, и таскали ее близнецы, так что ребятам выпало довольно много работы – наполнять спецбаки в соседней с ванной комнате, чтобы у меня был постоянный доступ к горячей и холодной воде. Ничего, пущай побегают. Им это полезно.
Кара хлопала лапкой по поверхности воды, все еще дуясь на недавнюю чересчур энергичную помывку.
– Слушай, а ты, когда станешь женой императора, меня тоже возьмешь во дворец? – Птичка вскочила и начала ходить по краю ванны, воодушевляясь какой-то новой идеей.
– Угу, как только, так сразу, – пробурчала я, намыливая голову.
– Так ведь там я буду самым главным другом императрицы… Ну точнее, пока просто принцессы. А это значит, что буду есть что хочу, купаться в роскоши и все такое? А? Иль!
На меня смотрели две черные пуговки глаз с такой надеждой и предвкушением праздника, что сказать «нет» было решительно невозможно. К счастью, мне в глаза как раз попал шампунь.
– Нет.
Личная трагедия вороны и ее красивый обморок. Я продолжала мыть глаза.
– За что? За что вы родили меня, мама?!
Я только хмыкнула, пытаясь прочесть надпись на этикетке шампуня. Что ж он так жжется-то?
– Нет, ну ты мне скажи, чего ты так сопротивляешься? Другие всю жизнь мечтают. А тебе прямо так на блюдечке с каемочкой империю предлагают и стабильную пенсию к старости.
– Слушай, тут написано, что это шампунь от блох.
– Чего? А ну дай сюда.
Мы с вороной углубились в изучение этикетки.
– Так, и впрямь от блох, а также от других паразитов. А что, есть подозрение?
Я вспыхнула и отняла у вороны бутылочку.
– Нет у меня блох! Просто попался под руку.
– На, держи этот.
Мне в руки сунули что-то пузатое и золотистое. Я снова начала изучать этикетку, выходило, что этот – для шелковистости и с эффектом завивки. Попробуем.
А Кара между тем продолжала:
– Ну ты подумай, как ты сейчас живешь? От получки до получки, причем чаще по шее, честно говоря, а там…
– Так. – Я подняла птичку на руки и уставилась ей прямо в глаза. Кара притихла, не понимая, что меня так задело. – Давай уточним раз и навсегда. Я – мутант. Не принцесса, не императрица и не кто-нибудь еще, а мутант! Им была, сколько себя помню, им и останусь. Но в отместку хочу и буду жить так, как хочется мне, буду делать то, что хочу сама, и ни один император мне не указ. Если ему нужна жена, пусть сам и ищет, а рассчитывать на то, что я, вся такая счастливая и сопливая, брошусь на его щуплую грудь, лобызая и сморкаясь в кофточку, лишь за то, что мне теперь будет где жить и что есть… Ну уж нет! Проживу и сама, без подачек.
– Слушай, – тихо сказала ворона.
– Ну чего тебе еще?
– А почему это у него грудь щуплая? Нет, ну я не знаю – не прижималась, но, по-моему, грудь у него вполне даже ничего. Накачанная.
Я почувствовала, как заливаюсь краской с головы до пят.
– Кара!
Плеск и счастливый смех вороны были мне ответом.
Чистая, свежая и умытая, я стояла в спальне и с интересом рассматривала свое отражение в зеркале. Как и ожидалось, переход на последнюю стадию изменил мою внешность, вопрос – как?
– А мне нравится. – Со стороны постели доносился хруст и бульканье: ворона дорвалась до чипсов с соком.
Я только вздохнула. Если раньше я была этаким длинным скелетиком с немного неправильными, хоть и вполне приемлемыми чертами лица (разрез глаз больше, чем у людей, нос слегка заострен и так далее), то теперь на меня смотрела высокая изящная девушка с удивительно красивыми линиями тела и личиком, по красоте не уступавшим какой-нибудь водяной нимфе. Было во мне что-то неземное, нечеловеческое, но если еще вчера это бросалось в глаза и рассматривалось чуть ли не как уродство, то теперь все будто окончательно встало на свои места и в меня уже вполне можно было влюбиться. Странно.
– Я слышала, – закопавшись по пояс в пакет с чипсами, сообщила Кара, – что у лиц правящих династий всегда очень красивая внешность. Вроде бы это было выведено генетически. Как знак отличия от обычных людей. Так же, как и многие другие свойства, ну там – удивительная память, способность быстро просчитывать вероятность событий и прочие вещи, необходимые правителю.
Я сощурилась и резко отвернулась от зеркала. Надо одеться. Новая внешность мне сильно не нравилась.
– Теперь в жизни станет только больше проблем, с таким-то личиком. Блин, даже в таверну не зайдешь, сразу огребешь столько проблем, что мама не горюй. Может, мне себя разукрасить парочкой-другой шрамов?
Ворона икнула и вылезла из пакета, глядя на меня как на сумасшедшую. Я смутилась.
– Даже не вздумай!
– Ладно. Не переживай.
Кара только отмахнулась и протянула мне один чипе. Я взяла.
В дверь резко постучали.
– Войдите, – мрачно каркнула ворона.
И они вошли.
Мы с Карой угрюмо уставились на двоих братьев, одновременно вошедших внутрь и теперь с интересом разглядывавших нас.
– Прошу простить нас за недавнюю грубость, госпожа, – внезапно опустился на одно колено Дэй, склонив перед ошарашенной мной свою белобрысую голову. Блэк молча последовал его примеру.
– Я в шоке, – сообщила Кара.
– Я… это… того… всех прощаю, – промямлила я, стараясь отодвинуться подальше, но мне не дали. И один, и второй внезапно схватили меня за руки и страстно поцеловали.
Я застыла, не понимая, что делать и куда провалиться. Ворона давилась чипсом, выпучив глаза и ища крылом пакет с соком.
– Вы очень добры, госпожа, – с насмешливой улыбкой произнес Дэй и, резко встав, сделал шаг назад.
Блэк продолжал лобызать мою руку, даже и не думая ее отпускать, несмотря на все мои усилия выдрать трясущуюся конечность.
– Блэк! – Дэй пнул брата под зад и оттащил того буквально за шкирку. Ворона пила сок огромными глотками, с ужасом за ними наблюдая. Я все пыталась что-то сказать, но никак не могла ничего сообразить. Перед моими глазами все еще стояла картина: пылая яростью, братья пытаются меня убить.
– Теперь мы – ваши телохранители.
– Но мне не нужны телохранители… я сама…
– Нет-нет-нет, – покачал головой Блэк, высвободившийся наконец из рук брата и рассматривающий меня с подозрительно счастливым видом, – охрана вашего тела – это теперь для нас все!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27