.. Соседями Эвильета были почтенные купцы, богатые и важные люди, они-то заботились о своих домах, украшая фасады и каждую весну обновляя краску на стенах… А эвильетов домик… И не скажешь, что здесь обитает придворный маг Императора. Когда-то, едва попав в столицу и поразившись великолепию иных зданий по соседству, Лаура осмелилась спросить хозяина, почему он не подыщет себе жилище попросторнее и побогаче. Маг не ответил прямо, только улыбнулся – как обычно добродушно – и молвил:
– Знаешь, дитя, – он всегда именовал Лауру «дитя», – каждый камень этого уютного жилища пропитан магией… И моими воспоминаниями…
Затем, немного погода, продолжил:
– Я старик, дитя, а старики привязываются к своим домам, старым изношенным нарядам, всяким безделушкам… С ними связано так много воспоминаний, с каждым камнем этих стен, с каждой восковой фигуркой в моем шкафу… Я не выбрасываю, не переплавляю их, хотя почти все эти люди давно умерли… И – магия! Каждый камень в стенах, каждая половица, ставня, каждый стул и дверная ручка в моем доме надежно зачарованы… И я не завидую непрошеному гостю, если таковой сыщется, – вдруг закончил он жестко.
Лаура знала, о каких восковых фигурках идет речь. Когда она убиралась в кабинете мастера Эвильета, он запрещал ей прикасаться к этому шкафу – тем не менее, девушка видела, что там на полках расставлены весьма изящные куклы, с раскрашенными лицами, с настоящими волосами, в богатых одежках… В основном мужчины, но были и дамы в шитых золотом платьицах. По соседству с куклами на полках лежали какие-то странные приспособления, огниво, мотки бечевок, серебряные ножики, а также – это немного напугало Лауру – маленькая, под стать куклам, виселица и серебряные же иглы… Лица кукол были злыми.
Содержимое шкафа настолько не понравилось девушке, что она больше никогда не заводила с хозяином разговор о смене дома…
Тетя Тинна, услышав скрип дверных петель, выскочила из кухни:
– Где это тебя носило, Лаурения?! Мастеру Эвильету давно пора во дворец, а он ждет эту непутевую девчонку! Куда ты запропастилась?! Разве ты не знаешь, что наш хозяин должен есть яблоки? За смертью тебя посылать только…
– Тише, тише, Анатинна, – донесся из кабинета голос хозяина, – ты слишком строга к ней, ведь Лаурения – всего лишь дитя! А яблочки я поем по дороге…
Маг выглянул в прихожую из своего кабинета. Он в самом деле уже одел свою парадную хламиду, расшитую золотыми звездами и непонятными знаками – значит, действительно собрался во дворец.
Тетка развернулась к кабинету и, выпрямившись, уперла руки в бока – это предвещало суровую отповедь.
– Простите, тетушка, – быстро заговорила Лаура (точь-в-точь как давешний воришка), – я виновата. Но со мной приключилось сегодня такое… У меня украли корзинку, когда я возвращалась с рынка. Еле удалось ее вернуть.
И, быстро всучив тетке корзину, Лаура шмыгнула в свою комнатку. Пусть тетка препирается с хозяином – авось,о ней тогда забудут…
***
Проскользнув к себе, Лаура торопливо захлопнула дверь и прижалась к ней всем телом. О, Гунгилла, что же за день такой сегодня… Кажется, за это утро с Лаурой приключилось больше странных дел, чем за иной год… Оборванец украл у нее корзинку, она гналась за вором на глазах у всей улицы… Потом – Кари… Сегодня Лаура впервые пила вино с незнакомым молодым человеком… В трапезной постоялого двора! Ох… Не допусти Гилфинг Светлый, чтобы тетка учуяла запах вина. Лаура щелкнула задвижкой, бросилась к столу, где в глиняном кувшинчике стоял пучок ароматной травки. Выдернув несколько засохших стебельков, девушка принялась жевать их. Жутко горько. «Дуреха, корова!» – обругала Лаура себя, почему это она должна скрывать, что пила с Кари? Да и сколько выпили-то…
Лаура выплюнула себе в ладонь зеленовато-бурый комочек и задумалась. А что, собственно, произошло? Ничего предосудительного она не делала. Ни-че-го! Вот… И сегодня она пойдет прогуляться с Кари. Странное дело, он, по всему видать, не ровня Лауре, но вежлив с ней и очень мил. Да, очень мил! И к тому же – они ведь сговорились? Она пообещала ему прогулку по ее любимым улицам. Ну, не то, чтобы пообещала, но ответила вполне утвердительно. А это все равно, что пообещала! Так что теперь она просто обязана встретиться с Кари, как они уговорились. И тетке можно ничего и не сообщать.
Пока Лаура рассуждала о предстоящем свидании, голоса за дверью смолкли, и вскоре хлопнула дверь – мастер Эвильет отправился в Валлахал, императорский дворец. Тут же Лаура услышала, как тетка Тинна прошлепала по коридору, ее шаги смолкли под лауриной дверью. Ну вот, сейчас начнется… Еще и за опоздание ей влетит, не принесла, мол, вовремя яблок… Тетка утверждает, что у мастера Эвильета слабое здоровье и ему обязательно нужно есть много яблок. И непременно с утра. Вздор какой… Неужто придворный маг самого Императора не сумеет позаботиться о своем здоровье без каких-то дурацких яблок? Вздор! Хотя сам чародей не спорит с теткой и послушно грызет по утрам «яблочки», Лаура уверена, что он просто не желает вступать в пререкания со своей сварливой служанкой.
Дверь тихо скрипнула – Анатинна попыталась открыть ее и убедилась, что Лаура заперлась.
– Лаурения! Открой дверь! Нам нужно поговорить.
– Сейчас, тетушка, – девушка вздохнула и послушно отперла.
Тетка осторожно приоткрыла дверь и сунула нос в образовавшуюся щель. Убедившись, что в комнате племянницы ее не ожидает засада вооруженных злодеев, она шагнула внутрь, напуская на себя строгий вид:
– Лаурения, милая! Расскажи-ка мне, что стряслось с тобой по дороге.
– Я же говорила, тетушка, у меня едва не украли корзинку.
– Расскажи мне, как это было! Милая моя, ты же знаешь, как я беспокоюсь, как волнуюсь за тебя. Я ведь дала слово твоей покойной матушке, что буду присматривать за тобой и оберегать, словно родное дитя! Так что же произошло?
– Ну, тетя… Я так испугалась… Мне страшно даже вспоминать… Я сама не своя до сих пор…
– И все же!
– Ну… Какой-то злодей выхватил у меня корзинку из рук и бросился бежать. А я так растерялась, что с перепугу бросилась его догонять. Ну… и… догнала…
– И отняла свою корзину? У злобного грабителя?
– На мое счастье это было на людной улице, мне помогли…
– Кто?
– Н-ну-у… Прохожие… Добрые люди.
– Ах, добрые люди… Милая моя, а не были ли эти «добрые люди» молодыми шалопаями благородного сословия? Не они ли подстроили похищение, чтобы предстать перед тобой этакими «спасителями»? Ты, девочка моя, плохо знаешь нравы здешних негодников! Они способны подстроить всякую подлость, лишь бы втереться в доверие… Зато после…
Лаура почувствовала, как по ее спине словно кто-то провел холодной ладонью… Но вспомнив, как Кари улыбался – застенчиво и притом располагающе – она решительно отбросила сомнения и ответила:
– Ну что вы, тетя, это были обычные прохожие… Да они же сразу разошлись…
– Ну, хорошо, коли так… – тетка молча уставилась Лауре в глаза.
Прошла минута. Лаура старательно таращилась на тетку, наконец та не выдержала:
– Ладно, тогда принимайся за уборку! И так задержалась… Или ты не в силах сейчас заниматься своей работой? Может, тебе прилечь?.. Ненадолго?.. Ты, должно быть, очень взволнована…
Последние слова тетка произнесла неуверенно – забота о переживаниях племянницы и внимание к душевному состоянию Лауры появлялись у нее очень редко, и Анатинне самой это было непривычно.
– Нет-нет, – заверила тетку Лаура, – я сейчас займусь… Вы позволите мне немного пройтись после обеда, тетушка? Что-то я и в самом деле сама не своя, мне бы немного прогуляться…
Глава 3
…Собираясь на свидание с Кари, Лаура ужасно волновалась, она не представляла, что скажет, куда они пойдут… Вообще-то, это было первое в ее жизни свидание – не принимать же в расчет встречи с «положительными молодыми людьми» в доме мастера Эвильета и под неусыпным наблюдением тетушки?.. Или неумелые попытки ухаживать, предпринимавшиеся – совершенно безуспешно – юными рыбаками в родном городе Лауры...
Девушка так и не осмелилась надеть свое лучшее (и страшно неудобное) платье – из опаски, что тетя заподозрит неладное. Уже собравшись, она некоторое время стояла, глядя на дверь и приложив ладони к щекам – не горят ли… Наконец Лаура решилась – то и дело охая и прикладывая ладонь ко лбу, старательно изображая недомогание, она отправилась к тетке на кухню и напомнила Анатинне о своем желании и, едва лишь дождавшись согласного кивка, «отправилась немного прогуляться». В условленном месте девушка оказалась на добрых полчаса раньше, чем они уговорились, но Кари уже ждал ее. Едва заметив Лауру, он тут же широко улыбнулся и зашагал ей навстречу.
– Ты тоже решила явиться немного раньше? И я, как видишь, не утерпел… Ну, идем? Какие улицы ты мне покажешь?
– Ну… Вот… Хотя бы, – на самом деле Лаура была смущена и не представляла, что ей следует делать и говорить.
Тот внезапный горячечный порыв, что заставил ее сегодня утром броситься следом за воришкой, а затем принять приглашение Кари, давно миновал. Теперь Лаура задумывалась над каждым словом и отчаянно пыталась сообразить, как быть дальше, чтобы не показаться смешной.
Видя ее смущение, Кари, должно быть истолковал его по-своему… А может, наоборот, все понял правильно и поспешил помочь своей спутнице.
– Знаешь что,– заявил он, – в Ванетинии слишком много интересных местечек и, кажется мне, ты просто не знаешь, с какого начать, а? Давай сперва поглядим ту улицу, где этот шалопай стащил у тебя корзину?
– Да… господин… То есть Кари.
– Ну вот, «господин»… Лаура, брось! Разве ты забыла? Мы же теперь с тобой друзья, разве не так?
– Да… Конечно…
– Хорошо. Давай я расскажу тебе немного о своей жизни, а потом ты – мне о своей? Так мы лучше поймем друг друга. Так вот… Меня зовут Карикан из Геведа… То есть для тебя я просто Кари, но чтобы рассказать о себе, мне придется говорить с самого начала. Еще меня прозвали Счастливчиком. Это потому что мне все время отчаянно везет. С самого детства у нас в Геведе все знали, что мне везет… Почему-то всегда так складывалось, что и в игре, и в охоте я оказывался удачлив…
– А Гевед – это где? – осмелилась спросить Лаура.
– Это в Ванете, но далеко к западу от столицы. Гевед – название поместья.
– Это замок? Ты вырос в замке? – у Лауры были вполне определенные представления о том, как живут благородные господа.
– Да, замок… Был… – улыбка сползла с лица Кари, – его сожгли соседи во время набега. Так что сейчас Гевед – это груда камней… Ну и деревня, конечно. Мы заключили мир, я обещал не мстить Рейлу из Приснета и его союзникам, а взамен они вернули захваченных сервов… Но тогда и погибла вся моя родня…
– Ой, прости…
– Да что ж… Я сам предложил тебе рассказать о своей жизни…
Лаура немного смутилась, хотя междоусобные стычки и разрушение замка было совершенно заурядным происшествием. Но одно дело обсуждать разрушение какого-нибудь поместья где-то в окрестностях твоего родного города, поместья, название которого тебе ничего не говорит и совсем другое – если один из хозяев замка здесь и вспоминает о гибели семьи. И больше не улыбается… Чтобы как-то отвлечь Кари от мрачных мыслей, Лаура указала на одно из старинных зданий:
– Вот, Кари, погляди. Правда, чудесно? И эти статуи… Этот дом строили эльфы, должно быть, такой красивый.
Кари посмотрел на указанный дом, приложив ладонь козырьком ко лбу. К удивлению Лауры, он в самом деле внимательно изучил здание, прежде чем ответить:
– Нет, это не эльфы. Но дом старинный. Я думаю, что зодчий, который его возводил, в самом деле видел эльфийские постройки и в своей работе пытался подражать им. Я слышал, что так было принято во времена Фаларика Великого. Ну, когда разрушали Белые Башни…
***
– Кари, а откуда ты знаешь, что это не эльфы строили?
– Ну… Знаю. Вижу. Грубовато сделано. Вон, видишь, какая кладка? Там, под самой крышей? У эльфов не так.
– Да? А мне всегда нравилось… И статуи… Ведь это эльфы? Вот тот юноша в плаще с дудочкой?
– Статуи, – снова улыбнулся Кари, – как раз, скорее всего, эльфьи. Должно быть, их переставили сюда с какого-нибудь разрушенного здания. А юноша – да, конечно, это изображение эльфа. Э, я ведь так и не рассказал о себе.
– Но если тебе грустно вспоминать…
– Что было – то было, назад не воротишь, – рассудительно заметил Кари, – а от того, что я не буду говорить о грустном, ничего не изменится, я ведь все равно никогда не забуду… Никогда. Не забуду.
В этот миг Лауре стало немного страшно – ее новый приятель все так же безмятежно улыбался, но что-то в выражении его глаз появилось такое… Он сказал: «никогда не забуду» – и Лаура, пожалуй, даже пожалела неведомых ей дворян, разрушивших Гевед. В глазах Кари, в тоне, которым он произнес последние слова, словно читался приговор им. Но это длилось не более минуты, а затем улыбка его вновь стала прежней.
– …Так вот, – продолжил Кари, – я уже сказал, что меня с детства прозвали Счастливчиком. Мне постоянно везет. Судьбы всегда складывается так, что мне достаются призы, о которых я, вроде бы, и мечтать не мог. Я был третьим сыном в семье и ни при каком раскладе не должен был получить право на Гевед. Но мой отец и оба брата пали в схватке, а я выжил… И вот я – повелитель Геведа, владелец замка, которого в самом-то деле не существует… Руины… Такова уж моя удача… Знаешь, я никому прежде не говорил об этом – я мечтал о правах на владение нашим замком и втайне завидовал Эргерту… Эргерт – мой старший брат… Покойный… Мое везение всегда складывается таким образом, что я получаю то, о чем мечтал… И всегда цена, которую я плачу, такова, что… Что я жалею о том, мечта исполнилась. Но ничего не могу поделать – я Счастливчик…
Лаура молча слушала эту горькую исповедь, не решаясь произнести ни слова. Ее собственная судьба, весь ее небольшой житейский опыт не шли ни в какое сравнение с этой историей, достойной быть сюжетом романа или баллады. В ее-то жизни все было так обычно, так обыденно… Наконец она решилась задать вопрос, чтобы сменить тему:
– А здесь, в столице, ты какими судьбами? И без денег? Ой, я не должна была…
– Пустяки… А в столице… О… Меня наняли для выполнения одной опасной миссии… То есть дворян не нанимают, это звучало как просьба… А на деле – меня подрядили выполнить кое-какую работенку.
Кари снова улыбался как прежде:
– Да… Именно так: подрядили выполнить кое-какую работенку. Работа опасная, но и награда обещана немалая… Что ж… Я – Счастливчик! Я справлюсь с этим делом, хотя мне снова придется заплатить большую цену. Ничего, я готов. Видишь ли, теперь я уже знаю, что представляет собой мое везение – и я готов. Меня больше ничто не смутит, я готов платить… Но все это начнется завтра… Завтра в Ванетинию приедет доверенный человек моего нанимателя… А может и сам он пожалует… Если осмелится… Но это будет только завтра – а сегодня я свободен… А ты? Ты, Лаура, расскажешь мне о своей жизни? Откуда ты? Ты говорила, что живешь здесь только четыре месяца.
– Да, почти четыре, если уж совсем точно. Я из Сантлака.
– Из Сантлака? Дикий край, говорят… Ой, прости…
– Ничего, – Лаура улыбнулась, радуясь, что ее спутника, кажется, покинули мрачные мысли. Сантлак – дикий край, все так говорят, я знаю. Но это говорят о континентальном Сантлаке, там вечные стычки и междоусобицы… А я с западного побережья. Я родом из вольного города!
Последнюю фразу Лаура постаралась произнести с гордостью, как и подобает добрым гражданам общины, пользующейся Вернским правом, то есть управляющейся самостоятельно, без сеньора и графа. Правда, гордый тон у нее не очень-то получился… Кари не обратил внимания на интонации спутницы и с улыбкой кивнул, ободряя – мол, давай дальше.
– Мой город называется Мирена, – продолжила Лаура, – это небольшой город.
Потом, помолчав, уточнила:
– Совсем небольшой.
***
– Так ты жила у моря! – оживился Кари. – Я однажды был на берегу… Море – это… Это так здорово! Простор, бескрайнее поле, перекатывающееся волнами, уходящее до самого горизонта… Так красиво…
– Красиво? Не знаю, наверное красиво, когда увидишь впервые… А если каждый день глядишь на волны… Они все такие однообразные… Отец уходил до рассвета в море, в мы ждали его на берегу. Почти каждый день я сидела у причала и ждала отца. Ну и смотрела на море, вернее, не так уж часто смотрела. Море всегда одно и то же – что на него глядеть?
– А мне вот кажется, что на море можно глядеть вечно… И думать… Вот ты о чем думала, глядя на море?
Лаура задумалась.
– Да ни о чем таком… высоком, – наконец решилась сформулировать она, – о том же самом, о чем думаешь, глядя на грязное белье. Хотя нет… Глядя на море, я обычно гадала, вернется ли отец. С тех пор, как у наших берегов появились разбойники-северяне, мы провожали наших мужчин в море, как… Как в поход военный, что ли.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16
– Знаешь, дитя, – он всегда именовал Лауру «дитя», – каждый камень этого уютного жилища пропитан магией… И моими воспоминаниями…
Затем, немного погода, продолжил:
– Я старик, дитя, а старики привязываются к своим домам, старым изношенным нарядам, всяким безделушкам… С ними связано так много воспоминаний, с каждым камнем этих стен, с каждой восковой фигуркой в моем шкафу… Я не выбрасываю, не переплавляю их, хотя почти все эти люди давно умерли… И – магия! Каждый камень в стенах, каждая половица, ставня, каждый стул и дверная ручка в моем доме надежно зачарованы… И я не завидую непрошеному гостю, если таковой сыщется, – вдруг закончил он жестко.
Лаура знала, о каких восковых фигурках идет речь. Когда она убиралась в кабинете мастера Эвильета, он запрещал ей прикасаться к этому шкафу – тем не менее, девушка видела, что там на полках расставлены весьма изящные куклы, с раскрашенными лицами, с настоящими волосами, в богатых одежках… В основном мужчины, но были и дамы в шитых золотом платьицах. По соседству с куклами на полках лежали какие-то странные приспособления, огниво, мотки бечевок, серебряные ножики, а также – это немного напугало Лауру – маленькая, под стать куклам, виселица и серебряные же иглы… Лица кукол были злыми.
Содержимое шкафа настолько не понравилось девушке, что она больше никогда не заводила с хозяином разговор о смене дома…
Тетя Тинна, услышав скрип дверных петель, выскочила из кухни:
– Где это тебя носило, Лаурения?! Мастеру Эвильету давно пора во дворец, а он ждет эту непутевую девчонку! Куда ты запропастилась?! Разве ты не знаешь, что наш хозяин должен есть яблоки? За смертью тебя посылать только…
– Тише, тише, Анатинна, – донесся из кабинета голос хозяина, – ты слишком строга к ней, ведь Лаурения – всего лишь дитя! А яблочки я поем по дороге…
Маг выглянул в прихожую из своего кабинета. Он в самом деле уже одел свою парадную хламиду, расшитую золотыми звездами и непонятными знаками – значит, действительно собрался во дворец.
Тетка развернулась к кабинету и, выпрямившись, уперла руки в бока – это предвещало суровую отповедь.
– Простите, тетушка, – быстро заговорила Лаура (точь-в-точь как давешний воришка), – я виновата. Но со мной приключилось сегодня такое… У меня украли корзинку, когда я возвращалась с рынка. Еле удалось ее вернуть.
И, быстро всучив тетке корзину, Лаура шмыгнула в свою комнатку. Пусть тетка препирается с хозяином – авось,о ней тогда забудут…
***
Проскользнув к себе, Лаура торопливо захлопнула дверь и прижалась к ней всем телом. О, Гунгилла, что же за день такой сегодня… Кажется, за это утро с Лаурой приключилось больше странных дел, чем за иной год… Оборванец украл у нее корзинку, она гналась за вором на глазах у всей улицы… Потом – Кари… Сегодня Лаура впервые пила вино с незнакомым молодым человеком… В трапезной постоялого двора! Ох… Не допусти Гилфинг Светлый, чтобы тетка учуяла запах вина. Лаура щелкнула задвижкой, бросилась к столу, где в глиняном кувшинчике стоял пучок ароматной травки. Выдернув несколько засохших стебельков, девушка принялась жевать их. Жутко горько. «Дуреха, корова!» – обругала Лаура себя, почему это она должна скрывать, что пила с Кари? Да и сколько выпили-то…
Лаура выплюнула себе в ладонь зеленовато-бурый комочек и задумалась. А что, собственно, произошло? Ничего предосудительного она не делала. Ни-че-го! Вот… И сегодня она пойдет прогуляться с Кари. Странное дело, он, по всему видать, не ровня Лауре, но вежлив с ней и очень мил. Да, очень мил! И к тому же – они ведь сговорились? Она пообещала ему прогулку по ее любимым улицам. Ну, не то, чтобы пообещала, но ответила вполне утвердительно. А это все равно, что пообещала! Так что теперь она просто обязана встретиться с Кари, как они уговорились. И тетке можно ничего и не сообщать.
Пока Лаура рассуждала о предстоящем свидании, голоса за дверью смолкли, и вскоре хлопнула дверь – мастер Эвильет отправился в Валлахал, императорский дворец. Тут же Лаура услышала, как тетка Тинна прошлепала по коридору, ее шаги смолкли под лауриной дверью. Ну вот, сейчас начнется… Еще и за опоздание ей влетит, не принесла, мол, вовремя яблок… Тетка утверждает, что у мастера Эвильета слабое здоровье и ему обязательно нужно есть много яблок. И непременно с утра. Вздор какой… Неужто придворный маг самого Императора не сумеет позаботиться о своем здоровье без каких-то дурацких яблок? Вздор! Хотя сам чародей не спорит с теткой и послушно грызет по утрам «яблочки», Лаура уверена, что он просто не желает вступать в пререкания со своей сварливой служанкой.
Дверь тихо скрипнула – Анатинна попыталась открыть ее и убедилась, что Лаура заперлась.
– Лаурения! Открой дверь! Нам нужно поговорить.
– Сейчас, тетушка, – девушка вздохнула и послушно отперла.
Тетка осторожно приоткрыла дверь и сунула нос в образовавшуюся щель. Убедившись, что в комнате племянницы ее не ожидает засада вооруженных злодеев, она шагнула внутрь, напуская на себя строгий вид:
– Лаурения, милая! Расскажи-ка мне, что стряслось с тобой по дороге.
– Я же говорила, тетушка, у меня едва не украли корзинку.
– Расскажи мне, как это было! Милая моя, ты же знаешь, как я беспокоюсь, как волнуюсь за тебя. Я ведь дала слово твоей покойной матушке, что буду присматривать за тобой и оберегать, словно родное дитя! Так что же произошло?
– Ну, тетя… Я так испугалась… Мне страшно даже вспоминать… Я сама не своя до сих пор…
– И все же!
– Ну… Какой-то злодей выхватил у меня корзинку из рук и бросился бежать. А я так растерялась, что с перепугу бросилась его догонять. Ну… и… догнала…
– И отняла свою корзину? У злобного грабителя?
– На мое счастье это было на людной улице, мне помогли…
– Кто?
– Н-ну-у… Прохожие… Добрые люди.
– Ах, добрые люди… Милая моя, а не были ли эти «добрые люди» молодыми шалопаями благородного сословия? Не они ли подстроили похищение, чтобы предстать перед тобой этакими «спасителями»? Ты, девочка моя, плохо знаешь нравы здешних негодников! Они способны подстроить всякую подлость, лишь бы втереться в доверие… Зато после…
Лаура почувствовала, как по ее спине словно кто-то провел холодной ладонью… Но вспомнив, как Кари улыбался – застенчиво и притом располагающе – она решительно отбросила сомнения и ответила:
– Ну что вы, тетя, это были обычные прохожие… Да они же сразу разошлись…
– Ну, хорошо, коли так… – тетка молча уставилась Лауре в глаза.
Прошла минута. Лаура старательно таращилась на тетку, наконец та не выдержала:
– Ладно, тогда принимайся за уборку! И так задержалась… Или ты не в силах сейчас заниматься своей работой? Может, тебе прилечь?.. Ненадолго?.. Ты, должно быть, очень взволнована…
Последние слова тетка произнесла неуверенно – забота о переживаниях племянницы и внимание к душевному состоянию Лауры появлялись у нее очень редко, и Анатинне самой это было непривычно.
– Нет-нет, – заверила тетку Лаура, – я сейчас займусь… Вы позволите мне немного пройтись после обеда, тетушка? Что-то я и в самом деле сама не своя, мне бы немного прогуляться…
Глава 3
…Собираясь на свидание с Кари, Лаура ужасно волновалась, она не представляла, что скажет, куда они пойдут… Вообще-то, это было первое в ее жизни свидание – не принимать же в расчет встречи с «положительными молодыми людьми» в доме мастера Эвильета и под неусыпным наблюдением тетушки?.. Или неумелые попытки ухаживать, предпринимавшиеся – совершенно безуспешно – юными рыбаками в родном городе Лауры...
Девушка так и не осмелилась надеть свое лучшее (и страшно неудобное) платье – из опаски, что тетя заподозрит неладное. Уже собравшись, она некоторое время стояла, глядя на дверь и приложив ладони к щекам – не горят ли… Наконец Лаура решилась – то и дело охая и прикладывая ладонь ко лбу, старательно изображая недомогание, она отправилась к тетке на кухню и напомнила Анатинне о своем желании и, едва лишь дождавшись согласного кивка, «отправилась немного прогуляться». В условленном месте девушка оказалась на добрых полчаса раньше, чем они уговорились, но Кари уже ждал ее. Едва заметив Лауру, он тут же широко улыбнулся и зашагал ей навстречу.
– Ты тоже решила явиться немного раньше? И я, как видишь, не утерпел… Ну, идем? Какие улицы ты мне покажешь?
– Ну… Вот… Хотя бы, – на самом деле Лаура была смущена и не представляла, что ей следует делать и говорить.
Тот внезапный горячечный порыв, что заставил ее сегодня утром броситься следом за воришкой, а затем принять приглашение Кари, давно миновал. Теперь Лаура задумывалась над каждым словом и отчаянно пыталась сообразить, как быть дальше, чтобы не показаться смешной.
Видя ее смущение, Кари, должно быть истолковал его по-своему… А может, наоборот, все понял правильно и поспешил помочь своей спутнице.
– Знаешь что,– заявил он, – в Ванетинии слишком много интересных местечек и, кажется мне, ты просто не знаешь, с какого начать, а? Давай сперва поглядим ту улицу, где этот шалопай стащил у тебя корзину?
– Да… господин… То есть Кари.
– Ну вот, «господин»… Лаура, брось! Разве ты забыла? Мы же теперь с тобой друзья, разве не так?
– Да… Конечно…
– Хорошо. Давай я расскажу тебе немного о своей жизни, а потом ты – мне о своей? Так мы лучше поймем друг друга. Так вот… Меня зовут Карикан из Геведа… То есть для тебя я просто Кари, но чтобы рассказать о себе, мне придется говорить с самого начала. Еще меня прозвали Счастливчиком. Это потому что мне все время отчаянно везет. С самого детства у нас в Геведе все знали, что мне везет… Почему-то всегда так складывалось, что и в игре, и в охоте я оказывался удачлив…
– А Гевед – это где? – осмелилась спросить Лаура.
– Это в Ванете, но далеко к западу от столицы. Гевед – название поместья.
– Это замок? Ты вырос в замке? – у Лауры были вполне определенные представления о том, как живут благородные господа.
– Да, замок… Был… – улыбка сползла с лица Кари, – его сожгли соседи во время набега. Так что сейчас Гевед – это груда камней… Ну и деревня, конечно. Мы заключили мир, я обещал не мстить Рейлу из Приснета и его союзникам, а взамен они вернули захваченных сервов… Но тогда и погибла вся моя родня…
– Ой, прости…
– Да что ж… Я сам предложил тебе рассказать о своей жизни…
Лаура немного смутилась, хотя междоусобные стычки и разрушение замка было совершенно заурядным происшествием. Но одно дело обсуждать разрушение какого-нибудь поместья где-то в окрестностях твоего родного города, поместья, название которого тебе ничего не говорит и совсем другое – если один из хозяев замка здесь и вспоминает о гибели семьи. И больше не улыбается… Чтобы как-то отвлечь Кари от мрачных мыслей, Лаура указала на одно из старинных зданий:
– Вот, Кари, погляди. Правда, чудесно? И эти статуи… Этот дом строили эльфы, должно быть, такой красивый.
Кари посмотрел на указанный дом, приложив ладонь козырьком ко лбу. К удивлению Лауры, он в самом деле внимательно изучил здание, прежде чем ответить:
– Нет, это не эльфы. Но дом старинный. Я думаю, что зодчий, который его возводил, в самом деле видел эльфийские постройки и в своей работе пытался подражать им. Я слышал, что так было принято во времена Фаларика Великого. Ну, когда разрушали Белые Башни…
***
– Кари, а откуда ты знаешь, что это не эльфы строили?
– Ну… Знаю. Вижу. Грубовато сделано. Вон, видишь, какая кладка? Там, под самой крышей? У эльфов не так.
– Да? А мне всегда нравилось… И статуи… Ведь это эльфы? Вот тот юноша в плаще с дудочкой?
– Статуи, – снова улыбнулся Кари, – как раз, скорее всего, эльфьи. Должно быть, их переставили сюда с какого-нибудь разрушенного здания. А юноша – да, конечно, это изображение эльфа. Э, я ведь так и не рассказал о себе.
– Но если тебе грустно вспоминать…
– Что было – то было, назад не воротишь, – рассудительно заметил Кари, – а от того, что я не буду говорить о грустном, ничего не изменится, я ведь все равно никогда не забуду… Никогда. Не забуду.
В этот миг Лауре стало немного страшно – ее новый приятель все так же безмятежно улыбался, но что-то в выражении его глаз появилось такое… Он сказал: «никогда не забуду» – и Лаура, пожалуй, даже пожалела неведомых ей дворян, разрушивших Гевед. В глазах Кари, в тоне, которым он произнес последние слова, словно читался приговор им. Но это длилось не более минуты, а затем улыбка его вновь стала прежней.
– …Так вот, – продолжил Кари, – я уже сказал, что меня с детства прозвали Счастливчиком. Мне постоянно везет. Судьбы всегда складывается так, что мне достаются призы, о которых я, вроде бы, и мечтать не мог. Я был третьим сыном в семье и ни при каком раскладе не должен был получить право на Гевед. Но мой отец и оба брата пали в схватке, а я выжил… И вот я – повелитель Геведа, владелец замка, которого в самом-то деле не существует… Руины… Такова уж моя удача… Знаешь, я никому прежде не говорил об этом – я мечтал о правах на владение нашим замком и втайне завидовал Эргерту… Эргерт – мой старший брат… Покойный… Мое везение всегда складывается таким образом, что я получаю то, о чем мечтал… И всегда цена, которую я плачу, такова, что… Что я жалею о том, мечта исполнилась. Но ничего не могу поделать – я Счастливчик…
Лаура молча слушала эту горькую исповедь, не решаясь произнести ни слова. Ее собственная судьба, весь ее небольшой житейский опыт не шли ни в какое сравнение с этой историей, достойной быть сюжетом романа или баллады. В ее-то жизни все было так обычно, так обыденно… Наконец она решилась задать вопрос, чтобы сменить тему:
– А здесь, в столице, ты какими судьбами? И без денег? Ой, я не должна была…
– Пустяки… А в столице… О… Меня наняли для выполнения одной опасной миссии… То есть дворян не нанимают, это звучало как просьба… А на деле – меня подрядили выполнить кое-какую работенку.
Кари снова улыбался как прежде:
– Да… Именно так: подрядили выполнить кое-какую работенку. Работа опасная, но и награда обещана немалая… Что ж… Я – Счастливчик! Я справлюсь с этим делом, хотя мне снова придется заплатить большую цену. Ничего, я готов. Видишь ли, теперь я уже знаю, что представляет собой мое везение – и я готов. Меня больше ничто не смутит, я готов платить… Но все это начнется завтра… Завтра в Ванетинию приедет доверенный человек моего нанимателя… А может и сам он пожалует… Если осмелится… Но это будет только завтра – а сегодня я свободен… А ты? Ты, Лаура, расскажешь мне о своей жизни? Откуда ты? Ты говорила, что живешь здесь только четыре месяца.
– Да, почти четыре, если уж совсем точно. Я из Сантлака.
– Из Сантлака? Дикий край, говорят… Ой, прости…
– Ничего, – Лаура улыбнулась, радуясь, что ее спутника, кажется, покинули мрачные мысли. Сантлак – дикий край, все так говорят, я знаю. Но это говорят о континентальном Сантлаке, там вечные стычки и междоусобицы… А я с западного побережья. Я родом из вольного города!
Последнюю фразу Лаура постаралась произнести с гордостью, как и подобает добрым гражданам общины, пользующейся Вернским правом, то есть управляющейся самостоятельно, без сеньора и графа. Правда, гордый тон у нее не очень-то получился… Кари не обратил внимания на интонации спутницы и с улыбкой кивнул, ободряя – мол, давай дальше.
– Мой город называется Мирена, – продолжила Лаура, – это небольшой город.
Потом, помолчав, уточнила:
– Совсем небольшой.
***
– Так ты жила у моря! – оживился Кари. – Я однажды был на берегу… Море – это… Это так здорово! Простор, бескрайнее поле, перекатывающееся волнами, уходящее до самого горизонта… Так красиво…
– Красиво? Не знаю, наверное красиво, когда увидишь впервые… А если каждый день глядишь на волны… Они все такие однообразные… Отец уходил до рассвета в море, в мы ждали его на берегу. Почти каждый день я сидела у причала и ждала отца. Ну и смотрела на море, вернее, не так уж часто смотрела. Море всегда одно и то же – что на него глядеть?
– А мне вот кажется, что на море можно глядеть вечно… И думать… Вот ты о чем думала, глядя на море?
Лаура задумалась.
– Да ни о чем таком… высоком, – наконец решилась сформулировать она, – о том же самом, о чем думаешь, глядя на грязное белье. Хотя нет… Глядя на море, я обычно гадала, вернется ли отец. С тех пор, как у наших берегов появились разбойники-северяне, мы провожали наших мужчин в море, как… Как в поход военный, что ли.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16