Оказывается, неполадку (если она и была) давно уже устранили. Генка в глубине души подозревает, что никакой неполадки не было, а был, скажем, телефонный звонок измененным голосом со сведениями о взрывчатке на рельсах. Или что-то в этом роде. Тем более в глубине платформы маячит еще один милиционер — с собакой.
— Из-за вас поезда держат, — шипит дежурная.
— Мы заблудились, — поспешно врет Генка. — Пошли не по тем следам.
— А вот посидите в дежурке до последующего озарения и осознания верного пути, — ласково говорит милиционер.
— Валяйте, — нагло говорит Дюша, — но учтите, нас крышует совет светлых сил… Магическая и силовая поддержка на высшем уровне, реально…
Генка полагает, что милиционерам, как злобным собакам и сельским хулиганам, ни в коем случае нельзя смотреть прямо в глаза — они от этого возбуждаются, но под горящим взглядом Дюши слуга закона несколько теряется. Он очумело крутит головой и, чтобы скрыть свое замешательство, смотрит на часы.
Потом пожимает плечами, вновь оглядывает их на предмет подозрительного снаряжения, но, поскольку боевой топор Гимли и меч Леголаса остались в автобусе и придраться в общем не к чему, милиционер раздраженно машет рукой и говорит:
— Валите отсюда.
Они едут вверх по эскалатору мимо плаката «Осторожность лишней не бывает», на котором развеселая девушка, эротично сидя на раме велосипеда, нахлобучивает своему парню на голову защитный шлем с многозначительной пимпочкой на макушке.
— Дюша, ты молоток, — говорит Генка.
— Просто я не допущу, чтобы какие-то гоблины надругались над надеждой Средиземья! — поясняет Дюша, — меня от этого ну просто крючит и плющит, да…
Наверху очень жарко.
Ослепительно сияет, ввинчиваясь в небо, раскаленная игла, увенчанная ракетой, на газончике в живописных позах сидят и лежат отдыхающие. У лотков с мороженым очереди. Разноцветная толпа движется вдоль павильонов к проемам меж арками, за которыми — зелень, шашлыки, пиво, фонтаны и чахлые цветочные кущи…
Генка покупает мороженое.
Леголас и Гимли — пепси-колу, одну на двоих.
Дюша тоже хочет мороженого, но вместо этого покупает пепси-колу. Миссия облекает его хоббитские плечи как парчовая мантия — по выходе из Мории лопать мороженое как-то стремно. Тем более их должны, согласно исходным данным, неплохо принять в Лориэне.
— Значит, Гэндальфа они все-таки обеспечили! — говорит Генка, — Гэндальф-то был.
— Да, — соглашается Дюша, — был и трагически исчез. А мы, оплакав его, пойдем дальше.
Он извлекает из кармана мобильник и щурится на дисплей. В ярком солнце буквы выцветают, словно собственные призраки: «Zdite u fontana druzby narodov».
— A! — говорит Генка, — типично эльфийский фонтан. Золотой весь и окружен прелестными девами…
— Символика плодородия эльфам чужда, возражает Дюша, — а там сплошь снопы, колосья и могучие ляжки.
— Гномам тоже чужда символика плодородия. А в Морийской бездне сплошь снопы и колосья. И пограничники с собаками.
— Это не пограничник с собакой, а статуя Дарина, морийского государя. Собака символизирует укрощенного волколака. Типа, дух подчиняет грубую материю.
Арагорн о чем-то шепчется с Леголасом и Гимли.
— Нам, может, домой надо, — наконец объясняет Арагорн неУверенно. Генка полагает, что это из-за Барлога. Барлог Арагорна достал.
— Нам тоже, — соглашается Генка. — Вот отыграем эпизод, и пути наши разойдутся. Вы пойдете домой, и мы пойдем домой. А по дороге шашлыков поедим. У тебя деньги вообще есть?
— Маленькие, — признается Арагорн.
— У нас тоже маленькие. Сложимся и купим шашлык. Или даже два! Гомиков накормим.
— Мы не гомики, — хором говорят Леголас и Гимли, — это кроссполовой отыгрыш.
— Ладно-ладно, на здоровье, мы не пуритане. Хоббиты никогда не были пуританами.
— Хоббиты, — печально говорит Гимли, — всегда были ксенофобами.
— Иди ты!
— Геночка, — говорит заботливый Дюша, — вот туалеты.
— Ой, а я и забыла.
— Зато я не забыл, — говорит Дюша, ныряя в кабинку. За его спиной Генка продолжает вяло переругиваться с Леголасом и Гимли.
В кабинке темно и душно. И вообще воняет. Тем не менее в грубой материальности сортира есть что-то успокаивающее. Психотерапевтическое. В сорт,ире не может произойти ничего пафосного. Сортир и героика несовместимы. Барлог, выпрыгивающий из системы биологической очистки, есть полный нонсенс. Недаром фекальная тема у Толкиена абсолютно не звучит.
А с фонтаном «Дружба народов», благосклонно думает Дюша, застегивая молнию, это они все-таки неплохо придумали. Если отвлечься от символики плодородия…
Он открывает хлипкую дверцу, и солнце лупит его прямо по голове.
***
Второй удар приходится под дых. Дюша беспомощно ловит ртом воздух, потом лягается, чувствуя, как колено ударяет во что-то мягкое, потом его начинает мелко трясти, и проходит какое-то время, прежде чем он соображает, что чьи-то цепкие руки трясут его за плечи.
— Отдай кольцо, идиот, — орет кто-то ему в ухо.
— Горлум, — бормочет Дюша, продолжая слабо защищаться, — пошел вон, еще рано. Это другой эпизод!
— Какой еще Горлум? Отдай кольцо, муфлон, ты же все Средиземье погубишь!
Пальцы выпускают Дюшино плечо и начинают хватать его шею, видимо, в расчете извлечь цепочку с кольцом.
— Не тронь, гадина, убью!
Генка бежит к нему, отпихивая нападающего. Ее острые кулаки молотят пришельца по спине. Сзади, издавая дикие индейские вопли, несутся Леголас с Гимли.
— Уроды, — говорит Горлум, которому Гимли деловито выкручивает руку, — дилетанты! Цивилы беспонтовые!
— Бей Горлума! — орет Арагорн, подпрыгивая рядом.
— Я не Горлум, ублюдки. Я серьезно! Христом-богом прошу, отдайте кольцо.
— Христос не в дискурсе, -мрачно выдыхает Дюша, хватая ртом воздух и пытаясь подняться на ноги.
— Дюша, тебе больно? Куда он тебя ударил?
Нападавший с трудом поднимается на ноги. Теперь можно разглядеть, что это приличный человек лет тридцати, с бородкой и в очках.
— Идиоты, — произносит он сквозь зубы, заправляя в джинсы приличную белую рубашку, сейчас порванную у ворота.
— А еще очки надел, — реагирует Гимли.
— Уйди, Горлум, — величественно говорит Арагорн, — сейчас не твое время.
— Если ты Горлум, служи мне, хозяину кольца! — входит в роль Дюша.
— Что ты врешь, это я — хозяин кольца!
— А чего он на меня напал? Так вот, Горлум…
— Какой я вам Горлум, — мрачно говорит пленник, — я здешний ворон. То есть…
— Боромир? — неУверенно предполагает Дюша.
— Точно! — говорит Генка, — Боромир. Ему кольцо нужно для повышения обороноспособности Белой крепости. Да, Горлум? Тьфу ты, Боромир?
— Какая Белая крепость, уроды, — устало говорит Боромир, — вы же даже не понимаете, во что ввязались. Лучше отдайте кольцо и валите отсюда.
— Не выйдет! — говорит Дюша, — я, маленький хоббит, чуждый карьерных устремлений. Но кольцо не отдам. То есть она не отдаст. Да, Геночка?
— А вы, хомячки трепетные, представляете, что будет, если Саурон его заполучит?
— Представляем, — говорит Генка, — тени удлинятся. Потом мрак падет на Средиземье. Потом…
— Полчища орков…
— Во-во, полчища орков, ненавидящих все живое… И только мы, маленькие храбрые хоббиты…
— Уроды, — с отвращением говорит Боромир, — они думают, это игра…
— Вовсе нет! Какая тут игра, когда от нас зависит судьба всех вольных народов?
— Надо было примочить эту интриганку, — невпопад печально замечает Боромир, — тогда бы ничего не случилось. А теперь возись тут с вами! Послушайте, может, вы свернете процесс и спокойно разойдетесь по домам?
— Не выйдет, — решительно говорит Дюша.
— Псих, — флегматично констатирует Боромир, — мелкий псих с манией величия. Ты что, вообразил себя спасителем мира, да?
— Да, — соглашается Дюша, — кто же, если не я? Кстати, ролевые игры на то и существуют, чтобы безболезненно удовлетворять параноидальные интенции.
— Дюша, — вдруг говорит Генка, — а может, и правда ну его? Пошли домой, в ванну залезем…
— Нет! — в голосе Дюши спокойная гордость, — мы дойдем до конца. До самого Ородруина.
— Хрен ты доползешь до Ородруина, придурок, — мрачно возражает Боромир, — вас примочат гораздо раньше. И кольцо отберут. И все, звездец тогда Средиземью…
— Боромир, — печально говорит Дюша, — Белую Башню кольцом не спасешь. Я понимаю, тебе кажется, что это для правого дела… Но это неправда, Боромир! Кольцо извращает. Тебя оно уже извратило.
— Что ты несешь, урод? Какая Белая Башня? Кого извратило? — недоумевает Боромир, — ты что, не понимаешь, о чем я тебе толкую?
— О! — вдруг говорит Арагорн, — это не наш эпизод. Мы, пожалуй, пойдем.
— Я тебе пойду, — говорит Генка и железной хваткой смыкает пальцы на ремне Арагорна. Арагорн слабо трепыхается. — Гомики пусть идут, от них все равно толку нет, а ты стой, где стоишь…
— Да отпусти ты его. Ты же видишь, мы отыгрываем переправу через Андуин, — заступается Дюша. — Эх, жаль, в Лориен так и не попали.
— Какой Андуин, задница ты хоббитская, — фыркает Боромир.
— Это, Дюша, что-то не то, — в свою очередь упирается Генка, — и я этого дунаданского трансвестита не отпущу… Вот выяснится все, тогда пусть и валит на хрен.
У Дюши пищит в кармане.
— О! — говорит он, вытаскивая мобилу, — эсэмэска пришла. Вот сейчас все и выясним.
Потом он замолкает и растерянно оглядывается по сторонам.
— Ты чего? — говорит Генка.
— Ничего… Геночка, можно тебя на минутку?
— Не могу, я Арагорна держу.
— Ну, так отпусти Арагорна!
— Не отпущу.
— Геночка, ну ты же всю игру портишь… А это…
Кто— то мягко трогает Генку за плечо. Она оборачивается. У нее за спиной стоит высокий человек с длинными светлыми волосами и сумрачными глазами. Он одет в майку цвета хаки и маскировочные брезентовые штаны.
— Иди вперед, — сквозь зубы произносит человек, — только тихо.
— Куда…
От растерянности она разжимает пальцы, и Арагорн отскакивает в сторону. Но недалеко — человек выбрасывает длинную руку и вновь хватает его за пояс. Уж так ему везет, Арагорну, печально думает Генка, глядя, как Арагорн отчаянно пытается отстегнуть пряжку и выскользнуть из ремня. Но навороченная пряжка отстегиваться никак не желает. Генка тем временем чувствует, как что-то покалывает ее в шею, и почему-то сразу догадывается, что это нож. Острый такой нож…
Краем глаза она видит, что другой такой же человек — точная копия первого — удерживает Дюшу и Боромира. Большого труда это для него явно не составляет.
— Шевелись, — сквозь зубы говорит человек.
У Генки мутится в голове: из-за ближайших кустов с подсохшими уже гроздьями лиловой сирени выскакивает несколько эльфов в зеленых бархатных плащах — в руках у некоторых зажаты все те же лошадиные головы на палочках. Они размахивают этими лошадиными головами и вопят:
— Сюда! Сюда!
— Пустите нас, — орет Дюша, корча эльфам отчаянные гримасы, — вы нас с кем-то спутали. Мы тут ни при чем. Мы просто играем!
— С кем тебя спутаешь, хоббит вонючий, — мрачно говорит его пленитель, — пойдешь с нами. Ясно тебе?
— Нет, — честно говорит Дюша. — Ничего, потом поймешь. Двигай.
Эльфы нестройно машут картонными мечами. Короны из серебряной фольги у них съехали набок, под мышками проступили темные пятна.
Один из эльфов, отбежав в сторону, звонит по мобильному телефону.
Третий человек в защитном костюме машет длинными руками на эльфов и кричит: — Бу-у!
Эльфы отбегают за скамейку и встревоженно выглядывают из-за спинки. Генке кажется, что из-за куста просвечивает бледное острое лицо Арвен, но она не Уверена.
— Нам в Лориен надо, — взывает к здравому смыслу похитителя Дюша.
— Будет вам Лориен, — холодно говорит похититель.
Рядом с визгом тормозит маршрутка. На борту у нее яркая надпись:
Сеть салонов мобильной связи
Анарион
Эльф с мобильником что-то вопит, размахивая деревянным мечом. Остальные эльфы, помедлив, все же выбегают из-за скамейки и бросаются вперед…
— Сюда, — мрачно говорит один из похитителей и вталкивает Дюшу и Боромира в открытую дверцу. Генка лезет сама. Тем более что острие кинжала неприятно щекочет ей шею. Следом, мрачно сопя, забирается Арагорн.
Такой же милитаризованный водитель оборачивается, коротко кивает головой и жмет на газ.
— А мы?! — кричат Леголас и Гимли, — а мы?! Маршрутка фыркает и трогается с места. За ней бегут эльфы, путаясь в зеленых плащах, но вскоре отстают. Генка видит, как они плотным кольцом окружили растерянных Леголаса с Гимли и что-то орут, размахивая руками.
— Перестрелял бы мерзавцев, — сквозь зубы говорит Генкин сопровождающий.
— Да ладно тебе, — миролюбиво замечает водитель, — это ж придурки.
— Я не позволю себя так позорить! Ты только погляди на них!
— Сейчас это неважно, — тихо замечает третий похититель. Генка молчит. Она видит, как водитель рассеянно забрасывает за спину длинную прядь волос. Ухо у него остроконечное.
***
— Ой! — говорит Арагорн, начиная крутиться на сиденье. Он сгорбился и охватил живот руками. — Мне надо выйти.
— Потерпишь, — холодно говорит эльф.
Дюша, приоткрыв рот, переводит взгляд с водителя на сопровождающих.
— Вы кто? — наконец спрашивает он.
— Сам не видишь? — отвечает эльф.
— Он эльф, — устало говорит Генка.
— Какой же он эльф? Спецназовец какой-то! Это не эльфийский прикид, — сообщает Дюша.
— На себя посмотри, хоббит вонючий.
— Эй, грубить-то зачем?
— Дюша, оставь их, — возмущается Генка, — они же шовинисты! Высшая раса.
— И вовсе я не шовинист, — обижается эльф. — Просто…
— Знаю-знаю. Просто лично вы не любите лично хоббитов… Маршрутка виляет по аллеям, минуя мангалы и пестрые тенты, под которыми кушают шашлыки довольные посетители выставки. По сиденьям ползут солнечные пятна и резные тени молодой листвы.
— Просто у меня задание.
Боромир молчит. Он даже устало прикрыл глаза, словно ему неприятна окружающая действительность.
— Дюша, — шепотом говорит Генка, — а что было в той эсэм-эске?
— Избавьтесь от Боромира и идите к павильону «Космос», — говорит Дюша, — ну, типа того.
— Так я и думала… Он, этот Боромир, что-то знает!
— Помолчите, пленные, — говорит эльф, — а то щас дам в рыло!
Боромир наконец открывает глаза.
— Послушайте, квенди, — говорит он, — они же не в курсе.
— Пускай Владычица разбирается, — отвечает эльф. Генка открывает рот, потом осторожно его закрывает.
— Значит, мы все-таки отыграем Лориэн, — радостно говорит Дюша.
— Дюша, ты что, совсем урод? Это ж настоящий эльф!
— Знаю-знаю. Конечно, настоящий. Я хоббит, он эльф, все в порядке.
— Даты на глаза его посмотри!
У того, который сидит напротив, вертикальные кошачьи зрачки. Когда свет падает на них, они суживаются в щелочки.
— Да заткнетесь вы или нет! — говорит эльф, поигрывая серебряным кинжалом.
Дюша озадаченно смотрит на эльфа. — Так вы и вправду эльф? — говорит он наконец.
— Нет, я Мумий-Тролль, — отвечает эльф, — а ты — тупоголовый хоббит.
— Геночка, — шепчет Дюша, — я ничего не понимаю.
— А чего тут понимать? Обычные эльфы.
Маршрутка с визгом тормозит у павильона «Цветоводство». Водитель Легко спрыгивает с сиденья и становится у дверцы, чуть согнув ноги в коленях. Музыкальные пальцы его сжимаются и разжимаются.
Их сопровождающий брезгливо спрашивает:
— Сами пойдете или как?
— Сами пойдем, — говорит Генка.
Боромир молча кивает. На лице его написана усталая покорность. Арагорн бледен и держит руки на животе.
— Это… — говорит Дюша, — куда проследовать нам потребно, о дитя дивного народа?
— Вперед и направо, — говорит эльф, — и кончай выеживаться. Говори по-человечески.
Они минуют охрану — охранник-человек с повязкой на рукаве приветливо кивает их конвоирам — и оказываются в прохладном павильоне, полном зелени. Зелень свешивается со стенок, ковром стелется по полу, высится пушистыми столбами по углам стеллажей… Посетителей мало — действительно, на фиг болтаться под крышей, когда в парке все такое же зеленое? У стенда с пармскими фиалками топчутся несколько интеллигентного вида женщин. Еще одна женщина, в рабочем халате и косынке, поливает листья из разбрызгивателя.
— Мы привели их, Владычица, — говорит эльф.
***
Женщина оборачивается. В сумраке павильона глаза ее сверкают фосфорическим блеском.
— Хорошо, Брефиль, — говорит она серебристым голосом, — проведите их в оранжерею.
— Вперед, — эльф толкает Генку в плечо.
— Я сейчас закончу с этими клематисами и подойду. Ты у них кто? Арагорн? Хирилорн, проводи его в туалет.
— Пошли, — говорит Хирилорн, вновь смыкая хватку на поясном ремне дунаданца.
— Я не…
— Пошли-пошли.
Эльф уволакивает Арагорна куда-то в глубь помещения. Боромир поворачивается к Генке и Дюше.
— Доигрались, — говорит он мрачно.
— Что, собственно, происходит? — возмущается Генка, — какое вы имеете право? Это насилие над личностью! международный инцидент! Я взрослый человек, женщина детородного возраста, у меня ИНН есть!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21
— Из-за вас поезда держат, — шипит дежурная.
— Мы заблудились, — поспешно врет Генка. — Пошли не по тем следам.
— А вот посидите в дежурке до последующего озарения и осознания верного пути, — ласково говорит милиционер.
— Валяйте, — нагло говорит Дюша, — но учтите, нас крышует совет светлых сил… Магическая и силовая поддержка на высшем уровне, реально…
Генка полагает, что милиционерам, как злобным собакам и сельским хулиганам, ни в коем случае нельзя смотреть прямо в глаза — они от этого возбуждаются, но под горящим взглядом Дюши слуга закона несколько теряется. Он очумело крутит головой и, чтобы скрыть свое замешательство, смотрит на часы.
Потом пожимает плечами, вновь оглядывает их на предмет подозрительного снаряжения, но, поскольку боевой топор Гимли и меч Леголаса остались в автобусе и придраться в общем не к чему, милиционер раздраженно машет рукой и говорит:
— Валите отсюда.
Они едут вверх по эскалатору мимо плаката «Осторожность лишней не бывает», на котором развеселая девушка, эротично сидя на раме велосипеда, нахлобучивает своему парню на голову защитный шлем с многозначительной пимпочкой на макушке.
— Дюша, ты молоток, — говорит Генка.
— Просто я не допущу, чтобы какие-то гоблины надругались над надеждой Средиземья! — поясняет Дюша, — меня от этого ну просто крючит и плющит, да…
Наверху очень жарко.
Ослепительно сияет, ввинчиваясь в небо, раскаленная игла, увенчанная ракетой, на газончике в живописных позах сидят и лежат отдыхающие. У лотков с мороженым очереди. Разноцветная толпа движется вдоль павильонов к проемам меж арками, за которыми — зелень, шашлыки, пиво, фонтаны и чахлые цветочные кущи…
Генка покупает мороженое.
Леголас и Гимли — пепси-колу, одну на двоих.
Дюша тоже хочет мороженого, но вместо этого покупает пепси-колу. Миссия облекает его хоббитские плечи как парчовая мантия — по выходе из Мории лопать мороженое как-то стремно. Тем более их должны, согласно исходным данным, неплохо принять в Лориэне.
— Значит, Гэндальфа они все-таки обеспечили! — говорит Генка, — Гэндальф-то был.
— Да, — соглашается Дюша, — был и трагически исчез. А мы, оплакав его, пойдем дальше.
Он извлекает из кармана мобильник и щурится на дисплей. В ярком солнце буквы выцветают, словно собственные призраки: «Zdite u fontana druzby narodov».
— A! — говорит Генка, — типично эльфийский фонтан. Золотой весь и окружен прелестными девами…
— Символика плодородия эльфам чужда, возражает Дюша, — а там сплошь снопы, колосья и могучие ляжки.
— Гномам тоже чужда символика плодородия. А в Морийской бездне сплошь снопы и колосья. И пограничники с собаками.
— Это не пограничник с собакой, а статуя Дарина, морийского государя. Собака символизирует укрощенного волколака. Типа, дух подчиняет грубую материю.
Арагорн о чем-то шепчется с Леголасом и Гимли.
— Нам, может, домой надо, — наконец объясняет Арагорн неУверенно. Генка полагает, что это из-за Барлога. Барлог Арагорна достал.
— Нам тоже, — соглашается Генка. — Вот отыграем эпизод, и пути наши разойдутся. Вы пойдете домой, и мы пойдем домой. А по дороге шашлыков поедим. У тебя деньги вообще есть?
— Маленькие, — признается Арагорн.
— У нас тоже маленькие. Сложимся и купим шашлык. Или даже два! Гомиков накормим.
— Мы не гомики, — хором говорят Леголас и Гимли, — это кроссполовой отыгрыш.
— Ладно-ладно, на здоровье, мы не пуритане. Хоббиты никогда не были пуританами.
— Хоббиты, — печально говорит Гимли, — всегда были ксенофобами.
— Иди ты!
— Геночка, — говорит заботливый Дюша, — вот туалеты.
— Ой, а я и забыла.
— Зато я не забыл, — говорит Дюша, ныряя в кабинку. За его спиной Генка продолжает вяло переругиваться с Леголасом и Гимли.
В кабинке темно и душно. И вообще воняет. Тем не менее в грубой материальности сортира есть что-то успокаивающее. Психотерапевтическое. В сорт,ире не может произойти ничего пафосного. Сортир и героика несовместимы. Барлог, выпрыгивающий из системы биологической очистки, есть полный нонсенс. Недаром фекальная тема у Толкиена абсолютно не звучит.
А с фонтаном «Дружба народов», благосклонно думает Дюша, застегивая молнию, это они все-таки неплохо придумали. Если отвлечься от символики плодородия…
Он открывает хлипкую дверцу, и солнце лупит его прямо по голове.
***
Второй удар приходится под дых. Дюша беспомощно ловит ртом воздух, потом лягается, чувствуя, как колено ударяет во что-то мягкое, потом его начинает мелко трясти, и проходит какое-то время, прежде чем он соображает, что чьи-то цепкие руки трясут его за плечи.
— Отдай кольцо, идиот, — орет кто-то ему в ухо.
— Горлум, — бормочет Дюша, продолжая слабо защищаться, — пошел вон, еще рано. Это другой эпизод!
— Какой еще Горлум? Отдай кольцо, муфлон, ты же все Средиземье погубишь!
Пальцы выпускают Дюшино плечо и начинают хватать его шею, видимо, в расчете извлечь цепочку с кольцом.
— Не тронь, гадина, убью!
Генка бежит к нему, отпихивая нападающего. Ее острые кулаки молотят пришельца по спине. Сзади, издавая дикие индейские вопли, несутся Леголас с Гимли.
— Уроды, — говорит Горлум, которому Гимли деловито выкручивает руку, — дилетанты! Цивилы беспонтовые!
— Бей Горлума! — орет Арагорн, подпрыгивая рядом.
— Я не Горлум, ублюдки. Я серьезно! Христом-богом прошу, отдайте кольцо.
— Христос не в дискурсе, -мрачно выдыхает Дюша, хватая ртом воздух и пытаясь подняться на ноги.
— Дюша, тебе больно? Куда он тебя ударил?
Нападавший с трудом поднимается на ноги. Теперь можно разглядеть, что это приличный человек лет тридцати, с бородкой и в очках.
— Идиоты, — произносит он сквозь зубы, заправляя в джинсы приличную белую рубашку, сейчас порванную у ворота.
— А еще очки надел, — реагирует Гимли.
— Уйди, Горлум, — величественно говорит Арагорн, — сейчас не твое время.
— Если ты Горлум, служи мне, хозяину кольца! — входит в роль Дюша.
— Что ты врешь, это я — хозяин кольца!
— А чего он на меня напал? Так вот, Горлум…
— Какой я вам Горлум, — мрачно говорит пленник, — я здешний ворон. То есть…
— Боромир? — неУверенно предполагает Дюша.
— Точно! — говорит Генка, — Боромир. Ему кольцо нужно для повышения обороноспособности Белой крепости. Да, Горлум? Тьфу ты, Боромир?
— Какая Белая крепость, уроды, — устало говорит Боромир, — вы же даже не понимаете, во что ввязались. Лучше отдайте кольцо и валите отсюда.
— Не выйдет! — говорит Дюша, — я, маленький хоббит, чуждый карьерных устремлений. Но кольцо не отдам. То есть она не отдаст. Да, Геночка?
— А вы, хомячки трепетные, представляете, что будет, если Саурон его заполучит?
— Представляем, — говорит Генка, — тени удлинятся. Потом мрак падет на Средиземье. Потом…
— Полчища орков…
— Во-во, полчища орков, ненавидящих все живое… И только мы, маленькие храбрые хоббиты…
— Уроды, — с отвращением говорит Боромир, — они думают, это игра…
— Вовсе нет! Какая тут игра, когда от нас зависит судьба всех вольных народов?
— Надо было примочить эту интриганку, — невпопад печально замечает Боромир, — тогда бы ничего не случилось. А теперь возись тут с вами! Послушайте, может, вы свернете процесс и спокойно разойдетесь по домам?
— Не выйдет, — решительно говорит Дюша.
— Псих, — флегматично констатирует Боромир, — мелкий псих с манией величия. Ты что, вообразил себя спасителем мира, да?
— Да, — соглашается Дюша, — кто же, если не я? Кстати, ролевые игры на то и существуют, чтобы безболезненно удовлетворять параноидальные интенции.
— Дюша, — вдруг говорит Генка, — а может, и правда ну его? Пошли домой, в ванну залезем…
— Нет! — в голосе Дюши спокойная гордость, — мы дойдем до конца. До самого Ородруина.
— Хрен ты доползешь до Ородруина, придурок, — мрачно возражает Боромир, — вас примочат гораздо раньше. И кольцо отберут. И все, звездец тогда Средиземью…
— Боромир, — печально говорит Дюша, — Белую Башню кольцом не спасешь. Я понимаю, тебе кажется, что это для правого дела… Но это неправда, Боромир! Кольцо извращает. Тебя оно уже извратило.
— Что ты несешь, урод? Какая Белая Башня? Кого извратило? — недоумевает Боромир, — ты что, не понимаешь, о чем я тебе толкую?
— О! — вдруг говорит Арагорн, — это не наш эпизод. Мы, пожалуй, пойдем.
— Я тебе пойду, — говорит Генка и железной хваткой смыкает пальцы на ремне Арагорна. Арагорн слабо трепыхается. — Гомики пусть идут, от них все равно толку нет, а ты стой, где стоишь…
— Да отпусти ты его. Ты же видишь, мы отыгрываем переправу через Андуин, — заступается Дюша. — Эх, жаль, в Лориен так и не попали.
— Какой Андуин, задница ты хоббитская, — фыркает Боромир.
— Это, Дюша, что-то не то, — в свою очередь упирается Генка, — и я этого дунаданского трансвестита не отпущу… Вот выяснится все, тогда пусть и валит на хрен.
У Дюши пищит в кармане.
— О! — говорит он, вытаскивая мобилу, — эсэмэска пришла. Вот сейчас все и выясним.
Потом он замолкает и растерянно оглядывается по сторонам.
— Ты чего? — говорит Генка.
— Ничего… Геночка, можно тебя на минутку?
— Не могу, я Арагорна держу.
— Ну, так отпусти Арагорна!
— Не отпущу.
— Геночка, ну ты же всю игру портишь… А это…
Кто— то мягко трогает Генку за плечо. Она оборачивается. У нее за спиной стоит высокий человек с длинными светлыми волосами и сумрачными глазами. Он одет в майку цвета хаки и маскировочные брезентовые штаны.
— Иди вперед, — сквозь зубы произносит человек, — только тихо.
— Куда…
От растерянности она разжимает пальцы, и Арагорн отскакивает в сторону. Но недалеко — человек выбрасывает длинную руку и вновь хватает его за пояс. Уж так ему везет, Арагорну, печально думает Генка, глядя, как Арагорн отчаянно пытается отстегнуть пряжку и выскользнуть из ремня. Но навороченная пряжка отстегиваться никак не желает. Генка тем временем чувствует, как что-то покалывает ее в шею, и почему-то сразу догадывается, что это нож. Острый такой нож…
Краем глаза она видит, что другой такой же человек — точная копия первого — удерживает Дюшу и Боромира. Большого труда это для него явно не составляет.
— Шевелись, — сквозь зубы говорит человек.
У Генки мутится в голове: из-за ближайших кустов с подсохшими уже гроздьями лиловой сирени выскакивает несколько эльфов в зеленых бархатных плащах — в руках у некоторых зажаты все те же лошадиные головы на палочках. Они размахивают этими лошадиными головами и вопят:
— Сюда! Сюда!
— Пустите нас, — орет Дюша, корча эльфам отчаянные гримасы, — вы нас с кем-то спутали. Мы тут ни при чем. Мы просто играем!
— С кем тебя спутаешь, хоббит вонючий, — мрачно говорит его пленитель, — пойдешь с нами. Ясно тебе?
— Нет, — честно говорит Дюша. — Ничего, потом поймешь. Двигай.
Эльфы нестройно машут картонными мечами. Короны из серебряной фольги у них съехали набок, под мышками проступили темные пятна.
Один из эльфов, отбежав в сторону, звонит по мобильному телефону.
Третий человек в защитном костюме машет длинными руками на эльфов и кричит: — Бу-у!
Эльфы отбегают за скамейку и встревоженно выглядывают из-за спинки. Генке кажется, что из-за куста просвечивает бледное острое лицо Арвен, но она не Уверена.
— Нам в Лориен надо, — взывает к здравому смыслу похитителя Дюша.
— Будет вам Лориен, — холодно говорит похититель.
Рядом с визгом тормозит маршрутка. На борту у нее яркая надпись:
Сеть салонов мобильной связи
Анарион
Эльф с мобильником что-то вопит, размахивая деревянным мечом. Остальные эльфы, помедлив, все же выбегают из-за скамейки и бросаются вперед…
— Сюда, — мрачно говорит один из похитителей и вталкивает Дюшу и Боромира в открытую дверцу. Генка лезет сама. Тем более что острие кинжала неприятно щекочет ей шею. Следом, мрачно сопя, забирается Арагорн.
Такой же милитаризованный водитель оборачивается, коротко кивает головой и жмет на газ.
— А мы?! — кричат Леголас и Гимли, — а мы?! Маршрутка фыркает и трогается с места. За ней бегут эльфы, путаясь в зеленых плащах, но вскоре отстают. Генка видит, как они плотным кольцом окружили растерянных Леголаса с Гимли и что-то орут, размахивая руками.
— Перестрелял бы мерзавцев, — сквозь зубы говорит Генкин сопровождающий.
— Да ладно тебе, — миролюбиво замечает водитель, — это ж придурки.
— Я не позволю себя так позорить! Ты только погляди на них!
— Сейчас это неважно, — тихо замечает третий похититель. Генка молчит. Она видит, как водитель рассеянно забрасывает за спину длинную прядь волос. Ухо у него остроконечное.
***
— Ой! — говорит Арагорн, начиная крутиться на сиденье. Он сгорбился и охватил живот руками. — Мне надо выйти.
— Потерпишь, — холодно говорит эльф.
Дюша, приоткрыв рот, переводит взгляд с водителя на сопровождающих.
— Вы кто? — наконец спрашивает он.
— Сам не видишь? — отвечает эльф.
— Он эльф, — устало говорит Генка.
— Какой же он эльф? Спецназовец какой-то! Это не эльфийский прикид, — сообщает Дюша.
— На себя посмотри, хоббит вонючий.
— Эй, грубить-то зачем?
— Дюша, оставь их, — возмущается Генка, — они же шовинисты! Высшая раса.
— И вовсе я не шовинист, — обижается эльф. — Просто…
— Знаю-знаю. Просто лично вы не любите лично хоббитов… Маршрутка виляет по аллеям, минуя мангалы и пестрые тенты, под которыми кушают шашлыки довольные посетители выставки. По сиденьям ползут солнечные пятна и резные тени молодой листвы.
— Просто у меня задание.
Боромир молчит. Он даже устало прикрыл глаза, словно ему неприятна окружающая действительность.
— Дюша, — шепотом говорит Генка, — а что было в той эсэм-эске?
— Избавьтесь от Боромира и идите к павильону «Космос», — говорит Дюша, — ну, типа того.
— Так я и думала… Он, этот Боромир, что-то знает!
— Помолчите, пленные, — говорит эльф, — а то щас дам в рыло!
Боромир наконец открывает глаза.
— Послушайте, квенди, — говорит он, — они же не в курсе.
— Пускай Владычица разбирается, — отвечает эльф. Генка открывает рот, потом осторожно его закрывает.
— Значит, мы все-таки отыграем Лориэн, — радостно говорит Дюша.
— Дюша, ты что, совсем урод? Это ж настоящий эльф!
— Знаю-знаю. Конечно, настоящий. Я хоббит, он эльф, все в порядке.
— Даты на глаза его посмотри!
У того, который сидит напротив, вертикальные кошачьи зрачки. Когда свет падает на них, они суживаются в щелочки.
— Да заткнетесь вы или нет! — говорит эльф, поигрывая серебряным кинжалом.
Дюша озадаченно смотрит на эльфа. — Так вы и вправду эльф? — говорит он наконец.
— Нет, я Мумий-Тролль, — отвечает эльф, — а ты — тупоголовый хоббит.
— Геночка, — шепчет Дюша, — я ничего не понимаю.
— А чего тут понимать? Обычные эльфы.
Маршрутка с визгом тормозит у павильона «Цветоводство». Водитель Легко спрыгивает с сиденья и становится у дверцы, чуть согнув ноги в коленях. Музыкальные пальцы его сжимаются и разжимаются.
Их сопровождающий брезгливо спрашивает:
— Сами пойдете или как?
— Сами пойдем, — говорит Генка.
Боромир молча кивает. На лице его написана усталая покорность. Арагорн бледен и держит руки на животе.
— Это… — говорит Дюша, — куда проследовать нам потребно, о дитя дивного народа?
— Вперед и направо, — говорит эльф, — и кончай выеживаться. Говори по-человечески.
Они минуют охрану — охранник-человек с повязкой на рукаве приветливо кивает их конвоирам — и оказываются в прохладном павильоне, полном зелени. Зелень свешивается со стенок, ковром стелется по полу, высится пушистыми столбами по углам стеллажей… Посетителей мало — действительно, на фиг болтаться под крышей, когда в парке все такое же зеленое? У стенда с пармскими фиалками топчутся несколько интеллигентного вида женщин. Еще одна женщина, в рабочем халате и косынке, поливает листья из разбрызгивателя.
— Мы привели их, Владычица, — говорит эльф.
***
Женщина оборачивается. В сумраке павильона глаза ее сверкают фосфорическим блеском.
— Хорошо, Брефиль, — говорит она серебристым голосом, — проведите их в оранжерею.
— Вперед, — эльф толкает Генку в плечо.
— Я сейчас закончу с этими клематисами и подойду. Ты у них кто? Арагорн? Хирилорн, проводи его в туалет.
— Пошли, — говорит Хирилорн, вновь смыкая хватку на поясном ремне дунаданца.
— Я не…
— Пошли-пошли.
Эльф уволакивает Арагорна куда-то в глубь помещения. Боромир поворачивается к Генке и Дюше.
— Доигрались, — говорит он мрачно.
— Что, собственно, происходит? — возмущается Генка, — какое вы имеете право? Это насилие над личностью! международный инцидент! Я взрослый человек, женщина детородного возраста, у меня ИНН есть!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21