Но не успел сделать и нескольких шагов, как, сильно оттолкнувшись, почувствовал, что нога, потеряв опору, заскользила назад. Мальчик неуклюже рухнул лицом в песок, не успев вытянуть руки. Он тут же вскочил и недоуменно посмотрел на черный мазок, оставленный подошвой на песке. Сел на корточки, провел по черной полосе ладонью. Рука не почувствовала ни тепла, ни холода, под ладонью было так гладко, словно он провел ею по затвердевшему воздуху. Хепсу двумя руками раздвинул песок, сделав странную полосу шире. Ему показалось вдруг, что в невероятно глубокой черноте что-то есть. Почувствовав, как неприятный холодок пробежал вдоль хребта и встопорщил волосы на затылке, мальчик, тем не менее, словно завороженный, опустился на колени, а потом и вовсе лег, склонив лицо к тревожно манящей черноте. И он неожиданно понял, что под ним пустота! Жуткая пустота… по-настоящему бесконечная… бесконечней, чем небо! Но в далекой-далекой глубине он увидел множество маленьких ярких точек, даже не точек – пылинок, будто просыпал кто-то в глубокий черный омут светящуюся муку.
Очарованный увиденным, Хепсу забыл обо всем и даже взвизгнул, когда на его плечо опустилась ладонь Учителя.
– Я вернулся к тебе в последний раз, – грустно сказал Ачаду. – Ты не можешь идти. Я не могу тебя нести…
– Да нет же, Учитель! – вскочил на ноги мальчик. – Я могу идти. Но ты посмотри, что там!
Ачаду недоверчиво склонился над черной проплешиной в песке. Затем так же, как до этого Хепсу, опустился на колени, а потом и лег, приблизив лицо к удивительно гладкой поверхности, скрывающей под собой неведомое чудо. Так он лежал, не шелохнувшись, очень долго. Наконец поднял голову, покрутил ею, словно приходя в себя. Сел.
– Не понимаю… – выдавил он севшим голосом.
– Может быть, это… озеро? – прошептал Хепсу.
– Что? – встрепенулся Ачаду, будто проснувшись.
– Озеро… То, куда мы идем.
– Под нами? Почему? А где вода? – Казалось, растерянный Учитель сам превратился в ученика.
– Не знаю, – пожал плечами мальчик. – Это же необычное озеро. Бездонное и безбрежное…
– Да-да, ты прав! – вскочил на ноги Ачаду. – Это может быть только оно! Мы дошли! Мы уже идем по нему! Только вода в нем твердая, поэтому на ней держится песок. Но ты заметил, что наклона больше нет?
Хепсу кивнул.
– И слой песка уже очень тонкий, – возбужденно продолжил Учитель. – Скоро он совсем кончится, и мы увидим, что земля имеет край!
Мальчик вдруг погрустнел и опустил голову:
– Но если вода в озере твердая, мы не сможем напиться…
– Погоди, надо идти, пока не кончится песок! Может быть, дальше начнется обычная вода. Но даже если и нет… Главное дойти! Ведь мы же стремились именно к этому?
Хепсу кивнул. Из глаза выкатилась слезинка, и он еще ниже опустил голову.
Глава 3
Вот оно – безбрежное озеро! Путники стояли на маленьком песчаном холмике, последнем островке песчаной равнины. Позади них равнина уже не была однотонной и равномерно песчаной – тут и там ее поверхность разрывали черные кляксы, как совсем небольшие, так и огромные, размером с маленькие озерца. Но здесь песок заканчивался, впереди зияла бескрайняя чернота. Казалось, что Ачаду и Хепсу стоят на краю бездонной пропасти, в глубине которой застыла сияющая взвесь.
– Мы дошли… – зачарованно выдохнул Хепсу.
Ачаду только кивнул, восторг, заполнивший душу и сердце, лишил его на время речи.
Хепсу осторожно, как пробуют воду купальщики, коснулся пальцами ноги черной поверхности. Нога наткнулась на твердую, гладкую преграду, такую же гладкую, не теплую и не холодную, как и там, где он поскользнулся. Мальчик собрался с духом и шагнул вперед. И… сразу упал. Он отчаянно забарахтался, пытаясь подняться, но ничего у него не вышло. На черной поверхности, казалось, полностью отсутствовала сила трения. Собственно, так оно и было.
Хепсу испуганно заскулил. Этот звук вывел наконец Учителя из состояния восторженной отреченности. Он ринулся было вперед, на помощь ученику, занес уже ногу над пыльной внутри глубиной, но крик Хепсу заставил его остановиться.
– Нет!!! Учитель, нет! Ты тоже не сможешь!..
Лишь тогда к Ачаду полностью вернулся разум. Он сбросил с плеч тяжелый тюк, развязал его и вынул плоскую деревянную палку, сужающуюся с одного конца. Хепсу, перестав бессмысленно барахтаться, с надеждой и тревогой следил за действиями Учителя.
«Так это же весло! – дошло до мальчика предназначение длинной широкой деревяшки. – Значит, в этом тюке Ачаду тащил лодку?..»
Учитель протянул весло Хепсу. Тот ухватился за его широкий конец. Ачаду потянул. И с ужасом почувствовал, как песок под ногами стал осыпаться, разъезжаться, – еще мгновение, и Ачаду оказался бы рядом с учеником на сверхскользкой черноте. К счастью, начав уже скользить одной ногой, Учитель упал на спину. Движение прекратилось. Весло осталось в руках мальчика.
Осторожно, стараясь не делать резких движений, Ачаду перевернулся на живот и отполз чуть дальше, где слой песка был достаточно толстым. Только тогда он поднялся на ноги и посмотрел на ученика. Тот судорожно сжимал обеими руками весло, словно оно было единственным и последним, что связывало его с землей.
Ачаду задумался. Он не допускал мысли, что не сможет вытащить ученика. Глупость какая, ведь вот он, совсем рядом – не тонет, не вязнет, ничего с ним плохого не происходит… Кроме того, что не может ни встать, ни ползти.
Отсюда, где стоял сейчас Ачаду, он, пожалуй, легко смог бы вытащить мальчика, не рискуя, что песок под ногами осыплется. Но длины весла для этого не хватит. Вот если связать оба весла… Только чем?
Постоянная температура земли, абсолютно комфортная для людей, не создавала нужды в одежде. Здесь никогда не было ночи, не было смены времен года… Как и все прочие, Ачаду и Хепсу носили лишь тряпичные повязки на бедрах. Даже обуви они не знали – толстая грубая кожа подошв хорошо предохраняла ступни.
Как раз о набедренной повязке и подумал Учитель, ею прекрасно можно было связать весла. Стесняться тут все равно некого.
– Кидай весло! – крикнул он мальчику.
Хепсу размахнулся и отбросил весло Учителю. Оно упало в двух шагах от Ачаду. Тот, не решаясь сделать эти опасные шаги, опустился на колени и сумел дотянуться до весла. Обрадованный этим маленьким достижением, он не сразу обратил внимание на испуганные возгласы ученика. Впрочем, тот даже не кричал, а тихонько повизгивал – скорее не испуганно, а удивленно.
Когда Ачаду снова поднялся на ноги и обратил наконец на эти звуки внимание, он только изумленно ахнул – мальчик скользил над черной пропастью прочь от берега.
Ачаду упал на колени и с остервенением вцепился в волосы.
– Я безмозглое животное! Не зря меня лишили права быть Учителем! Как я мог не подумать?! Действие равно противодействию – ведь я сам учил этому детей!.. Здесь же нету трения, Хепсу никогда не остановится!
Мальчика и впрямь уносило все дальше и дальше, хотя скорость его движения была и не очень большой.
Ачаду вновь вскочил на ноги. Решение пришло в голову быстро. Надо только надуть скорее лодку! Правда, весла тут будут бесполезны, но надо лишь использовать тот же закон, что унес Хепсу. Для этого вполне подойдут камни! Много камней.
Ачаду бросился в пустыню. К сожалению, здесь, на самом краю земли, камней не было, всюду желтел один лишь песок с бездонными черными проплешинами. Пришлось уйти довольно далеко, пока Ачаду смог набрать два мешка – свой и Хепсу – камнями, безжалостно высыпав остатки корений, все равно бесполезных без воды.
Вернувшись назад, он развернул сшитую из тонких, но прочных шкур лодку, принялся надувать ее, поглядывая постоянно на превратившегося уже в маленькое светлое пятнышко Хепсу.
Надуть большую лодку оказалось делом небыстрым и вовсе нелегким. К тому же ужасно хотелось пить. Почти до обморока.
«А зачем я делаю это? – мелькнула вдруг очень здравая мысль. – Даже если я доберусь до Хепсу, втащу его в лодку, даже если мы вернемся к берегу, что это даст? Ведь все равно нам не дойти до зеленой долины, где есть вода и пища. Все равно мы погибнем, не в эту бессонницу, так в следующую…»
И все-таки Ачаду продолжал надувать лодку. Голова кружилась, в глазах вспыхивали огоньки. А он все дул и дул. Когда лодка была готова для спуска на «воду», Ачаду на какое-то время отключился. Когда же пришел в себя и посмотрел в черную даль, никак не думал, что увидит Хепсу. На удивление, он нашел светлое пятнышко сразу. Учителю показалось даже, что оно стало больше, словно Хепсу перестал удаляться, а, напротив, двигался к земле. Но этого быть не могло, поэтому Ачаду списал все на усталость и жажду. Да и сравнить размер пятнышка, бывшего мальчиком, на однородной черноте было все равно не с чем.
Ачаду погрузил мешки с камнями в лодку и, осторожно толкая надувное судно перед собой, на четвереньках двинулся к черному «озеру». Когда треть лодочного днища опустилась на черную гладь, Учитель медленно, боясь невзначай толкнуть и выпустить лодку, перевалился через ее невысокий, вздутый толстой колбаской борт, сел. Подняться на ноги он опасался, и, наверное, не зря. Поднял одно из весел, которые положил-таки в лодку на всякий случай, и сильно оттолкнулся им от песка. Тот зашуршал под днищем, лодка подалась сначала с некоторым усилием, но, оказавшись полностью в черноте, резво заскользила в даль от берега.
Теперь Ачаду боялся лишь одного: проскочить мимо Хепсу. Но для этого-то он и набрал побольше камней различного веса. Оставалось надеяться, что их хватит для маневров.
Мальчика Учитель не выпускал из виду. Израсходовав всего два небольших камня, с силой отброшенных в сторону, противоположную цели, Ачаду удалось направить лодку прямо на Хепсу. Теперь, чтобы затормозить, нужно было стать очень аккуратным и точным – ведь кидать камни требовалось в сторону мальчика и, чтобы не попасть в него, их следовало непременно через него перекинуть. Поэтому Ачаду выждал, пока расстояние между лодкой и Хепсу не сократилось настолько, чтобы быть уверенным в собственных силах.
Первый брошенный камень едва не задел мальчика, зато скорость лодки заметно снизилась. Вторым Учитель выбрал совсем небольшой камень, зато швырнул его с большей силой. Надувное суденышко почти остановилось. Ачаду стал ждать, пока оно не приблизится вплотную к Хепсу.
Вглядываясь в неподвижное тело мальчика, Учитель почувствовал сильную тревогу: ему показалось, что Хепсу мертв. На самом деле измученный страхом и жаждой, мальчишка спал. Но, когда лодка ткнулась в него упругим боком, он сразу раскрыл глаза – круглые и невероятно огромные от нахлынувшего ужаса. Увидев над собой белую бороду Учителя, Хепсу радостно закричал.
Ачаду хотел было подать мальчику весло, но понял, что парень сильно ослаб и вряд ли его удержит. Тогда он осторожно перегнулся за борт, одной рукой вцепился в веревку, закрепленную вдоль бортов лодки, второй подцепил Хепсу за набедренную повязку. Силы Ачаду тоже были на исходе, но ему удалось все же приподнять мальчишку и перевалить через борт.
По щекам Хепсу текли слезы. Испуг, отчаяние, сменившиеся надеждой, а теперь и спасением, нашли наконец выход в громких рыданиях.
– Ну, ну… – пробормотал Ачаду. – Не трать попусту влагу. Все позади… – И сам тут же подумал: «А что позади? Да, мы сможем вернуться к земле, камней для этого хватит, а что дальше? Смерть все равно нас догонит, даже если мы поплывем прочь от земли». Словно проверяя смысл этой идеи, он посмотрел в черную даль. Гладкое полотно безводного, бездонного и безбрежного «озера» далеко-далеко скрывалось в туманной дымке. Учитель, разумеется, знал, что эффект дымки дает обыкновенный воздух, делавшийся видимым на протяжении огромного расстояния.
«Интересно, – подумал Ачаду, – если бы воздуха не было, смогли бы мы увидеть другие земли? Ведь черное «озеро», на котором лежит наша земля и обязательно должны лежать иные земли, абсолютно плоское… Подожди, – оборвал свои измышления Учитель. – А кто тебе сказал, что оно обязательно плоское? А что если не имеющая трения чернота – это поверхность… сферы?»
Несмотря на обезвоженность организма, лоб Ачаду покрылся испариной. Новая идея озарила его. Ну конечно же, это сфера! Мы живем на огромной-огромной сфере – огромной настолько, что кривизны ее поверхности просто не замечаем! И внутри этой сферы, – Ачаду посмотрел вниз, на светящуюся пыль, – находятся иные сферы, меньшие по размеру, но тоже огромные, которые и видятся отсюда точками! Внутри этих сфер есть свои, еще меньшие, и так почти до бесконечности, до самой маленькой составляющей вещества, а может, и еще глубже, ведь что такое бесконечность – неведомо никому!
Учитель поднял глаза к небу. Новое измышление нашло продолжение и в таком измерении: ведь если внутри этой сферы есть другие, то и данная сфера, вместе с другими подобными, может входить в сферу, намного большую, та, в свою очередь, еще в более огромную – и вот тут-то бесконечность и впрямь не имела границ…
Загадка о верхе и низе, мучившая Учителя перед позапрошлым сном, нашла красивое решение, которое объясняло все. Ачаду был почти уверен в правильности новой теории, которая не отметала, между прочим, его измышления о многочисленных землях на поверхности… теперь уже не плоскости, а сферы. А поскольку сфер оказалось бесчисленное множество, то и новых земель – во столько же раз больше!
Учитель рассмеялся, попробовав умножить огромное количество на бесконечное множество. Хепсу, уже переставший плакать, поднял на него удивленные глаза. Ачаду потрепал мальчика за плечо.
– Мы умрем? – спросил вдруг Хепсу. Это были его первые слова после спасения.
– Думаю, да, – не стал обманывать ученика Учитель. – Но мы можем совершить последнее путешествие, самое удивительное в нашей жизни!.. Мы уже находимся с тобой за краем земли. Как ты смотришь на то, чтобы отправиться еще дальше?
– Ничего не получится, – покачал головой мальчик. – Земля вернет нас к себе.
– Что ты говоришь? – насупил черные, как гладь «озера», брови Учитель. – Каким образом?
– Не знаю… Но когда я скользил от берега, то думал сначала тоже, что буду скользить так вечно. А потом увидел, что земля перестала отдаляться. Я уже стал засыпать, но мне показалось, что берег снова стал ближе…
Ачаду вспомнил, что и ему, когда он садился в лодку, показалось, будто мальчик стал ближе к берегу. И вновь пришедшая на ум догадка заставила Учителя охнуть от стыда. Да как же так, ведь он знал, он не раз объяснял это ученикам! Тела притягиваются друг к другу! И чем больше масса тела, тем сила притяжения больше. Какова же масса земли? Огромна! Разумеется, она притягивала к себе Хепсу, тем более – сила трения отсутствовала! Притянет она и лодку… Но! Ачаду знал и то, что сила притяжения уменьшается с расстоянием.
– Хепсу, мальчик мой! – дрогнувшим голосом произнес Учитель. – Ты поистине самый лучший, самый талантливый и умный мой ученик. Ты, конечно же, прав. Даже я забыл про это! И все же, если мы будем кидать камни, как только лодка станет замедлять ход, мы можем вырваться из сферы притяжения земли. Так я думаю…
– А если нам не хватит на это камней?
– Тогда наши тела вернутся когда-нибудь к земле.
– А если там, где земля уже ничего не притягивает, не будет не только воды, но и воздуха? – задал ученик совершенно неожиданный для Учителя вопрос.
– Почему?.. – начал было Ачаду, и вновь понял, что потерял былую остроту ума. Ну, конечно же!.. Впрочем, Хепсу тоже нашел нужный ответ:
– Потому что земля притягивает к себе воздух. А там, дальше, воздух притягивает только чернота, но она скользкая, и воздух будет скользить к большим массам – к нашей земле или к другим землям…
– Что?! – встрепенулся Ачаду. – Откуда ты знаешь про другие земли?
Мальчик вдруг вздрогнул и покраснел.
– Я не должен этого никому говорить… – опустил он голову.
– Мы все равно умрем, никто ничего не узнает, – сказал Учитель, хотя никак не мог взять в толк, что имеет в виду Хепсу.
– Ладно, – еле слышно прошептал ученик. – Сейчас, наверное, можно… Ты помнишь моего отца?
– Да, конечно, – кивнул Ачаду. – Он пришел в наше селение издалека, быстро прижился, взял в жены твою мать, очень красивую тогда… А потом он погиб во время охоты. Пропал в лесу. Другие охотники искали его несколько междусоний, но не нашли даже косточек. Ты же знаешь, сколько зверей в наших лесах!..
– Ты знаешь не все. Мне рассказывала мама, будто мой отец говорил, что он – не с этой земли. Он приплыл на большой лодке, стал жить с нами, но очень скучал по дому. Просил маму, чтобы она вместе со мной поплыла с ним на его землю. Но мама не захотела, испугалась, да и не очень верила во все это. Зато она сильно любила моего отца и не могла смотреть, как он тоскует. И отпустила его. Но отец запретил говорить, кто он такой и откуда, и сказал маме:
1 2 3 4 5
Очарованный увиденным, Хепсу забыл обо всем и даже взвизгнул, когда на его плечо опустилась ладонь Учителя.
– Я вернулся к тебе в последний раз, – грустно сказал Ачаду. – Ты не можешь идти. Я не могу тебя нести…
– Да нет же, Учитель! – вскочил на ноги мальчик. – Я могу идти. Но ты посмотри, что там!
Ачаду недоверчиво склонился над черной проплешиной в песке. Затем так же, как до этого Хепсу, опустился на колени, а потом и лег, приблизив лицо к удивительно гладкой поверхности, скрывающей под собой неведомое чудо. Так он лежал, не шелохнувшись, очень долго. Наконец поднял голову, покрутил ею, словно приходя в себя. Сел.
– Не понимаю… – выдавил он севшим голосом.
– Может быть, это… озеро? – прошептал Хепсу.
– Что? – встрепенулся Ачаду, будто проснувшись.
– Озеро… То, куда мы идем.
– Под нами? Почему? А где вода? – Казалось, растерянный Учитель сам превратился в ученика.
– Не знаю, – пожал плечами мальчик. – Это же необычное озеро. Бездонное и безбрежное…
– Да-да, ты прав! – вскочил на ноги Ачаду. – Это может быть только оно! Мы дошли! Мы уже идем по нему! Только вода в нем твердая, поэтому на ней держится песок. Но ты заметил, что наклона больше нет?
Хепсу кивнул.
– И слой песка уже очень тонкий, – возбужденно продолжил Учитель. – Скоро он совсем кончится, и мы увидим, что земля имеет край!
Мальчик вдруг погрустнел и опустил голову:
– Но если вода в озере твердая, мы не сможем напиться…
– Погоди, надо идти, пока не кончится песок! Может быть, дальше начнется обычная вода. Но даже если и нет… Главное дойти! Ведь мы же стремились именно к этому?
Хепсу кивнул. Из глаза выкатилась слезинка, и он еще ниже опустил голову.
Глава 3
Вот оно – безбрежное озеро! Путники стояли на маленьком песчаном холмике, последнем островке песчаной равнины. Позади них равнина уже не была однотонной и равномерно песчаной – тут и там ее поверхность разрывали черные кляксы, как совсем небольшие, так и огромные, размером с маленькие озерца. Но здесь песок заканчивался, впереди зияла бескрайняя чернота. Казалось, что Ачаду и Хепсу стоят на краю бездонной пропасти, в глубине которой застыла сияющая взвесь.
– Мы дошли… – зачарованно выдохнул Хепсу.
Ачаду только кивнул, восторг, заполнивший душу и сердце, лишил его на время речи.
Хепсу осторожно, как пробуют воду купальщики, коснулся пальцами ноги черной поверхности. Нога наткнулась на твердую, гладкую преграду, такую же гладкую, не теплую и не холодную, как и там, где он поскользнулся. Мальчик собрался с духом и шагнул вперед. И… сразу упал. Он отчаянно забарахтался, пытаясь подняться, но ничего у него не вышло. На черной поверхности, казалось, полностью отсутствовала сила трения. Собственно, так оно и было.
Хепсу испуганно заскулил. Этот звук вывел наконец Учителя из состояния восторженной отреченности. Он ринулся было вперед, на помощь ученику, занес уже ногу над пыльной внутри глубиной, но крик Хепсу заставил его остановиться.
– Нет!!! Учитель, нет! Ты тоже не сможешь!..
Лишь тогда к Ачаду полностью вернулся разум. Он сбросил с плеч тяжелый тюк, развязал его и вынул плоскую деревянную палку, сужающуюся с одного конца. Хепсу, перестав бессмысленно барахтаться, с надеждой и тревогой следил за действиями Учителя.
«Так это же весло! – дошло до мальчика предназначение длинной широкой деревяшки. – Значит, в этом тюке Ачаду тащил лодку?..»
Учитель протянул весло Хепсу. Тот ухватился за его широкий конец. Ачаду потянул. И с ужасом почувствовал, как песок под ногами стал осыпаться, разъезжаться, – еще мгновение, и Ачаду оказался бы рядом с учеником на сверхскользкой черноте. К счастью, начав уже скользить одной ногой, Учитель упал на спину. Движение прекратилось. Весло осталось в руках мальчика.
Осторожно, стараясь не делать резких движений, Ачаду перевернулся на живот и отполз чуть дальше, где слой песка был достаточно толстым. Только тогда он поднялся на ноги и посмотрел на ученика. Тот судорожно сжимал обеими руками весло, словно оно было единственным и последним, что связывало его с землей.
Ачаду задумался. Он не допускал мысли, что не сможет вытащить ученика. Глупость какая, ведь вот он, совсем рядом – не тонет, не вязнет, ничего с ним плохого не происходит… Кроме того, что не может ни встать, ни ползти.
Отсюда, где стоял сейчас Ачаду, он, пожалуй, легко смог бы вытащить мальчика, не рискуя, что песок под ногами осыплется. Но длины весла для этого не хватит. Вот если связать оба весла… Только чем?
Постоянная температура земли, абсолютно комфортная для людей, не создавала нужды в одежде. Здесь никогда не было ночи, не было смены времен года… Как и все прочие, Ачаду и Хепсу носили лишь тряпичные повязки на бедрах. Даже обуви они не знали – толстая грубая кожа подошв хорошо предохраняла ступни.
Как раз о набедренной повязке и подумал Учитель, ею прекрасно можно было связать весла. Стесняться тут все равно некого.
– Кидай весло! – крикнул он мальчику.
Хепсу размахнулся и отбросил весло Учителю. Оно упало в двух шагах от Ачаду. Тот, не решаясь сделать эти опасные шаги, опустился на колени и сумел дотянуться до весла. Обрадованный этим маленьким достижением, он не сразу обратил внимание на испуганные возгласы ученика. Впрочем, тот даже не кричал, а тихонько повизгивал – скорее не испуганно, а удивленно.
Когда Ачаду снова поднялся на ноги и обратил наконец на эти звуки внимание, он только изумленно ахнул – мальчик скользил над черной пропастью прочь от берега.
Ачаду упал на колени и с остервенением вцепился в волосы.
– Я безмозглое животное! Не зря меня лишили права быть Учителем! Как я мог не подумать?! Действие равно противодействию – ведь я сам учил этому детей!.. Здесь же нету трения, Хепсу никогда не остановится!
Мальчика и впрямь уносило все дальше и дальше, хотя скорость его движения была и не очень большой.
Ачаду вновь вскочил на ноги. Решение пришло в голову быстро. Надо только надуть скорее лодку! Правда, весла тут будут бесполезны, но надо лишь использовать тот же закон, что унес Хепсу. Для этого вполне подойдут камни! Много камней.
Ачаду бросился в пустыню. К сожалению, здесь, на самом краю земли, камней не было, всюду желтел один лишь песок с бездонными черными проплешинами. Пришлось уйти довольно далеко, пока Ачаду смог набрать два мешка – свой и Хепсу – камнями, безжалостно высыпав остатки корений, все равно бесполезных без воды.
Вернувшись назад, он развернул сшитую из тонких, но прочных шкур лодку, принялся надувать ее, поглядывая постоянно на превратившегося уже в маленькое светлое пятнышко Хепсу.
Надуть большую лодку оказалось делом небыстрым и вовсе нелегким. К тому же ужасно хотелось пить. Почти до обморока.
«А зачем я делаю это? – мелькнула вдруг очень здравая мысль. – Даже если я доберусь до Хепсу, втащу его в лодку, даже если мы вернемся к берегу, что это даст? Ведь все равно нам не дойти до зеленой долины, где есть вода и пища. Все равно мы погибнем, не в эту бессонницу, так в следующую…»
И все-таки Ачаду продолжал надувать лодку. Голова кружилась, в глазах вспыхивали огоньки. А он все дул и дул. Когда лодка была готова для спуска на «воду», Ачаду на какое-то время отключился. Когда же пришел в себя и посмотрел в черную даль, никак не думал, что увидит Хепсу. На удивление, он нашел светлое пятнышко сразу. Учителю показалось даже, что оно стало больше, словно Хепсу перестал удаляться, а, напротив, двигался к земле. Но этого быть не могло, поэтому Ачаду списал все на усталость и жажду. Да и сравнить размер пятнышка, бывшего мальчиком, на однородной черноте было все равно не с чем.
Ачаду погрузил мешки с камнями в лодку и, осторожно толкая надувное судно перед собой, на четвереньках двинулся к черному «озеру». Когда треть лодочного днища опустилась на черную гладь, Учитель медленно, боясь невзначай толкнуть и выпустить лодку, перевалился через ее невысокий, вздутый толстой колбаской борт, сел. Подняться на ноги он опасался, и, наверное, не зря. Поднял одно из весел, которые положил-таки в лодку на всякий случай, и сильно оттолкнулся им от песка. Тот зашуршал под днищем, лодка подалась сначала с некоторым усилием, но, оказавшись полностью в черноте, резво заскользила в даль от берега.
Теперь Ачаду боялся лишь одного: проскочить мимо Хепсу. Но для этого-то он и набрал побольше камней различного веса. Оставалось надеяться, что их хватит для маневров.
Мальчика Учитель не выпускал из виду. Израсходовав всего два небольших камня, с силой отброшенных в сторону, противоположную цели, Ачаду удалось направить лодку прямо на Хепсу. Теперь, чтобы затормозить, нужно было стать очень аккуратным и точным – ведь кидать камни требовалось в сторону мальчика и, чтобы не попасть в него, их следовало непременно через него перекинуть. Поэтому Ачаду выждал, пока расстояние между лодкой и Хепсу не сократилось настолько, чтобы быть уверенным в собственных силах.
Первый брошенный камень едва не задел мальчика, зато скорость лодки заметно снизилась. Вторым Учитель выбрал совсем небольшой камень, зато швырнул его с большей силой. Надувное суденышко почти остановилось. Ачаду стал ждать, пока оно не приблизится вплотную к Хепсу.
Вглядываясь в неподвижное тело мальчика, Учитель почувствовал сильную тревогу: ему показалось, что Хепсу мертв. На самом деле измученный страхом и жаждой, мальчишка спал. Но, когда лодка ткнулась в него упругим боком, он сразу раскрыл глаза – круглые и невероятно огромные от нахлынувшего ужаса. Увидев над собой белую бороду Учителя, Хепсу радостно закричал.
Ачаду хотел было подать мальчику весло, но понял, что парень сильно ослаб и вряд ли его удержит. Тогда он осторожно перегнулся за борт, одной рукой вцепился в веревку, закрепленную вдоль бортов лодки, второй подцепил Хепсу за набедренную повязку. Силы Ачаду тоже были на исходе, но ему удалось все же приподнять мальчишку и перевалить через борт.
По щекам Хепсу текли слезы. Испуг, отчаяние, сменившиеся надеждой, а теперь и спасением, нашли наконец выход в громких рыданиях.
– Ну, ну… – пробормотал Ачаду. – Не трать попусту влагу. Все позади… – И сам тут же подумал: «А что позади? Да, мы сможем вернуться к земле, камней для этого хватит, а что дальше? Смерть все равно нас догонит, даже если мы поплывем прочь от земли». Словно проверяя смысл этой идеи, он посмотрел в черную даль. Гладкое полотно безводного, бездонного и безбрежного «озера» далеко-далеко скрывалось в туманной дымке. Учитель, разумеется, знал, что эффект дымки дает обыкновенный воздух, делавшийся видимым на протяжении огромного расстояния.
«Интересно, – подумал Ачаду, – если бы воздуха не было, смогли бы мы увидеть другие земли? Ведь черное «озеро», на котором лежит наша земля и обязательно должны лежать иные земли, абсолютно плоское… Подожди, – оборвал свои измышления Учитель. – А кто тебе сказал, что оно обязательно плоское? А что если не имеющая трения чернота – это поверхность… сферы?»
Несмотря на обезвоженность организма, лоб Ачаду покрылся испариной. Новая идея озарила его. Ну конечно же, это сфера! Мы живем на огромной-огромной сфере – огромной настолько, что кривизны ее поверхности просто не замечаем! И внутри этой сферы, – Ачаду посмотрел вниз, на светящуюся пыль, – находятся иные сферы, меньшие по размеру, но тоже огромные, которые и видятся отсюда точками! Внутри этих сфер есть свои, еще меньшие, и так почти до бесконечности, до самой маленькой составляющей вещества, а может, и еще глубже, ведь что такое бесконечность – неведомо никому!
Учитель поднял глаза к небу. Новое измышление нашло продолжение и в таком измерении: ведь если внутри этой сферы есть другие, то и данная сфера, вместе с другими подобными, может входить в сферу, намного большую, та, в свою очередь, еще в более огромную – и вот тут-то бесконечность и впрямь не имела границ…
Загадка о верхе и низе, мучившая Учителя перед позапрошлым сном, нашла красивое решение, которое объясняло все. Ачаду был почти уверен в правильности новой теории, которая не отметала, между прочим, его измышления о многочисленных землях на поверхности… теперь уже не плоскости, а сферы. А поскольку сфер оказалось бесчисленное множество, то и новых земель – во столько же раз больше!
Учитель рассмеялся, попробовав умножить огромное количество на бесконечное множество. Хепсу, уже переставший плакать, поднял на него удивленные глаза. Ачаду потрепал мальчика за плечо.
– Мы умрем? – спросил вдруг Хепсу. Это были его первые слова после спасения.
– Думаю, да, – не стал обманывать ученика Учитель. – Но мы можем совершить последнее путешествие, самое удивительное в нашей жизни!.. Мы уже находимся с тобой за краем земли. Как ты смотришь на то, чтобы отправиться еще дальше?
– Ничего не получится, – покачал головой мальчик. – Земля вернет нас к себе.
– Что ты говоришь? – насупил черные, как гладь «озера», брови Учитель. – Каким образом?
– Не знаю… Но когда я скользил от берега, то думал сначала тоже, что буду скользить так вечно. А потом увидел, что земля перестала отдаляться. Я уже стал засыпать, но мне показалось, что берег снова стал ближе…
Ачаду вспомнил, что и ему, когда он садился в лодку, показалось, будто мальчик стал ближе к берегу. И вновь пришедшая на ум догадка заставила Учителя охнуть от стыда. Да как же так, ведь он знал, он не раз объяснял это ученикам! Тела притягиваются друг к другу! И чем больше масса тела, тем сила притяжения больше. Какова же масса земли? Огромна! Разумеется, она притягивала к себе Хепсу, тем более – сила трения отсутствовала! Притянет она и лодку… Но! Ачаду знал и то, что сила притяжения уменьшается с расстоянием.
– Хепсу, мальчик мой! – дрогнувшим голосом произнес Учитель. – Ты поистине самый лучший, самый талантливый и умный мой ученик. Ты, конечно же, прав. Даже я забыл про это! И все же, если мы будем кидать камни, как только лодка станет замедлять ход, мы можем вырваться из сферы притяжения земли. Так я думаю…
– А если нам не хватит на это камней?
– Тогда наши тела вернутся когда-нибудь к земле.
– А если там, где земля уже ничего не притягивает, не будет не только воды, но и воздуха? – задал ученик совершенно неожиданный для Учителя вопрос.
– Почему?.. – начал было Ачаду, и вновь понял, что потерял былую остроту ума. Ну, конечно же!.. Впрочем, Хепсу тоже нашел нужный ответ:
– Потому что земля притягивает к себе воздух. А там, дальше, воздух притягивает только чернота, но она скользкая, и воздух будет скользить к большим массам – к нашей земле или к другим землям…
– Что?! – встрепенулся Ачаду. – Откуда ты знаешь про другие земли?
Мальчик вдруг вздрогнул и покраснел.
– Я не должен этого никому говорить… – опустил он голову.
– Мы все равно умрем, никто ничего не узнает, – сказал Учитель, хотя никак не мог взять в толк, что имеет в виду Хепсу.
– Ладно, – еле слышно прошептал ученик. – Сейчас, наверное, можно… Ты помнишь моего отца?
– Да, конечно, – кивнул Ачаду. – Он пришел в наше селение издалека, быстро прижился, взял в жены твою мать, очень красивую тогда… А потом он погиб во время охоты. Пропал в лесу. Другие охотники искали его несколько междусоний, но не нашли даже косточек. Ты же знаешь, сколько зверей в наших лесах!..
– Ты знаешь не все. Мне рассказывала мама, будто мой отец говорил, что он – не с этой земли. Он приплыл на большой лодке, стал жить с нами, но очень скучал по дому. Просил маму, чтобы она вместе со мной поплыла с ним на его землю. Но мама не захотела, испугалась, да и не очень верила во все это. Зато она сильно любила моего отца и не могла смотреть, как он тоскует. И отпустила его. Но отец запретил говорить, кто он такой и откуда, и сказал маме:
1 2 3 4 5