– Глаза ребенка широко раскрылись. – Где живут кинозвезды? Правда, вы из Голливуда?Я засмеялась:– Ну не совсем из Голливуда, Робин. Но недалеко от него. Примерно как "Воронье Гнездо" от Тригони, на таком же расстоянии. Или даже меньше.– И вы видели кого-нибудь из звезд? – Ее красивые темные бровки сдвинулись недоверчиво. – Видели Джерри Льюиса? Или... Супермена?Я кивнула:– Не в госпитале, но когда ездила в машине около Голливуда. Или по Лос-Анджелесу. Но и в госпитале мне приходилось видеть очень много других кинозвезд. Видишь ли, даже кинозвезды иногда болеют, или устают, или поранят себя, и им приходится ложиться в госпиталь.– Вы расскажете мне о них, мисс Монтроуз? – спросила девочка с широко распахнутыми глазами.– Разумеется, в любое время, Робин. Сегодня вечером, если хочешь.– Сегодня? Правда?– Клянусь!– Видишь, – сказала Молли улыбаясь, – разве я тебе не говорила, что мисс Монтроуз очень милая? А теперь мне надо бежать, а то попадет от миссис Рэтбоун, – она посмотрела на меня, вставая, – у нас уже как-то работала медсестра, которая иногда ужинала здесь вместе с Робин. Она тоже была доброй, правда, Робин? Мисс Каррутерс. Помнишь?Девочка кивнула, но ее улыбка поблекла.– Рэтбоун и бабушка отослали ее прочь. Они не отправят вас обратно, мисс Монтроуз?– Нет, – ответила я уверенно. – Они меня никуда не отошлют. Только твой отец может это сделать, Робин.– Значит, вы останетесь надолго-надолго! – крикнула она в восторге. – Потому что вы мне нравитесь и понравитесь папочке тоже. И вы станете со мной здесь ужинать иногда, как делала мисс Каррутерс?– Если можно договориться с мисс Рэтбоун и твоей бабушкой, не вижу причин, почему нет, – я посмотрела на служанку, – что ты думаешь об этом, Молли? Можно это устроить сегодня вечером или они ждут, что я буду ужинать с ними внизу?– Мисс Каррутерс ела с нами на кухне, – задумчиво сказала Молли, – но миссис Рэтбоун ничего не говорила о вас. Может быть, принести вам поднос сюда вместе с ужином для Робин?– А ты можешь?Она кивнула:– Я принесу. Если им не понравится, они сразу скажут. Ужин в семь, мисс. Я обычно сначала приношу сюда ужин для Робин, а уж потом иду помогать миссис Рэтбоун сервировать стол для семьи.Она вышла, улыбнувшись нам на прощанье, и мы с Робин посмотрели друг на друга.– Тебе нравится Молли, не правда ли, Робин?– Да, – ответила она серьезно, – Молли очень хорошая. Но вы мне тоже поправитесь, мисс Монтроуз. Я уже знаю. Если даже станете меня колоть и давать противные лекарства, когда вам скажет доктор Честер.– А доктора Честера ты любишь, Робин?– Конечно. Он приносит мне всякие сладости.– Тогда ты знаешь, что он никогда не станет мне приказывать делать тебе уколы или давать лекарства без необходимости. Только для того, чтобы ты поправлялась скорее.– Так и бабушка говорит.– Значит, твоя бабушка очень умная женщина.– Да. Папочка тоже говорит, что она умная. Потому что она старая?– Ну, не совсем... Некоторые старые люди упрямы или глупы, они ничего не почерпнули из жизненного опыта, даже если им сто лет.– Бабушка не такая? – спросила она живо. – Но зато так думают дядя Керр и дядя Клайв. Они поэтому ее не любят. Дядя Керр думает, что она злится на всех в "Вороньем Гнезде". Говорит, что ей нравится обижать других.– Нам надо иметь свое собственное мнение о людях, Робин, – сказала я задумчиво, – возможно, твои дядя Керр и дядя Клайв сами не очень хорошо к ней относились. Она когда-нибудь обидела тебя?– Нет.– Тогда ты не можешь сказать, что она жестокая. Верно?Девочка покачала головой:– Я люблю свою бабушку. Я люблю ее очень-очень, мисс Монтроуз! Она вторая после папочки.– И правильно делаешь, – весело сказала я, – и, кажется, ты умнее, чем дядя Керр, или дядя Клайв, или любой другой в "Вороньем Гнезде".Я шутливо взъерошила ее светлые волосы, и вдруг, случайно обернувшись, увидела в открытых дверях Марту Уорбартон. Она стояла на пороге, опираясь на свою палку и наблюдая за нами.– Вы не должны были заходить сюда, не получив указаний от доктора Честера, – сказала она резко, – или, по крайней мере, не поговорив со мной. Есть некоторые вещи, которые вам неизвестны о Робин. Вы могли ее случайно расстроить. И снова вызвать обострение болезни.Я спокойно ответила:– Не думаю, что наш разговор с Робин пошел ей во вред, миссис Уорбартон.В ее темно-карих глазах я на этот раз не увидела гнева, в них притаилась глубокая печаль.– И что это за разговоры по поводу ужина здесь сегодня вечером? Рэтбоун спрашивала меня, может ли Молли принести сюда поднос с вашим ужином.– Робин скучно одной, мисс Уорбартон. Ей нужно общество.– Молли Уотерс или ваша компания? – Она снова говорила ехидно, обидно скривив свои губы.– Или ваше общество, миссис Уорбартон. Предпочтительнее ваше. Так я думаю. Когда здесь нет ее отца.Она фыркнула с негодованием:– Вы здесь не пробыли и пяти минут и уже диктуете, как нам жить! Робин и мне. Я должна ужинать внизу, каждый в доме знает и ждет этого. Я провожу с Робин столько времени, сколько могу.– Как скажете, миссис Уорбартон. Простите меня, пожалуйста.Она, нахмурясь, двинулась вперед:– Я скажу Рэтбоун, и вам принесут сюда поднос с ужином. Но после этого будете выполнять все распоряжения Дэвида. А не мои. Где вы будете есть: здесь, с Робин, или со слугами, или с семьей – это решит он. Мне лично все равно.Она проводила меня взглядом, пока я шла к себе в комнату. Потом захлопнула дверь. И даже тогда я услышала сердитый стук ее палки в комнате Робин.Она что-то сказала низким голосом девочке, и Робин счастливо рассмеялась.Я выглянула из окна, пытаясь разглядеть тот пляж, где была сегодня, но выдававшийся в море мыс скрывал его от меня. Я видела только беспокойное зеленое море, бухту Вороньего Гнезда и скалы острова Виселиц вдали. Потом посмотрела вниз, ожидая услышать свистящий звук – предвестник выброса столба воды из вентиляционного отверстия. Глава 4 Спала я плохо, хотя большая постель была удобной и мягкой, с невесомым одеялом из гагачьего пуха. Из головы не шли мысли о конфликтной ситуации в семействе Уорбартонов. Когда я проваливалась в сон, мимо меня проплывала зловещая фигура миссис Рэтбоун, вечно сердитая Марта Уорбартон, обходительный Керр и хмурый Клайв.Проснулась я внезапно, села, резко выпрямившись, сердце учащенно билось тяжелыми толчками, как будто от смертельного испуга. Серп зарождающейся луны висел на небе в окне, и я инстинктивно поняла, что разбудило меня – свистящий звук, с которым вода вырывалась из отверстия вентиляционной трубы, хотя сейчас за окном я могла слышать лишь шум волн, равномерно бьющихся о скалистые обломки камней внизу.Стараясь успокоиться, я потянулась за часами на прикроватном столике; воздух в комнате остыл, я почувствовала, что замерзла. Два тридцать. Я зевнула, приходя в себя, все еще не до конца сознавая, где нахожусь. Я не в госпитале. Я нахожусь в "Вороньем Гнезде", а здесь время не имеет большого значения. Я могу заснуть снова и сладко спать еще много часов подряд. Опять зевнув, довольная перспективой, я забралась поглубже в мягкую, теплую постель, натянув одеяло до подбородка. В комнате медсестер в госпитале меня могли поднять ночью в любое время, и я привыкла просыпаться, когда мой будильник был готов прозвенеть, и уже не было смысла засыпать снова.И вдруг воспоминания, ностальгия по Лос-Анджелесу и работе в центре, по друзьям, нахлынули с такой силой, что я не смогла уснуть. Лежала, глядя сквозь тяжелые веки на серп луны за моим окном. Шум моря показался в два раза сильнее, чем прошлой ночью. Волны тяжело бились о камни с настойчивой равномерностью, как будто сердитый великан работал внизу молотком, пробивая ко мне дорогу, пока я лежу беспомощная на огромной кровати.Наконец я решительно приказала себе привыкнуть и к шуму волн, и к свистящим выбросам воды из вентиляционного отверстия. Как раз следующего такого выброса я и ждала сейчас – он должен был последовать с минуты на минуту. Чем раньше я привыкну к мысли о неизбежности этого явления и ночных звуков моря, тем лучше. Немного успокоившись, я задремала. Вокруг в полной тишине спал дом, все было мирно. И я должна спать...Если я и услышу этот проклятый выброс за окном, это будет означать, что наступило утро – вот и все. Я повернулась на бок и закрыла глаза, принуждая силой воли взбудораженный мозг успокоиться.И вдруг, пробуждая меня от долгожданной дремоты, возник звук, непонятный, усиливающийся – казалось, вдруг ожил подземный вулкан где-то подо мной. Звук был отличен от того, что я слышала раньше, хотя я сразу подумала о вентиляционной трубе. Звук стремительно нарастал, становился все громче, как будто что-то закупорило отверстие, через которое должен был произойти выброс воды. Я поняла, что снова сижу на постели. Меня била дрожь, она сначала пробежала ознобом по шее и спине, потом распространилась по всему телу – я вся тряслась под моей топкой ночной рубашкой.И вдруг звук изменился, рев сменился грохотом взрыва, зазвенели стекла. Серп луны исчез мгновенно, когда столб воды взметнулся, наконец, вверх. Он взлетел гораздо выше на этот раз. Я не думала, что вода может подняться так высоко. Я выскочила из постели, продолжая трястись от страха. Было такое впечатление, что высокий прилив внезапно захватил потайной подвал в скале и вода в поисках выхода вырвалась с силой из трубы.Казалось, тонны воды обрушились обратно в море и на маленький двор за моим окном. Шторы на моих открытых окнах парусами надулись внутрь, с них стекала вода.Широко открытыми глазами смотрела я на окно. Сама не знаю, чего я ждала, но невольно связывала этот потоп, эти вырвавшиеся на свободу водные массы с подводным извержением вулкана или подземными испытаниями неподалеку. Я содрогнулась, представив гигантскую волну, которая приближается и заливает нижний этаж "Вороньего Гнезда", а потом весь огромный дом рушится, оставляя руины, как у Эдгара По в "Доме Эшера".Но в квадрате окна снова появился серп луны, а грохот постепенно затихал, превращаясь в обычное негромкое шипенье. Скоро все смолкло. Теперь море внизу казалось спокойным и мирным после взрыва ярости. Я стояла у кровати, дрожа, ожидая продолжения. Понадобилось немалое усилие воли, чтобы подойти к окну и посмотреть. Тяжелые шторы были мокрыми на ощупь, мои босые ноги попали в лужу ледяной воды.Я выглянула испуганно. Обычный вид моря в лунном свете. Только шторы на окнах и стекла были мокрыми, вода стекала на пол, образуя лужи.Я с трудом, неловкими движениями закрыла окна и вернулась в кровать. Я была в нерешительности. Все еще ждала. Казалось, время тянется бесконечно, минуты как часы, я слышала лишь стук сердца и приглушенные стоны волн.Вот, началось. Я напряглась, ожидая нового взрыва стихии. Но ничего не случилось: обычный, знакомый уже свистящий звук, какие я слышала днем. Шел прилив, он еще не достиг высшей точки, потом поднялся столб воды, но его высота не превышала обычной, и брызги даже не попали на каменный дворик под моим окном. Столб взлетел и почти бесшумно упал в море.И тут меня охватила новая волна ужаса. Причина грохота крылась в том, что чем-то было забито отверстие трубы! Вот откуда этот устрашающий рев стихии и затем взрыв. Вот причина необыкновенной высоты водяного столба и его силы. Он достиг моих окон и намочил всю восточную стену дома.Наверное, такие же взрывы воды случались в те дни, когда грабители запирали в подвал какого-нибудь бедолагу моряка и море с неимоверной силой выталкивало тело через трубу, выбрасывая его наружу, как пробку из бутылки с вином, – так велико было давление воды во время прилива.Я залезла в постель и натянула на себя одеяло. Долго лежала дрожа, жалея, что покинула Лос-Анджелес. Я снова вдруг ощутила себя напуганной девочкой в темноте. И прошло немало времени, прежде чем здравый смысл и профессиональная выучка заставили меня найти объяснение феномену. Не тело, разумеется, закупорило трубу, туда занесло приливом или кусок деревянной обшивки, или затопленный груз, что-то забило выходное отверстие, и лишь давление воды вытолкнуло помеху наружу.Но я еще не скоро смогла уснуть...Проснулась я с тяжелой головой. Открыв глаза, долго боролась со сном. Было утро, и солнечный свет залил комнату, кто-то раздвинул шторы и открыл мои окна. Я увидела аккуратное платье горничной и обрадовалась, но память о прошлой ночи вновь вернулась ко мне.– Доброе утро, мисс Монтроуз.Молли Уотерс, улыбаясь, шла ко мне от окна, и я почувствовала аромат кофе где-то рядом собой.Я зевнула и села, потягиваясь.– Доброе утро, Молли.– Прихватила для вас утренний кофе, когда несла молоко для Робин. Хорошо спали?Я с трудом выдавила улыбку, вспомнив ночное происшествие.– До определенного времени. Потом эта труба внизу издала такой ужасный вой и грохот, что разбудила меня. После этого я долго не могла уснуть. Ты слышала ночью этот ужасный звук?Она покачала головой:– Меня тоже вначале это тревожило. Но вы привыкнете. Пройдет немного времени, и вы не будете замечать его.– Но такой шум может разбудить мертвого. Как будто взрыв атомной бомбы! Мою комнату залило водой. Ты не заметила, что шторы намокли? И лужи воды на полу. Вот почему я закрыла ночью окна. Ведь ты тоже слышала?– Нет, – она смотрела на меня с любопытством, подозревая, что мне приснился кошмар, – шторы действительно мокрые. Я потом их постираю. От соли на них часто выступают пятна. Но в основном вода попадает в комнату в виде брызг, таких мелких, что толстый ковер и плотные шторы впитывают влагу мгновенно. – Она смущенно порозовев, призналась: – Я сплю как убитая. Как только попадаю в постель, сразу засыпаю до утра. Тем более, что вчера мы встречались с Кеном. Ходили в Тригони, в кино. Может быть, это случилось, когда меня не было в доме?Я с улыбкой вспомнила приятное молодое лицо Кена Брайена.– Нет. Если только ты не пришла домой под утро. Это случилось в половине третьего. И больше походило на взрыв, чем на выброс воды.Она нахмурилась:– Может, в трубе что-то застряло? Иногда бывает, хотя я ни разу не видела, чтобы вода при этом достигала окон. Только один раз это случилось.Я невольно понизила голос:– Я тоже так подумала, Молли. Как будто что-то застряло в отверстии, а потом было выброшено с силой. Ты говоришь, однажды такое было? Когда?Она кивнула:– Да, так уже было. И Кен знает. Это было ужасно. Мы проснулись оба, хотя миссис Рэтбоун утверждала, что ничего не слышала. Поздно ночью, два года назад. Я запомнила, потому что на следующий день была найдена мертвой бедная миссис Уорбартон. Мне потом казалось, что это было дурным предзнаменованием. Как будто ночной выброс был предвестником несчастья, которое произошло в "Вороньем Гнезде". Но конечно, это глупо. Миссис Рэтбоун рассказывала мне, что такое иногда случается, когда отверстие забивается водорослями после шторма. И Кену приходится в отлив идти и прочищать трубу. И всегда он достает много водорослей и всякого хлама. Кену поручено следить, чтобы труба была свободна от мусора. Однажды он обнаружил в ней кусок деревянной обшивки, но в основном водоросли. Наверно, он забыл прочистить последний раз. У него много другой работы. Миссис Рэтбоун не дает ему отдыхать. Вы не скажете ей? А то Кену попадет.– Я ничего не скажу миссис Рэтбоун, – пообещала я, успокоенная. Ну конечно. Вот что это было. Трубу забили водоросли.Молли улыбнулась:– Вы слышали, как в старицу они использовали тайную комнату внизу? Они когда-то были морскими разбойниками. Запирали в подвале спасшихся после кораблекрушения людей, и бедняги там тонули в прилив, а вода потом выталкивала их тела в море. Когда трупы всплывали, они находили их и хоронили на острове Виселиц. Говорили всем, что люди утонули при кораблекрушении. И на телах действительно не было следов насилия. Во всяком случае, так говорят люди в Тригони. Миссис Рэтбоун утверждает, что они все врут. Она говорит, что только один из Уорбартонов был плохим человеком. Это Натан. Он был пиратом.Я кивнула:– Я слышала об этом. Мне рассказала Бэт Свенсон. Ты веришь в эти легенды, Молли?Она пугливо оглянулась на дверь:– Мой дед рассказывал такое, что волосы дыбом вставали, мисс Монтроуз. Он слышал от своего деда. Говорят, дурная кровь у всех Уорбартонов. Я еще могу терпеть раздражительность Марты, но Керр и Клайв... Эти хуже всех...– Марта может и не иметь крови Уорбартонов. Она ведь только вышла замуж за одного из них.– Ошибаетесь, – живо возразила мне Молли, – она вышла за своего кузена. Пейте скорей ваш кофе, мисс Монтроуз. Он быстро остывает здесь. Завтрак будет в восемь. И миссис Рэтбоун сказала, что сегодня вы будете завтракать с нами на кухне. Остальные редко спускаются к завтраку вообще. Мистера Дэвида ждут к одиннадцати.– Спасибо, Молли. А когда приедет доктор Честер?– Никто никогда не знает, в какое время появится доктор Честер. Но вы сразу услышите его автомобиль.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16