- Лично я не намерен попусту транжирить время. Я выступаю в поход прямо сейчас".
Олаф подошёл ко мне и взял за руку.
"Можно, я с ним пойду?- спросил он в тревоге.- Ничего?"
"Ничего",- успокоил я его. Илларион резко повернулся и вышел из мавзолея. Олаф последовал за ним, ежесекундно с сожалением оглядываясь на меня. Никто из них не спросил, чем я собираюсь питаться и что буду пить они понимали, что это глупый, ненужный вопрос.
Я сбросил с возвышения остатки саркофага, вынул из мёртвых рук капсулу, развинтил. Внутри лежал разлинованный, в трубочку свёрнутый лист бумаги. Я не стал его читать, бросил на пол к прочему мусору, снова закупорил контейнер, улёгся на ложе и сложил на груди руки. Опустевшая капсула приятно холодила мои пальцы. Я слышал, как Илларион отдаёт местной мелюзге распоряжение починить стену мавзолея и не подпускать к ней никого в течение по меньшей мере десяти дней. По истечении этого срока я, лишённый воды и свежего воздуха, наверняка буду мёртв и никто уже не сможет причинить мне вред.
"Каспар, я буду всё время о тебе думать!"- прокричал откуда-то Олаф. Я ничего не ответил. Внезапно вернулся Илларион и буркнул:
"Я решил оставить тебе Экскалибура - на всякий случай. Я, наверное, управлюсь и без меча".
"Спасибо",- поблагодарил я его со всей искренностью.
"Ну, тогда - всего тебе",- пожелал мне Илларион напряжённым голосом, положил меч на пол возле ложа и поспешно вышел из пирамиды. До меня донеслось не то ржание, не то клекот. По всей вероятности, моих друзей традиционно ждали какие-нибудь сказочные кони, чтобы нести их сквозь миры и эпохи к настоящему мавзолею.
январь 1999

1 2 3