Здесь выложена электронная книга Ку-ку автора по имени Каледин Сергей. На этой вкладке сайта web-lit.net вы можете скачать бесплатно или прочитать онлайн электронную книгу Каледин Сергей - Ку-ку.
Размер архива с книгой Ку-ку равняется 43.87 KB
Ку-ку - Каледин Сергей => скачать бесплатную электронную книгу
Сергей Каледин
Ку-ку
1
Вита сдала дежурство, сходила на конференцию и села описывать Софью Аркадьевну, умершую этой ночью. Софья Аркадьевна умирала уже два раза и вчера даже шутила: «Мне это не впервой». Тогда оба раза Вита чудом вытаскивала ее клинической смерти. Софья Аркадьевна перед выпиской благодарила ее и просила винения за хлопоты. Вита приняла это за обычное старческое кокетство, но Софья Аркадьевна объяснила: «Вы, Виточка, не подумайте, что я спятила. Просто я давно уже заметила, что в определенном возрасте все начинает повторяться. Вот вы меня лечите, честь вам и хвала. Но если бы мне сказали, что я завтра перееду в мир иной, ей-Богу, я спала бы последнюю ночь ничуть не хуже предыдущей».
И действительно спала накануне спокойно.
В истории болезни Вита нашла телефон сына Софьи Аркадьевны.
Ростислав Михайлович помолчал и попросил Виту встретиться с ним – очень нужно. «В любое время, – сказала Вита, – подъезжайте в больницу, поговорим». «Хотелось бы вне». «Тогда в конце месяца, предположим, тридцатого». «Хорошо».
Положив трубку, она высчитала, что тридцатое – опять после дежурства. Нужно бы позвонить отказаться, но она так вымоталась за сегодняшнее дежурство, что одна мысль о каком-то не очень обязательном разговоре приводила в ужас. Она повторила, чтоб не забыть: тридцатое, семь часов, памятник Пушкину… Памятник Пушкину!.. И чего это он?
Тридцатого в половине седьмого Вита вышла метро «Маяковская».
«Все прекрасно, – привычно настраивала она себя, чтоб окончательно не расклеиться от усталости. – Если б не ныл живот, было бы еще лучше, но…»
На троллейбусной остановке стояла очередь. «Ну уж нет», – злорадно подумала Вита и стала высматривать зеленый огонек такси.
Господи, хоть бы он не пришел. И чего ему приспичило? Она бы подождала минут пятнадцать для приличия и домой. Вита подняла руку. Такси остановилось, но забрызгало сапоги. Все не слава Богу! И никакого куражу. А ведь еще общаться надо с этим, как его… Ростиславом Михайловичем, черт бы его побрал! Ноги отваливаются, и морда от недосыпа наверняка как у бульдога. И чего потащилась? Сказала бы – в больницу – и все. Впрочем, уже вечер, а к вечеру лицо у нее расправляется… Хм, подумать только, раньше времени прибыла, это надо! Совсем на нее непохоже – почему и не любит встреч под часами.
И Лида переняла эту привычку – опаздывать. Не лучшее, что можно от нее унаследовать. Сказала как-то дочери, что опаздывает не кокетства и женственности, а потому что носится, как загнанная кобыла, чтоб ей же, Лиде, помогать. Правда, про «помогать» сказала про себя, не вслух.
Она стояла возле памятника, у самых цепей. Ноги отекли – ужас, хорошо еще в сапогах не видно. Было жарко, Вита расстегнула плащ, но вспомнила, что утром впопыхах схватила поясок от другого платья, и стала развязывать вязаный зеленый пояс. Впрочем, зачем? Вита вздохнула.
– Что сокрушаетесь, Виталия Леонидовна? – спросил ее мужской гундосый голос.
Она сдернула очки, повернулась. Он. Куртка, значок в форме парашютика; на значке цифра «200».
– Здравствуйте, – сказала Вита. – А что значит двести?
– Здравствуйте, – ответил Ростислав Михайлович. – Двести, – значит, двести прыжков.
– Вы что же, двести раз прыгнули и ни разу не разбились?
– Двести шестьдесят семь. По документам: двести девять.
Куртка у Ростислава Михайловича была военная, как у летчиков, сильно потертая. Роста он был среднего. И нос перебит.
– Почему такая спешка, Ростислав Михалыч? Что-нибудь связанное с матерью?
– Связанное… Картавите вы уж очень забавно. Еще раз захотелось послушать.
– Вот как?.. – холодно сказала Вита, переступая отекшими ногами. – А телефон – не подходит?..
– Не подходит, – спокойно отреагировал Ростислав Михайлович. – Хотел воочию.
– Ну, и?..
– Поесть чего-нибудь надо, вы, я понял, с работы?.. Пять минут – и у меня. Я рядом живу.
Они дошли до Театра Ермоловой. Дом был во дворе.
Ростислав Михайлович ковырялся в карманах куртки, выискивая, по всей видимости, ключи. Дышал он тяжело, хотя и старался сдержать одышку.
«Плохо дышит, – отметила про себя Вита. – Надо послушать».
– Слежу за прессой, – усмехнулся Ростислав Михайлович, выудив наконец ключ, привязанный к перочинному ножу, и распихивая по карманам газеты. – В основном с кроссвордами.
«Псих», – подумала Вита и вздохнула.
– Куда идти?
– Прямо.
На стене зазвонил телефон. Ростислав Михайлович взял трубку.
– Нет, не Додик, Ростик, – сказал он мрачно и постучал в ближайшую дверь.
Рядом заурчала вода, дверь распахнулась, и уборной выскочил полный человек в майке.
Комната Ростислава Михайловича была самой дальней, в конце коридора.
Вита поставила сумку на сундук, расстегнула плащ.
– У-у. Старый знакомый, – сказала она, взглянув на вешалку. На вешалке висело женское пальто. Скунс, свесив хищную сухую морду с плеча пальто, смотрел на нее стеклянными глазами. – Пальто Софьи Аркадьевны?
– Ах, это… Да, мамина горжетка. Заходите.
Комната была огромная, в два окна, выходящих на бурые крыши. За крышами был слышен бой курантов.
Вита прошла к платяному шкафу и стала причесываться, поглядывая по сторонам.
– У вас, наверное, самая центральная комната в стране?
– Самая. Садитесь в кресло. – Ростислав Михайлович показал на большое разношенное кресло, прикрытое цветной тряпкой.
– Я уж лучше на стул, – засомневалась Вита.
– Стулья ненадежные. Садитесь в кресло.
Вита с боязнью опустилась в кресло. Кресло задышало и ушло вн.
– Вы здесь один живете?
– Сейчас – да. Когда-то с мамой, а еще более когда-то – с семьей.
– Да-да-да, – закивала Вита. – Я помню: Софью Аркадьевну две девушки навещали. Внучки? Хорошенькие.
– Дочки, – кивнул Ростислав Михайлович. – А насчет хорошенькие, так то не в папу.
Вита потянулась было к сапогам – расстегнуть молнию да повыше положить отекшие ноги, но передумала: «Ну его к черту, еще подумает…»
– Чем будете угощать?
– Сухое есть, отбивные, если не… – Ростислав Михайлович подошел к окну, достал между рам сверток, понюхал. – Вроде съедобные.
– А холодильник?
– Места много занимает. – Он достал шкафа масло, сунул Вите «Науку и жнь». – Кроссворд хороший. Три слова не знаю. Пойду пожарю.
Вита достала сумочки ношпу, выкатила одну таблетку и неуверенно потянулась к узкому старинному графину с водой. Запила прямо горлышка. Так и есть, тухлая.
Она поставила графин на место и аккуратно, чтоб не стереть помаду, промокнула губы платком. Нашла кроссворд. «Аппарат для мерения кровяного давления?» Тоно («Да, не забыть его послушать».) Она потянулась к сумке, достала фонендоскоп, повесила на шею.
Прошлась по комнате. Плетеная козетка у окна, кое-где продранная, такой же столик. И пыль, пыль. Напротив буфета книжный шкаф с резными колонками и выломанным замком. На полках что-то непонятное, чертежи какие-то. Из книг: «Теория и практика парашютной подготовки», Уголовный кодекс… о! Сборник Сельвинского. Вита достала книжку. «Моему взыскательному читателю Ростиславу Михайловичу Орлову 1930 г.». Вита прикинула, сколько лет было тогда «взыскательному читателю». Лет двенадцать-тринадцать. Поставила книжку на место, рядом со «Справочником машиностроителя».
Вита подошла к буфету, открыла: внутри было плохо. Тарелки не вымыты, а обтерты, по всей видимости, хлебом.
Коробочка с поливитаминами. «Молодится, старый хрен…»
– Взята с поличным! – Ростислав Михайлович поставил на стол скворчащую сковородку. – Прошу. – Он взглянул на Bиту. – У вас скулы в форме знака вопроса. Вспомнил: тонометр! – Он достал ручку.
Ручка не писала. Он тряхнул ее над полом. Капельки сорвались с пера на старинный, давно не мытый паркет.
– Простота нравов, – заметила Вита.
– Угу-у, – пробубнил Ростислав Михайлович, вписывая нужное слово. – Руки, кстати, не хотите помыть?
– Лень, – улыбнулась Вита. – Моешь, моешь весь день…
– Ну, сейчас я – кофе, и все. Магнитофон пока…
– Ростислав Михалыч! – донеслось коридора. – К телефону!
– Вот, слушайте, – он нажал клавишу и вышел комнаты.
Запел Окуджава. Вита подождала, когда шаги за дверью уйдут, достала помаду и посмотрела в зеркало. Губы были еще ничего, а вот румянца, прямо скажем, маловато. Она ткнула помадой в одну щеку, в другую и стала растирать их ладонями.
«Ничего еще девушка, – подбодрила она себя. – Старовата, конечно, да кто об этом знает?» Сняла зеленый поясок, но без него платье получалось уж очень балахонистое. Повязала снова: ничего, коричневое с зеленым не так уж плохо…
Над кроватью в углу комнаты висело что-то огромное, черное. Кошма не кошма… Бурка, догадалась Вита.
Она присела на узкую жесткую кровать. Над тумбочкой вместо настольной лампы зацепленный за гвоздь рефле Лида таким греет нос от гайморита.
– Я говорю, посуду надо мыть, – сказала она, когда Ростислав Михайлович с кофейником в руках вошел в комнату. – Тараканы пойдут…
Он поставил кофейник на журнал и выключил магнитофон.
– Вы знаете, Виталия Леонидовна, нет тараканов. У всех есть, даже у Додика, а у меня не живут. Может, грязи боятся, живые все-таки существа…
– А это что у вас такое? – Вита качнула подвешенный над столом белый вялый абажур с большим количеством ненатянутых веревочек.
– Талисман. А по происхождению: вытяжной парашютик. «С помощью вытяжного парашюта вводится в действие главный купол. При отсутствии вытяжного парашюта главный купол вводится в действие без его помощи». Короче, бред сивой кобылы. Вреда больше, чем пользы. Только на талисман и годится.
Ростислав Михайлович достал буфета тарелку, поставил перед ней.
– Ну, уж нет! – Вита отодвинула тарелку и притянула к себе сковородку.
Ростислав Михайлович достал буфета вино.
– Я не буду! – замотала головой Вита. – Я от него помру. Водки рюмку я бы выпила.
– Водки нет. Могу сходить.
– Да Бог с ней, сядьте. Откуда у вас бурка?
– У этой бурки своя история, Виталия Леонидовна, – пожевав, сказал Ростислав Михайлович. – Я шел пальто купить. Захожу в комиссионку. Висит, несчастная. Никому не нужна. Купил, принес домой. Мать чуть не в слезы: у тебя же, говорит, пальто зимнего нет. Действительно нет. А эта – висит, пыль аккумулирует. Я погляжу на нее иной раз да как ударюсь плакать, а потом вспомню, что пальто зимнего нет, – смех берет. И главное: в шкаф не лезет, подлая, четыре метра в подоле.
– А что ж на пальто денег нет? Подработали бы где-нибудь…
– Вот и я думаю, – согласился он. – К вам на свидание шел…
– Это не свидание, – поправила Вита.
– …На несвидание, – согласился Ростислав Михайлович. – Иду, вижу объявление: требуются сторожа. Помимо зарплаты бесплатное обмундирование, переходящее в собственность. Цитирую.
– Прекрасно, – прокартавила Вита.
Ростислав Михайлович поднял голову от тарелки, взглянул на нее.
– Скажите «трактор».
– Тррактор, – сказала Вита. – Да ну вас! Чем чепуху городить, лучше включите. – Она ткнула вилкой в сторону магнитофона: – Я люблю Окуджаву.
И откинулась в кресле.
…Она допоздна просидела в мягком продавленном кресле. Пора было уходить.
– Ну, ладно, – сказала Вита, вставая. – Давайте послушаю вас напоследок. Объелась. – Она провела руками по животу: – Как вы считаете, я толстая?
– Гранд мадам бельфам, – прогундосил Ростислав Михайлович и достал
– под кровати напольные весы. – Прошу.
– Вы с ума сошли! – Вита отскочила от весов. – Я на них и в больнице-то не смотрю! Все врут! Холодильник бы лучше купили! – Она ногой задвинула весы под кровать. – Снимайте рубашку. – И вставила в уши пластмассовые наконечники фонендоскопа.
Ростислав Михайлович стянул свитер с дырой под мышкой и рубашку.
– Еще чуть – и прохудится, – устало улыбнулась Вита. – В сторожа надо. Фурункул? – спросила она, двигая фонендоскопом по его груди. Она всегда задавала вопросы, чтобы больной не очень зацикливался на прослушивании: – И тут? – она ткнула пальцем в сморщенный шрамик на плече. – Поглубже… Спиной… И здесь… А-а, это же не фурункулы… Это другой оперы…
– Этот – Венской.
– Да-а… – рассеянно сказала Вита. – Черт, жалко, давление нельзя померить… Дела-то у вас не очень…
– Она задумчиво посмотрела на Ростислава Михайловича, достала бланк, потерла переносицу. – Так. – Вита подняла указательный палец с перстнем, и буква «В», вытатуированная возле большого пальца, четко проступила сквозь з – Слушайте меня… Вы купите в аптеке…
– Подождите, – перебил ее Ростислав Михайлович. – Встаньте-ка на секунду.
– Зачем? – удивилась Вита, но встала. Ростислав Михайлович обнял ее. Очень крепко обнял за плечи и поцеловал.
Вита легонько постучала его по плечу.
– Это еще что такое?! Ростислав Михайлович!.. Пустите! Я буду кричать!
– Кричите. Только потише, а то услышат, – серьезно сказал Ростислав Михайлович и снова поцеловал ее. И потянул куда-то…
«Господи!.. Прическа помнется…»
– Ростислав!.. Рост! Ро-о-о-стик! – неожиданно пискляво выкрикнула она. «А голос-то у меня какой противный!..»
…Рост нащупал ящик тумбочки, с вгом вытянул его, достал очки. Очки плохо держались на его перебитом носу. Включил рефле
– «…И страсть Морозова схватила своей мозолистой рукой…» – пробормотала Вита и потянулась к его очкам.
– Очкарик к тому же. Сними: меньше увидишь – меньше потеряешь… прыгун…
Он отвел ее руку.
– Ну смотри, – Вита вздохнула. – Накормил тухлятиной, соблазнил – да еще рассматривает! Выпустишь ты меня?
– С течением времени, как говорил Остап Бе – Рост легонько провел ладонью по ее волосам, по лицу… – Вопросительные скулы…
– Хм, – дернула Вита головой. – То схватил, как горилла, а то гладит… будто котенка…
– Точно, – сказал Рост. – Эквидистантно. У меня дочки так кошек гладили: контур повторяют, а до шерсти дотронуться боятся… А нос почему кривой? Боксом занималась?
– Углядел! – Вита потерла переносицу. – Это еще в детстве. Артем…
– Ростислав Михалыч! – донесся коридора старушечий голос. – Плиту оттерите, а то после вас вся в кофии. Присохнет за ночь.
– Иди, а я себя в порядок приведу, – сказала Вита.
– Ох, умереть – уснуть!
– Что так?
– Да нет, все прекрасно. Устала.
– Рост, – сказала Вита, когда они подошли к стоянке такси. – Сделай доброе дело, а? Устрой к себе Юрку на работу. Такой парень хороший, только балбес. Не доучился, в армию ушел…
– А кто он тебе?
Вита задумалась.
– Зять мой бывший… Тоже чего-то чертит. Три курса кончил до армии… Устрой…
– Скажи «трактор», тогда устрою.
– Тррактор! Тррактор! Скажи лучше, как сердце.
– Космонавт.
– Смотри, космонавт, умрешь когда-нибудь при подобных обстоятельствах. Такое случается.
– У меня теперь при подобных обстоятельствах всегда будет под рукой врач.
– Ишь ты! – Вита усмехнулась.
Подъехало такси.
Было это полгода назад.
2
Живот у Виты побаливал давно, года три. Знала только Ира: «Не дури, Вита, надо обследоваться. Не хочешь на третий этаж, лежи у меня в кабинете». Вита морщилась – пройдет.
Не прошло, болело. Но так по-страшному – первый раз.
Она позвонила Грише Соколову. Гриша, ее однокурсник, пошел по гастроэнтерологии. Днем работа, а по ночам сшивал кишки покойникам. Теперь, ясное дело, профессор, главврач клиники.
– Гринь, у меня чего-то живот болит нехорошо, – сказала Вита.
– Заходи, поглядим, – ответил Гриша.
Вита зашла…
Сейчас они сидели у Гриши в кабинете. Гриша разливал коньяк.
– Я, Гринь, чего-то не хочу, – поморщилась Вита, и рука ее невзначай погладила живот.
Гриша выпил сам и закусил лимоном, обмакнутым в соль.
– Австрияки научили, – сказал он. – Значит, Вита, дело вот как обстоит. Чего у тебя – толком сказать не могу. Но резать надо – хуже не будет.
– А шрам через все брюхо? – невесело улыбнулась Вита. – Кавалеры разбегутся, а их и так-то: раз-два, и обчелся…
– Я тебя аккуратненько. И палату подберу. Сколько можно, подержу одну.
Про операцию Вита своим решила не говорить. Она бы сказала, но Людмила засуетится, взбудоражит отца, сообщит Лиде на С А та все бросит, примчится… А зачем? Ни к чему это. Юрка знает, Рост знает – достаточно. Там видно будет. И объявила, что едет в Прибалтику.
Резал ее Гриша четыре часа. Через день после операции она уже лежала в нормальной палате. Ничего не болело, хотя живот был распорот от и до, – колола себя обезболивающим, которого по совету Гриши принесла вдоволь. Вита лежала и отдыхала. Никогда еще в жни у нее не было столько свободного времени. Лежишь… Думаешь… Вспоминаешь… Даже в отпусках, куда она ездила всегда одна, без Сени, и то были какие-то постоянные докуки: очереди, место на пляже, выяснения отношений с кавалерами…
Сибаритка. Лежи себе… Лови балду, как говорит Юрка. Вита повертела по привычке перстень, вспомнила мужа.
«Здравствуйте, Валя, – сказал ей Сеня, углядев у нее на пальце татуировку «В». Это было на выставке трофейного вооружения, Сеня там после ранения заведовал артиллерией.
Ку-ку - Каледин Сергей => читать онлайн электронную книгу дальше
Было бы хорошо, чтобы книга Ку-ку автора Каледин Сергей дала бы вам то, что вы хотите!
Отзывы и коментарии к книге Ку-ку у нас на сайте не предусмотрены. Если так и окажется, тогда вы можете порекомендовать эту книгу Ку-ку своим друзьям, проставив гиперссылку на данную страницу с книгой: Каледин Сергей - Ку-ку.
Если после завершения чтения книги Ку-ку вы захотите почитать и другие книги Каледин Сергей, тогда зайдите на страницу писателя Каледин Сергей - возможно там есть книги, которые вас заинтересуют. Если вы хотите узнать больше о книге Ку-ку, то воспользуйтесь поисковой системой или же зайдите в Википедию.
Биографии автора Каледин Сергей, написавшего книгу Ку-ку, к сожалению, на данном сайте нет. Ключевые слова страницы: Ку-ку; Каледин Сергей, скачать, бесплатно, читать, книга, электронная, онлайн