Здесь выложена электронная книга Идиставизо автора по имени Дубов Юлий Анатольевич. На этой вкладке сайта web-lit.net вы можете скачать бесплатно или прочитать онлайн электронную книгу Дубов Юлий Анатольевич - Идиставизо.
Размер архива с книгой Идиставизо равняется 45.04 KB
Идиставизо - Дубов Юлий Анатольевич => скачать бесплатную электронную книгу
OCR Ustas Spellcheck by NickNem \\
«Юлий Дубов «Варяги и ворюги»»: Вагриус; М; 2003
ISBN 5-9560-0013-9
Юлий Дубов
Идиставизо
Распаленных такими речами и требующих боя воинов они выводят на равнину…
Публий Корнелий Тацит. «Анналы»
Сперва пытались говорить о том, как дела и кто чем сейчас занят, но из этого ничего толком не получилось. Олегу, по большому счету, похвастаться было нечем, а у Мишки, шагнувшего в большую коммерцию прямо из НИИ, имелись очевидные причины особо не распространяться. Завял на корню и разговор о старых добрых временах — откровенно заскучали приведенные Мишкой девушки. Рита попыталась было рассказать что-то про отдых за границей, но поймала предостерегающий Мишкин взгляд и осеклась.
Так бы и разошлись, побежденные молчанием, но, непонятно почему, возникла тема снов. Вроде бы Лиля сообщила, что часто снится ей, будто плавает она в океане, но не на поверхности, как все нормальные люди, а глубоко под водой и без всяких аквалангов, причем дышит она там совершенно свободно и резвится с золотыми рыбками посреди коралловых зарослей.
— Это у тебя работает подсознание. — Рита обрадовалась свежей теме и возможности блеснуть. — Я читала, что все живое появилось на свет из моря. И на генетическом уровне сохранилась память…
Все оживились и стали вспоминать. Даже с Мишки слетела бизнесменовская солидность, и он рассказал историю, как кому-то приснилась больная сестра, а наутро оказалось, что она как раз в это самое время угодила под машину.
— Кстати! — повернулся он к Олегу. — Помнишь этого парня, из вычислительного центра? Которому все время сны снились? Что-то там было забавное… Как его?
— Моня Хейфиц, — кивнул Олег, закуривая. — Конечно, помню. Только не сны, а всего один сон. Но зато это целый роман.
— Он где сейчас?
— Я же говорю, это целый роман.
— Ой, расскажите, расскажите, — запрыгала в кресле Лиля. — Хочу роман!
Олег покосился на Риту, с первой же минуты ему приглянувшуюся, плеснул в стакан виски и сказал:
— Извольте. История и вправду любопытная. Ты его хорошо помнишь, Мишка?
— Не очень, — признался Мишка. — Маленький, черненький… Он все время получал приглашения на конференции за бугор, и его все время не выпускали.
— Вот-вот. С этого-то все и началось.
Моня Хейфиц был клеймен своим происхождением навечно. С вступительных экзаменов на мехмат его поперли мгновенно, и оказался он на факультете вычислительной математики в лесотехническом. На каждой сессии ему обязательно вклеивали хотя бы одну тройку, чтобы не марать его именем списки ленинских стипендиатов. Комиссия по распределению заткнула его в удивительную дыру, где единственным вычислительным средством были допотопные счеты. В дыре Моню приставили к кульману, у которого он и простоял все положенные два года. Потом уволился и полгода странствовал по отделам кадров, везде получая отказы и рискуя нарваться на закон о тунеядцах.
Кадровиков, впрочем, можно было понять.
Сказать, что у Мони была типичная внешность, это значило ничего не сказать. Он был низенького роста, с накопленным в младенчестве и так и не рассосавшимся детским жирком, на щедро украшенном угрями и бугристом от юношеских прыщей лице его красовался огромный костистый нос, а из-под мохнатых бровей на мир смотрели часто моргающие коричневые глаза. Он рано начал лысеть и старательно прикрывал все более обнажающийся лоб математического гения прядками черных волос, заимствуемыми откуда-то с затылка. Когда он говорил или ел, огромные уши с торчащими из них пучками волос и расположенные перпендикулярно черепу приходили в движение, вызывая у наиболее впечатлительных собеседников приступы неудержимого смеха.
Он всегда ходил в одном и том же сером костюмчике и жеваном галстуке непонятного рисунка. В жаркую погоду пиджак оставался дома, и тогда было видно, что рукава рубашки у Мони перехвачены выше локтя специальными резиночками. Кроме того, летом он позволял себе слегка распустить узел галстука и расстегнуть верхнюю пуговицу рубашки, откуда немедленно вылезала на свет божий буйная черная растительность.
Добавим к этому, что голос у Мони был тонким и пронзительным, в минуты волнения он начинал брызгать слюной, да еще и не выговаривал значительной части алфавита.
То, что настрадавшийся от блужданий Моня оказался в одном институте с Олегом и Мишкой, было вызвано исключительно удачным стечением обстоятельств. В институте была запланирована реорганизация вычислительного центра. Иначе говоря, большая вычислительная машина серии «Минск», которая работала хорошо если один день в неделю, а остальное время ремонтировалась, подлежала плановой замене на еще большую вычислительную машину серии «ЕС». Был определен точный срок этой замены, и к этому сроку выделялись соответствующие фонды. А еще была подана заявка в университет на необходимое количество молодых специалистов, которые будут управляться с этим чудом техники.
Дальше все произошло как обычно. В один прекрасный день директору донесли, что на чудо-машину нашлись еще охотники, и у них вычислительные центры уже укомплектованы высококвалифицированными кадрами, которые простаивают, потребляя при этом государственные деньги, поэтому готовится решение поставку техники в институт временно отложить, а выделенные на ее закупку средства изъять.
В этот момент Моня и возник на пороге отдела кадров. Кадровик с трудом преодолел мгновенно возникшее отвращение, бросил Моне анкету для заполнения, проглядел ее и тут же бросился к директору.
— Да, — сказал директор, прочитав анкету. — Черт с ним. Оформляй.
И уехал в главк с неожиданно сданным ему козырем отбивать обещанное оборудование.
Моню назначили инженером. В институтской иерархии это было чуть выше секретарши в лаборатории, а по зарплате и вовсе почти неотличимо. Для начала ему положили сто рублей жалованья, но когда он за какие-нибудь два месяца автоматизировал работу всей институтской бухгалтерии, зарплату тут же подняли и начали платить сто десять. Тут-то Моня и показал свое настоящее лицо. Он выловил в коридоре секретаря парткома и вместо благодарности провизжал ему в лицо:
— Я раньше, Семен Сергеич, получал сто рублей. А теперь получаю сто десять рублей. Я хочу у вас спросить, Семен Сергеич, как у партийного руководителя, насколько поднялся мой жизненный уровень?
Семен Сергеич сперва опешил, потом разозлился, но не подал виду, потом заметил, что вокруг собирается почуявший развлечение народ, и решительно дал отпор.
— Вдвое, — авторитетно ответил он.
Не ожидавший такого хамского ответа Моня мгновенно вспотел, заморгал глазами, но тут же оправился и ринулся в атаку.
— Это как же? — развел он короткими ручками, призывая обступивших их сотрудников в свидетели. — Как же это вдвое? — По мере того как Моня осознавал всю математическую абсурдность данного секретарем парткома ответа, голос его крепчал и становился все более пронзительным. — Это как же так получается?
Но секретаря трудно было взять голыми руками.
— Просто, — ответил он. — Элементарно просто. Давайте посчитаем. Дорога на работу — пять копеек метро, пять автобус. Всего десять. Туда-обратно — получается двадцать. В неделю, значит, рубль. Обед — шестьдесят пять копеек. Завтракаете и ужинаете вы дома. Кладем на все рубль двадцать. Квартплата, свет, газ… Обувь, одежду считаем на год, делим на двенадцать. Поделили? Сколько получилось? Вот! И у меня получилось девяносто рублей. Это что значит?
— Что? — спросил почуявший поражение Моня.
— Получается, что на всякие там развлечения — на вино, на девушек и так далее — у вас раньше оставалось десять рублей в месяц, а теперь будет оставаться двадцать. Вдвое больше! Как и было сказано.
И секретарь удалился, дружелюбно улыбнувшись растоптанному диссиденту. Но сделал себе зарубку на память. И где-то на периферии отведенного Моне круга свободных передвижений воздвиглись невидимые, но надежные кордоны.
Уже через год Моня стал в институте авторитетом номер один. К нему в комнатушку выстраивались очереди, перед ним заискивали, ему обещали золотые горы… А Моня безотказно писал программы, раскалывающие одну научную головоломку за другой. С ним пытались войти в коммерческие отношения, но он гордо отказывался, капал потом со лба на кипу распечаток, поправлял резинки на предплечьях, почесывался, сыпал вокруг папиросным пеплом и бросался на штурм очередной высоты.
— Ну бутылку-то хоть возьми, — предлагал ему очередной осчастливленный соискатель. — Из уважения…
— Не-а, — отвечал Моня и чесал под мышкой. — Иди в задницу. Впрочем, знаешь что? Здесь можно еще одну штуку заделать. Сейчас у тебя задачка сколько считается? Сорок минут? Давай попробуем вот так… Зайди-ка во вторник.
Во вторник оказывалось, что если все уже сделанное выбросить псу под хвост и начать сначала, то расчеты займут не более десяти минут. И Моня преодолевал бешеное сопротивление диссертантов и начальников отделов, срывая им все плановые показатели, но доводил технику вычислений до кристальной чистоты.
Единственное, что Моня принимал с благодарностью, это предложения соавторства. Приносимые ему для изучения статьи он не читал, но непременно вставлял в них небольшой раздел про то, каким именно методом была решена та или иная задача, и настаивал на упоминании о том, что алгоритм и программу разработал инженер Хейфиц. Мелким шрифтом.
Довольно быстро оказалось, что за Моней числится больше написанных в соавторстве статей, чем даже за директором института. Понятно, что при такой плодовитости Моня вполне мог претендовать на перевод с инженерной должности на научную. Хотя бы на младшего научного сотрудника, что облегчало поступление в заочную аспирантуру и открывало перспективы защиты кандидатской. Но здесь Моня уже вплотную приближался к расставленным секретарем парткома рогаткам, и процесс приобщения к большой науке неожиданно осложнился.
Произошло нечто особенное.
Бог его знает почему, но журналы, в которых печатались сотворенные с участием Мони статьи, переводились на английский язык и в таком виде издавались за границей. На Моню обрушился золотой дождь авторских гонораров в виде выдаваемых ВААПом чеков Внешпосылторга. В мгновение ока он стал богатым человеком и начал даже подумывать о том, чтобы купить цветной телевизор «Сони» — невиданное чудо современной техники. Правда, до этого дело не дошло, потому что его неожиданно накрыла волна мировой известности.
Если бы Монины статьи просто перепечатывали за границей и платили за это гонорары, то было бы еще полбеды. Но оказалось, что за границей есть люди, которые эти статьи зачем-то читают. И не просто так, а с интересом. И интерес этот какой-то однобокий. Скажем, в статье, в которой предлагается принципиально новая, даже революционная методика составления оптимальных рационов для свиней мясных пород, внимание обращают почему-то не на саму методику и не на совершенно невероятную ее эффективность для народного хозяйства в свете решений соответствующего Пленума ЦК, а на напечатанный мелким шрифтом способ организации вычислений. И из всех уважаемых авторов, среди которых один академик, он же лауреат Госпремии и Герой Соцтруда, на конференции в Бостоне желают видеть исключительно инженера Хейфица.
А еще инженера Хейфица хотят видеть на конференции в Лионе. И на симпозиуме в Рино. И на школе в Сорренто. Везде хотят видеть инженера Хейфица. А не известный никому университет в английском городе Лидсе приглашает его прочесть цикл лекций по вычислительной математике, обещая полный пансион и академическую зарплату.
Сперва Моня поцапался насмерть с начальником первого отдела, к которому пришел выяснять, почему корреспонденция поступает к нему уже в распечатанном виде. Чекист Иван Христофорович объяснил, что письма из-за границы приходят, да, к Моне, но на адрес института. Поэтому и вскрываются. И нарушения тайны переписки здесь нет. А ежели Моня хочет, чтобы его корреспонденция — кхекхе — не вскрывалась, то он должен как-то устроить так, чтобы она поступала на его домашний адрес.
— Можете в своих статьях домашний адрес для переписки указывать, — зловеще пошутил Иван Христофорович. — Больше ничего предложить не могу.
Наоравшийся Моня удалился в свою каморку, соображая про себя, что на большинство писем придется ответить отказом. Потому что если принимать каждое приглашение, то за границей придется провести минимум полгода. А работать кто будет? Но примерно четыре-пять поездок в год он, даже при самой бешеной загрузке, вполне может себе позволить.
Поэтому Моня отобрал пяток наиболее привлекательных писем — естественно, в Англию, в Штаты, ну там в Италию, куда-то еще, — тыкая волосатым и желтым от никотина пальцем в клавиши пишущей машинки, настрочил на корявом английском благодарности за приглашения и обещания непременно приехать, рассовал результаты своего творчества по конвертам, надписал иностранные адреса, оттащил конверты в канцелярию и снова погрузился в волшебный мир программирования, нетерпеливо ожидая, когда же придет пора отправляться в дальний путь.
Если бы он не был так занят своим основным видом деятельности, то мог бы, наверное, заметить, что обстановка вокруг него странно изменилась. Особо заметно это было на уровне непосредственного общения с коллегами. Информация о зарубежных контактах Мони каким-то образом распространилась по институту, и уязвленные соавторы кипели благородным гневом. Еще бы! Они сформулировали проблему, они придумали математическую модель, они, наконец, обеспечили внедрение и подтвержденный официальными бумагами с печатью колоссальный народнохозяйственный эффект. И что же? Где международное признание? Почему на конференции приглашают этого орангутана, который всего лишь провел обсчет полученных ими результатов? Может это кто-нибудь объяснить?
И хотя слова о когтистой лапе мирового сионизма, надежно поддерживающей своих, вслух не произносились, нечто подобное в воздухе витало.
Иван же Христофорович, полюбовавшись на доставленные ему из канцелярии эпистолярные творения Мони, покачал седой головой и собственноручно отправил их прямиком в мусорную корзину.
Моня терпеливо выждал две недели, после чего начал ежедневно наведываться в канцелярию. Еще через две недели он отпечатал письма заново, приписал внизу свой домашний адрес, следуя совету Ивана Христофоровича, и снова стал ждать.
Получив первый же ответ, он рванулся к Ивану Христофоровичу. Тот несказанно удивился, потому что такого придурка ему встречать еще не приходилось. И тяжело вздохнул, так как понял, что с Моней ему придется тяжело. Несмотря на то, что общественное мнение полностью будет на его стороне, какие бы меры он ни принял.
Моню отражали по всем приемам бюрократического искусства. Ему сообщали, что в капиталистическую страну никак невозможно попасть, не съездив предварительно в две братские державы, — Моня немедленно притаскивал приглашения в Польшу и Болгарию. Ему говорили, что нет фондов на командировки, — Моня вынимал из кармана дополнительные уведомления, что все расходы по его пребыванию за границей берет на себя принимающая сторона. Ему сокрушенно сообщали, что институт не в состоянии оплатить билет на самолет, — Моня менял внешпосылторговские чеки на рубли и вызывался оплатить билет самостоятельно. Его безжалостно резали на выездной комиссии, уличая в незнании истории политических движений в стране командирования, — Моня не спал ночами, работая над литературой, и прорывался повторно. Над ним смеялись, его ненавидели, все сотрудники первого отдела, профкомовцы, члены выездной комиссии и парткома, завлабы и заместители директора мечтали только о том, чтобы как-нибудь придушить его в темном углу. Наконец от него стали шарахаться. Моня исхудал, пожелтел, толстые губы растянулись над редкими зубами в странную гримасу, впивавшиеся когда-то в предплечья резинки начали сваливаться с рук. Но он не сдавался.
— А когда же про сон будет? — сделав нетерпеливую гримаску, спросила Рита.
— Сейчас, — сказал Олег, ставя стакан на стол и снова закуривая. — Сейчас будет.
Сражаясь за свои права, Моня назубок выучил всю механику загранкомандирования. Сперва пишется служебная записка на имя непосредственного руководителя. Получается виза. Потом пишется характеристика. Подписывается в лаборатории, профкоме и парткоме. Потом выездная комиссия в институте. Потом такая же комиссия в райкоме. Потом техническое задание на командировку. Утверждается директором. Потом все документы отдаются Ивану Христофоровичу. Потом в международном отделе главка выдается паспорт. Потом приобретается билет на самолет. Потом… Но так далеко Моне еще ни разу не удалось проникнуть.
Идиставизо - Дубов Юлий Анатольевич => читать онлайн электронную книгу дальше
Было бы хорошо, чтобы книга Идиставизо автора Дубов Юлий Анатольевич дала бы вам то, что вы хотите!
Отзывы и коментарии к книге Идиставизо у нас на сайте не предусмотрены. Если так и окажется, тогда вы можете порекомендовать эту книгу Идиставизо своим друзьям, проставив гиперссылку на данную страницу с книгой: Дубов Юлий Анатольевич - Идиставизо.
Если после завершения чтения книги Идиставизо вы захотите почитать и другие книги Дубов Юлий Анатольевич, тогда зайдите на страницу писателя Дубов Юлий Анатольевич - возможно там есть книги, которые вас заинтересуют. Если вы хотите узнать больше о книге Идиставизо, то воспользуйтесь поисковой системой или же зайдите в Википедию.
Биографии автора Дубов Юлий Анатольевич, написавшего книгу Идиставизо, к сожалению, на данном сайте нет. Ключевые слова страницы: Идиставизо; Дубов Юлий Анатольевич, скачать, бесплатно, читать, книга, электронная, онлайн