– откликается Луччифреди не без иронии. – Ну надо же! А я-то копал, копал. И похоже, откопал кое-что и насчет тебя.
Я изображаю удивление.
– Насчет меня, говоришь?
– Да, уважаемый Серпонелла. Это ведь тебе удалось скрыться после лионского покушения, когда ты взорвал в театре ложу с отцами города… Но один след, крошечный такой следик, ты все-таки оставил… Интерпол обратился ко мне, а я, по своему обычаю, стал копать… И вот наконец мы остались с тобой с глазу на глаз: я, начальник оперативного отдела, комиссар полиции Луччифреди, и мой любезный друг Лючо Андреатта, он же – Луис Серпонелла, анархист-террорист старой закваски… Поверь, так неприятно тебя арестовывать, ты мне очень симпатичен… Нет-нет, не нужно волноваться, рассчитывать тебе все равно не на что: дом окружен двойной цепью полицейских… Почистить-то здесь придется основательно!
– Да, сегодня твой день, Луччифреди, – отвечаю я. – Прими мои поздравления, комиссар Луччифреди, он же – Кармине Никьярико. Так ведь?
Теперь уже он ерзает на стуле и бледнеет. И фазанье филе с каперсами больше его не занимает.
– Что еще за Никьярико?
– Никьярико Кармине, сын покойного Сальваторе, – при этих словах я поднимаюсь, – снайпер из банды Россари. На твоей совести по меньшей мере три хорошеньких убийства…
Он ухмыляется.
– Интересно, как с таким блестящим прошлым я мог бы стать начальником оперативного отдела полиции?
– Так ведь и я копал себе потихонечку… Наводнение в дельте По… тебе о чем-нибудь говорит? Героическая гибель помощника комиссара Луччифреди, унесенного потоком, когда он пытался оказать помощь какой-то попавшей в беду семье… А через несколько дней – неожиданное воскресение доблестного полицейского, ставшего почти неузнаваемым, так как лицо его превратилось в сплошную рану. Да, должен признать, многоуважаемый Никьярико, действовал ты чертовски ловко… Ну а теперь, если находишь нужным, зови своих полицейских…
Он тоже встает, но уже больше не ухмыляется.
– Вот это удар, дружище, – говорит он, протягивая мне руку. – Признаюсь, не ожидал. Удар что надо. Мне остается лишь поблагодарить тебя за отменный обед.
Настал мой черед ломать комедию.
– Надеюсь, от кофе ты не откажешься?
– Спасибо, я, пожалуй, вернусь на работу. У меня там куча дел накопилась… Итак, до приятного свидания, дорогой Серпонелла. Останемся друзьями.
1 2
Я изображаю удивление.
– Насчет меня, говоришь?
– Да, уважаемый Серпонелла. Это ведь тебе удалось скрыться после лионского покушения, когда ты взорвал в театре ложу с отцами города… Но один след, крошечный такой следик, ты все-таки оставил… Интерпол обратился ко мне, а я, по своему обычаю, стал копать… И вот наконец мы остались с тобой с глазу на глаз: я, начальник оперативного отдела, комиссар полиции Луччифреди, и мой любезный друг Лючо Андреатта, он же – Луис Серпонелла, анархист-террорист старой закваски… Поверь, так неприятно тебя арестовывать, ты мне очень симпатичен… Нет-нет, не нужно волноваться, рассчитывать тебе все равно не на что: дом окружен двойной цепью полицейских… Почистить-то здесь придется основательно!
– Да, сегодня твой день, Луччифреди, – отвечаю я. – Прими мои поздравления, комиссар Луччифреди, он же – Кармине Никьярико. Так ведь?
Теперь уже он ерзает на стуле и бледнеет. И фазанье филе с каперсами больше его не занимает.
– Что еще за Никьярико?
– Никьярико Кармине, сын покойного Сальваторе, – при этих словах я поднимаюсь, – снайпер из банды Россари. На твоей совести по меньшей мере три хорошеньких убийства…
Он ухмыляется.
– Интересно, как с таким блестящим прошлым я мог бы стать начальником оперативного отдела полиции?
– Так ведь и я копал себе потихонечку… Наводнение в дельте По… тебе о чем-нибудь говорит? Героическая гибель помощника комиссара Луччифреди, унесенного потоком, когда он пытался оказать помощь какой-то попавшей в беду семье… А через несколько дней – неожиданное воскресение доблестного полицейского, ставшего почти неузнаваемым, так как лицо его превратилось в сплошную рану. Да, должен признать, многоуважаемый Никьярико, действовал ты чертовски ловко… Ну а теперь, если находишь нужным, зови своих полицейских…
Он тоже встает, но уже больше не ухмыляется.
– Вот это удар, дружище, – говорит он, протягивая мне руку. – Признаюсь, не ожидал. Удар что надо. Мне остается лишь поблагодарить тебя за отменный обед.
Настал мой черед ломать комедию.
– Надеюсь, от кофе ты не откажешься?
– Спасибо, я, пожалуй, вернусь на работу. У меня там куча дел накопилась… Итак, до приятного свидания, дорогой Серпонелла. Останемся друзьями.
1 2