В столовой Оборонэкспорта обед обошелся бы на пару рублей дешевле, но там очередь и не так вкусно кормят. И настроение нынче было соответствующее. Спокойно сесть за столик, пододвинуть к себе салат и неторопливо вкушать, поглядывая через окно на спешащих пешеходов и проезжающие мимо машины. На дворе осень, начало октября, но сегодня сухо, и солнце иногда проглядывает сквозь облака. Последние относительно теплые деньки.
Когда Станислав уже разделался с салатом и насадил на вилку кусок котлеты, опять подал голос телефон. На экране светилась надпись «Змей». Именно так все друзья именовали некоего Алекса Абрамова, жизнерадостного неугомонного индивида, известного в узком кругу абсолютной непереносимостью спиртного и своим интересом к национал-коммунистической идеологии. Недавно возникшая НКПСС основной целью своей программы ставила построение коммунизма в отдельно взятой стране, Советском Союзе, естественно. Как это уживалось в одном человеке, Стас не понимал, но это не мешало ему считать Змея близким другом.
– Здорово!
– Привет! Как дела?
– Нормально. Сейчас обедаю.
– Надеюсь, не отвлек? – Змей, как всегда, был притворно вежлив. – У тебя на субботу какие планы?
– Пока никаких, – осторожно ответил Стас. Вопрос Абрамова подразумевал предложение организовать нескучное мероприятие на выходные. Поездка на дачу с семьями, нормальный отдых с пивом в бане или вечер в клубе, склеивание первых понравившихся девиц и плавное продолжение знакомства на съемной квартире – Змей мог предложить любой вариант и еще несколько на выбор. Его фантазия и любовь к приключениям не знали границ. Но тем не менее он был примерным семьянином. Такой вот парадокс. Ни одно его мимолетное увлечение никогда не шло во вред семье.
– Есть идея поехать к Лешке на дачу в Мотовиловку.
– Можно будет, только я сначала с Наташей поговорю, – этой фразой Стас дал понять, что на загул с ветреными девицами не поедет, не стоит и уговаривать, а на спокойный семейный отдых согласен.
– Ясный пень! Едем с семьями, с детьми. С ночевкой. Баньку натопим, попаримся, шашлыки на настоящих углях приготовим. Мне, знаешь, новый рецепт мариновки дали. Закачаешься!
– Можно будет, – повторил Стас. – Идея заманчивая, только ничего обещать не стану. Сначала надо согласовать с женой. Вечером перезвоню. – Удивительно, как меняются люди после женитьбы! Раньше Стас и не подумал бы с кем-нибудь согласовывать подобное мероприятие. Раз есть желание, возможность и время – надо ехать. И все тут! Никто не может помешать.
– Хорошо, давай до вечера. Ты, главное, не подводи. Если хочешь, я сам с Натальей поговорю, – настаивал Змей.
– Ладно, давай. Я перезвоню.
Закончив разговор, Станислав вернулся к своему обеду. А Змей стоящую идею подкинул. Если будет сухо, поедем обязательно. На выходные вроде никаких планов нет. Наташа, скорее всего, согласится, а Никита как обрадуется! Дача у Леши большая, настоящий дом и 12 соток земли. Рядом речушка, летом купаться можно, и лесок недалеко, можно будет в воскресенье утром за грибами прошвырнуться. Ладно, поживем – увидим.
Сразу после обеда Станислав, дождавшись, когда в кабинет войдет вечно опаздывающая Елизавета Сергеевна, попросил у сотрудников минуту тишины.
– Так, приступим. Нашему отделу дали новое задание. Требуется проанализировать материально-техническое состояние китайской армии и выдать рекомендации: что мы можем им предложить по программе модернизации старой техники.
– Станислав Петрович, но это забота коммерческого отдела! Опять нам непрофильную работу дают, – первым отреагировал на новость Евгений Александрович Козырев, старейший сотрудник отдела, начинавший свою трудовую деятельность еще в годы незабвенного Леонида Ильича и сейчас старающийся работать по принципу: «Пусть будет что будет – лишь бы спина не потела».
– Задание сложное, важное и ответственное, – ровным мягким голосом продолжал Станислав, хотя в душе он еле сдержался, чтобы не наорать на этого старого пня. Умение Козырева отмазываться от очередного задания, сваливать работу на плечи смежных служб или других сотрудников бесило не только Станислава Рубанова, но и прежнего начальника отдела. С другой стороны, Евгению Александровичу осталось только два года до пенсии, пусть спокойно досиживает, новую работу в этом возрасте трудно найти, конечно, если ты не специалист высокого класса.
– Я думаю, уровень наших сотрудников позволит выполнить это задание между основной работой, а мои скромные способности не помешают справедливо разделить премиальные, аккордные, внеурочные и прочие доплаты в случае нашего успеха, – Станислав специально упомянул о возможности поощрения, это не помешает. Кроме того, он слышал, что Сергею Скуратову предлагали перейти во Внешмашторг. А терять такого сотрудника жалко, дело свое он знает, опыт есть, и потенциал у парня хороший. Зарплату Станислав поднять ему пока не может, переаттестация лишь через полгода, только тогда можно будет присвоить новую категорию, приходится поддерживать парня премиями.
После открытого намека на поощрение глаза загорелись у всех сотрудников, кроме вышеупомянутого Козырева. А такие товарищи, как Сергей Скуратов, Катя Кончинская и Макс Остроумов, были готовы засучить рукава и немедленно приступать к делу уже после слов: «Задание сложное, важное и ответственное». Молодые ребята по 25-30 лет, энергичные, целеустремленные, с еще не закосневшими мозгами, уверенные в своих силах, им самое время успешно решать нерешаемые вопросы, и расти, расти, и расти.
– Что именно мы будем предлагать китайцам? Основные направления определены? – задал вопрос Макс. Это уже по делу, это уже начало работы.
Станислав коротко обрисовал ситуацию, основываясь на материалах из папки, полученной от Воронцова. Уложился ровно в десять минут. По ходу доклада он с удовлетворением отметил, как загорелись глаза молодежи и с каким неподдельным интересом впитывают информацию уже опытные, но еще достаточно амбициозные и энергичные Леонид Жарков и Антонина Шубина.
– Значит, так. Все основные материалы у меня здесь, – Станислав хлопнул по папке. – Если чего не хватает, будем обращаться к коммерческому и маркетинговому секторам. Выходить на КБ и заводы. А теперь прошу конкретные предложения.
После этих слов предложения посыпались.
– Говорите, у них семьсот «МиГ-21»? Нам только этих машинок на десять лет работы хватит.
– Вариант «21 – 98»? – переспросил Скуратов. – Можно предложить, у арабов мы уже этот вариант апробировали. Не хуже «Миража» получается.
– А смогут ли? – вмешался скептик Козырев. – Это же полностью китайская работа, хоть и по нашей лицензии. Это целая куча нюансов для инженеров. И качество китайское. Не развалятся?
– Раз летают, значит, до завода долетят, – авторитетно заявил Леня, – пусть не все семь сотен, но сто-двести штук модернизировать и отремонтировать за три года мы сможем.
– Это хорошо. Идем дальше. «МиГ-19» трогать не будем, – продолжила Антонина, сморщив носик и состроив уморительную физиономию. Весь наличный состав отдела захохотал во весь голос. Истребитель «МиГ-19» считался устаревшим еще в шестидесятых годах, а к 74-му году в СССР их полностью сняли с вооружения. – А что там по «Ту-16»? У нас они еще летают.
– Летают, – после короткого раздумья согласился Макс. – Доживают последние дни. Скоро оставшиеся машины отправят на переплавку.
– Максим, позвони в КБ Туполева, задай им вопрос.
– Хорошо, Станислав Петрович, думаете, предложить вариант?
– Ты сам прикинь: тяжелых бомбардировщиков у китайцев больше нет. Они и за этот раритет обеими руками держатся. Там электронику поменять, пару ближних ракет подвесить, и можно будет еще лет десять летать и даже бомбить.
Обсуждение нового задания длилось долго. Вскоре в работу включились все сотрудники, в том числе и Козырев. Евгений Александрович быстро зарубил пару сумасшедших идей и сам в свою очередь выдвинул предложение проработать вариант с танками «Т-54». Поставить новую пушку, автоматику, лазерные прицелы, навесить динамическую броню. Челябинские танкостроители уже проводили такие эксперименты. Результат был одобрен Министерством обороны, значит, и китайцам понравится.
Идея мозгового штурма оправдала себя. Были выдвинуты несколько интересных, заслуживающих внимания и глубокой проработки идей. Естественно, многие предложения сразу отсеивались за полной бесперспективностью. Так было решено не касаться флота. Модернизация старых эсминцев, по примерным подсчетам, обойдется лишь немного дешевле постройки аналогичных кораблей. Кроме того, сначала придется проводить дорогостоящие исследовательские и проектные работы с непредсказуемым результатом. Заказчик на это не пойдет.
– ПВО трогать не будем, – после бурного обсуждения Станислав не терпящим возражений тоном поставил крест на предложении Катерины.
– Станислав Петрович, вы же зенитчик?!
– Именно поэтому и не будем трогать. Лезть в зенитный комплекс китайской разработки мы не станем. Врач сказал – в морг, значит, в морг. А навешивать системы управления огнем на ствольную артиллерию – это не модернизация, а поставка нового оборудования. Отметается.
– А что тогда остается?
– Ничего. Ладно, давайте, что у нас еще?
Разговор закончился, только когда Елизавета Сергеевна обнаружила, что время подходит к половине седьмого, о чем она и сообщила остальным сотрудникам. Но даже, спускаясь по лестнице, Станислав слышал, как Макс Остроумов и Леонид Жарков обсуждают возможность размещения радаров «Гарпия» на старых самолетах с носовым воздухозаборником. Станислав хотел было догнать ребят и напомнить им, что «Гарпия» входит в число разработок, запрещенных к экспорту, но затем махнул рукой: пусть поговорят. Завтра утром сами разберутся, что почем. Пора домой бежать, там уже заждались, и в магазин не забыть заскочить по дороге.
Глава 4
ОПТИМИЗАЦИЯ
– Ну, как поездка? Рассказывай! – первым делом поинтересовался Павел Николаевич Шумилов, входя в кабинет Верховного.
– Нормально. Неплохо прокатился. Жаль, в Мертвом море не успел искупаться. – Арсений Степанович поднялся навстречу премьеру, на его лице играла широкая светлая улыбка. – Давай присаживайся. Дело есть.
– Догадываюсь, ты даже на рыбалке можешь говорить только о работе. – Павел Николаевич пожал руку Бугрова.
Арсений Степанович лишь сегодня ночью вернулся из поездки в Израиль. Формально дело касалось ближневосточного урегулирования, но, поскольку на встрече, кроме Бугрова, израильского премьера Ариэля Шарона, лидеров Сирии и Египта, присутствовала госсекретарь США Кондолиза Хаймс, круг затронутых вопросов наверняка был шире заявленного. Не только о всем надоевшей палестинской проблеме.
– Тут у нас пара интересных проектов намечается, – лицо Бугрова моментально приобрело серьезное выражение, – сирийцы согласны на расширение нашей базы в Тартусе.
– А Ариэль и Кондолиза уперлись рогами, – ехидно усмехнулся Шумилов.
– Нет, наоборот.
– То есть?! – у Павла Николаевича от изумления глаза полезли на лоб и очки спустились на самый кончик носа. Весь предыдущий богатый опыт ближневосточной дипломатии говорил, что такое в принципе невозможно.
– Именно так. Невозможное иногда происходит. Шарон попробовал возмутиться, даже припомнил черт знает какой договор, но американка его успокоила, попросила не вмешиваться. Заявила, что наше усиление в регионе сыграет положительную роль, снимет напряженность, послужит гарантией мира и процветания. И еще много подобной красивой ерунды наговорила.
– Она была сильно трезвой? – Шумилов не верил своим ушам, даже незаметно ущипнул себя. Нет, не спит. Странное дело, и Верховный абсолютно серьезен, первое апреля осталось далеко позади.
– Все так и было. Не надо, Паша, щипать руку, и затылок чесать тоже не надо. Блох у тебя нет. – Арсений Степанович подмигнул Шумилову, затем вернулся к прежнему разговору: – Ты сам понимаешь, что так и должно быть. Мы к этому стремились и сейчас начинаем пожинать плоды «Снежной жары». – Речь шла о знаменитой финансово-информационной операции, обрушившей доллар, экономику США и поставившей крест на идеях глобализации по-американски.
– Полная переориентация политики Вашингтона? Мирная сдача позиций? – догадался премьер. – Тогда почему молчит Трубачев?
В ответ Арсений Степанович молча протянул кожаную папку с тисненым гербом КГБ. Затем поднялся из-за стола и, заложив руки за спину, направился к окну.
– На досуге почитаешь, – промолвил он, созерцая пейзаж за окном.
Павел Николаевич спокойно покачивался на задних ножках стула, в свою очередь наблюдая за Бугровым. Верховный целую минуту сохранял неподвижность, наконец круто повернулся к собеседнику:
– Тут еще одно дело. Как бы тебе попроще объяснить?
– Говори, как есть.
– Вчера утром я разговаривал с Кондолизой тет-а-тет. Она мне посоветовала на ближайшие полгода ограничить наши капиталовложения в Юго-Восточную Азию. Как думаешь, почему?
На этот раз пришло время задуматься Шумилову. Эту информацию можно было понимать по-разному. Это не могло быть намеренной дезинформацией, такие вещи на соответствующем уровне не проходят. Бугров сам, видимо, не понимал, что хотела сказать госпожа Хаймс этим неожиданным предупреждением.
– Она больше ничего не объяснила. Только посоветовала «воздержаться от долговременных инвестиций». Возможно, там планируется война или революция?
– Вполне вероятно. Корейский конфликт может опять вспыхнуть. А если наши китайские друзья планируют вернуть Тайвань? – Павел Николаевич достал носовой платок и тщательно протер очки. Больше никаких мыслей в голову не приходило. Он знал, что определенные круги в США готовы к тесному сотрудничеству с СССР, но госсекретарь не относилась к этим кругам. Она была сторонницей жесткой политики неукоснительного соблюдения приоритета прав США в любых внешних вопросах.
– Они уже много лет собираются. Собраться не могут.
– Значит, США сокращают свое присутствие в регионе. И естественно, опасаются резни по дереву.
– Верно, – обрадованно хмыкнул Верховный, – переводят авианосцы в Пёрл-Харбор, сокращают контингент на базах. Филиппины, Окинава, Япония, Корея – это сейчас основной пояс сдерживания местных. Без этих баз аборигены быстро решат свои территориальные вопросы и разногласия, снимут застарелые вопросы. Каков возможный масштаб конфликтов?
– Ты лучше проконсультируйся у Генштаба и КГБ. Я в этих делах не разбираюсь.
– Зато ты в других делах разбираешься. – Арсений Степанович быстрым шагом направился к своему столу. Массивный дубовый стул жалобно скрипнул, принимая на себя центнер живой массы Верховного.
– Надо будет Кондолизу в Москву пригласить, – неожиданно предложил Павел Николаевич.
– В Москву? – недоверчиво переспросил Верховный. – Можно. Хорошая идея, поговорить с нею в дружеской обстановке. Нам такие союзники нужны.
– Может, она мосты налаживает? – предположил Павел Николаевич. – Понимаешь, человек она жесткий, волевой, но, как все американские негры, испытывает сильнейший врожденный комплекс неполноценности. Другими словами, она не самодостаточна, ей надо или быть частью могучей всесокрушающей структуры, или найти сильного покровителя.
– Или курить крэк, – ухмыльнулся Верховный. – А идея интересная. Точно, она пыталась прощупать меня на предмет долговременного сотрудничества. – Бугров раздраженно махнул рукой. – Ладно, оставим это на потом. И без нее от своих проблем голова кружится.
– Тогда говори: что еще хорошего было в Израиле?
– Все нормально. С палестинцами Шарон постепенно разбирается, планирует выводить войска из сектора Газа. «Дорожная карта» действует. Арабы больше не собираются сбрасывать евреев в море. Хусейна я по телефону вразумил, чтоб засунул язык себе в задницу и никуда не лез. Ахмеджак иранский успокоился, понял, что базар надо фильтровать, больше лишнего не мелет.
– Ахмадинеджадом его зовут, – поправил Верховного Шумилов.
– Серьезно? И как ты их имена запоминаешь? Язык сломать можно, – отмахнулся Бугров. – Да, Миша Антонов из «Автоторга», помнишь такого? У сирийцев сборочный завод строить собирается. Вчера договорился.
Естественно, Шумилов не только помнил, но и прекрасно знал руководителя концерна «Автоторг». Молодой, энергичный директор был известен в узких политических кругах как возможный преемник самого Шумилова. Сам Павел Николаевич относился к таким слухам с известной долей иронии и, наоборот, поддерживал многие амбициозные проекты Антонова. Так, недавняя покупка «Автоторгом» заводов «Шкода» была возможна только с благословения премьера, одним росчерком пера выделившего необходимую сумму.
1 2 3 4 5 6 7
Когда Станислав уже разделался с салатом и насадил на вилку кусок котлеты, опять подал голос телефон. На экране светилась надпись «Змей». Именно так все друзья именовали некоего Алекса Абрамова, жизнерадостного неугомонного индивида, известного в узком кругу абсолютной непереносимостью спиртного и своим интересом к национал-коммунистической идеологии. Недавно возникшая НКПСС основной целью своей программы ставила построение коммунизма в отдельно взятой стране, Советском Союзе, естественно. Как это уживалось в одном человеке, Стас не понимал, но это не мешало ему считать Змея близким другом.
– Здорово!
– Привет! Как дела?
– Нормально. Сейчас обедаю.
– Надеюсь, не отвлек? – Змей, как всегда, был притворно вежлив. – У тебя на субботу какие планы?
– Пока никаких, – осторожно ответил Стас. Вопрос Абрамова подразумевал предложение организовать нескучное мероприятие на выходные. Поездка на дачу с семьями, нормальный отдых с пивом в бане или вечер в клубе, склеивание первых понравившихся девиц и плавное продолжение знакомства на съемной квартире – Змей мог предложить любой вариант и еще несколько на выбор. Его фантазия и любовь к приключениям не знали границ. Но тем не менее он был примерным семьянином. Такой вот парадокс. Ни одно его мимолетное увлечение никогда не шло во вред семье.
– Есть идея поехать к Лешке на дачу в Мотовиловку.
– Можно будет, только я сначала с Наташей поговорю, – этой фразой Стас дал понять, что на загул с ветреными девицами не поедет, не стоит и уговаривать, а на спокойный семейный отдых согласен.
– Ясный пень! Едем с семьями, с детьми. С ночевкой. Баньку натопим, попаримся, шашлыки на настоящих углях приготовим. Мне, знаешь, новый рецепт мариновки дали. Закачаешься!
– Можно будет, – повторил Стас. – Идея заманчивая, только ничего обещать не стану. Сначала надо согласовать с женой. Вечером перезвоню. – Удивительно, как меняются люди после женитьбы! Раньше Стас и не подумал бы с кем-нибудь согласовывать подобное мероприятие. Раз есть желание, возможность и время – надо ехать. И все тут! Никто не может помешать.
– Хорошо, давай до вечера. Ты, главное, не подводи. Если хочешь, я сам с Натальей поговорю, – настаивал Змей.
– Ладно, давай. Я перезвоню.
Закончив разговор, Станислав вернулся к своему обеду. А Змей стоящую идею подкинул. Если будет сухо, поедем обязательно. На выходные вроде никаких планов нет. Наташа, скорее всего, согласится, а Никита как обрадуется! Дача у Леши большая, настоящий дом и 12 соток земли. Рядом речушка, летом купаться можно, и лесок недалеко, можно будет в воскресенье утром за грибами прошвырнуться. Ладно, поживем – увидим.
Сразу после обеда Станислав, дождавшись, когда в кабинет войдет вечно опаздывающая Елизавета Сергеевна, попросил у сотрудников минуту тишины.
– Так, приступим. Нашему отделу дали новое задание. Требуется проанализировать материально-техническое состояние китайской армии и выдать рекомендации: что мы можем им предложить по программе модернизации старой техники.
– Станислав Петрович, но это забота коммерческого отдела! Опять нам непрофильную работу дают, – первым отреагировал на новость Евгений Александрович Козырев, старейший сотрудник отдела, начинавший свою трудовую деятельность еще в годы незабвенного Леонида Ильича и сейчас старающийся работать по принципу: «Пусть будет что будет – лишь бы спина не потела».
– Задание сложное, важное и ответственное, – ровным мягким голосом продолжал Станислав, хотя в душе он еле сдержался, чтобы не наорать на этого старого пня. Умение Козырева отмазываться от очередного задания, сваливать работу на плечи смежных служб или других сотрудников бесило не только Станислава Рубанова, но и прежнего начальника отдела. С другой стороны, Евгению Александровичу осталось только два года до пенсии, пусть спокойно досиживает, новую работу в этом возрасте трудно найти, конечно, если ты не специалист высокого класса.
– Я думаю, уровень наших сотрудников позволит выполнить это задание между основной работой, а мои скромные способности не помешают справедливо разделить премиальные, аккордные, внеурочные и прочие доплаты в случае нашего успеха, – Станислав специально упомянул о возможности поощрения, это не помешает. Кроме того, он слышал, что Сергею Скуратову предлагали перейти во Внешмашторг. А терять такого сотрудника жалко, дело свое он знает, опыт есть, и потенциал у парня хороший. Зарплату Станислав поднять ему пока не может, переаттестация лишь через полгода, только тогда можно будет присвоить новую категорию, приходится поддерживать парня премиями.
После открытого намека на поощрение глаза загорелись у всех сотрудников, кроме вышеупомянутого Козырева. А такие товарищи, как Сергей Скуратов, Катя Кончинская и Макс Остроумов, были готовы засучить рукава и немедленно приступать к делу уже после слов: «Задание сложное, важное и ответственное». Молодые ребята по 25-30 лет, энергичные, целеустремленные, с еще не закосневшими мозгами, уверенные в своих силах, им самое время успешно решать нерешаемые вопросы, и расти, расти, и расти.
– Что именно мы будем предлагать китайцам? Основные направления определены? – задал вопрос Макс. Это уже по делу, это уже начало работы.
Станислав коротко обрисовал ситуацию, основываясь на материалах из папки, полученной от Воронцова. Уложился ровно в десять минут. По ходу доклада он с удовлетворением отметил, как загорелись глаза молодежи и с каким неподдельным интересом впитывают информацию уже опытные, но еще достаточно амбициозные и энергичные Леонид Жарков и Антонина Шубина.
– Значит, так. Все основные материалы у меня здесь, – Станислав хлопнул по папке. – Если чего не хватает, будем обращаться к коммерческому и маркетинговому секторам. Выходить на КБ и заводы. А теперь прошу конкретные предложения.
После этих слов предложения посыпались.
– Говорите, у них семьсот «МиГ-21»? Нам только этих машинок на десять лет работы хватит.
– Вариант «21 – 98»? – переспросил Скуратов. – Можно предложить, у арабов мы уже этот вариант апробировали. Не хуже «Миража» получается.
– А смогут ли? – вмешался скептик Козырев. – Это же полностью китайская работа, хоть и по нашей лицензии. Это целая куча нюансов для инженеров. И качество китайское. Не развалятся?
– Раз летают, значит, до завода долетят, – авторитетно заявил Леня, – пусть не все семь сотен, но сто-двести штук модернизировать и отремонтировать за три года мы сможем.
– Это хорошо. Идем дальше. «МиГ-19» трогать не будем, – продолжила Антонина, сморщив носик и состроив уморительную физиономию. Весь наличный состав отдела захохотал во весь голос. Истребитель «МиГ-19» считался устаревшим еще в шестидесятых годах, а к 74-му году в СССР их полностью сняли с вооружения. – А что там по «Ту-16»? У нас они еще летают.
– Летают, – после короткого раздумья согласился Макс. – Доживают последние дни. Скоро оставшиеся машины отправят на переплавку.
– Максим, позвони в КБ Туполева, задай им вопрос.
– Хорошо, Станислав Петрович, думаете, предложить вариант?
– Ты сам прикинь: тяжелых бомбардировщиков у китайцев больше нет. Они и за этот раритет обеими руками держатся. Там электронику поменять, пару ближних ракет подвесить, и можно будет еще лет десять летать и даже бомбить.
Обсуждение нового задания длилось долго. Вскоре в работу включились все сотрудники, в том числе и Козырев. Евгений Александрович быстро зарубил пару сумасшедших идей и сам в свою очередь выдвинул предложение проработать вариант с танками «Т-54». Поставить новую пушку, автоматику, лазерные прицелы, навесить динамическую броню. Челябинские танкостроители уже проводили такие эксперименты. Результат был одобрен Министерством обороны, значит, и китайцам понравится.
Идея мозгового штурма оправдала себя. Были выдвинуты несколько интересных, заслуживающих внимания и глубокой проработки идей. Естественно, многие предложения сразу отсеивались за полной бесперспективностью. Так было решено не касаться флота. Модернизация старых эсминцев, по примерным подсчетам, обойдется лишь немного дешевле постройки аналогичных кораблей. Кроме того, сначала придется проводить дорогостоящие исследовательские и проектные работы с непредсказуемым результатом. Заказчик на это не пойдет.
– ПВО трогать не будем, – после бурного обсуждения Станислав не терпящим возражений тоном поставил крест на предложении Катерины.
– Станислав Петрович, вы же зенитчик?!
– Именно поэтому и не будем трогать. Лезть в зенитный комплекс китайской разработки мы не станем. Врач сказал – в морг, значит, в морг. А навешивать системы управления огнем на ствольную артиллерию – это не модернизация, а поставка нового оборудования. Отметается.
– А что тогда остается?
– Ничего. Ладно, давайте, что у нас еще?
Разговор закончился, только когда Елизавета Сергеевна обнаружила, что время подходит к половине седьмого, о чем она и сообщила остальным сотрудникам. Но даже, спускаясь по лестнице, Станислав слышал, как Макс Остроумов и Леонид Жарков обсуждают возможность размещения радаров «Гарпия» на старых самолетах с носовым воздухозаборником. Станислав хотел было догнать ребят и напомнить им, что «Гарпия» входит в число разработок, запрещенных к экспорту, но затем махнул рукой: пусть поговорят. Завтра утром сами разберутся, что почем. Пора домой бежать, там уже заждались, и в магазин не забыть заскочить по дороге.
Глава 4
ОПТИМИЗАЦИЯ
– Ну, как поездка? Рассказывай! – первым делом поинтересовался Павел Николаевич Шумилов, входя в кабинет Верховного.
– Нормально. Неплохо прокатился. Жаль, в Мертвом море не успел искупаться. – Арсений Степанович поднялся навстречу премьеру, на его лице играла широкая светлая улыбка. – Давай присаживайся. Дело есть.
– Догадываюсь, ты даже на рыбалке можешь говорить только о работе. – Павел Николаевич пожал руку Бугрова.
Арсений Степанович лишь сегодня ночью вернулся из поездки в Израиль. Формально дело касалось ближневосточного урегулирования, но, поскольку на встрече, кроме Бугрова, израильского премьера Ариэля Шарона, лидеров Сирии и Египта, присутствовала госсекретарь США Кондолиза Хаймс, круг затронутых вопросов наверняка был шире заявленного. Не только о всем надоевшей палестинской проблеме.
– Тут у нас пара интересных проектов намечается, – лицо Бугрова моментально приобрело серьезное выражение, – сирийцы согласны на расширение нашей базы в Тартусе.
– А Ариэль и Кондолиза уперлись рогами, – ехидно усмехнулся Шумилов.
– Нет, наоборот.
– То есть?! – у Павла Николаевича от изумления глаза полезли на лоб и очки спустились на самый кончик носа. Весь предыдущий богатый опыт ближневосточной дипломатии говорил, что такое в принципе невозможно.
– Именно так. Невозможное иногда происходит. Шарон попробовал возмутиться, даже припомнил черт знает какой договор, но американка его успокоила, попросила не вмешиваться. Заявила, что наше усиление в регионе сыграет положительную роль, снимет напряженность, послужит гарантией мира и процветания. И еще много подобной красивой ерунды наговорила.
– Она была сильно трезвой? – Шумилов не верил своим ушам, даже незаметно ущипнул себя. Нет, не спит. Странное дело, и Верховный абсолютно серьезен, первое апреля осталось далеко позади.
– Все так и было. Не надо, Паша, щипать руку, и затылок чесать тоже не надо. Блох у тебя нет. – Арсений Степанович подмигнул Шумилову, затем вернулся к прежнему разговору: – Ты сам понимаешь, что так и должно быть. Мы к этому стремились и сейчас начинаем пожинать плоды «Снежной жары». – Речь шла о знаменитой финансово-информационной операции, обрушившей доллар, экономику США и поставившей крест на идеях глобализации по-американски.
– Полная переориентация политики Вашингтона? Мирная сдача позиций? – догадался премьер. – Тогда почему молчит Трубачев?
В ответ Арсений Степанович молча протянул кожаную папку с тисненым гербом КГБ. Затем поднялся из-за стола и, заложив руки за спину, направился к окну.
– На досуге почитаешь, – промолвил он, созерцая пейзаж за окном.
Павел Николаевич спокойно покачивался на задних ножках стула, в свою очередь наблюдая за Бугровым. Верховный целую минуту сохранял неподвижность, наконец круто повернулся к собеседнику:
– Тут еще одно дело. Как бы тебе попроще объяснить?
– Говори, как есть.
– Вчера утром я разговаривал с Кондолизой тет-а-тет. Она мне посоветовала на ближайшие полгода ограничить наши капиталовложения в Юго-Восточную Азию. Как думаешь, почему?
На этот раз пришло время задуматься Шумилову. Эту информацию можно было понимать по-разному. Это не могло быть намеренной дезинформацией, такие вещи на соответствующем уровне не проходят. Бугров сам, видимо, не понимал, что хотела сказать госпожа Хаймс этим неожиданным предупреждением.
– Она больше ничего не объяснила. Только посоветовала «воздержаться от долговременных инвестиций». Возможно, там планируется война или революция?
– Вполне вероятно. Корейский конфликт может опять вспыхнуть. А если наши китайские друзья планируют вернуть Тайвань? – Павел Николаевич достал носовой платок и тщательно протер очки. Больше никаких мыслей в голову не приходило. Он знал, что определенные круги в США готовы к тесному сотрудничеству с СССР, но госсекретарь не относилась к этим кругам. Она была сторонницей жесткой политики неукоснительного соблюдения приоритета прав США в любых внешних вопросах.
– Они уже много лет собираются. Собраться не могут.
– Значит, США сокращают свое присутствие в регионе. И естественно, опасаются резни по дереву.
– Верно, – обрадованно хмыкнул Верховный, – переводят авианосцы в Пёрл-Харбор, сокращают контингент на базах. Филиппины, Окинава, Япония, Корея – это сейчас основной пояс сдерживания местных. Без этих баз аборигены быстро решат свои территориальные вопросы и разногласия, снимут застарелые вопросы. Каков возможный масштаб конфликтов?
– Ты лучше проконсультируйся у Генштаба и КГБ. Я в этих делах не разбираюсь.
– Зато ты в других делах разбираешься. – Арсений Степанович быстрым шагом направился к своему столу. Массивный дубовый стул жалобно скрипнул, принимая на себя центнер живой массы Верховного.
– Надо будет Кондолизу в Москву пригласить, – неожиданно предложил Павел Николаевич.
– В Москву? – недоверчиво переспросил Верховный. – Можно. Хорошая идея, поговорить с нею в дружеской обстановке. Нам такие союзники нужны.
– Может, она мосты налаживает? – предположил Павел Николаевич. – Понимаешь, человек она жесткий, волевой, но, как все американские негры, испытывает сильнейший врожденный комплекс неполноценности. Другими словами, она не самодостаточна, ей надо или быть частью могучей всесокрушающей структуры, или найти сильного покровителя.
– Или курить крэк, – ухмыльнулся Верховный. – А идея интересная. Точно, она пыталась прощупать меня на предмет долговременного сотрудничества. – Бугров раздраженно махнул рукой. – Ладно, оставим это на потом. И без нее от своих проблем голова кружится.
– Тогда говори: что еще хорошего было в Израиле?
– Все нормально. С палестинцами Шарон постепенно разбирается, планирует выводить войска из сектора Газа. «Дорожная карта» действует. Арабы больше не собираются сбрасывать евреев в море. Хусейна я по телефону вразумил, чтоб засунул язык себе в задницу и никуда не лез. Ахмеджак иранский успокоился, понял, что базар надо фильтровать, больше лишнего не мелет.
– Ахмадинеджадом его зовут, – поправил Верховного Шумилов.
– Серьезно? И как ты их имена запоминаешь? Язык сломать можно, – отмахнулся Бугров. – Да, Миша Антонов из «Автоторга», помнишь такого? У сирийцев сборочный завод строить собирается. Вчера договорился.
Естественно, Шумилов не только помнил, но и прекрасно знал руководителя концерна «Автоторг». Молодой, энергичный директор был известен в узких политических кругах как возможный преемник самого Шумилова. Сам Павел Николаевич относился к таким слухам с известной долей иронии и, наоборот, поддерживал многие амбициозные проекты Антонова. Так, недавняя покупка «Автоторгом» заводов «Шкода» была возможна только с благословения премьера, одним росчерком пера выделившего необходимую сумму.
1 2 3 4 5 6 7