в обеих видят источники конфликтов, и защиты используются против осознания и выражения и того и другого. Подавление агрессии может взаимодействовать с сексуальным удовлетворением на любом уровне развития. В раннем детстве трудности в выражении агрессии могут проявляться в нарушениях приема пищи (например, когда пища бессознательно приравнивается к матери, тогда питание означает пожирание матери), в хрупкости эмоциональных привязанностей, в подавлении любопытства и интеллектуальных достижений. На другом конце этого спектра можно увидеть сильно преувеличенные проявления агрессии, простирающиеся от сверхвыраженной настойчивости до неуправляемой деструктивности. Согласно теории двойственных влечений, манифестации агрессии будут происходить, если по какой-либо причине агрессивные побуждения не сочетаются или адекватно не «связываются» с любовью – с сексуальностью в ее самом высоком значении. Это может произойти потому, что ранние депривации, потеря объекта или насилие над ребенком наносят вред либидной привязанности (A. Freud, 1949).
Структурная модель и психосексуальность
Достаточно скоро после предложения теории двойственных влечений, Фрейд сформулировал структурную гипотезу. В ней инстинктивные влечения были объединены под началом «Ид». Существует много нерешенных проблем относительно современного психоаналитического понимания Ид (см. Arlow and Brenner, 1964; Schur, 1966; Hayman, 1969). He пытаясь пока решить эти вопросы, мы полагаем, что полезно было бы рассматривать Ид как нечто меньшее, чем «кипящий котел» и большее, чем система мотиваций, заключающая в себе процессы, которые имеют некое властное качество, а именно функцию принуждения сознания к действию в поисках удовлетворения. Левальд (Loewald) делает сходное предположение, выдвигая довод, что Ид – это некое формирование, связанное с действительностью и объектами (1971, 1978). То есть, инстинктивные влечения организованы в пределах объектных отношений, а также преобразуют объектные отношения и действительность. Он подчеркивал, что как психический представитель раздражителей организма, инстинкт является некоей психической силой, побудителем, который может быть назван самым примитивным элементом или единицей мотивации (1971, стр.119). В этом смысле Ид и инстинкты вносят вклад в организацию сознания (ментального аппарата) и организуются им.
При введении структурной теории Фрейд признал (1923b), что сексуальное развитие включает в себя гораздо больше, чем он до этого предполагал. Следовательно, назрела необходимость в значительной ревизии. Он осознал, что ему нужно не только принять во внимание сдвиги в эрогенных зонах и связанные с ними желания и фантазии; но он должен был рассматривать развитие детских отношений к объектам, развивающуюся интернализацию запретов на выражение влечения, интеллектуальные попытки ребенка прийти к соглашению с сексуальными и агрессивными импульсами. Затем сексуальное или либидное развитие стало психосексуальным развитием, относящимся к организации с удачными стадиями развития, в которой объединяются все эти факторы.
Концепция психосексуального развития постепенно изменила взгляды аналитиков на стадии развития либидо. Тогда как в ранних изложениях теории либидо описывали отдельные стадии (Sterba, 1942), наблюдение за младенцами и детьми привело к осознанию того, что все три эрогенные зоны (оральная, анальная и генитальная) в некоторой степени активны с первых месяцев жизни и наблюдаются лишь пики относительного увеличения (Greenacre 1952a). Доминирование одной организации над другой отчасти определяется созреванием, но гораздо раньше, чем какой-либо тип организации достигает доминирующего положения, уже может проявиться какая-нибудь характерная функция. Кроме того, каждая стадия, смешиваясь со следующей, взаимопереплетается с ней, поэтому, когда развитые позднее удовольствия становятся центральными, более ранние источники удовольствия сохраняются или остаются вполне действенными.
Общепризнанно, что теория двойственных влечений Фрейда помогает в клинической практике, но ее также многие критикуют. Особо сильным нападкам подверглись «квазифизиологические» аспекты этой теории, в которых утверждалось, что энергетические силы ищут разрядки (S. S. Klein, 1976b, Rosenblatt and Thickstun, 1977; Compton, 1981a, 1981b). Другим уязвимым пунктом стало утверждение, что теория двойственных влечений одинаково применима и к нормальным, и к патологическим случаям. Питерфройнд (Peterfreund, 1978) и Милтон Кляйн (Milton Klein, 1980) полагали, что существует необходимость в некоей раздельной теории. Критиковалась также и эволюционная природа фрейдовской модели, на основании того, что она предполагает главенство гетеросексуальной генитальной сексуальности и рождение потомства, а все другие формы сексуальных удовольствий – это ответвления, они недоразвиты или ненормальны в ином смысле (Schafer, 1974).
Тем не менее, даже перед лицом такой критики фрейдовская схема двойственных влечений и теория психосексуального развития остаются ценными для многих аналитиков и используются в клинической практике. Это особенно верно, если система инстинктивных влечений, Ид, согласно структурной модели, рассматривается как Среда для нескольких одновременно возникающих систем. Теория инстинктивных влечений облегчает клиническую необходимость различать разнообразные виды импульсов и их источники, облегчает понимание значения раздражителей, чувств, защит различной силы, а также структуру конфликтов пациента и симптомов в контексте взаимосвязанного развития. Таким образом, все это увеличивает точность и эффективность вмешательства аналитика.
Ясно, что сегодняшняя теория психосексуального развития гораздо более совершенна, чем первоначальная версия теории либидо; она была коренным образом изменена при накоплении информации о развитии в раннем детстве; было достигнуто большее понимание Эго и других областей, о которых рассказывается в следующих главах этой книги. Действительно, стало уже невозможно говорить о развитии влечения без ссылок на все фазы развития и на все другие области. Соответственно, в следующих главах мы будем помнить о прогрессе влечения и не забудем о его связи с процессами других аспектов развития. Мы будем использовать термин «влечение» или «инстинктивное влечение», чтобы обозначить некое психическое представление, имеющее мотивационное воздействие, и не будем упоминать энергетические силы, ищущие разрядки.
Глава 4
Стадии психосексуального развития
Хартманн (1939, 1950) поддерживал идею развития Эго и Ид из общей матрицы. Он полагал, что по поведению новорожденного трудно определить, что можно будет позднее приписать функционированию Эго, и что следует рассматривать как инстинктивное влечение, область Ид. В действительности же, он не был уверен, представляет ли вообще поведение новорожденного психологическое функционирование, и поэтому рассматривал самую раннюю стадию жизни как недифференцированную фазу.
Мы рассматриваем процессы интеграции и структурализации Эго и Ид как взаимосвязанные; при рождении ни одна из систем еще не действует в психологическом смысле, и обе развиваются только в контексте объектных отношений. При рождении уже присутствуют биологические основы инстинктивных влечений, но именно аффективные отклики на окружающую среду, вызванные детской нейрофизиологической рефлексной структурой, которая связана с состоянием ребенка, придают форму психическим представлениям приятного и неприятного, любимого и ненавистного. Позднее они сочетаются и формируют инстинктивные влечения и психическую структуру Ид.
Недавние наблюдения подтверждают идею о постепенном разделении влечений. Во всяком случае, теперь принято считать, что в самые ранние месяцы происходит нечто гораздо большее, чем простое удовлетворение влечений. Например, новорожденный прерывает принятие пищи, чтобы взглянуть на новый раздражитель. Этот раздражитель, хоть и не связан с удовлетворением влечения, все же может продлить бодрствование. Штерн отмечает ограничения теории влечений применительно к наблюдениям за детьми младше года. Он предполагает, что мотивация может быть переформулирована в терминах многих дискретных взаимосвязанных мотивационных систем, которые, в конечном итоге, достигают более высокого или более низкого иерархического состояния (1985, стр.238). Этой же идеи придерживался Лихтенберг (1988, 1989). Гейнгбауэр (Gaengbauer) замечает, что хотя и доказана клиническая и теоретическая польза теории двойственных инстинктов, будет ошибкой искать прямые проявления инстинктов в младенческом возрасте. Вернее будет сказать, количество и вид инстинктивных влечений определяется уже в течение младенческого периода, в результате эмоциональных взаимодействий матери и ребенка (Loewald, 1971, 1978).
Оральная фаза
В возрасте от двух до трех месяцев у ребенка уже можно наблюдать различие между выражением удовольствия и неудовольствия. Опыт удовольствия приобретается при сосании. Выражения удовольствия и неудовольствия некоторые рассматривают как эмоциональные реакции (Emde и др., 1976), а некоторые как доказательство ранней дифференциации влечений (Brenner, 1982). В настоящее время можно утверждать со всей очевидностью лишь то, что эмоции и влечения фундаментально связаны.
Фрейд признавал, что удовлетворение голода и удовольствие от стимуляции оральной слизистой оболочки при сосании являются удовлетворением различных потребностей и качественно различаются.
Сосание большого пальца часто бывает уже во время внутриутробного периода, а в детстве оно рассматривается как врожденный рефлекс, связанный с укоренившимся, основным рефлексом. Но не существует способа удостовериться, имеют ли все эти действия какое-либо психическое значение для ребенка. Однако, переживания во время сосания и насыщения обеспечивают контекст многих самых ранних взаимодействий матери и ребенка, и, как только в памяти начинают формироваться воспоминания о приятных ощущениях, они организуются вокруг этих переживаний. При хорошем, обеспечивающем удовольствие сосании, псе внимание ребенка сконцентрировано на этом ритмичном действии, и он часто сочетает его с трением какой-либо части своего тела, например, мочки уха или гениталий.
Наблюдения Спитца (Spitz, 1945, 1946а, 1946b) наглядно демонстрируют, какое драматичное и опустошительное воздействие оказывает на ребенка недостаточная стимуляция в течение первого года жизни. У детей из приюта, которых он изучал, всегда удовлетворялось чувство голода, но, так как на длительные промежутки времени они были предоставлены сами себе, сосание и другие удовольствия в контексте эмоционального взаимодействия с ухаживающим лицом в большей степени отсутствовали. Эти дети испытывали глубокие задержки во всех сферах развития, а часть синдрома, характеризующего это явление, получило название «госпитализм». В других сообщениях (Spitz and Wolf, 1949; Spitz, 1962), подтвержденных Проувенсом и Липтоном (Lipton, 1962), Спитц описывал замещение ранней генитальной мастурбации или игры (которые, как он наблюдал, присутствуют у всех детей с достаточно хорошим взаимоотношением мать – дитя) другими аутоэротическими действиями в случаях проблем в отношениях. Когда же мать вообще отсутствовала, как, например, в доме малютки, все эти явления и вовсе исчезали. Ясно, что ситуация кормления играет решающую роль для нормального развития. Но, так же как и сама пища, для нормального хода развития важно количество и вид стимуляций, равно как и эмоциональный климат ухаживающего окружения.
Коулингу предоставилась интересная возможность убедиться в важности оральных переживаний для развития Эго: он проводил наблюдения за семью детьми с врожденной атрезией пищевода. Из-за этого дефекта детей обычно кормят через трубочку прямо в желудок, поэтому кормление для них не связано с сосательными движениями и с насыщением. Хирургическое лечение, направленное на восстановление целостности пищевода и оральное кормление у таких детей не предпринималось ранее шестимесячного возраста (а иногда и позже), поэтому Коулинг мог изучать влияние сосания и соответствующие врожденные оральные рефлексы отдельно от удовлетворения голода. Он наблюдал возникновение особого паттерна пассивности, а также моторного, эмоционального и социального отставания, которое продолжало сохраняться достаточно долго после корректирующей хирургии. Он следил, как проходило развитие этих детей до двенадцати лет. В некоторых случаях Коулинг смог предотвратить негативные последствия, договорившись с матерью о комплексном кормлении ребенка: нормально, бутылочкой, и с помощью гастротрубки; при этом молоко, введенное сосанием ребенка, отводилось наружу через хирургически установленную фистулу. В этих случаях развитие шло нормально, а у детей не только стимулировалось сосание, но оно еще и ассоциировалось с удовлетворением чувства голода. На основании всего вышесказанного Коулинг сделал вывод о том, что к адекватным реакциям матери следует прибавить последовательную картину характерных для каждой фазы сенсорных опытов, начиная с сосания, и включая циклические паттерны голода и насыщения. Эта информация также подтверждает идею о том, что при рождении влечения еще не структурированы, они соединяются из предшествующих событий в зависимости от среднего состояния окружающей среды. В связи с этим, не удивительно, что ранние искажения опыта оказывают широкое воздействие на многие процессы развития и роста ребенка.
Во вторые шесть месяцев при нормальном развитии появляются новые формы орального чувственного удовлетворения: жевание и кусание. Боль и дискомфорт, которые вызывают режущиеся зубки, побуждают ребенка к объектно не связанной кусательной активности, при этом такое жевательное использование зубов, по-видимому, еще и обеспечивает удовлетворение инстинкта. Как только ребенок начинает исследовать мир вокруг себя более активно, он использует рот как принципиальное орудие исследований. С удовольствием тянет он в рот все, что находится в пределах его досягаемости, а попытки жевать каждый попавший в его руки предмет довольно убедительно демонстрируют доказательства инстинктивного удовольствия, связанного с «оральной зоной».
В течение того же периода можно наблюдать все большую дифференцированность в поведении, в котором наблюдается агрессивность. Из этого делается заключение о дифференцировании либидных и агрессивных влечений. В возрасте от семи до девяти месяцев появляется связанный с раздражителем, короткоживущий, ситуационно-специфический объектно-направленный гнев в ответ на ограничение и фрустрацию (Spitz, 1953; Greenacre, 1960; Parens, 1979; McDevitt, 1983). Также можно наблюдать невраждебную решительность и напористость в преследовании своих целей и интересов. В своих исследованиях ребенок использует кусание, царапанье, пинки, толчки и прочие агрессивные действия, которые часто смешаны с удовольствием и любовью к объекту. Например, это может быть дерганье матери за волосы или игривое кусание ее.
Хотя Штехлер и Хальтон (1987) рассматривали возникновение защиты и агрессии из различных систем, где защита связана с функциями строительства структуры и позитивными аффектами, а агрессия связана с самозащитой, мы понимаем эту ситуацию по-другому. Если защита и агрессия действительно возникают независимо друг от друга, переплетаются они так быстро, что различить их раздельные истоки не так легко. Складывающиеся баланс или пропорции будут зависеть от реакции окружающей среды на действия ребенка.
Абрахам (1924а) назвал эти вторые шесть месяцев жизни «орально садистическими», так как он предполагал, что за укусами скрывается враждебность, сочетающая в себе сексуальное и агрессивное удовлетворение. Он считал, что садистические черты характера или склонности к садизму у его взрослых пациентов были непосредственными остатками инфантильных форм орального сексуального удовлетворения. Однако, Бегнер и Кеннеди (1980) указывают, что садизм подразумевает намерение причинить боль; не похоже, что ребенок в таком возрасте (от шести до четырнадцати месяцев) может иметь подобную цель, потому что у него еще не хватает способностей сформулировать символические представления и сделать ментальное различие между своим собственным телом и телом другого. Часто кормящие матери из-за боли, нанесенной им, неправильно трактуют удовольствие ребенка, когда тот кусается. Они принимают все это за выражение садистической враждебности, и, в свою очередь, отвечают враждебностью. Такая типично неверная интерпретация поведения ребенка взрослыми довольно часто оказывает пагубное влияние на изначально недеструктивные притязания, связанные с объектом.
1 2 3 4 5 6 7 8
Структурная модель и психосексуальность
Достаточно скоро после предложения теории двойственных влечений, Фрейд сформулировал структурную гипотезу. В ней инстинктивные влечения были объединены под началом «Ид». Существует много нерешенных проблем относительно современного психоаналитического понимания Ид (см. Arlow and Brenner, 1964; Schur, 1966; Hayman, 1969). He пытаясь пока решить эти вопросы, мы полагаем, что полезно было бы рассматривать Ид как нечто меньшее, чем «кипящий котел» и большее, чем система мотиваций, заключающая в себе процессы, которые имеют некое властное качество, а именно функцию принуждения сознания к действию в поисках удовлетворения. Левальд (Loewald) делает сходное предположение, выдвигая довод, что Ид – это некое формирование, связанное с действительностью и объектами (1971, 1978). То есть, инстинктивные влечения организованы в пределах объектных отношений, а также преобразуют объектные отношения и действительность. Он подчеркивал, что как психический представитель раздражителей организма, инстинкт является некоей психической силой, побудителем, который может быть назван самым примитивным элементом или единицей мотивации (1971, стр.119). В этом смысле Ид и инстинкты вносят вклад в организацию сознания (ментального аппарата) и организуются им.
При введении структурной теории Фрейд признал (1923b), что сексуальное развитие включает в себя гораздо больше, чем он до этого предполагал. Следовательно, назрела необходимость в значительной ревизии. Он осознал, что ему нужно не только принять во внимание сдвиги в эрогенных зонах и связанные с ними желания и фантазии; но он должен был рассматривать развитие детских отношений к объектам, развивающуюся интернализацию запретов на выражение влечения, интеллектуальные попытки ребенка прийти к соглашению с сексуальными и агрессивными импульсами. Затем сексуальное или либидное развитие стало психосексуальным развитием, относящимся к организации с удачными стадиями развития, в которой объединяются все эти факторы.
Концепция психосексуального развития постепенно изменила взгляды аналитиков на стадии развития либидо. Тогда как в ранних изложениях теории либидо описывали отдельные стадии (Sterba, 1942), наблюдение за младенцами и детьми привело к осознанию того, что все три эрогенные зоны (оральная, анальная и генитальная) в некоторой степени активны с первых месяцев жизни и наблюдаются лишь пики относительного увеличения (Greenacre 1952a). Доминирование одной организации над другой отчасти определяется созреванием, но гораздо раньше, чем какой-либо тип организации достигает доминирующего положения, уже может проявиться какая-нибудь характерная функция. Кроме того, каждая стадия, смешиваясь со следующей, взаимопереплетается с ней, поэтому, когда развитые позднее удовольствия становятся центральными, более ранние источники удовольствия сохраняются или остаются вполне действенными.
Общепризнанно, что теория двойственных влечений Фрейда помогает в клинической практике, но ее также многие критикуют. Особо сильным нападкам подверглись «квазифизиологические» аспекты этой теории, в которых утверждалось, что энергетические силы ищут разрядки (S. S. Klein, 1976b, Rosenblatt and Thickstun, 1977; Compton, 1981a, 1981b). Другим уязвимым пунктом стало утверждение, что теория двойственных влечений одинаково применима и к нормальным, и к патологическим случаям. Питерфройнд (Peterfreund, 1978) и Милтон Кляйн (Milton Klein, 1980) полагали, что существует необходимость в некоей раздельной теории. Критиковалась также и эволюционная природа фрейдовской модели, на основании того, что она предполагает главенство гетеросексуальной генитальной сексуальности и рождение потомства, а все другие формы сексуальных удовольствий – это ответвления, они недоразвиты или ненормальны в ином смысле (Schafer, 1974).
Тем не менее, даже перед лицом такой критики фрейдовская схема двойственных влечений и теория психосексуального развития остаются ценными для многих аналитиков и используются в клинической практике. Это особенно верно, если система инстинктивных влечений, Ид, согласно структурной модели, рассматривается как Среда для нескольких одновременно возникающих систем. Теория инстинктивных влечений облегчает клиническую необходимость различать разнообразные виды импульсов и их источники, облегчает понимание значения раздражителей, чувств, защит различной силы, а также структуру конфликтов пациента и симптомов в контексте взаимосвязанного развития. Таким образом, все это увеличивает точность и эффективность вмешательства аналитика.
Ясно, что сегодняшняя теория психосексуального развития гораздо более совершенна, чем первоначальная версия теории либидо; она была коренным образом изменена при накоплении информации о развитии в раннем детстве; было достигнуто большее понимание Эго и других областей, о которых рассказывается в следующих главах этой книги. Действительно, стало уже невозможно говорить о развитии влечения без ссылок на все фазы развития и на все другие области. Соответственно, в следующих главах мы будем помнить о прогрессе влечения и не забудем о его связи с процессами других аспектов развития. Мы будем использовать термин «влечение» или «инстинктивное влечение», чтобы обозначить некое психическое представление, имеющее мотивационное воздействие, и не будем упоминать энергетические силы, ищущие разрядки.
Глава 4
Стадии психосексуального развития
Хартманн (1939, 1950) поддерживал идею развития Эго и Ид из общей матрицы. Он полагал, что по поведению новорожденного трудно определить, что можно будет позднее приписать функционированию Эго, и что следует рассматривать как инстинктивное влечение, область Ид. В действительности же, он не был уверен, представляет ли вообще поведение новорожденного психологическое функционирование, и поэтому рассматривал самую раннюю стадию жизни как недифференцированную фазу.
Мы рассматриваем процессы интеграции и структурализации Эго и Ид как взаимосвязанные; при рождении ни одна из систем еще не действует в психологическом смысле, и обе развиваются только в контексте объектных отношений. При рождении уже присутствуют биологические основы инстинктивных влечений, но именно аффективные отклики на окружающую среду, вызванные детской нейрофизиологической рефлексной структурой, которая связана с состоянием ребенка, придают форму психическим представлениям приятного и неприятного, любимого и ненавистного. Позднее они сочетаются и формируют инстинктивные влечения и психическую структуру Ид.
Недавние наблюдения подтверждают идею о постепенном разделении влечений. Во всяком случае, теперь принято считать, что в самые ранние месяцы происходит нечто гораздо большее, чем простое удовлетворение влечений. Например, новорожденный прерывает принятие пищи, чтобы взглянуть на новый раздражитель. Этот раздражитель, хоть и не связан с удовлетворением влечения, все же может продлить бодрствование. Штерн отмечает ограничения теории влечений применительно к наблюдениям за детьми младше года. Он предполагает, что мотивация может быть переформулирована в терминах многих дискретных взаимосвязанных мотивационных систем, которые, в конечном итоге, достигают более высокого или более низкого иерархического состояния (1985, стр.238). Этой же идеи придерживался Лихтенберг (1988, 1989). Гейнгбауэр (Gaengbauer) замечает, что хотя и доказана клиническая и теоретическая польза теории двойственных инстинктов, будет ошибкой искать прямые проявления инстинктов в младенческом возрасте. Вернее будет сказать, количество и вид инстинктивных влечений определяется уже в течение младенческого периода, в результате эмоциональных взаимодействий матери и ребенка (Loewald, 1971, 1978).
Оральная фаза
В возрасте от двух до трех месяцев у ребенка уже можно наблюдать различие между выражением удовольствия и неудовольствия. Опыт удовольствия приобретается при сосании. Выражения удовольствия и неудовольствия некоторые рассматривают как эмоциональные реакции (Emde и др., 1976), а некоторые как доказательство ранней дифференциации влечений (Brenner, 1982). В настоящее время можно утверждать со всей очевидностью лишь то, что эмоции и влечения фундаментально связаны.
Фрейд признавал, что удовлетворение голода и удовольствие от стимуляции оральной слизистой оболочки при сосании являются удовлетворением различных потребностей и качественно различаются.
Сосание большого пальца часто бывает уже во время внутриутробного периода, а в детстве оно рассматривается как врожденный рефлекс, связанный с укоренившимся, основным рефлексом. Но не существует способа удостовериться, имеют ли все эти действия какое-либо психическое значение для ребенка. Однако, переживания во время сосания и насыщения обеспечивают контекст многих самых ранних взаимодействий матери и ребенка, и, как только в памяти начинают формироваться воспоминания о приятных ощущениях, они организуются вокруг этих переживаний. При хорошем, обеспечивающем удовольствие сосании, псе внимание ребенка сконцентрировано на этом ритмичном действии, и он часто сочетает его с трением какой-либо части своего тела, например, мочки уха или гениталий.
Наблюдения Спитца (Spitz, 1945, 1946а, 1946b) наглядно демонстрируют, какое драматичное и опустошительное воздействие оказывает на ребенка недостаточная стимуляция в течение первого года жизни. У детей из приюта, которых он изучал, всегда удовлетворялось чувство голода, но, так как на длительные промежутки времени они были предоставлены сами себе, сосание и другие удовольствия в контексте эмоционального взаимодействия с ухаживающим лицом в большей степени отсутствовали. Эти дети испытывали глубокие задержки во всех сферах развития, а часть синдрома, характеризующего это явление, получило название «госпитализм». В других сообщениях (Spitz and Wolf, 1949; Spitz, 1962), подтвержденных Проувенсом и Липтоном (Lipton, 1962), Спитц описывал замещение ранней генитальной мастурбации или игры (которые, как он наблюдал, присутствуют у всех детей с достаточно хорошим взаимоотношением мать – дитя) другими аутоэротическими действиями в случаях проблем в отношениях. Когда же мать вообще отсутствовала, как, например, в доме малютки, все эти явления и вовсе исчезали. Ясно, что ситуация кормления играет решающую роль для нормального развития. Но, так же как и сама пища, для нормального хода развития важно количество и вид стимуляций, равно как и эмоциональный климат ухаживающего окружения.
Коулингу предоставилась интересная возможность убедиться в важности оральных переживаний для развития Эго: он проводил наблюдения за семью детьми с врожденной атрезией пищевода. Из-за этого дефекта детей обычно кормят через трубочку прямо в желудок, поэтому кормление для них не связано с сосательными движениями и с насыщением. Хирургическое лечение, направленное на восстановление целостности пищевода и оральное кормление у таких детей не предпринималось ранее шестимесячного возраста (а иногда и позже), поэтому Коулинг мог изучать влияние сосания и соответствующие врожденные оральные рефлексы отдельно от удовлетворения голода. Он наблюдал возникновение особого паттерна пассивности, а также моторного, эмоционального и социального отставания, которое продолжало сохраняться достаточно долго после корректирующей хирургии. Он следил, как проходило развитие этих детей до двенадцати лет. В некоторых случаях Коулинг смог предотвратить негативные последствия, договорившись с матерью о комплексном кормлении ребенка: нормально, бутылочкой, и с помощью гастротрубки; при этом молоко, введенное сосанием ребенка, отводилось наружу через хирургически установленную фистулу. В этих случаях развитие шло нормально, а у детей не только стимулировалось сосание, но оно еще и ассоциировалось с удовлетворением чувства голода. На основании всего вышесказанного Коулинг сделал вывод о том, что к адекватным реакциям матери следует прибавить последовательную картину характерных для каждой фазы сенсорных опытов, начиная с сосания, и включая циклические паттерны голода и насыщения. Эта информация также подтверждает идею о том, что при рождении влечения еще не структурированы, они соединяются из предшествующих событий в зависимости от среднего состояния окружающей среды. В связи с этим, не удивительно, что ранние искажения опыта оказывают широкое воздействие на многие процессы развития и роста ребенка.
Во вторые шесть месяцев при нормальном развитии появляются новые формы орального чувственного удовлетворения: жевание и кусание. Боль и дискомфорт, которые вызывают режущиеся зубки, побуждают ребенка к объектно не связанной кусательной активности, при этом такое жевательное использование зубов, по-видимому, еще и обеспечивает удовлетворение инстинкта. Как только ребенок начинает исследовать мир вокруг себя более активно, он использует рот как принципиальное орудие исследований. С удовольствием тянет он в рот все, что находится в пределах его досягаемости, а попытки жевать каждый попавший в его руки предмет довольно убедительно демонстрируют доказательства инстинктивного удовольствия, связанного с «оральной зоной».
В течение того же периода можно наблюдать все большую дифференцированность в поведении, в котором наблюдается агрессивность. Из этого делается заключение о дифференцировании либидных и агрессивных влечений. В возрасте от семи до девяти месяцев появляется связанный с раздражителем, короткоживущий, ситуационно-специфический объектно-направленный гнев в ответ на ограничение и фрустрацию (Spitz, 1953; Greenacre, 1960; Parens, 1979; McDevitt, 1983). Также можно наблюдать невраждебную решительность и напористость в преследовании своих целей и интересов. В своих исследованиях ребенок использует кусание, царапанье, пинки, толчки и прочие агрессивные действия, которые часто смешаны с удовольствием и любовью к объекту. Например, это может быть дерганье матери за волосы или игривое кусание ее.
Хотя Штехлер и Хальтон (1987) рассматривали возникновение защиты и агрессии из различных систем, где защита связана с функциями строительства структуры и позитивными аффектами, а агрессия связана с самозащитой, мы понимаем эту ситуацию по-другому. Если защита и агрессия действительно возникают независимо друг от друга, переплетаются они так быстро, что различить их раздельные истоки не так легко. Складывающиеся баланс или пропорции будут зависеть от реакции окружающей среды на действия ребенка.
Абрахам (1924а) назвал эти вторые шесть месяцев жизни «орально садистическими», так как он предполагал, что за укусами скрывается враждебность, сочетающая в себе сексуальное и агрессивное удовлетворение. Он считал, что садистические черты характера или склонности к садизму у его взрослых пациентов были непосредственными остатками инфантильных форм орального сексуального удовлетворения. Однако, Бегнер и Кеннеди (1980) указывают, что садизм подразумевает намерение причинить боль; не похоже, что ребенок в таком возрасте (от шести до четырнадцати месяцев) может иметь подобную цель, потому что у него еще не хватает способностей сформулировать символические представления и сделать ментальное различие между своим собственным телом и телом другого. Часто кормящие матери из-за боли, нанесенной им, неправильно трактуют удовольствие ребенка, когда тот кусается. Они принимают все это за выражение садистической враждебности, и, в свою очередь, отвечают враждебностью. Такая типично неверная интерпретация поведения ребенка взрослыми довольно часто оказывает пагубное влияние на изначально недеструктивные притязания, связанные с объектом.
1 2 3 4 5 6 7 8