в тот же день лекарь объявил, что он вне опасности.
Зима в том году была суровее, чем когда-либо, за ней пришла непогодливая хмурая весна, так что не столько постигший его удар, сколько усилившаяся от дурного климата подагра надолго приковала его к одру болезни. Старик решил удалиться от дел. Он передал свой нотариат другому стряпчему, и таким образом я потерял всякую надежду когда-нибудь снова попасть в Р...зиттен. Старик принимал только мой уход; только я один занимал его рассказами, мог развеселить его. Но даже в те часы, когда он не чувствовал боли и к нему возвращалась прежняя его веселость, когда не было недостатка в соленых шутках, даже когда мы заводили речь о приключениях на охоте и я с минуты на минуту ожидал, что речь зайдет о моем геройском подвиге, как я охотничьим ножом уложил свирепого волка, - ни разу, ни разу не вспомнил он о нашем пребывании в Р...зиттене, и всякий поймет, что я по совершенно естественной робости остерегался наводить его как раз на эту тему. Мои горестные заботы, мое беспрестанное попечение о старике заслонили в моем воображении образ Серафины. Но как только дед мой стал поправляться, со все большей живостью вспоминалась мне ослепительная минута в покоях баронессы, озарившая меня, как светлая, навсегда зашедшая для меня звезда. Случай снова пробудил всю испытанную мною муку и в то же время поверг меня в ледяной ужас, словно явление из мира духов. Когда я однажды вечером открыл сумку для писем, бывшую со мною в Р...зиттене, из вороха бумаг выпал темный локон, перевитый белою лентою; я тотчас узнал волосы Серафины. Но когда я стал рассматривать ленту, то ясно увидел на ней след от капли крови. Быть может, Адельгейда, в одну из минут безумного беспамятства, овладевшего мною в последний день тамошнего пребывания, и сумела подсунуть мне этот сувенир, но (*67)откуда эта капля крови? Она вселила в меня предчувствие чего-то ужасного и возвела этот почти буколический залог в жуткое напоминание о страсти, за которую, может быть, заплачено драгоценной кровью сердца. Это была та самая белая лента, что беспечно трепетала возле меня, когда я первый раз сидел рядом с Серафиной; и вот теперь темная сила сделала ее вещей приметой смерти. Нет, не следует юноше играть оружием, всей опасности которого он не разумеет!
Наконец отшумели весенние грозы, лето утвердилось в своих правах, и если прежде стояли нестерпимые холода, то теперь, в начале июля, стала донимать нестерпимая жара. Дед заметно окреп и начал, по своему прежнему обыкновению, выходить гулять в сад, расположенный в предместье. Однажды тихим теплым вечером сидели мы в благоуханной жасминовой беседке, старик был необыкновенно весел и притом без саркастической иронии, а необычно кроток, почти что мягкосердечен.
- Тезка, - заговорил он, - не знаю, что это нынче со мною, мне как-то особенно хорошо, чего давненько не бывало; меня словно проницает всего электрической теплотой. Сдается мне: это предвещает близкую кончину.
Я старался отвлечь его от таких мрачных мыслей.
- Оставь, пожалуйста, тезка,- сказал он,- я уже не жилец на этом свете, а мне еще надлежит исполнить перед тобой одну обязанность! Вспоминаешь ли ты иногда осень, проведенную нами в Р-зиттене?
Вопрос старика словно молния поразил меня, но, прежде чем я собрался ответить, он продолжал:
- Небу было угодно, чтобы ты необычным образом появился там и против всякой воли был впутан в сокровенные тайны этого дома. Теперь пришло время узнать тебе все. Нередко доводилось нам, тезка, говорить о таких вещах, которые ты скорее предчувствовал, нежели постигал. Природа символически представляет круг человеческой жизни в чередовании времен года. Так говорят все, но я рассуждаю об этом иначе. Весенние туманы застилают, летние испарения покрывают дымкой, и только в чистом эфире осени явственно виден далекий ландшафт, пока наконец все земное бытие не скроется во мраке зимы. Я полагаю, что только в ясновидении старости отчетливо раскрывается господство непостижимых сил. Старости дозволено узреть обетованную землю, куда начинается странствование после временной нашей (*68) смерти. Как ясно представляется мне теперь темное предопределение, тяготеющее над тем домом, с коим я был связан узами более крепкими, нежели те, что дает родство. С какою стройностью открывается все умственным моим очам. Однако ж, как бы отчетливо ни предстало все это моему взору, я не в силах изъяснить тебе словами самое существенное, да и язык человеческий не сможет этого сделать. Выслушай, сын мой, то, что я сумею пересказать тебе лишь как достопримечательную историю! Глубоко запечатлей в сердце своем, что таинственные отношения, в которые ты, быть может, и не по своей воле отважился вмешаться, могли погубить тебя! Однако ж!.. Это все миновало!
Историю Р...зиттенского майората, которую поведал мне мой дед, я храню в своей памяти так верно, что могу пересказать ее почти теми же словами (он говорил о самом себе в третьем лице), как слышал от него самого.
В бурную осеннюю ночь 1760 года всю челядь Р...ттена пробудил ужасающий удар; казалось, обширный замок рушится, превращаясь в груду развалин. В мгновение ока все повскакали с постелей, зажгли свечи, запыхавшийся дворецкий с помертвевшим от испуга и ужаса лицом прибежал с ключами; но каково было удивление всех, когда среди мертвой тишины, в которой жутким эхом отзывался каждый шаг и разносился визгливый скрип с трудом отпираемых замков, прошли по неповрежденным коридорам и залам. Нигде не заметно было ни малейшего разрушения. Мрачное предчувствие зародилось в душе старого дворецкого. Он поднялся наверх в большую рыцарскую залу, где рядом, в боковом покое, обыкновенно спал Родерих фон Р., когда занимался астрономическими наблюдениями. Между дверями этого покоя и другого, соседнего с ним, была проделана дверца; через нее тесным переходом попадали прямо в астрономическую башню. Но едва Даниель (так звали дворецкого) отворил эту дверцу, как буря с отвратительным воем и свистом засыпала его щебнем и мусором, так что он в ужасе отпрянул и, выронив подсвечник, отчего все свечи с треском погасли, громко вскричал:
"Боже праведный! Барона задавило!" В ту же минуту послышались жалобные вопли, доносившиеся из опочивальни барона. Даниель застал там всех остальных слуг, (*69)собравшихся вокруг тела своего господина. Они нашли его сидящим в большом изукрашенном резьбой кресле, одетым тщательно и богаче обыкновенного, со спокойной серьезностью на неповрежденном лице, словно он отдыхал после важных трудов. Но то была смерть, в которой он обрел успокоение. Когда занялся день, увидели, что верх башни обвалился; большие каменные плиты проломили потолок и пол астрономической обсерватории и вместе с толстыми балками с удвоенной силой рухнули на нижние своды, пробили их, увлекая за собой часть замковой стены и узкой лестницы. Из залы нельзя было ступить ни шагу за маленькую дверцу, не подвергая себя опасности провалиться в пропасть, по крайней мере на восемьдесят футов.
Старый барон предвидел свою смерть почти час в час и известил о том своих сыновей. И вот уже на другой день в Р...зиттен прибыл старший его сын, а тем самым владелец майората барон Вольфганг фон Р. Получив роковое письмо и полагаясь на предчувствие своего старого отца, он тотчас покинул Вену, где как раз находился, путешествуя, и поспешил в Р...зиттен.
Дворецкий обил черной материей большую залу и положил старого барона в том самом платье, в каком он был найден, на великолепную парадную постель, расставив вокруг высокие серебряные подсвечники с горящими свечами. Вольфганг безмолвно взошел по лестнице, вступил в залу и остановился возле тела отца. Так стоял он, скрестив руки на груди, и, насупив брови, мрачно и оцепенело смотрел на бледное лицо отца. Он был похож на статую, ни единой слезы не проронили его очи. Наконец он почти судорожно простер к мертвецу дрожащую правую руку и глухо пробормотал: "Неужто звезды принудили тебя сделать несчастным сына, которого ты так любил?" Заложив руки за спину и отступив несколько назад, барон возвел очи и, смягчив голос, почти растроганно сказал: "Бедный обманутый старик! Вот и кончился масленичный карнавал с его мишурными обольщениями. Теперь ты познаешь, что здешнее скудно отмеренное нам достояние не имеет ничего общего с надзвездным миром. Какая воля, какая сила простирает свою власть за гробом?" - Барон умолк на несколько секунд, потом вскричал с горячностью: "Нет, нет, ни единой крупицы своего земного счастья, на которое ты посягаешь, я не отдам в угоду твоему (*70)упрямству",- и с этими словами он вынул из кармана сложенную бумагу и, взяв ее двумя перстами, высоко поднял к стоявшей у изголовья покойника горящей свече. Занявшись от свечи, бумага ярко вспыхнула, и, когда отблеск пламени затрепетал на лице умершего, казалось, мускулы его зашевелились и старик беззвучно вымолвил какие-то слова, так что стоявших поодаль слуг объяли страх и оторопь. Барон спокойно кончил свое дело и тщательно затоптал последний клочок бумаги, который уронил горящим на пол. Потом еще раз бросил на отца мрачный взор и торопливыми шагами вышел из залы.
На следующий день Даниель доложил барону о недавнем обвале башни и с чрезвычайным многословием описал, как все обстояло в ту ночь, когда опочил его блаженной памяти старый господин, заключив тем, что было бы весьма уместно тотчас же приступить к восстановлению башни, ибо когда она еще больше разрушится, то весь замок, хотя и не обвалится, но может потерпеть большое повреждение.
- Восстановить башню? - набросился барон на старого слугу, гневно сверкая очами.- Восстановить башню? Никогда! Разве ты не видишь? - продолжал он более спокойно.- Разве ты не видишь, что башня не может обрушиться просто так, без особой к тому причины? Что, ежели мой отец сам пожелал уничтожить это зловещее место, где он волхвовал по звездам? Что, ежели он сам придумал такое устройство, чтобы в любое время, когда он того пожелает, произвести обвал башни и таким образом разрушить все, что в ней находилось? Но что бы там ни было, по мне, обвались хоть весь замок! Неужто ты думаешь, что я забьюсь в это диковинное совиное гнездо? Нет! Мне послужит примером мудрый предок, что заложил в прекрасной долине фундамент нового замка.
- Так, значит,- растерянно пробормотал Даниель,- верные старые слуги принуждены будут взять страннический посох!
- Разумеется, - возразил барон, - я не допущу, чтобы мне служили немощные старики, еле держащиеся на ногах; но я никого не прогоню. И не трудясь вам придется по нутру даровой хлеб.
- Меня,- воскликнул горестно старик,- меня, главного дворецкого, оставить без всякого дела!
(*71)Тут барин, намеревавшийся было уходить и стоявший к дворецкому спиной, вдруг оборотился и, весь побагровев от гнева, подступил к нему, грозя кулаком и закричав ужасающим голосом:
- Тебя, старого лицемерного негодяя, пособника моего отца во всяческой чертовщине, какой вы занимались там, на башне, тебя, который как вампир присосался к его сердцу и, быть может, предательским образом воспользовался безумием старика, чтобы вселить в него адское решение, приведшее и меня на край пропасти,- тебя следовало бы вышвырнуть как шелудивого пса!
Старый слуга, повергнутый в трепет столь ужасной речью, опустился на колени у самых ног барона, и тот, быть может, невольно, как это бывает в гневе, когда тело машинально повинуется мысли и мимикою выражает помыслы,- с последними словами поднял ногу и так сильно пнул старика в грудь, что он, глухо застонав, повалился на пол. С трудом поднявшись на ноги, он испустил странный воющий вопль, подобный крику насмерть раненного зверя, и пронизал барона взглядом, в котором горело бешенство и отчаяние. Кошелек с деньгами, что бросил ему уходя барон, старый дворецкий оставил на полу нетронутым.
Меж тем собрались жившие по соседству ближайшие родственники покойного, тело старого барона с большой пышностью перенесли в фамильный склеп под церковью в Р...зиттене, и вот, когда приглашенные гости разъехались, мрачное расположение духа, казалось, оставило нового владельца майората и он весьма охотно стал хозяйничать в доставшемся ему имении. Вместе с Ф., стряпчим старого барона, которого Вольфганг утвердил в должности и облек полным своим доверием после первой же с ним беседы, он составил подробную роспись доходов майората и рассчитал, какую часть их можно употребить на всякого рода улучшения и на постройку нового здания. Стряпчий полагал, что старый барон не мог проживать всего годового дохода и, так как в его бумагах было найдено всего лишь несколько банковых билетов на незначительную сумму, а в железном ларе немного более тысячи талеров наличными,- то, верно, где-нибудь должны быть еще спрятаны деньги. Кто мог знать об этом, как не Даниель, который, с присущими ему строптивостью и непокорством, быть может, только и ждал, чтобы его спросили. Барон был немало (*72)озабочен, что Даниель, которого он жестоко оскорбил, не столько из корысти, - ибо на что ему, бездетному старику, желавшему окончить свои дни в родовом замке Р...зиттена, такая груда денег,-сколько из мести за понесенную обиду, скорее сгноит где-нибудь сокрытое сокровище, нежели объявит о нем. Барон поведал стряпчему все происшествие с дворецким и прибавил, что, по многим дошедшим до него известиям, один только Даниель поддерживал необъяснимое отвращение старого барона к своим сыновьям, которых он не желал видеть в Р..зиттенском замке. Стряпчий объявил все эти известия совершенным вымыслом, ибо во всем свете ни одно человеческое существо не было способно хоть на йоту отклонить, а тем более направить решения старого барона; но, впрочем, он взял на себя труд выведать у Даниеля тайну сокровища, скрытого в каком-нибудь укромном месте. Но этого не понадобилось, ибо, едва только стряпчий приступил к нему, сказав: "Как же это так вышло, Даниель, что старый барон оставил так мало наличными?" - тот с отвратительной усмешкой ответил:
- Вы разумеете, господин стряпчий, ту жалкую пригоршню талеров, что вы нашли в маленьком ларце? Остальное ведь хранится в тайнике подле спальни старого господина барона! Но самое лучшее, - и тут его усмешка превратилась в омерзительный оскал, а в глазах засверкали кровавые огни,- но самое лучшее: много тысяч золотых - погребено там, внизу, под щебнем!
Стряпчий тотчас позвал барона, все пошли в спальню, и в одном углу Даниель сдвинул панель, под которой показался замок. И, когда барон, не сводя алчных взоров с блестящего замка, вытащил из кармана огромную связку ключей и, громыхая ими, стал примерять, Даниель выпрямившись и с какой-то глумливой гордостью смотрел на барона, наклонившегося, чтобы лучше разглядеть скважину. С помертвевшим лицом, дрожащим голосом он проговорил:
- Коли я собака, высокочтимый господин барон, то у меня и верность собачья! - И он подал барону сверкающий стальной ключ; тот с торопливой алчностью схватил его и без особого труда отпер дверь. Они вошли в маленькую низенькую сводчатую кладовую, где стоял большой железный ларь с поднятой крышкой. На груде мешков с монетами лежала записка. Старый барон своим (*74) хорошо знакомым старинным размашистым почерком писал:
"Сто пятьдесят тысяч имперских талеров старыми фридрихсдорами, сбереженные из доходов майоратного поместья Р...зиттен, каковая сумма назначена на постройку замка. Далее надлежит владельцу майората, который наследует мне, из сих денег поставить на высоком холме, что к востоку от старой замковой башни, кою он найдет обвалившеюся, высокий маяк на пользу мореплавателям и велеть зажигать его еженощно.
Р...зиттен, в ночь на Михайлов день 1760 года.
Родерих, барон фон Р."
Барон, подняв один за другим несколько мешков и роняя их обратно в ларь, тешился глухим звоном золота, потом, быстро обернувшись к дворецкому, поблагодарил его за верность, уверяя, что только клеветническая болтовня была тому причиной, что сперва он столь дурно с ним обошелся. Старик не только останется в замке в прежней должности дворецкого, но ему будет положено двойное жалованье.
- Мне надлежит сполна вознаградить тебя за бесчестье,- хочешь золота возьми один из этих мешков! - так заключил свою речь барон; потупив глаза он стоял перед стариком и указывал рукой на ларь, к которому он снова подошел, оглядывая мешки. Лицо старого дворецкого вдруг запылало, и он испустил тот ужасный воющий стон насмерть раненного зверя, как и недавно, о чем барон уже рассказал стряпчему, и тот содрогнулся, ибо ему послышалось, что старик процедил сквозь зубы: "Кровь за золото!" Барон, погруженный в созерцание своих сокровищ, ровно ничего не заметил! Даниель, трясясь всем телом, как от судорожного озноба, с наклоненной головой и смиренным видом приблизился к своему господину, поцеловал у него руку и, утирая платком глаза, словно на них были слезы, плаксивым голосом сказал:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10
Зима в том году была суровее, чем когда-либо, за ней пришла непогодливая хмурая весна, так что не столько постигший его удар, сколько усилившаяся от дурного климата подагра надолго приковала его к одру болезни. Старик решил удалиться от дел. Он передал свой нотариат другому стряпчему, и таким образом я потерял всякую надежду когда-нибудь снова попасть в Р...зиттен. Старик принимал только мой уход; только я один занимал его рассказами, мог развеселить его. Но даже в те часы, когда он не чувствовал боли и к нему возвращалась прежняя его веселость, когда не было недостатка в соленых шутках, даже когда мы заводили речь о приключениях на охоте и я с минуты на минуту ожидал, что речь зайдет о моем геройском подвиге, как я охотничьим ножом уложил свирепого волка, - ни разу, ни разу не вспомнил он о нашем пребывании в Р...зиттене, и всякий поймет, что я по совершенно естественной робости остерегался наводить его как раз на эту тему. Мои горестные заботы, мое беспрестанное попечение о старике заслонили в моем воображении образ Серафины. Но как только дед мой стал поправляться, со все большей живостью вспоминалась мне ослепительная минута в покоях баронессы, озарившая меня, как светлая, навсегда зашедшая для меня звезда. Случай снова пробудил всю испытанную мною муку и в то же время поверг меня в ледяной ужас, словно явление из мира духов. Когда я однажды вечером открыл сумку для писем, бывшую со мною в Р...зиттене, из вороха бумаг выпал темный локон, перевитый белою лентою; я тотчас узнал волосы Серафины. Но когда я стал рассматривать ленту, то ясно увидел на ней след от капли крови. Быть может, Адельгейда, в одну из минут безумного беспамятства, овладевшего мною в последний день тамошнего пребывания, и сумела подсунуть мне этот сувенир, но (*67)откуда эта капля крови? Она вселила в меня предчувствие чего-то ужасного и возвела этот почти буколический залог в жуткое напоминание о страсти, за которую, может быть, заплачено драгоценной кровью сердца. Это была та самая белая лента, что беспечно трепетала возле меня, когда я первый раз сидел рядом с Серафиной; и вот теперь темная сила сделала ее вещей приметой смерти. Нет, не следует юноше играть оружием, всей опасности которого он не разумеет!
Наконец отшумели весенние грозы, лето утвердилось в своих правах, и если прежде стояли нестерпимые холода, то теперь, в начале июля, стала донимать нестерпимая жара. Дед заметно окреп и начал, по своему прежнему обыкновению, выходить гулять в сад, расположенный в предместье. Однажды тихим теплым вечером сидели мы в благоуханной жасминовой беседке, старик был необыкновенно весел и притом без саркастической иронии, а необычно кроток, почти что мягкосердечен.
- Тезка, - заговорил он, - не знаю, что это нынче со мною, мне как-то особенно хорошо, чего давненько не бывало; меня словно проницает всего электрической теплотой. Сдается мне: это предвещает близкую кончину.
Я старался отвлечь его от таких мрачных мыслей.
- Оставь, пожалуйста, тезка,- сказал он,- я уже не жилец на этом свете, а мне еще надлежит исполнить перед тобой одну обязанность! Вспоминаешь ли ты иногда осень, проведенную нами в Р-зиттене?
Вопрос старика словно молния поразил меня, но, прежде чем я собрался ответить, он продолжал:
- Небу было угодно, чтобы ты необычным образом появился там и против всякой воли был впутан в сокровенные тайны этого дома. Теперь пришло время узнать тебе все. Нередко доводилось нам, тезка, говорить о таких вещах, которые ты скорее предчувствовал, нежели постигал. Природа символически представляет круг человеческой жизни в чередовании времен года. Так говорят все, но я рассуждаю об этом иначе. Весенние туманы застилают, летние испарения покрывают дымкой, и только в чистом эфире осени явственно виден далекий ландшафт, пока наконец все земное бытие не скроется во мраке зимы. Я полагаю, что только в ясновидении старости отчетливо раскрывается господство непостижимых сил. Старости дозволено узреть обетованную землю, куда начинается странствование после временной нашей (*68) смерти. Как ясно представляется мне теперь темное предопределение, тяготеющее над тем домом, с коим я был связан узами более крепкими, нежели те, что дает родство. С какою стройностью открывается все умственным моим очам. Однако ж, как бы отчетливо ни предстало все это моему взору, я не в силах изъяснить тебе словами самое существенное, да и язык человеческий не сможет этого сделать. Выслушай, сын мой, то, что я сумею пересказать тебе лишь как достопримечательную историю! Глубоко запечатлей в сердце своем, что таинственные отношения, в которые ты, быть может, и не по своей воле отважился вмешаться, могли погубить тебя! Однако ж!.. Это все миновало!
Историю Р...зиттенского майората, которую поведал мне мой дед, я храню в своей памяти так верно, что могу пересказать ее почти теми же словами (он говорил о самом себе в третьем лице), как слышал от него самого.
В бурную осеннюю ночь 1760 года всю челядь Р...ттена пробудил ужасающий удар; казалось, обширный замок рушится, превращаясь в груду развалин. В мгновение ока все повскакали с постелей, зажгли свечи, запыхавшийся дворецкий с помертвевшим от испуга и ужаса лицом прибежал с ключами; но каково было удивление всех, когда среди мертвой тишины, в которой жутким эхом отзывался каждый шаг и разносился визгливый скрип с трудом отпираемых замков, прошли по неповрежденным коридорам и залам. Нигде не заметно было ни малейшего разрушения. Мрачное предчувствие зародилось в душе старого дворецкого. Он поднялся наверх в большую рыцарскую залу, где рядом, в боковом покое, обыкновенно спал Родерих фон Р., когда занимался астрономическими наблюдениями. Между дверями этого покоя и другого, соседнего с ним, была проделана дверца; через нее тесным переходом попадали прямо в астрономическую башню. Но едва Даниель (так звали дворецкого) отворил эту дверцу, как буря с отвратительным воем и свистом засыпала его щебнем и мусором, так что он в ужасе отпрянул и, выронив подсвечник, отчего все свечи с треском погасли, громко вскричал:
"Боже праведный! Барона задавило!" В ту же минуту послышались жалобные вопли, доносившиеся из опочивальни барона. Даниель застал там всех остальных слуг, (*69)собравшихся вокруг тела своего господина. Они нашли его сидящим в большом изукрашенном резьбой кресле, одетым тщательно и богаче обыкновенного, со спокойной серьезностью на неповрежденном лице, словно он отдыхал после важных трудов. Но то была смерть, в которой он обрел успокоение. Когда занялся день, увидели, что верх башни обвалился; большие каменные плиты проломили потолок и пол астрономической обсерватории и вместе с толстыми балками с удвоенной силой рухнули на нижние своды, пробили их, увлекая за собой часть замковой стены и узкой лестницы. Из залы нельзя было ступить ни шагу за маленькую дверцу, не подвергая себя опасности провалиться в пропасть, по крайней мере на восемьдесят футов.
Старый барон предвидел свою смерть почти час в час и известил о том своих сыновей. И вот уже на другой день в Р...зиттен прибыл старший его сын, а тем самым владелец майората барон Вольфганг фон Р. Получив роковое письмо и полагаясь на предчувствие своего старого отца, он тотчас покинул Вену, где как раз находился, путешествуя, и поспешил в Р...зиттен.
Дворецкий обил черной материей большую залу и положил старого барона в том самом платье, в каком он был найден, на великолепную парадную постель, расставив вокруг высокие серебряные подсвечники с горящими свечами. Вольфганг безмолвно взошел по лестнице, вступил в залу и остановился возле тела отца. Так стоял он, скрестив руки на груди, и, насупив брови, мрачно и оцепенело смотрел на бледное лицо отца. Он был похож на статую, ни единой слезы не проронили его очи. Наконец он почти судорожно простер к мертвецу дрожащую правую руку и глухо пробормотал: "Неужто звезды принудили тебя сделать несчастным сына, которого ты так любил?" Заложив руки за спину и отступив несколько назад, барон возвел очи и, смягчив голос, почти растроганно сказал: "Бедный обманутый старик! Вот и кончился масленичный карнавал с его мишурными обольщениями. Теперь ты познаешь, что здешнее скудно отмеренное нам достояние не имеет ничего общего с надзвездным миром. Какая воля, какая сила простирает свою власть за гробом?" - Барон умолк на несколько секунд, потом вскричал с горячностью: "Нет, нет, ни единой крупицы своего земного счастья, на которое ты посягаешь, я не отдам в угоду твоему (*70)упрямству",- и с этими словами он вынул из кармана сложенную бумагу и, взяв ее двумя перстами, высоко поднял к стоявшей у изголовья покойника горящей свече. Занявшись от свечи, бумага ярко вспыхнула, и, когда отблеск пламени затрепетал на лице умершего, казалось, мускулы его зашевелились и старик беззвучно вымолвил какие-то слова, так что стоявших поодаль слуг объяли страх и оторопь. Барон спокойно кончил свое дело и тщательно затоптал последний клочок бумаги, который уронил горящим на пол. Потом еще раз бросил на отца мрачный взор и торопливыми шагами вышел из залы.
На следующий день Даниель доложил барону о недавнем обвале башни и с чрезвычайным многословием описал, как все обстояло в ту ночь, когда опочил его блаженной памяти старый господин, заключив тем, что было бы весьма уместно тотчас же приступить к восстановлению башни, ибо когда она еще больше разрушится, то весь замок, хотя и не обвалится, но может потерпеть большое повреждение.
- Восстановить башню? - набросился барон на старого слугу, гневно сверкая очами.- Восстановить башню? Никогда! Разве ты не видишь? - продолжал он более спокойно.- Разве ты не видишь, что башня не может обрушиться просто так, без особой к тому причины? Что, ежели мой отец сам пожелал уничтожить это зловещее место, где он волхвовал по звездам? Что, ежели он сам придумал такое устройство, чтобы в любое время, когда он того пожелает, произвести обвал башни и таким образом разрушить все, что в ней находилось? Но что бы там ни было, по мне, обвались хоть весь замок! Неужто ты думаешь, что я забьюсь в это диковинное совиное гнездо? Нет! Мне послужит примером мудрый предок, что заложил в прекрасной долине фундамент нового замка.
- Так, значит,- растерянно пробормотал Даниель,- верные старые слуги принуждены будут взять страннический посох!
- Разумеется, - возразил барон, - я не допущу, чтобы мне служили немощные старики, еле держащиеся на ногах; но я никого не прогоню. И не трудясь вам придется по нутру даровой хлеб.
- Меня,- воскликнул горестно старик,- меня, главного дворецкого, оставить без всякого дела!
(*71)Тут барин, намеревавшийся было уходить и стоявший к дворецкому спиной, вдруг оборотился и, весь побагровев от гнева, подступил к нему, грозя кулаком и закричав ужасающим голосом:
- Тебя, старого лицемерного негодяя, пособника моего отца во всяческой чертовщине, какой вы занимались там, на башне, тебя, который как вампир присосался к его сердцу и, быть может, предательским образом воспользовался безумием старика, чтобы вселить в него адское решение, приведшее и меня на край пропасти,- тебя следовало бы вышвырнуть как шелудивого пса!
Старый слуга, повергнутый в трепет столь ужасной речью, опустился на колени у самых ног барона, и тот, быть может, невольно, как это бывает в гневе, когда тело машинально повинуется мысли и мимикою выражает помыслы,- с последними словами поднял ногу и так сильно пнул старика в грудь, что он, глухо застонав, повалился на пол. С трудом поднявшись на ноги, он испустил странный воющий вопль, подобный крику насмерть раненного зверя, и пронизал барона взглядом, в котором горело бешенство и отчаяние. Кошелек с деньгами, что бросил ему уходя барон, старый дворецкий оставил на полу нетронутым.
Меж тем собрались жившие по соседству ближайшие родственники покойного, тело старого барона с большой пышностью перенесли в фамильный склеп под церковью в Р...зиттене, и вот, когда приглашенные гости разъехались, мрачное расположение духа, казалось, оставило нового владельца майората и он весьма охотно стал хозяйничать в доставшемся ему имении. Вместе с Ф., стряпчим старого барона, которого Вольфганг утвердил в должности и облек полным своим доверием после первой же с ним беседы, он составил подробную роспись доходов майората и рассчитал, какую часть их можно употребить на всякого рода улучшения и на постройку нового здания. Стряпчий полагал, что старый барон не мог проживать всего годового дохода и, так как в его бумагах было найдено всего лишь несколько банковых билетов на незначительную сумму, а в железном ларе немного более тысячи талеров наличными,- то, верно, где-нибудь должны быть еще спрятаны деньги. Кто мог знать об этом, как не Даниель, который, с присущими ему строптивостью и непокорством, быть может, только и ждал, чтобы его спросили. Барон был немало (*72)озабочен, что Даниель, которого он жестоко оскорбил, не столько из корысти, - ибо на что ему, бездетному старику, желавшему окончить свои дни в родовом замке Р...зиттена, такая груда денег,-сколько из мести за понесенную обиду, скорее сгноит где-нибудь сокрытое сокровище, нежели объявит о нем. Барон поведал стряпчему все происшествие с дворецким и прибавил, что, по многим дошедшим до него известиям, один только Даниель поддерживал необъяснимое отвращение старого барона к своим сыновьям, которых он не желал видеть в Р..зиттенском замке. Стряпчий объявил все эти известия совершенным вымыслом, ибо во всем свете ни одно человеческое существо не было способно хоть на йоту отклонить, а тем более направить решения старого барона; но, впрочем, он взял на себя труд выведать у Даниеля тайну сокровища, скрытого в каком-нибудь укромном месте. Но этого не понадобилось, ибо, едва только стряпчий приступил к нему, сказав: "Как же это так вышло, Даниель, что старый барон оставил так мало наличными?" - тот с отвратительной усмешкой ответил:
- Вы разумеете, господин стряпчий, ту жалкую пригоршню талеров, что вы нашли в маленьком ларце? Остальное ведь хранится в тайнике подле спальни старого господина барона! Но самое лучшее, - и тут его усмешка превратилась в омерзительный оскал, а в глазах засверкали кровавые огни,- но самое лучшее: много тысяч золотых - погребено там, внизу, под щебнем!
Стряпчий тотчас позвал барона, все пошли в спальню, и в одном углу Даниель сдвинул панель, под которой показался замок. И, когда барон, не сводя алчных взоров с блестящего замка, вытащил из кармана огромную связку ключей и, громыхая ими, стал примерять, Даниель выпрямившись и с какой-то глумливой гордостью смотрел на барона, наклонившегося, чтобы лучше разглядеть скважину. С помертвевшим лицом, дрожащим голосом он проговорил:
- Коли я собака, высокочтимый господин барон, то у меня и верность собачья! - И он подал барону сверкающий стальной ключ; тот с торопливой алчностью схватил его и без особого труда отпер дверь. Они вошли в маленькую низенькую сводчатую кладовую, где стоял большой железный ларь с поднятой крышкой. На груде мешков с монетами лежала записка. Старый барон своим (*74) хорошо знакомым старинным размашистым почерком писал:
"Сто пятьдесят тысяч имперских талеров старыми фридрихсдорами, сбереженные из доходов майоратного поместья Р...зиттен, каковая сумма назначена на постройку замка. Далее надлежит владельцу майората, который наследует мне, из сих денег поставить на высоком холме, что к востоку от старой замковой башни, кою он найдет обвалившеюся, высокий маяк на пользу мореплавателям и велеть зажигать его еженощно.
Р...зиттен, в ночь на Михайлов день 1760 года.
Родерих, барон фон Р."
Барон, подняв один за другим несколько мешков и роняя их обратно в ларь, тешился глухим звоном золота, потом, быстро обернувшись к дворецкому, поблагодарил его за верность, уверяя, что только клеветническая болтовня была тому причиной, что сперва он столь дурно с ним обошелся. Старик не только останется в замке в прежней должности дворецкого, но ему будет положено двойное жалованье.
- Мне надлежит сполна вознаградить тебя за бесчестье,- хочешь золота возьми один из этих мешков! - так заключил свою речь барон; потупив глаза он стоял перед стариком и указывал рукой на ларь, к которому он снова подошел, оглядывая мешки. Лицо старого дворецкого вдруг запылало, и он испустил тот ужасный воющий стон насмерть раненного зверя, как и недавно, о чем барон уже рассказал стряпчему, и тот содрогнулся, ибо ему послышалось, что старик процедил сквозь зубы: "Кровь за золото!" Барон, погруженный в созерцание своих сокровищ, ровно ничего не заметил! Даниель, трясясь всем телом, как от судорожного озноба, с наклоненной головой и смиренным видом приблизился к своему господину, поцеловал у него руку и, утирая платком глаза, словно на них были слезы, плаксивым голосом сказал:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10