- собака вдруг притаскивает вот это, - и показывает на Пудю. И стал рассказывать.
Я говорю:
- Это мы, мы!
- Это они собаку выгораживают, - говорит мама.
- Ах, милые! - говорит важный и наклонился к Таньке.
Я говорю:
- Вот ей-богу - мы! Я оторвал. Сам.
Отец вдруг нахмурился и постучал пальцем по столу:
- Зачем врешь и еще божишься?
- Я даже хвостик ему устроил, я сейчас покажу. Я там нитками замотал.
Сунулся к окну и назад: я вспомнил, что нитки я обрезал.
Отец:
- Покажи, покажи. Моментально!
Важный тоже сделал серьезное лицо. Как хорошо было, все бы прошло. Теперь из-за ниток этих...
- Яшка, - говорю я, - Яшка Рыжий видел, - и чуть не плачу.
А папа крикнул:
- Без всяких Яшек, пожалуйста! Достать! Моментально! - И показал пальцем на Пудю.
Важный уже повернулся боком и стал смотреть на картину. Руки за спину.
Я полез на окно и рвал и кусал зубами узел. А папа кричал:
- Моментально! - и держал палец.
Таньку мама уткнула в юбку, чтоб не ревела на весь дом.
Я снял Пудю и подал папе.
- Простите, - вдруг обернулся важный, - да от моей ли еще шубы? - И стал вертеть в пальцах Пудю.
- Позвольте, это что же? Что тут за тесемочки?
- Намордничек! - крикнула Танька из маминой юбки.
- Ну вот и ладно! - крикнул важный, засмеялся и схватил Таньку под мышки и стал кружить по полу:
- Тра-бам-бам! Трум-бум-бум!
- Ну, давайте обедать, - сказала мама.
Уж сколько тут реву было!..
- Отвяжи собаку, - сказал папа.
Я отвязал Ребика. Папа взял кусок хлеба и бросил Ребику:
- Пиль!
Но Ребик отскочил, будто в него камнем кинули, поджал хвост и, согнувшись, побежал в кухню.
- Умой поди свою физию, - сказала мама Таньке, и все сели обедать.
Важный Пудю подарил нам, и он у нас долго жил. Я приделал ему ножки из спичек. А Яшке, когда мы играли в снежки, мы с Танькой набили за ворот снегу.
Пусть знает!

1 2