Линкольн Чайлд Дуглас Престон
Кабинет диковин


Пендергаст Ц 3



Дуглас Престон, Линкольн Чайлд
Кабинет диковин

Дуглас Престон и Линкольн Чайлд посвящают эту книгу учителям и библиотекарям Америки, и в первую очередь тем из них, которые повлияли на их судьбу.

Старые кости

Глава 1

Малыш Боксер с отвращением смотрел на строительную площадку. Прораб вел себя как сущее дерьмо, а бригада оказалась каким-то никчемным сбродом. Но хуже всего было то, что сидевший в кабине «катерпиллера» олух ни хрена не смыслил в управлении экскаватором. Скорее всего его протолкнул на стройку профсоюз или какие-нибудь дружки. Как бы то ни было, но парень дергал машину так, словно это был его первый день в профессиональном училище округа Куинс. Боксер стоял, скрестив на груди мощные лапы, и наблюдал за тем, как ковш экскаватора вгрызается в груды битого кирпича, оставшегося на месте квартала старых жилых домов. Ковш чуть приподнялся, затем замер, но тут же возобновил движение, раскачиваясь в разные стороны. Господи, и где только они ухитряются находить таких клоунов?
Услышав за своей спиной звук шагов, он обернулся и увидел прораба. Потную рожу начальства покрывал толстый слой строительной пыли.
– Боксер! Ты что, купил билеты на это шоу? Или как?
Боксер сделал вид, что не слышит, и принялся слегка поигрывать мышцами своих здоровенных рук. Он был единственным на всей площадке, кто разбирался в строительном деле. Остальные члены бригады его за это, мягко говоря, недолюбливали. Но Боксеру было на это ровным счетом плевать.
Он услышал, как заскрежетал ковш, наткнувшись на массивный обломок старинной кладки. Фундамент дома был вскрыт. В солнечном свете разлом очень напоминал свежую рану, в верхней части которой лежали асфальт и цемент, а под ними – кирпич. Под последним слоем кирпича виднелась земля. Учитывая, что фундамент небоскреба должен покоиться на коренных породах, им предстояло копать значительно глубже. Боксер перевел взгляд за пределы строительной площадки, на невысокие дома Нижнего Ист-Сайда. Некоторые из них совсем недавно прошли реконструкцию, а остальные ждали своей очереди. Программа «облагораживания» в действии.
– Эй, Боксер! Ты что, оглох?
Боксер снова напряг мышцы, представив на миг, как его кулак врезается в красную рожу прораба.
– Давай, шевели задницей! Это тебе не в дырочку на девочек пялиться!
Прораб мотнул головой в сторону работающей бригады, но ближе подойти не рискнул. Что ж, тем лучше. Боксер поискал глазами работяг. Те грузили кирпич в самосвал. Наверняка для того, чтобы загнать его за ближайшим углом какому-нибудь недоумку из числа яппи по пять баксов за штуку. Эта психованная братия просто обожает всякое старинное дерьмо. Боксер медленно двинулся к своим, всем видом давая понять прорабу, что отнюдь не торопится выполнять его указания.
Послышался крик, и скрежет ковша экскаватора мгновенно прекратился. Ковш машины проделал в стене фундамента рваную дыру, ведущую в глубокую черную полость. Экскаваторщик выпрыгнул из кабины. К нему подошел прораб, и парочка начала что-то горячо обсуждать.
– Боксер! – раздался голос прораба. – Поскольку тебе, похоже, нечем заняться, я придумал для тебя работу.
Боксер слегка изменил курс, опять же давая понять, что делает это не по указанию зануды-прораба, а по собственной инициативе. На слова начальника он не откликнулся ни кивком, ни тем более словом. Боксер остановился перед прорабом и посмотрел на покрытые пылью рабочие ботинки начальника. «Маленький размер ноги – маленький член», – подумал он и неспешно поднял глаза.
– Добро пожаловать в наш мир, Малыш. Взгляни-ка на это.
Боксер удостоил дыру лишь мимолетным взглядом.
– Дай-ка мне твой фонарь, – сказал прораб.
Боксер снял с пояса желтый фонарь и передач его прорабу. Тот нажал на кнопку и произнес:
– Надо же, а он, оказывается, даже работает.
Сказано это было таким тоном, словно случилось чудо. После этого прораб сунул голову в дыру. Он стоял на цыпочках на куче битого кирпича, скрывшись почти по пояс в проломе. Вид у него при этом был довольно идиотский. Затем прораб что-то пробурчал, но голос звучал настолько глухо, что никто ничего не услышал.
– Похоже на тоннель, – объявил он, вылезая из дыры. Он вытер ладонью лицо, размазав грязь, и добавил: – Ну и вонища!
– Короля Ту ты там, случайно, не видел?
Все, кроме Боксера, весело заржали. Кто, дьявол его побери, этот Король Ту?
– Надеюсь, что эта хреновина не имеет никакого отношения к археологии, – сказал прораб и, повернувшись к Боксеру, произнес: – Ты, Малыш, парень большой и сильный. Я хочу, чтобы ты посмотрел, что там.
Боксер взял свой фонарь и, не удостоив взглядом стоящих вокруг него уродов, начал подниматься по куче битого кирпича к проделанной экскаватором дыре. Встав на колени на вершине кучи, он направил луч фонаря в глубину. Его взору открылся длинный тоннель с низким потолком. Судя по виду, потолок был готов вот-вот обвалиться. Боксера начали одолевать сомнения.
– Ну, ты лезешь или нет? – послышался голос прораба.
– Но это же не предусмотрено моим контрактом. Профсоюз может рассердиться, – насмешливо произнес какой-то идиот, явно пытаясь имитировать голос Боксера.
Услышав всеобщее ржание, Боксер полез в пролом.
Битый кирпич за проломом образовал нечто вроде осыпи, и Боксер чуть ли не сполз по ней, подняв при этом тучу пыли. Когда под его ногами снова оказалась твердая земля, он выпрямился и направил свет фонаря в глубину тоннеля. Боксеру пришлось подождать, пока не осядет пыль, а глаза не приспособятся к темноте. Очень приглушенно и словно издалека до него доносились звуки разговора и смех.
Боксер сделал несколько шагов, водя перед собой фонарем. С потолка тоннеля свисали нитевидные сталактиты, а застоялый воздух был насыщен какой-то вонью. Дохлые крысы, видимо.
Тоннель, если не считать нескольких кусков угля, был абсолютно пуст. По его обеим сторонам когда-то длинным рядом шли ниши. Шириной примерно в три, а высотой в пять футов. Ниши имели форму арок и были небрежно заложены кирпичом. На стенах тоннеля поблескивала влага, и до слуха Боксера доносился дробный звук капели. В остальном там царила тишина – все звуки внешнего мира остались за пределами старинного сооружения.
Он сделал еще несколько шагов, направляя луч света на стену и потолок. Паутина трещин на потолке стала гуще, оттуда время от времени выстреливало камнем. Боксер осторожно попятился назад и снова обратил внимание на замурованные ниши вдоль стены.
Боксер подошел к ближайшей из них. Из кладки недавно вывалился один кирпич, а остальные, судя по их виду, едва держались. «Интересно, – подумал он, – что там может находиться? Еще один тоннель? А может быть, там что-то сознательно спрятали?»
Он посветил в образовавшуюся на месте выпавшего кирпича дыру, но так ничего и не смог разглядеть в черной пустоте. Затем, переложив фонарь в левую руку, взялся правой за нижний кирпич и потянул. Ошибки не было: кирпич сидел в кладке очень слабо. Боксер выдернул кирпич, следом за ним другой, а потом и третий. Из отверстия на него дохнуло запахом разложения.
Снова направив луч фонаря в глубину ниши, примерно в трех футах от себя он увидел вторую кирпичную стену. Затем Боксер осветил пол. Там находилось нечто похожее на белое блюдо. Неужели фарфор? Запах сероводорода теперь был настолько сильным, что у него заслезились глаза. Пришлось отойти на шаг от отверстия. Любопытство в нем боролось с чувством тревоги. Ведь там может находиться что-то старинное и очень ценное. Иначе зачем замуровывать нишу?
Боксер вспомнил о парне, который, занимаясь сносом старого дома, нашел мешочек редких серебряных долларов. Везунчик огреб за них пару тысяч баксов и купил себе классную газонокосилку фирмы «Кубота». Если там что-то ценное, то он это себе прикарманит, а те, кто остался на свежем воздухе, пусть сдохнут от зависти.
Боксер расстегнул верхнюю пуговицу рабочей куртки, вытянул из-под нее футболку и приложил к носу. После этого посветил фонарем в дыру, решительно просунул туда голову и внимательно осмотрелся.
На какой-то миг он окаменел. Затем инстинктивно дернул головой, сильно ударившись о верхний ряд кирпичей. Бросив фонарь, он стал вытаскивать голову из дыры, оцарапав лоб. Его ноги разъехались на влажном кирпичном полу, и, непроизвольно вскрикнув, он упал на колени.
Некоторое время в тоннеле царила полная тишина, а где-то очень далеко едва заметным пятном виднелся выход во внешний мир. Смрад становился невыносимым. Захватив полную грудь вонючего воздуха, Боксер с трудом встал на ноги и направился на свет, скользя по влажному полу. Оказавшись совершенно неожиданно для себя на свету, он нырнул головой вперед в пробитую экскаватором дыру и упал лицом вниз на кучу битого кирпича. Словно сквозь туман Боксер услышал смех, который сразу затих, как только он перекатился на спину. Вокруг него поднялась суета, и чьи-то руки подняли его с горы кирпичного мусора.
– О Боже, что с тобой?
Ему казалось, что все говорят одновременно.
– Он ранен. Весь в крови.
– Расступитесь! – донеслась до него чья-то команда.
Боксер пытался восстановить дыхание и хотя бы немного унять сердцебиение.
– Не трогайте его. Вызовите «скорую»!
Боксеру казалось, что эта бессмысленная сумятица будет продолжаться вечно. Когда ему удалось наконец отдышаться, он с трудом сел и выдавил в неожиданно наступившей тишине:
– Кости...
– Кости? Какие еще кости?
Боксер ощутил, что мозг начинает потихоньку проясняться. Он огляделся по сторонам, чувствуя, как по щекам катятся горячие струйки крови.
– Разные... Черепа... Кости... Навалом. Их там полно.
Пробормотав эти слова, он ощутил страшную слабость и снова улегся на спину под лучами яркого солнца.

Глава 2

Нора Келли стояла у окна своего кабинета. Кабинет находился на четвертом этаже, и под его окнами простиралась медная крыша Американского музея естественной истории, украшенная куполами, минаретами и башнями с горгульями. За башнями музея вплоть до Пятой авеню колыхалась листва деревьев Центрального парка. Из окна кабинета ряд домов на авеню казался монолитной стеной какого-то бесконечно большого замка. Но этот удивительный по красоте ландшафт Нору вовсе не радовал.
Приближалось время встречи. Девушка попыталась погасить неожиданно нахлынувший гнев, но передумала. Для предстоящего разговора ей понадобится вся ее злость. Расходы на научные разработки были заморожены вот уже восемнадцать месяцев. Между тем за это же время число вице-президентов в музее возросло с трех до двенадцати, и каждый из этих «вице» стоил учреждению двести тысяч в год. Полусонный отдел по связям с общественностью, в котором трудилась горстка милых, радушных старичков из бывших газетчиков, превратился за эти полтора года в притон для оравы юных горластых пижонов, ни дьявола не смысливших ни в археологии, ни в науке. В высших эшелонах музея оставалось все меньше и меньше известных ученых. На смену им появлялись крючкотворы-юристы и типы без образования, прекрасно умевшие выколачивать деньги из разного рода фондов. Каждый мало-мальски удобный угол музея был перестроен и превращен в кабинет для какого-нибудь чиновника. Все средства музея утекали на зарплату умельцев выколачивать деньги, которые тратились на наем новых добытчиков средств. И если говорить напрямик, то все это походило на какой-то финансовый онанизм.
Но тем не менее, внушала она себе, это по-прежнему был Американский музей естественной истории – величайшая в мире коллекция чудес природы. Ей страшно повезло, что она получила здесь работу. После всех неудач, связанных с археологической экспедицией в Юте, а затем неожиданным отказом музея Ллойда продолжать запланированную работу, она была готова на все, лишь бы закончить исследования. На сей раз, убеждала себя Нора, она будет действовать с холодной головой и так, как требует сложившаяся в музее система.
Она отвернулась от окна и обвела взглядом кабинет. Система или не система, но без денег она не сможет завершить работу, доказывающую связь между индейцами анасази и ацтеками. Для этого ей прежде всего требовалось провести радиоуглеродный анализ шестидесяти шести органических образцов, собранных во время летнего сезона в южной части Юты. Это будет стоить восемнадцать тысяч долларов, но без датировки ей работу не закончить. Она попросит деньги только на это. Все остальное может пока подождать.
Время. Нора вышла из своего кабинета и по узкой лестнице поднялась в роскошь пятого этажа. Перед дверью приемной первого вице-президента она на секунду задержалась, чтобы поправить свой костюм. Если эти типы не разбираются в науке, то в одежде они смыслят прекрасно. Отличный ручной крой и безукоризненный вид – это все, что им требуется. Придав своему лицу нейтральное, но в то же время доброжелательное выражение, Нора сунула голову в дверь.
Секретарша ушла на ленч. Нора решительно пересекла приемную и с колотящимся сердцем замерла перед дверью вице-президента. Она просто обязана получить деньги и не уйдет отсюда, пока этого не добьется. Зажав расшалившиеся нервы в кулачок, девушка изобразила на лице улыбку и постучала.
– Войдите, – прозвучал энергичный голос.
Угловой кабинет был залит ярким утренним солнцем. Первый вице-президент Американского музея естественной истории Роджер Брисбейн-третий восседал за сверкающим письменным столом фирмы «Баухаус». Нора видела фотографии этого места, сделанные в то время, когда офис принадлежал таинственному доктору Фроку. Тогда это был кабинет подлинного ученого. Там царил полный хаос. Рабочее помещение было заполнено разнообразными окаменелостями, книгами, копьями племени масаи и креслами в викторианском стиле. Почетное место в кабинете отводилось чучелу дюгоня. Теперь же кабинет более всего походил на приемную дантиста. Единственным предметом, напоминавшим о музее, был стеклянный шкаф. За толстым стеклом в гнездах темного бархата переливались всеми цветами радуги как шлифованные, так и оставшиеся в своем первозданном виде первоклассные драгоценные камни. По музею ходили слухи, что Брисбейн в молодости мечтал заняться изучением природных драгоценностей, однако по настоянию своего более практичного папаши был вынужден податься в юристы. Норе хотелось, чтобы эти слухи соответствовали действительности – они оставляли надежду на то, что первый вице-президент хотя бы немного разбирается в науке.
Брисбейн выглядел холеным и весьма уверенным в себе человеком. Его безукоризненно выбритая физиономия цветом и гладкостью кожи напоминала внутреннюю сторону морской раковины. Вице-президент был отутюжен, подтянут и наодеколонен. Прекрасно ухоженная шевелюра светилась здоровьем, хотя волосы, по мнению Норы, были все же чуть-чуть длинноваты.
Нора сделала все, чтобы придать своей улыбке максимальную искренность.
– Доктор Келли, – произнес Брисбейн, демонстрируя ряд великолепных зубов. – Располагайтесь как дома.
Нора осторожно опустилась на какую-то конструкцию из хрома, кожи и дерева. Сооружение было крайне неудобным и при малейшем движении издавало скрип.
Молодой вице-президент откинулся на спинку кресла и забросил руки за голову. Рукава его белоснежной рубашки были закатаны с ювелирной точностью, а узел шелкового английского галстука являл собой безукоризненный треугольник. «Неужели для того, чтобы скрыть морщинки, он носит под глазами грим?» – подумала Нора. Присмотревшись чуть внимательнее, она поняла, что не ошиблась.
– Как обстоят дела у старьевщиков? – спросил Брисбейн. – Как кости и тряпье?
– Превосходно, – ответила Нора. – Но мне хотелось бы обсудить с вами одну совсем крошечную проблему.
– Очень хорошо. Я и сам хотел с вами побеседовать.
– Мистер Брисбейн, – торопливо начала Нора, – я...
Мистер Брисбейн остановил ее движением руки:
– Не надо, Нора. Я знаю, почему вы здесь. Вам нужны деньги.
– Да, верно.
– И вы без них не сможете завершить свои исследования, – сочувственно кивая, продолжил вице-президент.
– Да, так, – сказала Нора удивленно и с некоторой опаской. – Нам страшно повезло, когда мы получили грант Мерчисона на исследования в штате Юта. Но я не смогу закончить работу без датировки, которую можно получить лишь при помощи серии радиоуглеродных анализов.
Она старалась говорить таким тоном, который подчиненные обычно употребляют в беседах с начальством, и очень надеялась, что это ей удается.
Брисбейн кивнул. Полуприкрыв веки, он слегка покачивался в кресле. Несмотря ни на что, в сердце Норы зародилась надежда. Она никак не ожидала столь сочувственной реакции. Похоже, что у нее получается.
– И о какой же сумме идет речь?
1 2 3 4 5 6 7 8 9