Даннер пришел проститься, ибо знал, что больше не увидит Камень Владычества. Он нарушил клятву и тайком, молча подглядывал за происходящим в шатре. Он знал, что его накажут за клятвопреступление. Но это его, Даннера, проклятие, и он отведет его как можно дальше от камня.Как можно дальше от камня и его стражей.Даннер ушел из города пешком, держа путь к пустынным равнинам.Верхом он не поехал, поскольку был одним из Пеших. Глава 2Хранители Времени К северу от Виннингэля, на заоблачной вершине Драконьей Горы, стоял монастырь Хранителей Времени. По карте путь от Виннингэля до монастыря казался не таким уж и далеким, но на самом деле путешествие занимало многие дни. Туда вела узкая тропа, по которой едва мог пройти ослик, но и она была извилистой и мучительно трудной. Тропа делала нескончаемые зигзаги по склону горы, напоминая старую ленивую змею, греющуюся на солнце.Монастырь представлял собой внушительное строение, сложенное из массивных гранитных глыб, так что стены казались продолжением самой горы. Монастырь этот был очень древним, а его происхождение окутано тайной. Даже сами Хранители не знали, кто и когда построил их обитель. Легенда повествует, что когда в самом начале времен они пришли на вершину Драконьей Горы, монастырь уже стоял там.Хранители были убеждены, что монастырь построили Древние — раса, населявшая Лерем задолго до появления людей, эльфов, орков и дворфов. Раса эта, скорее всего, уже полностью вымерла, но успела оставить впечатляющие и завораживающие следы своего существования. Возможно, монастырь был наиболее внушительным из всего, что построили Древние. Правда, некоторые утверждали, что это они изменили течение реки Хаммеркло, прорезали скалы и создали семь водопадов, впоследствии окруживших Виннингэльский дворец.Росписи необычайной красоты, которые часто встречались в самых неожиданных местах — на склоне отвесной скалы или на потолке грота, — также считались творениями Древних. Но почему же народ, способный возводить столь величественные строения, как громадный монастырь, создавший рукотворные чудеса вроде водопадов и оставивший удивительные росписи, бесследно исчез? Этого никто не знал. О Древних ходило немало легенд, и в каждой говорилось, что они были необычайно рослые — выше орков. При этом их тела превосходили своим изяществом тела эльфов. Красотой Древние затмевали самых красивых людей, а в искусстве верховой езды оставляли далеко позади дворфов. Именно у дворфов существует легенда, повествующая о том, как Древние поймали и приручили первых диких лошадей.Однажды корабль орков, сбившийся из-за бури с курса, вынесло на берег неведомой земли, и там, по словам орков, они повстречали Древних. Древние оказались низкорослыми, морщинистыми, пугливыми человечками, жившими в слепленных из глины хижинах. Большинство слышавших эту историю отказывались в нее верить — орки слыли отъявленными лжецами. Кое-кто считал, что орков вынесло к землям дворфов, и неудивительно, что те показались оркам маленькими и морщинистыми, ведь экипаж корабля неделями питался исключительно дурманящим чагу!Архитектура монастыря отличалась простотой: высокие прямоугольные колонны, гладкие стены, просторные помещения, открытые солнце и ветру, дождю и снегу. Многочисленные окна не имели стекол. На дверях не было железных засовов от непрошеных гостей, а в стенах — бойниц. Монастырь был средоточием мира, покоя и безмятежности, а не крепостью. Если бы какой-нибудь армии вздумалось захватить монастырь, то те, кому посчастливилось бы не скатиться по пути в пропасть и достичь вершины, были бы настолько истощены подъемом, что ни о каком вторжении не могло быть и речи. Полумертвые солдаты рухнули бы на землю, умирая от усталости и нехватки воздуха.Монастырь практически не зависел от внешнего мира. Монахи питались тем, что выращивали на своих огородах, и приношениями паломников, отваживавшихся на изнурительное путешествие в горы, чтобы получить мудрый совет. Они не пили ничего, кроме воды из горных источников, вкус которой, как говорили, превосходил вкус лучших вин. Помимо воды монахи пили особый чай, произраставший только здесь. Этот чай не только продлевал их жизнь, но и предохранял их тела от разложения после смерти. Последнее было особенно важным, ибо на коже каждого монаха запечатлевались события эпохи, в которую он жил. Тела умерших монахов сохранялись в определенном порядке наподобие книг в Королевской библиотеке. Прогулка к монастырским гробницам — только их называли здесь не гробницами, а Каталогом — была прогулкой в прошлое.Хотя паломники совершали утомительное восхождение на вершину, рассчитывая получить совет, монахи никогда не давали советов. Никому они не говорили, что нужно поступить тем или иным образом. Они не владели искусством предсказания и не могли заглядывать в будущее. Однако им было доступно все прошлое, и потому они многое знали о движении сердец и умов людей. И не только людей — монахи знали прошлое эльфов, орков и дворфов. Приходящим к ним за советом монахи рассказывали, что некто сталкивался с подобной проблемой, например, лет семьдесят назад и решал ее таким-то способом или убеждался в ее неразрешимости; но при этом другой человек тридцать лет назад столкнулся с чем-то похожим и вышел из затруднительного положения, используя другой способ. Поскольку большинство людей убеждены, что таких сложностей и затруднений, как у них, никогда и ни у кого не бывало, слова монахов воспринимались без должного внимания и не считались особо полезными. По этой причине, а также из-за трудностей пути число паломников всегда было небольшим.Самим монахам приходилось постоянно совершать путешествия вниз и обратно. Они ездили на выносливых и крепких осликах, которые не отличались быстротой передвижения, зато были исключительно надежны и всегда без приключений доставляли седока к месту назначения. Когда монахи отправлялись во внешний мир записывать происходящие события, их сопровождали телохранители.Телохранители принадлежали к племени людей, называемых омара. Они давно жили в горах, поклонялись монахам и почитали их. Для человека этого племени не было большей чести, чем оказаться одним из немногих, избранных монахами для путешествия во внешний мир, и взять на себя ответственность за охрану странствующего монаха и при его жизни, и после смерти, если таковая наступит в пути. Если монах умирал в пути, священной обязанностью его телохранителей было доставить тело в монастырь, где ему предстояло занять надлежащее место в Каталоге. Люди племени омара были такими же рослыми и сильными, как орки. Если бы было возможно скрещение рас, это племя вполне посчитали бы потомками орков и людей.Телохранителями становились самые высокие и сильные мужчины и женщины племени омара. Каждый из них проводил на службе десять лет, начиная с двадцатилетнего возраста, затем оставлял службу. Телохранителям жаловали участок земли, небольшое стадо овец или коз и дом. Они пользовались неизменным уважением соплеменников. Их приглашали на совет племени. Нередко бывшие телохранители становились вождями племени.Процессия, спускавшаяся с гор, представляла собой удивительное зрелище. Восседая на послушном ослике, ехал маленький щуплый монах. Его кожа, ставшая ярко-коричневой от чая, была испещрена татуировкой — записью событий. Монаха окружали несколько здоровенных мужчин и женщин ростом не ниже семи футов, облаченных в кожаные доспехи и вооруженных толстыми копьями размером с молодые дубки.Личности монахов считались священными. Всякий, кто дерзнул бы напасть на монаха или его телохранителей, был бы проклят не только богами, но и Пустотой. Монастырь управлялся пятью драконами, которые редко показывались на глаза. Любой человек или сообщество, любой город или селение, повинные в безвременной смерти монаха, рисковали познать страшную месть пяти драконов.Монахи настолько глубоко знали прошлое и понимали взаимосвязь событий, что были способны безошибочно предсказывать грядущие события, отчего некоторым казалось, будто они умеют заглядывать в будущее. Всякий раз накануне важных событий в том месте появлялся кто-то из монахов, дабы их записать. Иногда монахи прибывали туда, где, казалось бы, ничего значительного не происходило. И только потом люди понимали, что то или иное событие явилось поворотным.Почти год прошел с тех пор, как Дагнарус стал Владыкой Пустоты, о чем в монастыре были сделаны соответствующие записи. Почти полгода назад Хельмос отправил трех Владык с просьбой вернуть части Камня Владычества, принадлежащие эльфам, оркам и дворфам. Орки и дворфы наотрез отказались возвращать их части. Эльфы все еще пребывали в молитвах, делали подношения и играли в иные игры с умилостивлением богов, однако Хельмос прекрасно понимал, что и они не отдадут свою часть Камня Владычества.Теперь четверо монахов, возглавлявших Орден Хранителей Знания, призвали к себе одну престарелую монахиню. На самом деле монахов, возглавлявших Орден, было пятеро, но пятый появлялся исключительно редко и только в тех случаях, когда мир стоял перед угрозой серьезной беды. Четверо терпеливо ожидали прибытия на эту встречу пятого. Но он все не появлялся. Они еще на некоторое время отложили начало встречи, постоянно поглядывая на пустой пятый стул и надеясь. Однако он так и не появился, что и было засвидетельствовано на руке монахини, приглашенной на эту высокую встречу.Монахиню звали Табита. То была подвижная старуха ста восьмидесяти лет от роду. Как и все монахи, она была из расы людей. Хотя монастырь не накладывал никаких ограничений на происхождение и здесь с готовностью принимали любого, кто имел серьезные намерения посвятить свою жизнь записи исторических событий, монахов из других рас было совсем немного. Все расы, даже те, кто с предубеждением относился к людям, уважали монахов и выказывали им свое громадное почтение. Однако эльфы обнаружили, что чай, продлевающий жизнь людей, сокращает жизнь эльфов чуть ли не на двести лет. Дворфы, хотя им и нравилось странствовать по свету, не были настроены записывать события. Орки, привыкшие уповать на всевозможные знамения, не отличались свойственным историку бесстрастием. И потому большинство монахов составляли люди.Табита почти достигла конца отпущенного ей срока жизни. Она была самой старшей среди нынешних монахов и пользовалась наибольшим уважением. Ее тело покрывала татуировка с записью всех важных событий, происходивших у нее на глазах. Среди этих событий было рождение короля Тамароса, записанное на голени левой ноги Табиты. Татуировка покрывала все ее тело и даже лицо, настолько испещренное морщинами, что большинство записей на нем прочесть было почти невозможно. Но после смерти ее кожа должна была натянуться и стать гладкой благодаря чаю, предохранявшему тело от разложения.Самая макушка бритой головы Табиты была еще чиста, как голова младенца. На макушке монахи записывали наиболее важные события, свидетелями которых им довелось быть. Пока такого события в жизни Табиты еще не произошло. Монахи помоложе шептались, что только когда макушка головы покроется записью, монахиня посчитает труд своей жизни законченным и сможет спокойно умереть.Быть может, подобные разговоры дошли до глав Ордена, а может, верховные монахи предполагали, что развитие событий примет именно такой, чрезвычайно серьезный оборот, и ждали момента, чтобы отправить Табиту для записи.— Табита, — обратился к ней Огонь, ибо каждый глава был известен только под именем стихии, которой служил.Огонь был облачен в оранжево-красные одеяния.— Настало время отправляться в Виннингэль, — сказал он.Табита по очереди склонила бритую голову перед каждым из четверых, не забыв оказать почести и отсутствовавшему пятому. Она ждала, что ее призовут.— Я отправлюсь туда немедленно, достопочтенный Огонь. Благодарю за честь, — добавила она.Табита не отличалась высоким ростом, а чай и значительный возраст сделали ее еще ниже. Стоя перед четырьмя верховными монахами, хрупкая, щупленькая и высохшая монахиня больше напоминала куклу из кукурузных листьев. Одежда Табиты была самой простой — длинный кусок материи, обернутый вокруг тела, — и чем-то напоминала саван. Монахи этого монастыря никогда не надевали плащей или более теплых одежд, какой бы холодной и суровой ни была погода. Чай давал телу необходимое тепло.— Армия Дагнаруса уже находится на марше, — сказал Воздух, чьи одежды были небесно-голубого цвета. — И это большая армия, состоящая из эльфов и людей, среди которых есть и свирепые дикие воины из племени тревинисов. Из-за величины армии она движется медленно. Тебе должно хватить времени, чтобы добраться до Виннингэля раньше их.— Ворота Виннингэля закрыты и охраняются, — добавила Вода, одежды которой были зелеными. — Порталы запечатаны, чтобы ни один чужеземец не проник в город. Поскольку другие расы отказались вернуть свои части Камня Владычества, король Хельмос утратил доверие к своим бывшим союзникам и более не стал просить их о помощи. Нынче в Виннингэле никому не дозволяется путешествовать через Порталы, поскольку король опасается, что эльфы, дворфы или орки могут захватить таких людей и выдать их Дагнарусу.— Окрестные крестьяне побросали свои дома и бежали под защиту городских стен, — сообщила Земля, одетая в коричневое. — Но король Хельмос ждет твоего прибытия, и когда ты и твои телохранители достигнете ворот Виннингэля, их непременно откроют.Четверо монахов и Табита посмотрели на пустующий стул, словно надеясь увидеть на нем пятого, однако стул оставался пустым. Табита поклонилась каждому из четырех, показывая, что понимает и принимает сообщенные ими сведения.— Возможно, ты окажешься в гуще ужасающей битвы, какой еще не знал Лерем, — угрюмо произнес Огонь. — Я не хочу преуменьшать грозящей тебе опасности.— Я понимаю, — спокойно ответила Табита. — Я готова к этому. Если богам будет угодно, у меня, прежде чем умереть, хватит времени записать происходящее.— В провожатые мы выбрали самых лучших и сильных людей племени омара. Обе армии пообещали беспрепятственно пропустить вас, но неизвестно, что может приключиться в хаосе войны.— И это мне понятно, — сказала Табита. — Честно говоря, я очень устала от жизни и была бы рада занять свое место в Каталоге.— Да пребудет благословение богов с тобою, — разом проговорили все четверо и поклонились Табите, которая, в свою очередь, тоже поклонилась им.Лязг металла и громкий тяжелый топот свидетельствовали о том, что телохранители из племени омара уже собрались на монастырском дворе и готовились отправиться в путь. Табите не требовалось собирать вещи, ибо у монахини не было личного имущества. Когда монахи путешествуют, они не заботятся о пропитании и ночлеге. Эти заботы ложатся на плечи телохранителей и тех людей, кого они повстречают по пути.Простившись с четырьмя монахами, Табита направилась к стойлу, чтобы выбрать ослика. Ей особенно нравился один — смирный серый ослик, и Табита надеялась, что никто из монахов не отправился в путь на ее любимце.Монахиня оказалась в проходе, отделявшем здание монастыря от конюшен. Там постоянно царил сумрак. Свет загораживала вершина горы, нависавшая над монастырем, а также сам монастырь. Сюда не попадал ни один солнечный луч. Снег, выпадавший зимой, лежал здесь даже летом, когда в монастырских садах цвели под солнцем цветы.Табита дошла до конца прохода. Впереди уже виднелись стойла, когда дорогу ей преградила тень. Старуха подняла голову.Перед ней стоял монах. Он был высок и сухощав. В отличие от других он был полностью закутан в черное; черная ткань скрывала даже его руки. Табита не увидела его лица, только глаза, внимательно смотревшие на нее из темноты и вместе с тем казавшиеся частью темноты. Табита не сразу поняла, что это глаза, приняв их сначала просто за часть общего узора темноты.В монастырь она попала в десятилетнем возрасте и за все сто семьдесят лет, проведенных здесь, ни разу не видела пятого монаха. Однако Табита сразу поняла, кто перед нею, и потому глубоко и почтительно поклонилась.Пятый монах не произнес ни слова, которое, впрочем, все равно заглохло бы в плотной черной ткани, скрывавшей нижнюю часть его лица. Протянув закутанную в черное руку, он опустил ее на бритую голову Табиты.Даже для тела, кровь которого согревал чудодейственный чай, прикосновение этой руки оказалось холодным. У Табиты поползли мурашки по коже, она вздрогнула. Монахиня стояла со склоненной головой, не решаясь ее поднять. Потом монах убрал руку. Табита простояла, не подымая головы, еще какое-то время. Только когда тень исчезла и впереди, в самом конце прохода, вновь появился солнечный свет, монахиня поняла, что осталась одна.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65