– Кто нашел тело?
– Я нашла, около семи часов. Мне захотелось пить, и я спустилась вниз за молоком.
Джуди была совершенно спокойна. Прошлой ночью она должно быть почувствовала, что Флетчер ее покинул. Если бы она нашла тело сразу по возвращении домой, то возникло бы много неприятных вопросов. Поэтому Джуди весьма разумно дождалась, пока появился подходящий повод, чтобы найти тело.
– Может быть, кому-нибудь следует сообщить о мистере Флетчере? – спросила Джуди.
– Нет, – ответила Анита. – Я знала, что он был одиноким человеком… Может быть, мы найдем что-нибудь в его комнате, что поможет нам отыскать его родственников?
– А может у него и нет никаких родственников.
– Да? Конечно…
– Разве у всех должны быть родственники? Совсем не обязательно. Полиция нашла свидетельство о рождении мистера Флетчера. Я еще никогда такого не видела… Он был найденышем.
– Найденышем?
– Точная дата рождения неизвестна, предположительно – август 1926 года. Место рождения неизвестно, предположительно – Эдинбург. Родители неизвестны. В детском Доме ему дали имя Флетчер.
Анита и Росс переглянулись.
– И вот еще что. – Джуди повернулась и открыла ящик. – Полиция забрала его свидетельство о рождении, но это они оставили. – Она вытащила лист плотной бумаги из картонного цилиндра. – Диплом Эдинбургского Университета, с отличием, он специализировался на французском и немецком.
– Правда? – заинтересовался Росс. – Я изучаю точно такие же курсы.
– Здесь стоит дата – 1948 год, – сказала Джуди. – Это было уже довольно давно, но в эдинбургском университете наверное смогут о нем что-нибудь сообщить. Полиция ведет расследование.
Возникла пауза. У Аниты и Росса больше не было никакого разумного предлога, чтобы и дольше задерживаться в комнате Флетчера, они ничем не могли помочь Джуди; а Флетчеру и подавно; к тому же, она им рассказала все, что они имели право знать.
– Большое спасибо, мисс Макдональд, – автоматически пробормотала Анита. – Вы нам очень помогли.
Джуди фыркнула, совсем как раньше.
– Называйте меня Джуди, – сказала она. – Меня еще слишком рано называть мисс Макдональд.
– Ну, ладно, Джуди. В любом случае, большое тебе спасибо.
– Полицейские просили, чтобы мы записывали фамилии и адреса всех, кто будет спрашивать о мистере Флетчере.
– Конечно. Я – Анита Сомерсет, мой адрес…
– Вы не могли бы записать все это? – Джуди протянула Россу листок бумаги и карандаш, поскольку он стоял ближе.
– А почему ты не можешь все записать сама? – спросил он.
– Потому что я не умею писать.
Он недоверчиво расхохотался.
– Ну, неужели ты думаешь, что мы это проглотим?
– А почему бы и нет? Вы что не умеете глотать? На прошлой неделе у меня болело горло, и я совсем не могла глотать.
– Вы меня дразните, мисс Макдональд.
Джуди наморщила лоб. Росс ей не слишком понравился, и она не стала делать из этого секрета.
– А вы пытаетесь дразнить меня, только у вас ничего не получается, потому что я слишком невежественная. Но все равно это не очень-то красиво с вашей стороны. Интересно, понравилось бы вам, если бы кто-нибудь начал вас дразнить из-за того, что вы не умеете писать?
Анита молча взяла листок бумаги и написала на нем фамилии и адреса. Росс продолжал недоуменно смотреть на Джуди.
Росс пригласил Аниту на ленч, а когда она сказала, что собирается поесть дома, он попытался напроситься к ней в гости. Однако она сделала вид, что не понимает его намеков, и ушла.
Они расстались не слишком дружелюбно. Впрочем, почти все их встречи так начинались и заканчивались.
Росс поел в кафе Студенческого Союза. Когда он заканчивал есть суп, водянистую похлебку, в которой плавало несколько листиков петрушки, к нему подошла девушка и уселась рядом.
– Привет, Вероника, я получил твое письмо, – без особого энтузиазма сказал Росс.
Она была высоким, сильным существом, таким же привлекательным, как лошади, на которых она каталась во владениях своего отца.
– Ну и что, так и будешь молчать? – спросила она, заказав себе пирог со свининой и яблочное пирожное.
– Как так?
– Ты что, злишься, что я сказала нет?
– А ты разве сказала нет?
– Мне казалось, ты говорил, что получил мое письмо.
– Да, получил, только я его не прочитал. Я редко читаю письма.
– Тогда зачем писал мне и спрашивал?
– Эрик Стерлинг заставил меня. Я бы ни за что не стал этого делать, но я был тогда мертвецки пьян.
– Почему же Эрик Стирлинг сам не попросил меня? Ведь он же входит в благотворительный комитет.
– Потому что он посчитал, что приглашение на парад леди Годивы должно последовать от меня, а не от него.
– И почему же он так посчитал? – Спросила Вероника с подозрительным хладнокровием.
– Потому что все знают, что мы с тобой спали три месяца, прежде чем мне это надоело.
– Все знают?
– Я рекомендовал тебя моим друзьям. Ты должна признать, что я поступил очень щедро. Ты получила от кого-нибудь предложения?
– У тебя нет друзей, – сухо заметила она и пересела за другой столик.
Росс иронически рассмеялся.
Теперь, когда у него накопилось побольше информации, Флетчер решил, что он и Ян Росс действительно имеют много общего. Флетчер не был общительным человеком, Росс, хотя и совсем в иной форме, тоже не отличался особым умением общаться с людьми. Флетчер, за исключением Джуди, никому не нравился; теперь он убедился в том, что и Росса никто не любил. Флетчер был неудачником; и судя по тому, как шли дела сейчас, Росса ждет аналогичная участь, когда он достигнет среднего возраста – делая гадости всем, кто может ему помочь, обижая женщин, которые были к нему благосклонны и забывая их ради тех, которым было на него наплевать. Короче, он делал все, чтобы вызвать зависть, а то и ненависть со стороны всех людей, с которыми его сталкивала судьба.
Судя по тому, что Флетчер теперь знал о Россе, он станет разочаровавшимся во всем преподавателем немецкого или французского языка в какой-нибудь заштатной государственной школе, без малейшей надежды на то, чтобы занять положение более соответствующее его способностям.
Шутки Росса, и сейчас не отличающиеся особой доброжелательностью, с годами станут еще более злыми – да и аудитория его будет ограничена классными комнатами и пивными.
Находясь внутри разума Росса – точно так, как это было и в разуме Джуди – Флетчер мог не обращать внимания на то, что делает Росс, если его это не интересовало. Поэтому Флетчер не знал, что делал Росс дальше. Флетчер обратил внимание на внешний мир только поздним вечером, когда Росс, успевший хорошо выпить, вступил в ссору с компанией игроков в регби, причем они перебрасывались именем Аниты Сомерсет, словно регбийным мячом.
Одним из игроков был Эрик Стирлинг. Возможно он винил Росса в том, что Вероника отказалась исполнить роль леди Годивы, решил свести с ним счеты и теперь вовсю дразнил Росса по поводу Аниты. Флетчер почувствовал, что Росс начинает приходить в ярость.
– Помнится, говорил Эрик, – что ты проповедовал очень простую доктрину. Девушки были созданы более слабыми, чем мужчины исключительно для выживания вида. Не вызывает сомнения, что Анита достаточно слаба, особенно по сравнению с Вероникой – а ведь с Вероникой, судя по тому, что ты сам рассказывал, ты управился без проблем.
Несколько других игроков в регби, успевших набраться еще сильнее, чем Росс и Стирлинг, естественно, не стали воздерживаться от весьма нахальных комментариев.
– В свое время я жил на улице Старого Замка 74, – заметил Эрик, – до тех пор, пока меня не вышвырнули оттуда. Старая карга, которая командовала там парадом, была слишком узколобой, даже для бывшей медсестры. Но однажды… вечером я был у себя дома, перед этим я немного выпил – ну, не больше, чем сейчас. Одеяние мое состояло из одного носка, и я стоял возле открытого окна.
Мое внимание привлекло какое-то движение снаружи – две пожилых женщины очень строгого вида стояли на противоположной стороне улицы и смотрели на меня.
Игроки в регби аж взвыли от восторга.
– Окно было довольно большим, – задумчиво продолжал Эрик. – Конечно, я мог бы сказать, что они потеряли дар речи от восхищения, но моя неизбывная любовь к правде вынуждает меня признать, что на лицах у них было выражение полнейшего ужаса.
Последовали новые восторженные крики, но Росс к ним не присоединился.
– Должен заметить, – продолжал Эрик, – улица эта довольно-таки открытая. Окно комнаты Аниты Сомерсет находится через одно после окна той комнаты, в которой я тогда жил. А крыша угольного сарая позволяет с легкостью подобраться к этим двум комнатам. Даже те две престарелые дамочки без проблем смогли бы забраться ко мне в спальню, если бы, конечно, захотели.
Прошло некоторое время, прежде чем смолк дружный гогот.
– А уж кто-нибудь, вроде тебя, Росс, – сказал Эрик, – кто-нибудь, имеющий твою репутацию, непременно должен воспользоваться этим подарком судьбы. Милашка Сомерсет наверняка сейчас дома…
– Я никогда ничего не делаю, если меня заставляют, – сердито проворчал Росс. Уже не в первый раз Флетчер заметил, что, когда Росс сердился, он лишался своего обычного остроумия.
– Да? А можно было подумать…
– Но я это сделаю.
В баре стало неожиданно тихо. Одно дело подначивать кого-либо на не очень благовидный поступок, и совсем другое – понять что этот кто-то поддался на твои подначки.
Все присутствующие были пьяны, но недостаточно для того, чтобы не понимать, что Росс принял вызов всерьез и не ограничится тем, что заберется потихоньку в комнату Аниты, когда ее там не будет, выкрадет ее штанишки, принесет в пивнушки, и они смогут провести несколько очень веселых минут, обсуждая его подвиг.
Это уже было серьезно.
И поэтому они решили, что их это не касается, отвернулись и молча допили свое пиво. Кромке того, все равно приближалось время, когда пивная закрывалась.
Эрик Стерлинг улыбнулся и салютовал Россу своей кружкой.
Задняя часть дома номер 74 по улице Старого Замка была не совсем такой, как ее описывал Эрик.
Участок дороги, с двух сторон закрытый для движения специальными знаками, вел из одного тупика в другой.
Остальные дома, стоящие на улице Старого Замка, были отрезаны довольно длинной и высокой глухой стеной. Эрик сильно преувеличивал, когда утверждал, что у двух престарелых дамочек не возникло бы проблем, если бы они захотели забраться в его спальню. Для начала им пришлось бы перебраться через семифутовую стену. Кроме того, он тактично преуменьшил высоту, на которой были расположены окна спальни. Хотя внизу был всего лишь один этаж, дом был старой постройки, на солидном фундаменте, а сзади, где земля была ниже, чем у парадного входа, даже окна первого этажа находились на уровне десяти футов. Как и говорил Эрик, тут был сарай для угля, крыша которого подходила к стене, но забраться в комнаты верхнего этажа можно было не по этой крыше, а по дополнительной пристройке, которая, по всей вероятности, сначала предназначалась для ванной комнаты.
Анита была дома. Занавеси были опущены, но за ними было отчетливо видно, как ее соблазнительная тень перемещается по комнате.
Росс постоял в раздумье несколько минут. Эрик Стерлинг довольно сильно приврал, добраться до окна в спальню Аниты было делом, более подходящим для профессионального грабителя, чем для двух пожилых дамочек. К тому же, окно вполне могло оказаться закрытым.
Однако Росс принял вызов – он станет всеобщим посмешищем, если заявит, что забраться в окно невозможно.
Этот хитрый сукин сын, подумал Росс, мастерски меня подставил.
Анита решила все вопросы, когда подошла к окну, слегка раздвинула занавески и приоткрыла окно на несколько дюймов. С тем же успехом она могла бы приоткрыть для него дверь своей спальни.
Росс забрался на стену. Футах в восьми от него и чуть выше находилась крыша сарая, о котором говорил Эрик. Росс с сомнением посмотрел на крышу: выдержит ли она его вес?
Однако он подумал, что вся постройка выглядит достаточно солидно, и решил рискнуть.
Росс осторожно выпрямился на стене, стараясь сохранить равновесие, а потом прыгнул на крышу сарая. Он приземлился довольно удачно и почти бесшумно.
Вблизи стена пристройки казалась еще более высокой и недоступной. Но рядом он заметил массивную трубу мусоропровода, которая позволяла подняться на четыре фута, а еще выше неосвещенный подоконник окна, над которым виднелся выступ. Хотя Росс все еще был изрядно пьян, он несомненно повернул бы назад, если бы его путь преградило бы достаточно существенное препятствие.
Однако всякий раз оказывалось, что каждое следующее препятствие можно легко преодолеть. Да и Анита, сама того не ведая, устранила самую последнюю проблему.
Росс поставил ногу на трубу и подтянулся к подоконнику.
Окно в ванну было открыто, так что он смог за него ухватиться. Еще немного усилий, и он оказался на наклонной крыше пристройки. Пригнувшись, он медленно и осторожно пополз вверх.
Высота была не столь большой, чтобы Флетчер почувствовал страх, даже когда Росс посмотрел вниз. Однако, падение с этой крыши имело бы те же последствия, что и прыжок с Вестфилдского небоскреба, и Флетчера порадовало, что Росс достаточно серьезно отнесся к своему положению и старался не рисковать зря. Сарай для угля шел вдоль стены пристройки, но под углом к основному зданию, отчего образовался провал высотой в тридцать пять футов, прямо на мощеный двор внизу.
Падение с куда меньшей высоты убило Джона Флетчера.
Подобравшись к окну Аниты как можно ближе, Росс тихонько выругался. Издали ему показалось, что окно находится всего лишь в нескольких дюймах от верхнего конца крыши пристройки – на самом же деле, до окна оставалось еще некоторое расстояние. Если бы в комнате никого не было, он мог бы дотянуться до подоконника и забраться внутрь.
Пока Анита находилась в комнате, было совершенно невозможно незаметно приоткрыть окно и залезть в комнату.
Что сделала бы Анита, или любая другая девушка, если бы она услышала и увидела мужчину, который лезет в ее окно?
Скорее всего она, не долго думая, захлопнула бы окно. И он бы упал и разбился насмерть.
Росс проклял Аниту и Эрика Стерлинга, проклял себя и пиво, которое выпил.
Неожиданно он перестал ругаться. Сквозь приоткрытые занавески он увидел, что Анита включила горячую воду.
Потом взяла зеленую бутылку и поставила ее на край раковины – девушка явно собиралась мыть голову.
Однако она так долго готовилась к этому, что Росс снова начал ругаться. Наконец Анита расстегнула молнию на платье.
Пока она стягивала платье через голову, Росс потянулся вперед, распахнул окно и забрался в комнату. Сбросив платье и оставшись в зеленой сорочке, Анита с удивлением и отвращением, но без всякого страха посмотрела на Росса.
– Теперь, гордая красавица, – заявил Росс, вставая в позу, – ты в моей власти.
– Проваливай отсюда, – с презрением ответила Анита.
– После всех трудов, которые я затратил, чтобы сюда забраться? И не подумаю.
– Да ты пьян.
– Если и пьян, то совсем чуть-чуть.
Анита даже не сделала попытки чем-нибудь прикрыться.
– Я не собираюсь кричать. Я ненавижу сцены, но ты, надеюсь, понимаешь, что зря тратишь время?
– Я так не думаю. – Росс подошел поближе к девушке, но она даже не пошевелилась. – Сначала, – продолжал он, – мы должны кое-что выяснить, а это самый простой способ.
И сильно ударил ее по лицу. Одновременно Флетчер нанес свой удар.
Флетчер лишь смутно представлял себе, какой властью, обладал, эта власть иногда полностью ускользала от него, а в иные моменты позволяла осуществлять полный контроль над человеком, в чьем теле он находился. До сих пор у него не было никакой власти над Россом.
В любом случае ему было очевидно одно: в моменты стресса его власть умножалась. В обычной ситуации, когда ему и его хозяину не грозила опасность, Флетчер мог быть совершенно бессилен. Когда же происходило что-то важное, когда он или его хозяин испытывали сильные эмоции, все менялось.
Сейчас Флетчер полностью контролировал Росса.
– Извини, Анита, – сказал он. – Я напился и перестал соображать. До свидания.
Он повернулся к окну.
Приложив руку к щеке в том месте, где уже появилось ярко-красное пятно, Анита сказала бесцветным голосом:
– Подожди. Если ты пьян, ты можешь сломать себе ногу, или шею. Я выпущу тебя через дверь.
Флетчер, которому совсем не хотелось спускаться вниз тем же способом, каким они с Россом забрались сюда, чуть было не согласился, но потом сказал:
– Чтобы все узнали? Нет, спасибо, Анита. Пожалуйста, постарайся забыть то, что здесь произошло.
Он перекинул ногу через подоконник – ему хотелось, как можно скорее увести Росса отсюда, потому что он не знал, сколько еще времени сможет его контролировать.
Анита не сказала больше ни слова, она молча проследила за тем, как он перебрался через крышу, спустился на угольный сарай, а потом прыгнул на стену.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22