У меня мелькнула мысль: когда мы останемся вдвоем, одни на целой планете, и пройдут многие месяцы, а может быть, и годы, пока за нами прилетят, вряд ли самая спокойная женщина устоит от соблазна. И она будет моей.
Но тут же я подумал: она ведь тоже должна это понимать. И все-таки решилась остаться. Теперь я стыжусь своей первой мысли.
…И вот мы остались вдвоем. На всей планете. Трудно передать чувства, которые испытывает человек в таких условиях. Ведь нет никого вокруг. Никого! Только эта женщина, которая ухаживает за тобой, перевязывает твои раны, старается отогнать от тебя печальные мысли. Веселая, отзывчивая, чуткая, смелая.
Она вела себя совсем не так, как я ожидал. Женщины при всей своей слабости умеют, когда хотят, поставить самого сильного мужчину на свое место. И я оказался на положении такого мужчины.
Кто знает, может быть, стойкость женщины и пробудила мою любовь.
8
Некоторые газеты утверждали и продолжают утверждать, что Ольга тоже его любила. Ссылаются на то, что она до сих пор не замужем. Конечно, такая женщина могла найти себе пару в собственной и в любой стране мира. Первая женщина на Марсе! Лауреат всех премий, какие существуют на Земле! Подлинная героиня! При всей своей предубежденности даже самые антикрасные газеты не смогли отрицать ее великодушия и героизма.
Почему же она до сих пор не вышла замуж? Почему настойчиво добивалась приезда в Бизнесонию не в качестве официальной гостьи – героини, приглашенной нашим правительством, а как частное лицо? Конечно, во время официального визита встреча с попавшим в опалу Джо была бы невозможна. Ольгу восторженно встречали бы все бизнесонцы, и только с ним одним она не могла бы встретиться, учитывая шумиху, поднятую нашими газетами. И она не приехала. Мне думается, однако, что здесь дело не только в том, о чем шумят газеты. Почему не представить себе, что Ольга Радько как настоящий друг хотела поддержать Джо именно в тот момент, когда от него отвернулись?
Но вернемся к событиям, которые произошли на Марсе.
Марсиане, как сейчас знает каждый, появились через три недели после отбытия экспедиции красных. Джо впервые в этот день самостоятельно вышел из ракеты и стал проверять антенну, надеясь все же обнаружить и устранить причину нарушения связи с Землей.
Джо еще не твердо стоял на ногах, но в самой категорической форме отказался от помощи Ольги, сам спустился по лестнице, взял инструмент и направился к хвостовой части. Оглянувшись, он увидел в иллюминаторе улыбающееся лицо Ольги и помахал ей рукой.
Джо проработал не больше получаса. Он совсем не чувствовал усталости, но вдруг по совершенно непонятной причине потерял охоту возиться с антенной. Джо не опустил, а уронил гаечный ключ и почувствовал острое, непреодолимое желание спуститься по лесенке вниз. Он и сделал это, а потом обернулся, и то, что увидел, заставило учащенно забиться era сердце.
У фиолетового шара возникли странные вихреобразные силуэты, напоминающие не то пляшущих змей, не то кактусы. Последнее дает более приближенное представление о том, как выглядят наши небесные соседи.
Тело марсиан действительно напоминает стебель кактуса, только оно бледно-розового цвета. И словно природа специально позаботилась о том, чтобы существа эти как можно больше походили на кактусы, их кожа усеяна множеством коротких коричневых шипов. У марсиан три пары конечностей, наподобие щупальцев.
Но самое удивительное в этих существах – голова., особенно два глаза. Они занимают чуть ли не половину головы и расположены ассиметрично. Глаза состоят из шести граней. Судя по наблюдениям, эти грани дают возможность марсианину одновременно видеть разные предметы, одни независимо от других. Они то выдвигаются, то втягиваются внутрь глаза наподобие раздвигаемого бинокля.
Вот все, что успел разглядеть Джо в первую минуту встречи. Он бросился к ракете, но вдруг остановился, словно с разбега наткнулся на стену. Его даже как будто встряхнуло, но вслед за этим он почувствовал, как по всему телу разливается спокойствие, а боль в правой ноге, все время беспокоившая его, неожиданно утихла. Ноги отяжелели, и Джо сел там, где стоял.
Однако сознание не покидало его. Он включил микрофон и крикнул:
– Ольга! Ольга!
– Да, я слушаю, Джо, – раздался спокойный голос Ольги.
– Закройте люк, не выходите… Здесь…
Больше он ничего сказать не мог. Джо шевелил губами, но слов не было слышно.
Как известно из рассказов Ольги, она поняла, что ему грозит опасность, но не закрыла люк ракеты, а бросилась на помощь Джо.
Джо увидел, как Ольга, держа в руке пистолет, начала спускаться по лестнице. Движения ее, вначале порывистые, становились все более медленными. Пистолет выпал у нее из рук. Ольга сделала несколько медленных шагов, с усилием передвигая ноги, точно выполняя чью-то команду, и, оказавшись возле Джо, опустилась рядом с ним.
9
Последующие события являются самыми важными и определили судьбу не только двух человек, оказавшихся на Марсе, но и характер отношений между людьми и жителями нашего небесного соседа. Кто знает, как сложились бы эти отношения в случае, если бы на Марсе оказался только один Джо или одна Ольга.
Члены союза «Белая раса», считающие себя самыми ярыми и последовательными патриотами Бизнесонии, готовы теперь все наши беды свалить на эту красную девчонку. Но при чем здесь она, никак не пойму. А не будь ее на Марсе, разве Джо рассказал бы марсианам что-нибудь другое? Ведь Джо и Ольга во время «беседы» с марсианами между собой не разговаривали и не оказывали давления друг на друга. У каждого был свой собеседник и каждый рассказывал то, о чем его спрашивали.
Почему, в самом деле, Джо так представил наш свободный мир марсианам, что он у них не вызвал симпатий, а эта девчонка сумела склонить их на свою сторону красной пропагандой?
Теперь уже раскрыта тайна фиолетового шара, природу и назначение которого не знали ни красные, первыми высадившиеся на Марсе, ни Джо Филл, увидевший его спустя десять дней. Мы знаем сейчас многое об анатомии и физиологии жителей нашего небесного соседа. Но ведь Джо Филл этого не знал! А если бы и знал, как бы он мог уклониться от тех тем, которые ему навязывали в разговоре марсиане, и говорить, как отмечается в выводах комиссии БИП, только о том, что показало бы им в наивыгоднейшем свете Бизнесонию? Это теперь изобретены экранизирующие пластинки, применяемые при разговоре с марсианами и позволяющие скрывать мысли, которыми не желаешь поделиться с жителями других миров. Но ведь у Джо такой пластинки не было!
На это представители обвинения отвечают: он повинен в том, что мысли у него оказались недостаточно патриотичными; настоящий бизнесонец думает только о том, что полезно его родине, в его мозгу не возникнут нелояльные мысли.
Ну, знаете ли, при всем своем патриотизме я иногда ловлю себя на том, что думаю совсем не так, как того желали бы в БИП.
Я представляю себе на месте Джо самого святого из святых из союза «Белая раса», самого наипатриота из бизнесонских патриотов, сидящего перед марсианином и отвечающего на его вопросы. О чем бы он рассказал? О том, что все в нашей стране так же богаты, как господин Нульгенер, что нет у нас трущоб, а все живут во дворцах, подобных тому, какой выстроил себе на набережной господин Ротстейн? Что он, этот самый наипатриот из патриотов, не вешает по ночам краснокожих, а по-братски сидит с ними в одном кафе и не прочь выдать за черномазого свою бледнолицую дочь? Надо быть круглым дураком, чтобы поверить в подобные басни.
Одним словом, судите сами о причинах того, кто виновен в том, что произошло – два представителя человечества, оказавшиеся на Марсе, или человеческие общества, которые они представляли на чужой планете.
Итак, сначала о том, что произошло с нашим Джо»
10
– Я увидел, – рассказывает Джо, – как двое марсиан пошли к ракете и через люк проникли внутрь. Оставшиеся двое подошли к нам.
Один из марсиан уставился на меня своими шестигранными глазами. Я перестал сознавать, что делается вокруг, забыл о моей спутнице, о ракете и видел перед собой только два телескопических глаза. Марсианин поводил ими из стороны в сторону, потом обратил свой взор на меня. И я… начал вспоминать.
Может быть, это слово не совсем точно выражает то, что происходило со мной. Во всяком случае, в моем мозгу воскресали знакомые видения, я переживал то, что со мной происходило в жизни, но в беспорядке. Причем одни видения мелькали с кинематографической быстротой, на других же моя мысль останавливалась дольше.
Вначале я вспомнил момент прибытия на Марс, катастрофу у пропасти, встречу с красными. Но вдруг эти воспоминания исчезли и я вернулся к космическому перелету, точно возвращался на Землю.
…Вот я в полете, выполняю программу наблюдений, управляю кораблем. А вот космодром, откуда я стартовал. Прощание с родными, друзьями, организаторами перелета. Вилла в семидесяти километрах от космодрома, где я отдыхал и тренировался. Я выхожу из виллы и подхожу к автомобилю, но не сажусь за руль, а вдруг переношусь в автошколу, где учился управлять машиной, открываю капот, проверяю наличие воды, масла, трогаю руками свечи. Затем подхожу к стене и гляжу на схему автомобильного мотора. Но гляжу почему-то очень долго.
…И вдруг замечаю, что глаза марсианина прикрыла непрозрачная коричневая пленка, как у курицы. Я снова ощутил все вокруг: увидел ракету, возле которой копошатся марсиане, унылые холмы на горизонте и рядом с собой Ольгу, неестественно напряженную, как бы одеревеневшую и неотрывно глядящую на марсианина. Я почувствовал силу в ногах и руках и хотел было вскочить, но в это время коричневые шорки на глазах марсианина поднялись и я снова расстался с действительностью и предался воспомина­ниям.
Марсианин меня ни о чем не спрашивал, но вспоминал я, видимо, то, что его интересовало: например, конструкцию автомобиля. В этом самом автомобиле я помчался по шоссе.
…Мелькают леса, просеки, дорожные знаки, рекламы, – бесконечная вереница реклам, заполонившая наши дороги. Я привык к ним и даже по сочетанию красок могу сказать, к чему хотят привлечь внимание торговые фирмы. Но вот необычное: ракета, уносящаяся к далеким звездам. В пламени, дыму. Этот рекламный щит привлек мое внимание, когда я ездил из виллы на аэродром. Так рекламировали новые сигареты «Космос». Сам я не курю, но вспоминаю, как механик Мортон распечатывает пачку, вынимает сигарету, раскуривает ее, пускает дым колечками; тут он большой мастер.
И вдруг воспоминание оборвалось. Я на несколько мгновений увидел зашторенные глаза марсианина, но, не успев шевельнуть рукой, снова углубился в прошлое.
Мы «остановились» еще у нескольких рекламных щитов.
«Белый бык» – новый коньяк.
Тонкий запах, нежный вкус».
…Мелькнуло лицо пьяного Эберта, поглощающего коньяк рюмку за рюмкой. Он потерял равновесие, как только попытался встать со стула. Его разговор с Сизом, который сумел добиться увольнения Эберта, угождая шефу. Лицо шефа холеное, бесстрастное. И черт знает откуда выплывшее лицо его шофера – черномазого – испуганное, покрытое каплями пота… Ага, вспомнил, машина подошла к вилле с опозданием на несколько минут, и шеф ударил шофера, грозился, что выгонит его…
Опять пьяный Эберт, реклама «Белого быка», улицы родного города. Многоэтажные дома, магазины. Костюмы, автомашины, холодильники, шляпы. Толпы гуляющих. Неоновые огни кинотеатров и кабаре, Я даже мысленно запел песенку, которая врезалась в память во время последнего посещения кабаре. И в такт песенному ритму дергалась фигура танцовщицы.
Мы ушли тогда из кабаре под утро. Все разбрелись по домам, а я долго сидел в скверике, у памятника Герою-первопоселенцу. Взглянув на него сейчас в своих воспоминаниях, я стал перебирать в памяти книги, которые прочитал об этом историческом лице, фильмы, которые видел. Битвы с туземцами, их попытки любыми способами остановить наступление наших героев. Стрельба отравленными стрелами из непроходимой чащи и все остальное, что так и не остановило смелых колонистов.
Я вспомнил книгу о последнем племени, которое особенно настойчиво противодействовало освободи­телям. Там еще была хорошо исполненная красочная иллюстрация: плененному краснокожему отрубают голову.
И вдруг мелькнул облик желтолицого хозяина лавки сладостей в нашем квартале, лицо чернокожего Джемса, который развозит по квартирам выстиранное белье. Еще чернокожий, знаменитый Бибс, чемпион по боксу. И черномазый, повешенный в лесу, так как его заподозрили в интимных связях с дочкой булочника с седьмой улицы…
11
Джо обвиняют в том, что он вспомнил о событиях в Бедитборе, где чернокожий пытался пробраться в высшее учебное заведение белых. Была бы воля Джо, я уверен, он знал бы, что вспоминать и о чем следует своей памяти приказать молчать. Но вы сами знаете, как трудно приказывать своей памяти. Попробуйте не думать о том, что вы только что вспомнили, и вы будете думать именно об этом, а не о чем-то другом. Видение прилипнет к вам, и чем больше вы будете его отгонять, тем более цепко удержится оно» у вас в сознании.
Почему же обвиняют Джо в том, что он вспомнил злополучное происшествие в Бедитборе, о котором столько писали газеты всего мира? Оно не могло не запомниться Джо.
Сколько видений, лиц проходит перед нашим мысленным взором в течение жизни! Каждое мгновение наш взгляд что-то улавливает, подобно кадру кинопленки. Пепельница на столе, лицо соседа, обложка книги, даже какое-то смутное видение во сне… Многое, очень многое уходит, забывается. А что сохраняется в памяти? Иногда очень важное, а порою и мелочь. Я не ученый и не понимаю, почему так проис­ходит. Но я уверен: обвинить Джо в предумышленном опорочении политического строя Бизнесонии равносильно тому, что обвинить курицу в том, что она снесла куриные яйца, а не индюшачьи или страусовые. Я видел эти страусовые яйца и, признаюсь, предпочел бы их куриным. Но на том основании, что куры не несут яйца размером со страусовые, я не перестану разводить их.
Совершенно очевидно, что Джо, как и каждый из нас, видит в своем государстве не только плохое, но – и хорошее. И конечно, было бы очень желательно, чтобы, представляя Бизнесонию на Марсе, Джо информировал жителей далекой планеты обо всем хорошем, чего мы достигли под руководством наших мудрых политических деятелей. Но сейчас-то мы уже знаем, что во время беседы с марсианином Джо не был волен в выборе воспоминаний. Собеседник как бы направлял Джо, задерживаясь на том, что его интересовало, и оставляя без внимания все остальное.
Так и бродил Джо в воспоминаниях по улицам городов, еде когда-либо бывал, заходил в дома знакомых и друзей, пересказывал своему собеседнику содержание некоторых книг и кинофильмов.
Можно сожалеть, что Джо вдруг вздумалось вспомнить сожженную деревню и сгоревших в пламени стариков, женщин и детей. Но ведь не Джо повинен в том, что его батальону пришлось участвовать в подавлении восстания одного из племен на Черном континенте. Мы знаем из показаний Джо в комиссии БИП, что, как только такое воспоминание возникло в мозгу, он попытался его отогнать, но собеседника это, видно, не устраивало, он на мгновение прикрыл шторками свои глаза, потом вперился в Джо еще более настойчиво и заставил вернуться к событиям в той деревне, восстановить все детали, сохранившиеся в памяти.
Или разве можно упрекать Джо в том, что он вспомнил самоубийцу, который бросился с моста в бушующий водопад? Несмотря на категорическое требование комиссии БИП, Джо никак не мог объяснить, почему у него возникло вдруг именно это видение. Проследите за собой. Разве вы всегда можете объяснить, почему то или иное воспоминание возникло у вас именно в определенный момент?
Я убежден, что не со злым умыслом вспомнил Джо о самоубийце, но видение почему-то заинтересовало марсианина, повлекло за собой ряд ассоциаций и завело в малоприятный для нас мир безработных, нищих и прочего.
Но Джо ведь вспомнил не только о самоубийце. Как известно, по его воспоминаниям можно было судить о достижениях нашей науки и техники, о прекрасно организованных предприятиях, о местах увеселения, что, по-видимому, не могло не заинтересовать марсиан, учитывая бедность фауны и флоры планеты, по сравнению с которыми земной ландшафт должен казаться райским. Хотя неизвестно, понравился ли он марсианам. Моржей вполне устраивает природа севера. Для них невыносима, а значит, нежеланна пышная природа тропиков.
Джо не повинен в том, что у марсиан сложилось неблагоприятное впечатление о нашей жизни. Для того чтобы во время будущих межпланетных полетов не сталкиваться с подобными неприятностями, следует, быть может, разработать специальную программу подготовки космонавтов. Кандидатов на эту профессию надо отбирать в самый день рождения, поставить их в такие условия жизни, чтобы они наблюдали и запоминали только то, что в выгодном свете характеризует наш политический строй.
1 2 3 4 5