Говорить о бессознательном удовольствии, связанном с явно болезненным симптомом, вряд ли имеет смысл с психологической точки зрения. Фрейд исходит из психического аппарата и происходящих в нем энергетических изменений. Тем самым в его распоряжении оказывается модель, позволяющая ему рассматривать каждую подструктуру как управляемую тем же самым принципом, что и психический аппарат в целом. Он оставляет в стороне трудный вопрос об определении для каждой из этих подструктур путей и случаев возрастания напряжения как причины чувства неудовольствия. Однако эта проблема прямо ставится – применительно к Я – в «Торможении, симптоме, страхе» (Hemmung, Symptom und Angst,1926) (концепция сигнала тревоги* как побуждения к защите).
Другая проблема, связанная с предыдущей, – это проблема отношения между удовольствием и постоянством. В самом деле, даже если согласиться с существованием экономического, количественного аспекта удовольствия, вопрос остается открытым: обусловлено ли то, что Фрейд называет удовольствием, постоянством энергетического уровня или сведением напряжений к минимуму? Подчас кажется, что, уподобляя принцип удовольствия принципу постоянства, Фрейд выбирал первый подход. Однако, если учесть все теоретические утверждения Фрейда, особенно в «Наброске научной психологии» (Entwurf einer Psychologie, 1895) и в «По ту сторону принципа удовольствия», нельзя не заметить, что принцип удовольствия скорее противоположен сохранению постоянного энергетического уровня, независимо от того, идет ли речь о свободной энергии, об энергии связанной* или же о поднятой самим Фрейдом проблеме: не находится ли принцип удовольствия во власти влечения к смерти? (4b,5b). Подробнее эта проблема обсуждается в статье «Принцип постоянства».
Спорный воппрс психоанализа – что же собственнЪ находится «по ту сторону принципа удовольствия» – не может быть осмысленно поставлен, покуда не выявлена проблематика, требующая ввода таких понятий, как удовольствие, постоянство, связывание, полное устранение напряжений. Фактически Фрейд вводит принципы или силы влечения, выходящие за рамки принципа удовольствия, лишь тогда, когда принцип удовольствия в его трактовке сближается с принципом постоянства. Если же принцип удовольствия толковался как полное устранение напряжения (принцип Нирваны), то тогда Фрейд подчеркивает основополагающее значение принципа удовольствия (см. особенно: Влечение к смерти).
Принцип удовольствия возникает в психоаналитической теории, как правило, вместе с принципом реальности. Так, выявляя два принципа функционирования психики, Фрейд исходит прежде всего именно из этих двух опорных моментов. Поначалу влечения стремятся лишь к разрядке, к удовлетворению кратчайшим возможным путем. Постепенно они постигают природу реальности, ибо лишь этот процесс «обучения» помогает им, несмотря на все окольные пути и отсрочки, достичь желаемого удовлетворения. По этой несколько упрощенной картине можно судить о том, как проблема отношения между удовольствием и реальностью обусловлена пониманием удовольствия в психоанализе. Если под удовольствием понимать удовлетворение потребности (образец здесь – удовлетворение влечений к самосохранению), тогда противопоставление принципа удовольствия принципу реальности не дает ничего существенно нового, особенно если признать, что живой организм обладает естественным равновесием и установками, в силу которых удовольствие, подчиненное, правда, адаптативным функциям, становится направляющим принципом жизни. Однако психоанализ придает принципу удовольствия решающее значение в ином контексте – в связи с такими процессами (опыт удовлетворения) и явлениями (сновидение), «нереалистичность» которых очевидна. И тогда эти два принципа предстают как полностью антагонистичные: выполнение бессознательного желания (Wuncherfьllung) отвечает иным требованиям и соответствует иным законам, нежели удовлетворение (Befriedugimg) жизненных потребностей (см.: Влечения к самосохранению).
(5) Freud (S.). Das цkonomische Problem des Masochismus, 1924. – a) G.W., XIII, 372–373; S.E., XIX, 160–161; франц., 212. – b) oV., XIII, 372; S.E., XIX, 160; франц., 212.
ПРОЕКЦИЯ
Нем.: Projektion. – Франц.: projection. – Англ.: projection. – Исп.: proyecci-6n. – Итал.: proiezione. – Португ.: projeзвo.
• А) В широком смысле слова – смешение неврологического или психологического явления вовне, переход либо от центра к периферии, либо от субъекта к объекту. Эта процедура может пониматься по-разному (см. комментарий).
Б) В собственно психоаналитическом смысле – операция выделения и локализации в другом лице или веши тех качеств, чувств, желаний – короче, тех «объектов», которые субъект не признает или отвергает в самом себе. Речь здесь идет об очень древнем по происхождению механизме зашиты, который обнаруживается, в частности, при паранойе, но также и при «нормальном» мышлении (суеверия).
• I. Слово «проекция» широко используется в наши дни как в психологии, так и в психоанализе. Оно используется в различных и, как часто отмечают, нечетко разграниченных значениях. Стоит, по-видимому, охарактеризовать различные трактовки понятия «проекция» – сначала на уровне семантики.
а) В неврологии слово «проекция» употребляется в смысле, производном от геометрического, где оно означает соответствие каждой точки фигуры в пространстве каждой точке фигуры на чертеже. В этом смысле тот или иной участок мозга представляет собой проекцию определенного (рецепторного или эффекторного) участка телесного аппарата: соответствие между тем и другим устанавливается по особым законам – либо между отдельными точками, либо между отдельными структурами, причем оно может осуществляться и в центробежном, и в центростремительном направлении.
б) Второе значение производно от первого, но затрагивает лишь движение от центра к периферии. На языке психофизиологии, например, говорят о том, что обонятельные ощущения локализуются в органе-рецепторе благодаря проекции. Именно в этом смысле Фрейд говорит об «ощущении щекотки как о таком возбуждении центральной нервной системы, которое проецируется на периферическую эрогенную зону» (1). В этом же смысле можно, вслед за Г.Б. и A.C. Инглиш, определять «эксцентрическую» проекцию как «локализацию чувственных данных в том месте пространства, где находится воздействующий объект, а не в той точке тела, где возникает ощущение» (2а).
В психологии проекцией называются следующие процессы: в) субъект воспринимает окружающий мир и отвечает на возбуждения сообразно со своими интересами, способностями, привычками, длительными или мимолетными аффективными состояниями, ожиданиями, желаниями и пр. Подобная соотнесенность внутреннего и внешнего мира (Innenwelt и Umwelt) – это одно из открытий современной биологии и психологии, сделанное прежде всего под воздействием гештальтпсихологии. Это открытие подтверждается на всех уровнях поведения: животное выборочно реагирует в поле своего восприятия на некоторые особые стимулы, управляющие его поведением; деловой человек рассматривает все предметы с точки зрения купли-продажи («профессиональная деформация восприятия»); человек в хорошем настроении склонен видеть мир «сквозь розовые очки» и пр. Однако существенные структуры и характеристики личности могут обнаружиться и в его явном поведении. Этот факт лежит в основе так называемых проективных методов: детский рисунок раскрывает личность ребенка; при некоторых стандартных тестах, например при проективных тестах в собственном смысле слова (ср. тесты Роршаха – Т.А. Т. – thematic apperception test, тест тематической апперцепции), субъект сталкивается со слабоструктурированными ситуациями и неясными стимулами, что позволяет «… определять, по особым правилам расшифровки и в соответствии с особенностями материала и заданного вида творческой деятельности, определенные черты характера' испытуемого, равно как и организацию его поведения и его эмоциональной жизни» (3).
г) Субъект показывает самим своим отношением, что он уподобляет одного человека другому: говорят, например, что он «проецирует» образ отца на своего начальника. В таком случае слово «проекция» – это малоудачное обозначение психоаналитического открытия, называемого «трансфером».
д) Субъект отождествляет себя с другими людьми или, напротив, отождествляет других людей, одушевленные или неодушевленные существа с самим собой. Как известно, читатель может проецировать на себя героя романа и наоборот: в своих «Баснях» Лафонтен, например, проецировал антропоморфные чувства и рассуждения на животных. Подобный процесс уместнее было бы счесть «(само)отождествлением» в психоаналитическом смысле.
е) Субъект приписывает другим людям побуждения, желания и пр., которых он не замечает в самом себе: так, расист проецирует на тех людей, которых он ненавидит, свои собственные недостатки и склонности. Этот феномен, названный у Г.Б. и А.С.Инглиш «отчуждающей проекцией» (disowning projection) (2b), наиболее сходен с проекцией у Фрейда.
И. Фрейд говорил о проекции применительно к различным явлениям нормальной психологии и патопсихологии.
1) проекция была поначалу обнаружена в паранойе. Фрейд – посвятил этому психическому расстройству два небольших текста, написанных в 1895–1896 гг. (4а), а также главу III из «Дальнейших соображений о психоневрозах защиты» (Weitere Bemerkungen ьber die Abwehr-Neuropsychosen, 1896). В этих работах проекция предстает как первичная защита, связанная с неправильным использованием обычного психического механизма, например, вынесением. вовне источника неудовольствия. Параноик проецирует вовне мучительные представления, а они возвращаются к нему в виде самоупреков: «… действительные содержания остаются теми же самыми, меняется лишь их место внутри общего целого» (4b).
В дальнейшем, размышляя о паранойе, Фрейд каждый раз (особенно в случае Шребера) говорил и о проекции. Однако в данном случае проекция понимается ограниченно: она представляет собой лишь часть параноидного защитного механизма и присутствует не во всех видах паранойи (5а).
2) В 1915 г. Фрейд описывал фобическую организацию психики как настоящую «проекцию» влечения, ощущаемого как нечто опасное, на реальность: «введет себя так, словно опасность нарастания тревожного страха обусловлена не динамикой влечений, а внешним восприятием, и, стало быть, можно реагировать на эту внешнюю опасность попытками бегства, фобическим уклонением от опасности» (6).
3) Фрейд видел тот же механизм в так называемой «проективной ревности», которую он отличал как от «нормальной» ревности, так и от параноидного бреда ревности (7). Субъект защищается от собственных желаний неверности, вменяя неверность в вину супругу; тем самым он переносит внимание с собственного бессознательного на бессознательное другого человека, подчас достигая глубокого понимания этого человека одновременно с полным непониманием самого себя. И потому иногда невозможно (и всегда * безрезультатно) опровергать проекцию как ошибку восприятия. t; 4) Фрейд неоднократно подчеркивал нормальность проективного механизма. И потому он видел проекцию в предрассудках, мифах, анимизме: «Неясное осознание (так сказать, эндопсихическое восприятие) психических факторов и отношений в бессознательном выражается […] в построении сверхъестественной реальности, которая должна быть вновь преобразована наукой в психологию бессознательного» (8).
5) Наконец, лишь в редких случаях Фрейд говорил о проекции применительно к психоаналитической ситуации. Например, он никогда не называл трансфер в целом проекцией: словом «проекция» он обозначал лишь один момент трансфера – когда субъект приписывает аналитику те слова и мысли, которые, по сути, принадлежат ему самому (например: «Вы подумаете, что… но у меня нет такого намерения») (9а).
Из этого перечня видно, что, обнаруживая проекцию в различных областях, Фрейд понимал ее достаточно узко. Проекция всегда выступает как защита, как приписывание другому – человеку или вещи – качеств, чувств, желаний, которые субъект отрицает или просто не замечает в самом себе. На примере анимизма видно, что Фрейд не считал проекцию простым уподоблением другого самому себе. Анимистские верования нередко объясняли неспособностью первобытных людей помыслить природу иначе как по образу человека; то же относится и к мифологии: нередко утверждают, что древние «проецировали» на природу человеческие качества и страсти. По Фрейду – в этом и состоит его вклад в решение проблемы – такое уподобление опирается на отказ признать нечто: демоны и духи воплощают не что иное, как дурные человеческие желания.
III. В большинстве случаев, говоря о проекции, Фрейд не рассматривал проблему в целом. В описании случая Шребера он объясняет это так: «… понимание проекции предполагает исследование более общей психологической проблемы, которое нам придется отложить до другого случая, а вместе с нею – изучение образования параноидных симптомов как таковых» (5Ь). Даже если такое исследование и было проведено, оно никогда не было опубликовано. При этом Фрейд неоднократно высказывал свои соображения о метапсихологии проекции. Попробуем обобщить здесь элементы его теории и возникающие в ней проблемы:
1) общую основу механизма проекции мы обнаруживаем во фрейдовской трактовке влечения. Как известно, Фрейд считал, что в организме возможны два вида возбуждений, порождающих напряжение: те, от которых можно уберечься и защититься, и те, которых невозможно избежать, поскольку необходимого механизма (или слоя*) зашиты не существует, – и это первый критерий различения между внутренним и внешним. Проекция выступает, таким образом, как первоначальное средство защиты от внутренних возбуждений, которые могут быть слишком сильными и потому неприятными, и тогда субъект проецирует их вовне, чтобы уклониться (фобическое избегание), защититься от них. Возникает «…побуждение видеть в них не внутреннее, а внешнее воздействие, так как в последнем случае можно ввести в действие особый слой защиты от возбуждения. Так и возникает проекция» (10). У этого решения есть, однако, свой изъян: отныне субъект вынужден безраздельно верить в нечто, подчиненное законам реального мира (4с).
2) Фрейд считал, что проекция (вместе с интроекцией*) играет важную роль в возникновении противоположности между субъектом (Я) и внешним миром. Субъект «…принимает в себя или, по Ференци, „интроецирует“ те объекты, которые служат источниками удовольствия; он отторгает все то, что становится внутренним источником неудовольствия (механизм проекции)» (11). Этот процесс интроекции – проекции выражается «в языке орального влечения» (9b) как противоположность присвоения – отторжения. Именно этот этап Фрейд считал периодом «Я-удовольствия в чистом виде» (см.: Я- удовольствие, Я-реальность). Авторы, которых интересовал временной аспект фрейдовской концепции, ставили вопрос: предполагает ли проекция – интроекция уже существующее различение внутреннего и внешнего или же сама создает его? Анна Фрейд писала: «Мы полагаем, что интроекция и проекция возникают вслед за обособлением Я от внешнего мира» (12). Она спорила по этому вопросу с М. Кляйн, у которой на первом плане была диалектика интроекции – проекции «хороших» и «плохих» объектов* как основа дальнейшего различения внутреннего и внешнего.
IV. Таким образом, Фрейд указал на тот механизм, в котором он видел метапсихологическую пружину проекции. Однако такое понимание породило ряд проблем, не нашедших ясного ответа в его работах.
1) Первая трудность связана с вопросом о том, что именно проецируется, выносится вовне. Нередко Фрейд описывал проекцию как деформацию нормального процесса, побуждающего нас искать причину наших аффектов во внешнем мире: именно так выглядит проекция при фобиях. Напротив, в исследованиях паранойи – скажем, в случае Шребера – ссылки на причины предстают как апостериорные обоснования проекции. «… высказывание „я его ненавижу“ преобразуется посредством проекции в другое высказывание: „он меня ненавидит“ (он меня преследует), что дает мне право его ненавидеть» (5с). В этом случае проецируется, выносится вовне аффект ненависти (или, иначе говоря, само влечение). Наконец, в таких метапсихологических текстах, как «Влечения и судьбы влечений» (Triebe und Triebschicksale, 1915) и
«Отрицание» (Die Verneinung, 1925), проецируется «плохое», то, что составляет объект ненависти. Такая трактовка близка «реалистическому» пониманию проекции у М.Кляйн: с ее точки зрения, проекции подвергается «плохой» (фантазматический) объект, причем возникает впечатление, будто не воплощенное в каком-либо объекте влечение или аффект вообще невозможно отвергнуть.
2) Вторая важнейшая трудность возникает в связи с фрейдовской концепцией паранойи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22
Другая проблема, связанная с предыдущей, – это проблема отношения между удовольствием и постоянством. В самом деле, даже если согласиться с существованием экономического, количественного аспекта удовольствия, вопрос остается открытым: обусловлено ли то, что Фрейд называет удовольствием, постоянством энергетического уровня или сведением напряжений к минимуму? Подчас кажется, что, уподобляя принцип удовольствия принципу постоянства, Фрейд выбирал первый подход. Однако, если учесть все теоретические утверждения Фрейда, особенно в «Наброске научной психологии» (Entwurf einer Psychologie, 1895) и в «По ту сторону принципа удовольствия», нельзя не заметить, что принцип удовольствия скорее противоположен сохранению постоянного энергетического уровня, независимо от того, идет ли речь о свободной энергии, об энергии связанной* или же о поднятой самим Фрейдом проблеме: не находится ли принцип удовольствия во власти влечения к смерти? (4b,5b). Подробнее эта проблема обсуждается в статье «Принцип постоянства».
Спорный воппрс психоанализа – что же собственнЪ находится «по ту сторону принципа удовольствия» – не может быть осмысленно поставлен, покуда не выявлена проблематика, требующая ввода таких понятий, как удовольствие, постоянство, связывание, полное устранение напряжений. Фактически Фрейд вводит принципы или силы влечения, выходящие за рамки принципа удовольствия, лишь тогда, когда принцип удовольствия в его трактовке сближается с принципом постоянства. Если же принцип удовольствия толковался как полное устранение напряжения (принцип Нирваны), то тогда Фрейд подчеркивает основополагающее значение принципа удовольствия (см. особенно: Влечение к смерти).
Принцип удовольствия возникает в психоаналитической теории, как правило, вместе с принципом реальности. Так, выявляя два принципа функционирования психики, Фрейд исходит прежде всего именно из этих двух опорных моментов. Поначалу влечения стремятся лишь к разрядке, к удовлетворению кратчайшим возможным путем. Постепенно они постигают природу реальности, ибо лишь этот процесс «обучения» помогает им, несмотря на все окольные пути и отсрочки, достичь желаемого удовлетворения. По этой несколько упрощенной картине можно судить о том, как проблема отношения между удовольствием и реальностью обусловлена пониманием удовольствия в психоанализе. Если под удовольствием понимать удовлетворение потребности (образец здесь – удовлетворение влечений к самосохранению), тогда противопоставление принципа удовольствия принципу реальности не дает ничего существенно нового, особенно если признать, что живой организм обладает естественным равновесием и установками, в силу которых удовольствие, подчиненное, правда, адаптативным функциям, становится направляющим принципом жизни. Однако психоанализ придает принципу удовольствия решающее значение в ином контексте – в связи с такими процессами (опыт удовлетворения) и явлениями (сновидение), «нереалистичность» которых очевидна. И тогда эти два принципа предстают как полностью антагонистичные: выполнение бессознательного желания (Wuncherfьllung) отвечает иным требованиям и соответствует иным законам, нежели удовлетворение (Befriedugimg) жизненных потребностей (см.: Влечения к самосохранению).
(5) Freud (S.). Das цkonomische Problem des Masochismus, 1924. – a) G.W., XIII, 372–373; S.E., XIX, 160–161; франц., 212. – b) oV., XIII, 372; S.E., XIX, 160; франц., 212.
ПРОЕКЦИЯ
Нем.: Projektion. – Франц.: projection. – Англ.: projection. – Исп.: proyecci-6n. – Итал.: proiezione. – Португ.: projeзвo.
• А) В широком смысле слова – смешение неврологического или психологического явления вовне, переход либо от центра к периферии, либо от субъекта к объекту. Эта процедура может пониматься по-разному (см. комментарий).
Б) В собственно психоаналитическом смысле – операция выделения и локализации в другом лице или веши тех качеств, чувств, желаний – короче, тех «объектов», которые субъект не признает или отвергает в самом себе. Речь здесь идет об очень древнем по происхождению механизме зашиты, который обнаруживается, в частности, при паранойе, но также и при «нормальном» мышлении (суеверия).
• I. Слово «проекция» широко используется в наши дни как в психологии, так и в психоанализе. Оно используется в различных и, как часто отмечают, нечетко разграниченных значениях. Стоит, по-видимому, охарактеризовать различные трактовки понятия «проекция» – сначала на уровне семантики.
а) В неврологии слово «проекция» употребляется в смысле, производном от геометрического, где оно означает соответствие каждой точки фигуры в пространстве каждой точке фигуры на чертеже. В этом смысле тот или иной участок мозга представляет собой проекцию определенного (рецепторного или эффекторного) участка телесного аппарата: соответствие между тем и другим устанавливается по особым законам – либо между отдельными точками, либо между отдельными структурами, причем оно может осуществляться и в центробежном, и в центростремительном направлении.
б) Второе значение производно от первого, но затрагивает лишь движение от центра к периферии. На языке психофизиологии, например, говорят о том, что обонятельные ощущения локализуются в органе-рецепторе благодаря проекции. Именно в этом смысле Фрейд говорит об «ощущении щекотки как о таком возбуждении центральной нервной системы, которое проецируется на периферическую эрогенную зону» (1). В этом же смысле можно, вслед за Г.Б. и A.C. Инглиш, определять «эксцентрическую» проекцию как «локализацию чувственных данных в том месте пространства, где находится воздействующий объект, а не в той точке тела, где возникает ощущение» (2а).
В психологии проекцией называются следующие процессы: в) субъект воспринимает окружающий мир и отвечает на возбуждения сообразно со своими интересами, способностями, привычками, длительными или мимолетными аффективными состояниями, ожиданиями, желаниями и пр. Подобная соотнесенность внутреннего и внешнего мира (Innenwelt и Umwelt) – это одно из открытий современной биологии и психологии, сделанное прежде всего под воздействием гештальтпсихологии. Это открытие подтверждается на всех уровнях поведения: животное выборочно реагирует в поле своего восприятия на некоторые особые стимулы, управляющие его поведением; деловой человек рассматривает все предметы с точки зрения купли-продажи («профессиональная деформация восприятия»); человек в хорошем настроении склонен видеть мир «сквозь розовые очки» и пр. Однако существенные структуры и характеристики личности могут обнаружиться и в его явном поведении. Этот факт лежит в основе так называемых проективных методов: детский рисунок раскрывает личность ребенка; при некоторых стандартных тестах, например при проективных тестах в собственном смысле слова (ср. тесты Роршаха – Т.А. Т. – thematic apperception test, тест тематической апперцепции), субъект сталкивается со слабоструктурированными ситуациями и неясными стимулами, что позволяет «… определять, по особым правилам расшифровки и в соответствии с особенностями материала и заданного вида творческой деятельности, определенные черты характера' испытуемого, равно как и организацию его поведения и его эмоциональной жизни» (3).
г) Субъект показывает самим своим отношением, что он уподобляет одного человека другому: говорят, например, что он «проецирует» образ отца на своего начальника. В таком случае слово «проекция» – это малоудачное обозначение психоаналитического открытия, называемого «трансфером».
д) Субъект отождествляет себя с другими людьми или, напротив, отождествляет других людей, одушевленные или неодушевленные существа с самим собой. Как известно, читатель может проецировать на себя героя романа и наоборот: в своих «Баснях» Лафонтен, например, проецировал антропоморфные чувства и рассуждения на животных. Подобный процесс уместнее было бы счесть «(само)отождествлением» в психоаналитическом смысле.
е) Субъект приписывает другим людям побуждения, желания и пр., которых он не замечает в самом себе: так, расист проецирует на тех людей, которых он ненавидит, свои собственные недостатки и склонности. Этот феномен, названный у Г.Б. и А.С.Инглиш «отчуждающей проекцией» (disowning projection) (2b), наиболее сходен с проекцией у Фрейда.
И. Фрейд говорил о проекции применительно к различным явлениям нормальной психологии и патопсихологии.
1) проекция была поначалу обнаружена в паранойе. Фрейд – посвятил этому психическому расстройству два небольших текста, написанных в 1895–1896 гг. (4а), а также главу III из «Дальнейших соображений о психоневрозах защиты» (Weitere Bemerkungen ьber die Abwehr-Neuropsychosen, 1896). В этих работах проекция предстает как первичная защита, связанная с неправильным использованием обычного психического механизма, например, вынесением. вовне источника неудовольствия. Параноик проецирует вовне мучительные представления, а они возвращаются к нему в виде самоупреков: «… действительные содержания остаются теми же самыми, меняется лишь их место внутри общего целого» (4b).
В дальнейшем, размышляя о паранойе, Фрейд каждый раз (особенно в случае Шребера) говорил и о проекции. Однако в данном случае проекция понимается ограниченно: она представляет собой лишь часть параноидного защитного механизма и присутствует не во всех видах паранойи (5а).
2) В 1915 г. Фрейд описывал фобическую организацию психики как настоящую «проекцию» влечения, ощущаемого как нечто опасное, на реальность: «введет себя так, словно опасность нарастания тревожного страха обусловлена не динамикой влечений, а внешним восприятием, и, стало быть, можно реагировать на эту внешнюю опасность попытками бегства, фобическим уклонением от опасности» (6).
3) Фрейд видел тот же механизм в так называемой «проективной ревности», которую он отличал как от «нормальной» ревности, так и от параноидного бреда ревности (7). Субъект защищается от собственных желаний неверности, вменяя неверность в вину супругу; тем самым он переносит внимание с собственного бессознательного на бессознательное другого человека, подчас достигая глубокого понимания этого человека одновременно с полным непониманием самого себя. И потому иногда невозможно (и всегда * безрезультатно) опровергать проекцию как ошибку восприятия. t; 4) Фрейд неоднократно подчеркивал нормальность проективного механизма. И потому он видел проекцию в предрассудках, мифах, анимизме: «Неясное осознание (так сказать, эндопсихическое восприятие) психических факторов и отношений в бессознательном выражается […] в построении сверхъестественной реальности, которая должна быть вновь преобразована наукой в психологию бессознательного» (8).
5) Наконец, лишь в редких случаях Фрейд говорил о проекции применительно к психоаналитической ситуации. Например, он никогда не называл трансфер в целом проекцией: словом «проекция» он обозначал лишь один момент трансфера – когда субъект приписывает аналитику те слова и мысли, которые, по сути, принадлежат ему самому (например: «Вы подумаете, что… но у меня нет такого намерения») (9а).
Из этого перечня видно, что, обнаруживая проекцию в различных областях, Фрейд понимал ее достаточно узко. Проекция всегда выступает как защита, как приписывание другому – человеку или вещи – качеств, чувств, желаний, которые субъект отрицает или просто не замечает в самом себе. На примере анимизма видно, что Фрейд не считал проекцию простым уподоблением другого самому себе. Анимистские верования нередко объясняли неспособностью первобытных людей помыслить природу иначе как по образу человека; то же относится и к мифологии: нередко утверждают, что древние «проецировали» на природу человеческие качества и страсти. По Фрейду – в этом и состоит его вклад в решение проблемы – такое уподобление опирается на отказ признать нечто: демоны и духи воплощают не что иное, как дурные человеческие желания.
III. В большинстве случаев, говоря о проекции, Фрейд не рассматривал проблему в целом. В описании случая Шребера он объясняет это так: «… понимание проекции предполагает исследование более общей психологической проблемы, которое нам придется отложить до другого случая, а вместе с нею – изучение образования параноидных симптомов как таковых» (5Ь). Даже если такое исследование и было проведено, оно никогда не было опубликовано. При этом Фрейд неоднократно высказывал свои соображения о метапсихологии проекции. Попробуем обобщить здесь элементы его теории и возникающие в ней проблемы:
1) общую основу механизма проекции мы обнаруживаем во фрейдовской трактовке влечения. Как известно, Фрейд считал, что в организме возможны два вида возбуждений, порождающих напряжение: те, от которых можно уберечься и защититься, и те, которых невозможно избежать, поскольку необходимого механизма (или слоя*) зашиты не существует, – и это первый критерий различения между внутренним и внешним. Проекция выступает, таким образом, как первоначальное средство защиты от внутренних возбуждений, которые могут быть слишком сильными и потому неприятными, и тогда субъект проецирует их вовне, чтобы уклониться (фобическое избегание), защититься от них. Возникает «…побуждение видеть в них не внутреннее, а внешнее воздействие, так как в последнем случае можно ввести в действие особый слой защиты от возбуждения. Так и возникает проекция» (10). У этого решения есть, однако, свой изъян: отныне субъект вынужден безраздельно верить в нечто, подчиненное законам реального мира (4с).
2) Фрейд считал, что проекция (вместе с интроекцией*) играет важную роль в возникновении противоположности между субъектом (Я) и внешним миром. Субъект «…принимает в себя или, по Ференци, „интроецирует“ те объекты, которые служат источниками удовольствия; он отторгает все то, что становится внутренним источником неудовольствия (механизм проекции)» (11). Этот процесс интроекции – проекции выражается «в языке орального влечения» (9b) как противоположность присвоения – отторжения. Именно этот этап Фрейд считал периодом «Я-удовольствия в чистом виде» (см.: Я- удовольствие, Я-реальность). Авторы, которых интересовал временной аспект фрейдовской концепции, ставили вопрос: предполагает ли проекция – интроекция уже существующее различение внутреннего и внешнего или же сама создает его? Анна Фрейд писала: «Мы полагаем, что интроекция и проекция возникают вслед за обособлением Я от внешнего мира» (12). Она спорила по этому вопросу с М. Кляйн, у которой на первом плане была диалектика интроекции – проекции «хороших» и «плохих» объектов* как основа дальнейшего различения внутреннего и внешнего.
IV. Таким образом, Фрейд указал на тот механизм, в котором он видел метапсихологическую пружину проекции. Однако такое понимание породило ряд проблем, не нашедших ясного ответа в его работах.
1) Первая трудность связана с вопросом о том, что именно проецируется, выносится вовне. Нередко Фрейд описывал проекцию как деформацию нормального процесса, побуждающего нас искать причину наших аффектов во внешнем мире: именно так выглядит проекция при фобиях. Напротив, в исследованиях паранойи – скажем, в случае Шребера – ссылки на причины предстают как апостериорные обоснования проекции. «… высказывание „я его ненавижу“ преобразуется посредством проекции в другое высказывание: „он меня ненавидит“ (он меня преследует), что дает мне право его ненавидеть» (5с). В этом случае проецируется, выносится вовне аффект ненависти (или, иначе говоря, само влечение). Наконец, в таких метапсихологических текстах, как «Влечения и судьбы влечений» (Triebe und Triebschicksale, 1915) и
«Отрицание» (Die Verneinung, 1925), проецируется «плохое», то, что составляет объект ненависти. Такая трактовка близка «реалистическому» пониманию проекции у М.Кляйн: с ее точки зрения, проекции подвергается «плохой» (фантазматический) объект, причем возникает впечатление, будто не воплощенное в каком-либо объекте влечение или аффект вообще невозможно отвергнуть.
2) Вторая важнейшая трудность возникает в связи с фрейдовской концепцией паранойи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22