И она бесшумно ход
ила по дому, успевая переделать все дела.
Невестка садилась где-нибудь в уголке, Ц она всегда сидела в уголке возл
е секретера или у дивана, Ц и с облегчением улыбалась ей благодарной и жа
лкой улыбкой.
Катинка охотней всего проводила время дома. Здесь ее окружали знакомые с
детства вещи, знакомая старая мебель: дубовый шкаф с резными фигурками н
а дверцахЦ лучшее произведение отца, в детстве он стоял в парадной комн
ате, в простенке между окнами.
«Это Моисей и пророки», Ц объяснял отец. «Дяденьки» казались Катинке на
стоящим чудом красоты.
И купленный на аукционе столик, с мраморной доскойЦ на нем были симметр
ично расставлены «парадные» вещи: серебряная сахарница, кувшин и серебр
яный кубокЦ подношения отцу от его подмастерьев.
Катинка наводила порядок в комнатах, и, к чему ни притрагивалась, все проб
уждало в ней воспоминания: то старая чашка с надписью, то пожелтевшая кар
тина, то три-четыре уцелевших тарелки…
Старые тарелки, и на них рисунок Ц синие китайцы, сад с тремя деревьями и
маленький мостик через речушку… Каких только историй про этих китайцев
не рассказывали они друг другу детьми по воскресным дням, когда подавали
парадный сервиз.
Катинка спросила Ц можно ли ей взять себе старые тарелки.
Ц Можно ли? И ты еще спрашиваешь?.. Ц сказала маленькая невестка. Ц Боже
мой, да они все битые (в доме не было ни одной целой вещи)Ц у нас все бьется
и ломается… ну, чтохя могу поделать?
Катинка, как уже говорилось, охотнее всего сидела дома, а не то шла на клад
бище. Здесь у могилы родителей ей было особенно хорошо. Часто ей казалось,
что она вдова и сидит у мужниной могилы.
Он умер так внезапно, они так недолго прожили вместе, и вот она осталась од
на-одинешенька.
Она читала надпись на надгробном камне, имена отца и матери.
Любили ли они друг друга? Отец вечно брюзжал, ему все подавали… А мать, Ц к
ак она неузнаваемо изменилась после его смерти Ц точно сразу вдруг расц
вела.
Как мало Катинка знала своих родителей.
Как мало люди знают друг друга, даже те, что всю жизнь живут бок о бок…
Катинка прислонялась головой к плакучей иве. Ее охватывала незнакомая е
й прежде горькая печаль.
По улицам или к центру города она ходила редко. Слишком много было здесь п
еремен, все стало другим. Незнакомые лица, незнакомые имена, люди, которых
она никогда прежде не видела.
Побывала Катинка и в старом отцовском доме. Там, где была мастерская, пона
строили каких-то комнатушек. Пробили новые окна и двери, а в старой голубя
тне соорудили чердачные каморки.
Больше Катинка в старый отцовский дом не ходила.
На улице она повстречала Тору Берг.
Ц Неужели, Ц какой знакомый голос, Ц неужели это Катинка…
Ц Я.
Ц Детка Ц как ты сюда попала?.. И ни капельки не изменилась…
Ц А ты откуда? Ц спросила Катинка и всплакнула.
Ц Господи помилуй, да я здесь живу еще с весны… нас сюда перевели… Да, дру
жок, много воды утекло… У тебя, видно, нет детей?
Ц Нет.
Ц Так я и думала. Поблагодари Бога, детка, у меня их четверо… да еще пятеро
нахлебников… На одном капитанском жалованье далеко не уедешь. Но ты сама
… вы оба… где вы живете, детка… все на прежнем месте… Да, Боже мой, это мы, во
енные, кочуем с места на место…
Тора продолжала говорить. А Катинка шла рядом и смотрела на нее. Казалось,
это было прежнее лицо, но черты его стали резче, а подбородок заострился и
пожелтел.
Ц Разглядываешь меня, детка… Ц сказала Тора. Ц Да, жизнь состоит не из о
дних вечеринок…
Тора пообещала зайти за Катинкой и повести ее к себе.
Ц Правда, сейчас в гимназии повторяют пройденное, и мы по уши увязли во фр
анцузских глаголах…
Они простились. Катинка постояла, глядя ей вслед. На Торе был куцый бархат
ный жакет и желтое платье. Одежда сидела на ней вкривь и вкось, казалось, б
удто Тора из нее выросла.
Подруги снова встретились только через неделю, в церкви.
Ц Не успеваю носа высунуть на улицу. Каждый день собиралась к тебе зайти
… Ц сказала Тора. Ц Знаешь что, приходи к нам в среду… в среду в три часа…
среда самый спокойный день, Ц сказала она.
Катинка пришла в назначенную среду.
Тора хлопотала на кухне, Катинке пришлось подождать в гостиной. Гостиная
была слишком просторной для стоявшей в ней мебелиЦ Ториного приданого
; мебель выцвела и потерлась, казалось, старые вещи, расставленные вдоль с
тен, тщетно силятся дотянуться друг до друга. У окна примостилась модная
этажерка с кактусом и бамбуковый столик, покрытый вышитой скатертью. Это
была парадная мебель.
На столике лежало несколько томиков стихов в потрепанных переплетах и д
ве панорамы РейнаЦ воспоминание о свадебном путешествии капитана и То
ры.
На высоких, оклеенных желтыми обоями стенах в узеньких позолоченных рам
ах висели картинки с изображением цветов. Это были розы и анютины глазки,
а на их лепестках блестели крупные капли росы, похожие на стеклянные бус
ины. Катинка узнала цветыЦ такие картинки Тора рисовала в юности.
Ц Как видишь, пришлось тряхнуть стариной, чтобы украсить дом, Ц сказала
Тора, она вошла как раз в ту минуту, когда Катинка разглядывала розы, усыпа
нные стеклянными бусинами.
Капитан в домашней куртке с мягким воротничком распахнул дверь.
Ц Поесть когда-нибудь дадут? Ц спросил он.
Ц У нас гости, Даль, Ц сказала Тора. Дверь захлопнулась. Ц Даль чертит ка
рты, Ц пояснила она.
Вернулся капитан, уже в сюртуке.
Ц Очень мило, очень мило, Ц сказал он и начал расхаживать из угла в угол. К
огда капитан не чертил карты и не проводил учения, голова его была занята
мыслями о платежах и сложными арифметическими выкладками. Вот что пришл
о на смену былому офицерскому житью и свадебному путешествию с двумя пан
орамами Рейна.
Тора болтала, не закрывая рта. А Катинка думала: какие беспокойные у нее ст
али глаза, Ц она щебечет, а глаза так и бегают от двери к Далю и обратно.
Ц Четверть уже пробило, Ц сказал капитан.
Ц Но мальчики еще не пришли, Ц отозвалась Тора.
Ц Поэтому нам и не дают есть, Ц сказал капитан. Ц Имейте в виду, фру Бай, в
этом доме командуют мальчишки.
Тора промолчала. Капитан сел поодаль на стул возле письменного стола. Сп
инка стула отвалилась.
Ц Чтобы я больше не видел этого стула, Ц сказал капитан.
Ц Хорошо, Даль…
Ц Спинка отломилась полгода назад, фру Бай, Ц сказал капитан и слегка по
клонился Катинке. Ц Такие уж в этом доме порядки.
Грохот на чердачной лестнице оповестил о появлении мальчишек.
Ц Вот и они, Ц сказала Тора.
Перешли в столовую. Капитан подал руку Катинке, Тора незаметно приставил
а к стулу сломанную спинку и прислонила его к стене.
Ц Где вы были? Ц спросил капитан.
Ц Купались, Ц ответили мальчишки. На самом деле они битый час курили где
-то на задворках, а потом окунули головы в кадку с водой.
Ц Вот это мои, Ц сказала Тора. Под «моими» она разумела девятилетнего ма
льчонку и трех маленьких прилизанных девочек.
За едой капитан принимал соду и после каждого глотка обтирал выхоленную
, нафабренную наполеоновскую бородку, еще более подчеркивающую усталое
выражение его лица.
Капитан заговорил о том, какое жалованье получают | железнодорожные служ
ащие.
Пятеро оболтусов были сыновья богатых землевладельцев, проходившие ку
рс в реальном училище. Хозяйкиных «четверых» они именовали голодранцам
и и постоянно «жали масло» из девятилетнего мальчишки. В остальном они б
ыли вполне добродушные малые.
Аппетит у них был волчий, они всегда жаловались, что голодны, и досыта наед
ались только «дома, в усадьбе».
Девятилетний малыш переводил большие, старчески умудренные глаза с мал
ьчишек на Тору.
Ц В честь дорогих гостей пошли в ход остатки былой роскоши, Ц сказал кап
итан. Он протянул Катинке салат из огурцов на щербатом блюде.
Ц Посуда так легко бьется, господин капитан, Ц сказала Катинка.
Один из мальчишек вполголоса бубнил, что хочет еще картошки, он видел, что
на блюде больше ничего не осталось.
Ц Вот огурцы, Ц сказала Тора. Ц Хонешъ прибавки, Даль…
Ц Но ты сама ничего не ешь, дорогая, Ц сказала Катинка. Ц Не хлопочи о на
с…
Ц Милая фру Бай, Ц сказал капитан. Ц Ей это доставляет удовольствие. В э
том доме не знают, что такое покой.
Тора порезала на кусочки мясо для младшей из прилизанных девочек.
Ц Ты заметила, у капитана сегодня прекрасное настроение, Ц сказала она
и засмеялась. Ц Правда, капитан?
Ц Настроение как настроение.
Ц Что ты получил по географии, Густав?
Ц Четверку с минусом, Ц прогудел бас над тарелкой.
Ц Ты полагаешь, Густав, твой отец очень обрадуется?
Ц Отцу наплевать, Ц прогудел бас.
Встали из-за стола. Вслед мальчишкам по всему дому захлопали двери.
Ц Так мы и живем, фру Бай, Ц сказал капитан. Ц Среди Ториных головорезов
… Она боится, как бы у нас в доме не настали тишь и благодать.
Капитан ушел чертить свои карты. Тора стала готовить какую-то сложную ко
фейную смесь.
Ц Дай же я помогу тебе, Ц сказала Катинка.
Ц Спасибо, детка.
На щеках Торы выступили красные пятна, она сжала себе виски.
Ц Понимаешь, днем такая уйма всяких дел, Ц сказала она.
Ц Не принимай этого слишком близко к сердцу, Тора, Ц сказала Катинка, но
сама она тоже сидела как на иголках.
Ц Что поделаешь, детка, с утра до вечера верчусь как белка в колесе, Ц ска
зала Тора.
Она присела у столика для рукоделия, но ей так и не удалось передохнуть. То
и дело хлопала дверь. Мальчишки сговорились, что не дадут хозяйке «покал
якать за чашкой кофе». Они поминутно скатывались с лестницы и спрашивали
какое-нибудь правило грамматики.
Тора прижимала ладонь ко лбу и переходила с английского на немецкий.
Девятилетний мальчик сел играть гаммы в столовой. Ц Николай, приспичил
о тебе играть гаммы, когда у меня голова раскалывается… Перестань.
Николай тихонько сполз с табурета у фортепиано. Тора всегда обрушивалас
ь на собственных детей, когда ее изводили «объедалы».
Тора устроилась в уголке на диване, поджав под себя ноги, как, бывало, в юно
сти.
Заговорили о местных жителях.
Ц Сплошь новые люди, старожилы все разъехались.
Ц Да, старожилы разъехались, Ц сказала Катинка. Она смотрела на Тору Ц
та откинулась на спинку дивана и закрыла глаза. Как глубоко они у нее запа
ли…
Ц По-моему, скоро никого из старых не останется Ц один твой брат, Ц сказ
ала Тора.
Ц Да, правда… Тора рассмеялась.
Ц Господи, несчастная твоя невестка, Ц говорят, она опять на сносях?
Ц Да, бедняжка.
Обе помолчали. Вдруг Тора открыла глаза и сказала:
Ц Ах, чего там! Для того мы все и живем, чтобы плодиться.
Тора закрыла глаза, и подруги снова замолчали.
Ц Да, Ц сказала Тора, Ц странная штука жизнь. Остаться к чаю Катинка отк
азалась. Она объяснила, что обещала пораньше вернуться домой. Ей хотелос
ь выйти на свежий воздух и побыть одной. На улице ей пришло в голову заглян
уть к «фрекен». У старушки было так тихо и никогда ничего не менялось. Кати
нка свернула на улицу, где жила фрекен. Она увидела три липы под окнами, и г
орло у нее сжалось. Она с самого прихода к Торе еле-еле удерживалась от сл
ез.
Катинка поднялась по ступеням узкой лестницы, рядом с которой разросся к
уст волчьего лыка, и постучала. Из открытой двери пахнуло запахом роз и ле
тних яблок.
Фрекен колдовала у кровати над лепестками роз, разложенными на газетной
бумаге.
Ц Девушки из Хольмструпа тоже недавно наведывались ко мне целой гурьбо
й… Хотели полакомиться яблочками, да они уже сходят…
Катинке пришлось выйти во двор и посмотреть и яблоню и «мои розы»…
Ц Последние три розы пошли на венок для мадам Бюстрем… На этом кусте они
и цвели, все три… Как раз три…
Они вернулись в дом. Фрекен стрекотала, расхаживая из комнаты в комнату, е
е слова иной раз терялись где-то за дверями. Катинка сидела у окна и тольк
о изредка вставляла «да» или «нет». В открытую дверь кухни был виден зеле
ный сад, в комнату доносился птичий щебет. Как тихо было здесь, словно за с
тенами не существовало никакого другого мира.
Катинка смотрела на старые картины, пожелтевшие, в покосившихся рамках,
Ц она знала их все до одной. На столике дорогой кофейный сервиз, серебрян
ый кофейник и шесть чашечек, на тумбочке перед потемневшим зеркалом изящ
ные безделушки, прикрытые носовыми платками, и у каждой двери коврик, а на
подушках мурлычут кошки.
Все это ей хорошо знакомо.
Фрекен по-прежнему стрекотала, то выходя на кухню, то возвращаясь. Катинк
а уже не слушала ее. В комнате, затененной липами, стало смеркаться Ц в ст
аром доме воцарился полумрак.
Вот уже второй раз до Катинки донеслось из кухни имя Хуса, произнесенное
фрекен. Катинка вздрогнула. Ей почудилось, будто она сама, задумавшись, пр
оизнесла его вслух.
Ц В вашем приходе тоже есть какой-то господин Хус.
Ц Да, управляющий Хус, Ц сказала Катинка. Ц Вы его знаете?
Фрекен остановилась в дверях. Да как же ей его не знать! Он троюродный брат
Карла из Керсхольма, а тот приходится двоюродным братом самой фрекен. Се
мья из Керсхольма дважды породнилась с Лундгордами.
И фрекен стала рассказывать о Хусе и его матери, урожденной Лундгорд, из Л
ундгордов с острова Фальстер, об их усадьбе и об их родне, о двоюродном бра
те Карле из Керсхольма и вообще обо всей семье, а сама все расхаживала вза
д и вперед.
Она зажгла в кухне свет и снова стала возиться с розами в спальне, а Катинк
а сидела в своем углу и слышала только одно Ц его имя, которое повторялос
ь снова и снова.
Она слышала его впервые за много недель.
Ц Ну, а что он за человек? Ц спросила фрекен. Она вошла в комнату, подняла
с кресла спящего кота и села неподалеку от Катинки, положив кота себе на к
олени.
Катинка стала рассказывать какими-то ничего не значащими словами, запин
аясь, словно думая о чем-то другом. И вдруг ее словно прорвало: она может го
ворить о нем, называть его имя, просто называть его имя.
И она рассказала о том, что было на рождество, и о синей шали, и как он приеха
л в санях в новогоднюю ночь, и о зимних вечерах, когда они провожали его по
дороге, освещенной звездами…
Ц Да, Ц сказала со своего кресла фрекен, Ц хорошие они все люди, Хусы.
А Катинка продолжала говорить приглушенным голосом из полутемного угл
а.
И как пришла весна, и он помогал ей в саду, и высаживал розы, и какие у него з
олотые руки…
Ц Да, Ц говорила фрекен, Ц прекрасная семья.
Рассказала про лето, и про ярмарку, и про все, про все…
Фрекен начала клевать носом в своем кресле Ц фрекен всегда клонило ко с
ну, когда ей приходилось слушать, Ц и вскоре она задремала, прижав к себе
кота.
Катинка запнулась и умолкла. На улице зажглись газовые фонари Ц они осв
етили комнату: картины на стенах, старые часы и фрекен, которая спала, свес
ив голову на грудь, с котом на коленях.
Фрекен проснулась и подняла голову.
Ц Да, Ц сказала она, Ц прекрасный человек.
Катинка не слышала ее слов. Она встала Ц только бы уйти, поскорей уйти. Но
когда она шла по вечерней прохладе окраинными улицами, она чувствовала,
как с каждым шагом все растет и растет ее тоска по нему.
Через несколько дней с утренней почтой пришло письмо от Бая. «Вот так фор
тель выкинул Хус, Ц писал он. Ц На прошлой неделе сказал, что едет по дела
м в Копенгаген. А потом написал оттуда Кьеру, Ц веришь ли, Ц что просит ег
о уволить. Ему, мол, представился случай поехать в Голландию и Бельгию, Ц
веришь ли, ему дают стипендию, и он, мол, пришлет вместо себя заместителя, и
этот заместитель вчера прибыл. Кьер рвет и мечет, да и я расстроился, все м
ы привыкли к этому рохле».
Распечатанное письмо лежало на столе перед Катинкой. Она снова и снова п
еречитывала его: она и не подозревала, что все-таки на что-то надеялась, во
ображала, будто ей все пригрезилось и случится чудо . Она увиди
т его, он никуда не уедет.
Но он уехал. Уехал навсегда.
Племянники гомонили вокруг над тарелками с молочной кашей.
Ц Тетя, тетя Тик!
Самый младший свалился со стула и поднял рев.
Ц Господи Иисусе, Эмиль упал! Ц сказала маленькая невестка.
Катинка подняла Эмиля, утерла ему нос и, сама того не сознавая, опять взяла
сь за письмо.
Уехал.
И ее вдруг потянуло домой Ц ей захотелось очутиться у себя, не
здесь, среди чужих ей людей. По крайней мере, очутиться дома.
Дело было под вечер накануне отъезда. Дети ушли гулять с нянькой.
Катинка сидела вдвоем с невесткой в гостиной. Невестка что-то перешивал
а детям.
Вдруг, ни с того ни с сего, маленькая женщина уронила голову на коробку с ш
итьем и разрыдалась.
Ц Мария, Ц сказала Катинка, Ц что ты, Мария…
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16
ила по дому, успевая переделать все дела.
Невестка садилась где-нибудь в уголке, Ц она всегда сидела в уголке возл
е секретера или у дивана, Ц и с облегчением улыбалась ей благодарной и жа
лкой улыбкой.
Катинка охотней всего проводила время дома. Здесь ее окружали знакомые с
детства вещи, знакомая старая мебель: дубовый шкаф с резными фигурками н
а дверцахЦ лучшее произведение отца, в детстве он стоял в парадной комн
ате, в простенке между окнами.
«Это Моисей и пророки», Ц объяснял отец. «Дяденьки» казались Катинке на
стоящим чудом красоты.
И купленный на аукционе столик, с мраморной доскойЦ на нем были симметр
ично расставлены «парадные» вещи: серебряная сахарница, кувшин и серебр
яный кубокЦ подношения отцу от его подмастерьев.
Катинка наводила порядок в комнатах, и, к чему ни притрагивалась, все проб
уждало в ней воспоминания: то старая чашка с надписью, то пожелтевшая кар
тина, то три-четыре уцелевших тарелки…
Старые тарелки, и на них рисунок Ц синие китайцы, сад с тремя деревьями и
маленький мостик через речушку… Каких только историй про этих китайцев
не рассказывали они друг другу детьми по воскресным дням, когда подавали
парадный сервиз.
Катинка спросила Ц можно ли ей взять себе старые тарелки.
Ц Можно ли? И ты еще спрашиваешь?.. Ц сказала маленькая невестка. Ц Боже
мой, да они все битые (в доме не было ни одной целой вещи)Ц у нас все бьется
и ломается… ну, чтохя могу поделать?
Катинка, как уже говорилось, охотнее всего сидела дома, а не то шла на клад
бище. Здесь у могилы родителей ей было особенно хорошо. Часто ей казалось,
что она вдова и сидит у мужниной могилы.
Он умер так внезапно, они так недолго прожили вместе, и вот она осталась од
на-одинешенька.
Она читала надпись на надгробном камне, имена отца и матери.
Любили ли они друг друга? Отец вечно брюзжал, ему все подавали… А мать, Ц к
ак она неузнаваемо изменилась после его смерти Ц точно сразу вдруг расц
вела.
Как мало Катинка знала своих родителей.
Как мало люди знают друг друга, даже те, что всю жизнь живут бок о бок…
Катинка прислонялась головой к плакучей иве. Ее охватывала незнакомая е
й прежде горькая печаль.
По улицам или к центру города она ходила редко. Слишком много было здесь п
еремен, все стало другим. Незнакомые лица, незнакомые имена, люди, которых
она никогда прежде не видела.
Побывала Катинка и в старом отцовском доме. Там, где была мастерская, пона
строили каких-то комнатушек. Пробили новые окна и двери, а в старой голубя
тне соорудили чердачные каморки.
Больше Катинка в старый отцовский дом не ходила.
На улице она повстречала Тору Берг.
Ц Неужели, Ц какой знакомый голос, Ц неужели это Катинка…
Ц Я.
Ц Детка Ц как ты сюда попала?.. И ни капельки не изменилась…
Ц А ты откуда? Ц спросила Катинка и всплакнула.
Ц Господи помилуй, да я здесь живу еще с весны… нас сюда перевели… Да, дру
жок, много воды утекло… У тебя, видно, нет детей?
Ц Нет.
Ц Так я и думала. Поблагодари Бога, детка, у меня их четверо… да еще пятеро
нахлебников… На одном капитанском жалованье далеко не уедешь. Но ты сама
… вы оба… где вы живете, детка… все на прежнем месте… Да, Боже мой, это мы, во
енные, кочуем с места на место…
Тора продолжала говорить. А Катинка шла рядом и смотрела на нее. Казалось,
это было прежнее лицо, но черты его стали резче, а подбородок заострился и
пожелтел.
Ц Разглядываешь меня, детка… Ц сказала Тора. Ц Да, жизнь состоит не из о
дних вечеринок…
Тора пообещала зайти за Катинкой и повести ее к себе.
Ц Правда, сейчас в гимназии повторяют пройденное, и мы по уши увязли во фр
анцузских глаголах…
Они простились. Катинка постояла, глядя ей вслед. На Торе был куцый бархат
ный жакет и желтое платье. Одежда сидела на ней вкривь и вкось, казалось, б
удто Тора из нее выросла.
Подруги снова встретились только через неделю, в церкви.
Ц Не успеваю носа высунуть на улицу. Каждый день собиралась к тебе зайти
… Ц сказала Тора. Ц Знаешь что, приходи к нам в среду… в среду в три часа…
среда самый спокойный день, Ц сказала она.
Катинка пришла в назначенную среду.
Тора хлопотала на кухне, Катинке пришлось подождать в гостиной. Гостиная
была слишком просторной для стоявшей в ней мебелиЦ Ториного приданого
; мебель выцвела и потерлась, казалось, старые вещи, расставленные вдоль с
тен, тщетно силятся дотянуться друг до друга. У окна примостилась модная
этажерка с кактусом и бамбуковый столик, покрытый вышитой скатертью. Это
была парадная мебель.
На столике лежало несколько томиков стихов в потрепанных переплетах и д
ве панорамы РейнаЦ воспоминание о свадебном путешествии капитана и То
ры.
На высоких, оклеенных желтыми обоями стенах в узеньких позолоченных рам
ах висели картинки с изображением цветов. Это были розы и анютины глазки,
а на их лепестках блестели крупные капли росы, похожие на стеклянные бус
ины. Катинка узнала цветыЦ такие картинки Тора рисовала в юности.
Ц Как видишь, пришлось тряхнуть стариной, чтобы украсить дом, Ц сказала
Тора, она вошла как раз в ту минуту, когда Катинка разглядывала розы, усыпа
нные стеклянными бусинами.
Капитан в домашней куртке с мягким воротничком распахнул дверь.
Ц Поесть когда-нибудь дадут? Ц спросил он.
Ц У нас гости, Даль, Ц сказала Тора. Дверь захлопнулась. Ц Даль чертит ка
рты, Ц пояснила она.
Вернулся капитан, уже в сюртуке.
Ц Очень мило, очень мило, Ц сказал он и начал расхаживать из угла в угол. К
огда капитан не чертил карты и не проводил учения, голова его была занята
мыслями о платежах и сложными арифметическими выкладками. Вот что пришл
о на смену былому офицерскому житью и свадебному путешествию с двумя пан
орамами Рейна.
Тора болтала, не закрывая рта. А Катинка думала: какие беспокойные у нее ст
али глаза, Ц она щебечет, а глаза так и бегают от двери к Далю и обратно.
Ц Четверть уже пробило, Ц сказал капитан.
Ц Но мальчики еще не пришли, Ц отозвалась Тора.
Ц Поэтому нам и не дают есть, Ц сказал капитан. Ц Имейте в виду, фру Бай, в
этом доме командуют мальчишки.
Тора промолчала. Капитан сел поодаль на стул возле письменного стола. Сп
инка стула отвалилась.
Ц Чтобы я больше не видел этого стула, Ц сказал капитан.
Ц Хорошо, Даль…
Ц Спинка отломилась полгода назад, фру Бай, Ц сказал капитан и слегка по
клонился Катинке. Ц Такие уж в этом доме порядки.
Грохот на чердачной лестнице оповестил о появлении мальчишек.
Ц Вот и они, Ц сказала Тора.
Перешли в столовую. Капитан подал руку Катинке, Тора незаметно приставил
а к стулу сломанную спинку и прислонила его к стене.
Ц Где вы были? Ц спросил капитан.
Ц Купались, Ц ответили мальчишки. На самом деле они битый час курили где
-то на задворках, а потом окунули головы в кадку с водой.
Ц Вот это мои, Ц сказала Тора. Под «моими» она разумела девятилетнего ма
льчонку и трех маленьких прилизанных девочек.
За едой капитан принимал соду и после каждого глотка обтирал выхоленную
, нафабренную наполеоновскую бородку, еще более подчеркивающую усталое
выражение его лица.
Капитан заговорил о том, какое жалованье получают | железнодорожные служ
ащие.
Пятеро оболтусов были сыновья богатых землевладельцев, проходившие ку
рс в реальном училище. Хозяйкиных «четверых» они именовали голодранцам
и и постоянно «жали масло» из девятилетнего мальчишки. В остальном они б
ыли вполне добродушные малые.
Аппетит у них был волчий, они всегда жаловались, что голодны, и досыта наед
ались только «дома, в усадьбе».
Девятилетний малыш переводил большие, старчески умудренные глаза с мал
ьчишек на Тору.
Ц В честь дорогих гостей пошли в ход остатки былой роскоши, Ц сказал кап
итан. Он протянул Катинке салат из огурцов на щербатом блюде.
Ц Посуда так легко бьется, господин капитан, Ц сказала Катинка.
Один из мальчишек вполголоса бубнил, что хочет еще картошки, он видел, что
на блюде больше ничего не осталось.
Ц Вот огурцы, Ц сказала Тора. Ц Хонешъ прибавки, Даль…
Ц Но ты сама ничего не ешь, дорогая, Ц сказала Катинка. Ц Не хлопочи о на
с…
Ц Милая фру Бай, Ц сказал капитан. Ц Ей это доставляет удовольствие. В э
том доме не знают, что такое покой.
Тора порезала на кусочки мясо для младшей из прилизанных девочек.
Ц Ты заметила, у капитана сегодня прекрасное настроение, Ц сказала она
и засмеялась. Ц Правда, капитан?
Ц Настроение как настроение.
Ц Что ты получил по географии, Густав?
Ц Четверку с минусом, Ц прогудел бас над тарелкой.
Ц Ты полагаешь, Густав, твой отец очень обрадуется?
Ц Отцу наплевать, Ц прогудел бас.
Встали из-за стола. Вслед мальчишкам по всему дому захлопали двери.
Ц Так мы и живем, фру Бай, Ц сказал капитан. Ц Среди Ториных головорезов
… Она боится, как бы у нас в доме не настали тишь и благодать.
Капитан ушел чертить свои карты. Тора стала готовить какую-то сложную ко
фейную смесь.
Ц Дай же я помогу тебе, Ц сказала Катинка.
Ц Спасибо, детка.
На щеках Торы выступили красные пятна, она сжала себе виски.
Ц Понимаешь, днем такая уйма всяких дел, Ц сказала она.
Ц Не принимай этого слишком близко к сердцу, Тора, Ц сказала Катинка, но
сама она тоже сидела как на иголках.
Ц Что поделаешь, детка, с утра до вечера верчусь как белка в колесе, Ц ска
зала Тора.
Она присела у столика для рукоделия, но ей так и не удалось передохнуть. То
и дело хлопала дверь. Мальчишки сговорились, что не дадут хозяйке «покал
якать за чашкой кофе». Они поминутно скатывались с лестницы и спрашивали
какое-нибудь правило грамматики.
Тора прижимала ладонь ко лбу и переходила с английского на немецкий.
Девятилетний мальчик сел играть гаммы в столовой. Ц Николай, приспичил
о тебе играть гаммы, когда у меня голова раскалывается… Перестань.
Николай тихонько сполз с табурета у фортепиано. Тора всегда обрушивалас
ь на собственных детей, когда ее изводили «объедалы».
Тора устроилась в уголке на диване, поджав под себя ноги, как, бывало, в юно
сти.
Заговорили о местных жителях.
Ц Сплошь новые люди, старожилы все разъехались.
Ц Да, старожилы разъехались, Ц сказала Катинка. Она смотрела на Тору Ц
та откинулась на спинку дивана и закрыла глаза. Как глубоко они у нее запа
ли…
Ц По-моему, скоро никого из старых не останется Ц один твой брат, Ц сказ
ала Тора.
Ц Да, правда… Тора рассмеялась.
Ц Господи, несчастная твоя невестка, Ц говорят, она опять на сносях?
Ц Да, бедняжка.
Обе помолчали. Вдруг Тора открыла глаза и сказала:
Ц Ах, чего там! Для того мы все и живем, чтобы плодиться.
Тора закрыла глаза, и подруги снова замолчали.
Ц Да, Ц сказала Тора, Ц странная штука жизнь. Остаться к чаю Катинка отк
азалась. Она объяснила, что обещала пораньше вернуться домой. Ей хотелос
ь выйти на свежий воздух и побыть одной. На улице ей пришло в голову заглян
уть к «фрекен». У старушки было так тихо и никогда ничего не менялось. Кати
нка свернула на улицу, где жила фрекен. Она увидела три липы под окнами, и г
орло у нее сжалось. Она с самого прихода к Торе еле-еле удерживалась от сл
ез.
Катинка поднялась по ступеням узкой лестницы, рядом с которой разросся к
уст волчьего лыка, и постучала. Из открытой двери пахнуло запахом роз и ле
тних яблок.
Фрекен колдовала у кровати над лепестками роз, разложенными на газетной
бумаге.
Ц Девушки из Хольмструпа тоже недавно наведывались ко мне целой гурьбо
й… Хотели полакомиться яблочками, да они уже сходят…
Катинке пришлось выйти во двор и посмотреть и яблоню и «мои розы»…
Ц Последние три розы пошли на венок для мадам Бюстрем… На этом кусте они
и цвели, все три… Как раз три…
Они вернулись в дом. Фрекен стрекотала, расхаживая из комнаты в комнату, е
е слова иной раз терялись где-то за дверями. Катинка сидела у окна и тольк
о изредка вставляла «да» или «нет». В открытую дверь кухни был виден зеле
ный сад, в комнату доносился птичий щебет. Как тихо было здесь, словно за с
тенами не существовало никакого другого мира.
Катинка смотрела на старые картины, пожелтевшие, в покосившихся рамках,
Ц она знала их все до одной. На столике дорогой кофейный сервиз, серебрян
ый кофейник и шесть чашечек, на тумбочке перед потемневшим зеркалом изящ
ные безделушки, прикрытые носовыми платками, и у каждой двери коврик, а на
подушках мурлычут кошки.
Все это ей хорошо знакомо.
Фрекен по-прежнему стрекотала, то выходя на кухню, то возвращаясь. Катинк
а уже не слушала ее. В комнате, затененной липами, стало смеркаться Ц в ст
аром доме воцарился полумрак.
Вот уже второй раз до Катинки донеслось из кухни имя Хуса, произнесенное
фрекен. Катинка вздрогнула. Ей почудилось, будто она сама, задумавшись, пр
оизнесла его вслух.
Ц В вашем приходе тоже есть какой-то господин Хус.
Ц Да, управляющий Хус, Ц сказала Катинка. Ц Вы его знаете?
Фрекен остановилась в дверях. Да как же ей его не знать! Он троюродный брат
Карла из Керсхольма, а тот приходится двоюродным братом самой фрекен. Се
мья из Керсхольма дважды породнилась с Лундгордами.
И фрекен стала рассказывать о Хусе и его матери, урожденной Лундгорд, из Л
ундгордов с острова Фальстер, об их усадьбе и об их родне, о двоюродном бра
те Карле из Керсхольма и вообще обо всей семье, а сама все расхаживала вза
д и вперед.
Она зажгла в кухне свет и снова стала возиться с розами в спальне, а Катинк
а сидела в своем углу и слышала только одно Ц его имя, которое повторялос
ь снова и снова.
Она слышала его впервые за много недель.
Ц Ну, а что он за человек? Ц спросила фрекен. Она вошла в комнату, подняла
с кресла спящего кота и села неподалеку от Катинки, положив кота себе на к
олени.
Катинка стала рассказывать какими-то ничего не значащими словами, запин
аясь, словно думая о чем-то другом. И вдруг ее словно прорвало: она может го
ворить о нем, называть его имя, просто называть его имя.
И она рассказала о том, что было на рождество, и о синей шали, и как он приеха
л в санях в новогоднюю ночь, и о зимних вечерах, когда они провожали его по
дороге, освещенной звездами…
Ц Да, Ц сказала со своего кресла фрекен, Ц хорошие они все люди, Хусы.
А Катинка продолжала говорить приглушенным голосом из полутемного угл
а.
И как пришла весна, и он помогал ей в саду, и высаживал розы, и какие у него з
олотые руки…
Ц Да, Ц говорила фрекен, Ц прекрасная семья.
Рассказала про лето, и про ярмарку, и про все, про все…
Фрекен начала клевать носом в своем кресле Ц фрекен всегда клонило ко с
ну, когда ей приходилось слушать, Ц и вскоре она задремала, прижав к себе
кота.
Катинка запнулась и умолкла. На улице зажглись газовые фонари Ц они осв
етили комнату: картины на стенах, старые часы и фрекен, которая спала, свес
ив голову на грудь, с котом на коленях.
Фрекен проснулась и подняла голову.
Ц Да, Ц сказала она, Ц прекрасный человек.
Катинка не слышала ее слов. Она встала Ц только бы уйти, поскорей уйти. Но
когда она шла по вечерней прохладе окраинными улицами, она чувствовала,
как с каждым шагом все растет и растет ее тоска по нему.
Через несколько дней с утренней почтой пришло письмо от Бая. «Вот так фор
тель выкинул Хус, Ц писал он. Ц На прошлой неделе сказал, что едет по дела
м в Копенгаген. А потом написал оттуда Кьеру, Ц веришь ли, Ц что просит ег
о уволить. Ему, мол, представился случай поехать в Голландию и Бельгию, Ц
веришь ли, ему дают стипендию, и он, мол, пришлет вместо себя заместителя, и
этот заместитель вчера прибыл. Кьер рвет и мечет, да и я расстроился, все м
ы привыкли к этому рохле».
Распечатанное письмо лежало на столе перед Катинкой. Она снова и снова п
еречитывала его: она и не подозревала, что все-таки на что-то надеялась, во
ображала, будто ей все пригрезилось и случится чудо . Она увиди
т его, он никуда не уедет.
Но он уехал. Уехал навсегда.
Племянники гомонили вокруг над тарелками с молочной кашей.
Ц Тетя, тетя Тик!
Самый младший свалился со стула и поднял рев.
Ц Господи Иисусе, Эмиль упал! Ц сказала маленькая невестка.
Катинка подняла Эмиля, утерла ему нос и, сама того не сознавая, опять взяла
сь за письмо.
Уехал.
И ее вдруг потянуло домой Ц ей захотелось очутиться у себя, не
здесь, среди чужих ей людей. По крайней мере, очутиться дома.
Дело было под вечер накануне отъезда. Дети ушли гулять с нянькой.
Катинка сидела вдвоем с невесткой в гостиной. Невестка что-то перешивал
а детям.
Вдруг, ни с того ни с сего, маленькая женщина уронила голову на коробку с ш
итьем и разрыдалась.
Ц Мария, Ц сказала Катинка, Ц что ты, Мария…
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16