Вы опять будете самой могущественной персоной королевства, в
се снова начнут почитать ваш дом и сыновей. Пойдите к королю, сударыня, вер
нитесь в Версаль!
Склонившись, она заглянула в лицо Анжелики, стараясь угадать, какое впеч
атление производят ее доводы. Но под усталыми веками ее госпожи вновь за
горелся неукротимый пламень:
Ч Ты, Барба, не понимаешь, о чем говоришь. Идти к королю! Ах, какая ты у меня п
ростодушная. Ты воображаешь, будто нет ничего лучше придворной жизни. Но
я, я-то знаю… Разве я не жила там? Жить при дворе?! Смешно! Погибнуть там Ч эт
о да. От скуки, от отвращения или, в конце концов, от яда соперницы. Жить при
дворе Ч это, право, не легче, чем танцевать на зыбучем песке. Я никогда не с
могу привыкнуть ко всему этому.
Ч Король вас любит! У вас над ним полная власть.
Ч Да не любит он меня. Он вожделеет. Но я никогда не буду ему принадлежать!
Послушай, Барба. Есть нечто, чего ты не принимаешь в расчет. Король всемогу
щ, но и я кое-чего стою. Вспомни, ведь смогла же я убежать из султанского гар
ема. Ты представить себе не можешь, что это значит. Ни одной женщине, кроме
меня, это не удавалось. Это невозможно было представить!.. И ты думаешь, я не
смогу противодействовать королю Франции?
Ч Так вы этого хотите?
Ч Да.., мне кажется… По-моему, ничего другого не остается.
Ч Ах! Совсем обезумела, совсем, совсем! Храни всех нас Господь! Ч запричи
тала Барба и, закрыв лицо руками, бросилась вон из комнаты.
Глава 3
Капитан Монтадур обедал в замковой трапезной. Остановившись в дверях, Ан
желика разглядывала его. Он не ел, он пожирал пищу. Его багровая физиономи
я пламенела рыжими усами. Глаза неподвижно вперились в жаркое из дичи. Ун
ичтожить жаркое целиком, чтобы тут же обратиться к прочим блюдам, громоз
дившимся на столе, Ч вот, казалось, главная забота его жизни. Ухватив мощ
ной дланью маленькую овсянку, он долго полоскал ее в соуснице, затем цели
ком засовывал в пасть, перемалывал кости зубами, чмокая, обсасывал их и с в
ажностью вытирал руки о распяленную на брюхе салфетку, уголок которой он
пропустил через расстегнутую петлю мундира.
Ч Его называют Гаргантюа, Ч прошептала миниатюрная служаночка, из-за с
пины Анжелики наблюдавшая этот спектакль.
Вояка командовал лакеями, словно слугами собственного дома. Одного, не с
лишком поторопившегося услужить, обозвал негодяем и выбил из рук блюдо т
ак, что всего обдал соусом.
Анжелика бесшумно удалилась. То, что король навязал ей такого борова, был
о уму непостижимо. Разумеется, государь не знал, какой выбор сделал по зре
лом размышлении де Марильяк. Но это не освобождало его от вины за наносим
ые ей оскорбления… Ведь именно этим людям, своим фаворитам, он доверил пр
инудить маркизу дю Плесси к полюбовному соглашению.
Приближаясь к выздоровлению, Анжелика уразумела, что попала в двойную ло
вушку. Теперь она отдана на милость и королю, и тем, кто втайне пытался пра
вить королевством. Пока она укрывалась в своей комнате, истинное положен
ие вещей представлялось ей не столь ясно. Там она ковыляла к окну, чтобы на
браться новых сил, созерцая роскошь лиственного убора в близком лесу, лю
буясь игрой света и тени, вдыхая прохладный воздух и преисполняясь блаже
нством.
Она напоминала себе, что еще жива, кости ее не белеют на одной из марокканс
ких тропок, и невероятное чудо позволило ей снова увидеть родные места. Т
ак часто она мечтала о тенистых полянах ниельского леса Ч там, в пустыне,
что теперь, коль скоро она обрела их вновь, все остальное казалось ей прос
тым и нетрудным.
Понемногу она уступила увещеваниям Барбы и стала спать на кровати. Днем
она одевалась для прогулки. Новые платья стали ей слишком велики, и Барба,
порывшись в сундуках, отыскала прежние. И вот, бродя по замку, Анжелика впо
лне оценила свое положение. У всех дверей стояли часовые. Они расположил
ись и в замковых службах, и у ограды. По залам разносился зычный рык Монтад
ура. Осторожно передвигая непослушные ноги, выздоравливающая спешила п
рочь, опасаясь наткнуться на капитана или какое-нибудь столь же неприят
ное видение. Знакомые фигуры слуг казались ей посланцами прежнего, уничт
оженного мира, напоминанием о милой, но уже плохо представимой реальност
и.
Слуги между тем потянулись чередой в маленькую гостиную, чтобы показать
, как они рады ее выздоровлению. Пришли повар Лен Пуару с женой и сияющая ч
ета Туранжо (за пятнадцать лет службы в замке они все еще не смогли примир
иться с тем, что обитают среди дикарей из Пуату). Вслед за ними явились быв
ший лакей Филиппа Лавьолет (надо же, а ей казалось, что его давно выгнали); и
старший псарь Жозеф, и старший конюший Жанику, и кучер Адриен. Навестил ее
и Мальбран Верный Клинок, седовласый конюх, казалось, вполне освоившийся
с сельской жизнью. Он покуривал трубочку, похлопывал по крупам лошадей, и
, чтобы как-то оправдать свое присутствие здесь, обучал начаткам верхово
й езды юного Шарля-Анри. «Этот малыш не такой способный, как его старший б
рат, Ч говаривал он. Ч Эх! Зачем Флоримону жить затворником в коллеже, ко
гда здесь впустую ржавеют такие хорошие шпаги!» Мальбран, головорез и бы
вший мушкетер, был единственным из ее людей, кто выглядел довольным. В пов
едении остальных она угадывала какое-то беспокойство и неясный укор. Во
время ее отсутствия они чувствовали себя заброшенными. Они жаловались н
а солдат, которые их задевали, потешались над ними и вообще вели себя, как
в покоренной стране. Весь замковый люд был оскорблен тем, что господский
дом унижен постоем войска, словно жилище какого-нибудь буржуа. Анжелика
выслушала эти жалобы, не проронив ни слова, ее зеленые глаза оглядывали и
х, и улыбка трогала еще бледные губы.
Ч Почему же вы терпите? Или вы не родились в Пуату? У вас что, нет ножей, топ
оров, кнута или просто доброй дубинки, а у тебя, Лен Пуару, пропали вертела?
Слуги ошарашенно уставились на нее. Мальбран Верный Клинок жизнерадост
но оскалился, конюший Жанику неуклюже забормотал:
Ч Разумеется, сударыня маркиза, только мы не осмеливаемся… Все-таки сол
даты короля…
Ч Ночью все кошки серы, говорит пословица. И солдата короля можно вздуть
так же, как последнего бродягу.
Они дружно закивали, плутовато щуря глаза. Эти слуги, еще не забывшие свои
х крестьянских корней, вполне понимали такие речи.
Ч Ну да, сударыня маркиза, Ч пробурчал Жанику, Ч уж коли вы так думаете,
то мы и подавно.
Они понимающе перемигивались. Госпожа не подвела, недаром они ей доверил
ись. Ее так легко не сломишь. Уж они позаботятся, чтобы пузатый вояка унес
отсюда ноги. И чтобы за пределами замка солдатам короля тоже пришлось не
сладко…
Подобно детям и простым натурам, привыкшим разделять превратности судь
бы своего вожака, они с возвращением маркизы дю Плесси поверили, что конч
илось тревожное время, когда их участь была поставлена на кон. А для Анжел
ики далеко не все обстояло так просто. Внешне храня безмятежность, она ли
хорадочно размышляла. Ведь прежде чем начать действовать, необходимо ра
зобраться в своем положении. Но чем больше она думала, тем туманнее предс
тавляла, что делать дальше.
Затворившись в одной из гостиных нижнего этажа, которую предпочитала др
угим, она пыталась перекинуть шаткий мост из прошлого в настоящее. Именн
о здесь она дала отпор разбушевавшемуся принцу Конде, когда тот явился в
Пуату, чтобы набрать войско для войны с Мазарини и королевой-матерью и со
ставить заговор с целью отравить юного короля и его брата.
Она вспомнила, как он разглядывал на свет зеленую склянку, данную ему мон
ахом, и оценивал свои шансы в случае исчезновения молодого Людовика XIV. Ах,
эти игры принцев! Ныне под лепными потолками Версаля подагрик Конде, пок
ряхтывая, плетется каждый вечер играть в пикет с королевой. Маленький ко
роль одержал верх. Но терпкий запах заговоров и бунта, должно быть, все еще
чувствуется в белом дворце, отраженном в зеркале пруда, на опушке леса, та
м, в отдалении от Пуату.
Анжелика смотрела в окно и видела уголок запущенного парка. Пламенели ве
личественные каштаны; но они не заслоняли вытоптанных лужаек, на которых
люди Монтадура пасли лошадей. Справа блестел пруд, и два лебедя быстро пл
ыли к берегу, вероятно, заметив Шарля-Анри, принесшего им хлеб. Анжелика п
одумала, что здесь, где все похоже на дурной сон, красота маленького Шарля
-Анри кажется не совсем настоящей.
Барба привела его к ней. Ему уже было без малого пять лет. Преданная служан
ка одевала его в бархат и шелк, как если бы через час ему предстояло отправ
иться ко двору. Этот мальчик был аккуратен, никогда не пачкал своих одежд.
Он молча стоял перед Анжеликой. Напрасно она расточала ему нежности, тще
тно ждала хоть слова в ответ.
Ч ..однако он бывает куда как боек, когда того хочет, Ч бормотала Барба, о
печаленная молчанием своего воспитанника. Ч Послушать бы вам, когда я е
го укладываю по вечерам и вешаю на шею медальон с вашим портретом. Он гово
рит с ним! И так долго… Может, он вас не признал? Вы стали совсем не похожи на
портрет.
Ч По-твоему, я так изменилась? Ч спросила Анжелика, невольно обеспокои
вшись.
Ч Вы еще краше, чем прежде, Ч с упреком в голосе промолвила Барбара. Ч Е
сли подумать, это даже неестественно, ведь так не бывает. Волосы у вас не в
порядке, кожа Ч жалость берет! И все же иногда вам можно дать двадцать лет
Ч не поймешь, почему. Вот ведь и глаза у вас чудные. Как будто вы явились с
того света.
Ч Ты почти права…
Ч Не то чтобы вы похорошели… Ч бормотала служанка, качая головой. Ч Эт
о я не совсем так сказала. Нет, я думаю.., чувствую, что для мужчин вы теперь о
паснее, чем прежде.
Ч Да оставь ты мужчин в покое, Ч усмехнулась Анжелика, пожав плечами, и п
осмотрела на свои руки. Ч У меня все еще ломаются ногти. Не знаю, как за ним
и ухаживать, чтобы вернуть им твердость.
Она вздохнула, погладила кудри ребенка. Его ярко-голубые глаза, густые ре
сницы, бело-розовая кожа, круглые, крепкие щеки, верно, привели бы в восхищ
ение какого-нибудь художника-фламандца. От его красоты сжималось сердц
е. Глядя на него, она не могла не вспоминать своего второго мужа. Как она то
гда металась, словно одержимая бесом, чтобы женить на себе каменносердог
о Филиппа! И собственными руками вырыла ров, отделивший ее от ее первой лю
бви… «Ах, почему ты всегда подгоняешь судьбу?» Ч говорил Осман Ферраджи.
Она вздохнула, отвела глаза и погрузилась в глубокую задумчивость. Ребен
ок тихонько удалился. За него, по крайней мере, ей нечего опасаться. Шарль-
Анри дю Плесси, крестник короля, никогда не потеряет наследства за грехи
своей матери. Но вот ее старший Ч Флоримон, законный наследник роскошны
х владений графов Тулузских, превосходящий родовитостью и богатством в
сех Плесси, вместе взятых, может остаться ни с чем. Увы, его будущее так же н
еопределенно, как судьба какого-нибудь бастарда
.
Со времени приезда в замок она мечтала встретиться с ним. Еще совсем боль
ная, голосом, прерывающимся от изнеможения, она продиктовала мэтру Молин
у письмо к своему брату, преподобному отцу де Сансе. Она не знала, что это п
ослание возбудило подозрительность Монтадура. Поскольку особой грамот
ностью капитан не отличался, он заставил интенданта прочитать его вслух
, а затем, убоявшись ответственности, отослал к де Марильяку. Тем не менее
письмо дошло до адресата, поскольку Анжелика получила наконец ответ от и
езуита.
Она узнала из него, что де Сансе получил приказ короля оставить молодого
Флоримона де Морана в коллеже до тех пор, пока Его Величество не соблагов
олит вернуть его матери. Преподобный отец де Сансе одобряет намерения ав
густейшего монарха, заботящегося о наималейшем из своих подданных. Дейс
твительно, Флоримон ничего не выиграл бы от близости к женщине, чье повед
ение изобличает столь вздорный нрав. Ей надлежит доказать свое раскаянь
е и вернуть расположение государя. Она сможет увидеть сына лишь тогда, ко
гда перестанет служить удручающим примером возмутительного и легкомыс
ленного образа жизни. К тому же коллеж Ч лучшее место для ребенка, вошедш
его в отроческие лета. Его дядя признавал за ним большие способности к уч
ению, но находил, что мальчик ленив, скрытен вопреки видимой искренности
манер и, говоря откровенно, вызывает разочарование. Однако, если действо
вать с должной настойчивостью, из него можно воспитать хорошего офицера.
Реймон де Сансе заканчивал письмо туманно-пророческими словами, отдава
вшими изрядной горечью. Он устал, говорилось там, нести на своих плечах гр
уз ошибок его братьев и сестер и спасать тем самым честь рода Сансе де Мон
телу, уберегая семью от монаршей немилости. Близок час, когда терпение дв
ора истощится, и беды посыплются на его собственную голову. И это Ч несмо
тря на всю его безграничную верность престолу! Но как не навлечь на себя н
едовольство Его Величества, если многие годы приходится вступаться за н
едостойных, чье упорство в заблуждении поистине ошеломляет. Неужели сур
овых уроков, полученных Анжеликой, все еще недостаточно, чтобы умерить е
е спесь? А ведь он многократно предостерегал ее, равно как и Гонтрана, Дени
, Альбера!.. Увы, неблагодарные пренебрегли его предупреждениями и укорам
и… Голос их дикарской, неукротимой крови заглушал его тихие речи. Но прид
ет день, когда он перестанет словом и делом оберегать их от гибели…
Этот ответ возмутил Анжелику более всего остального. Итак, у нее отбирал
и Флоримона. Какая низость! Флоримон, сирота, принадлежал ей, и никому друг
ому. Ей он был спутником и другом, единственным живым свидетельством пог
ибшей любви. Флоримон и Кантор, два ее первых сына, стали ей особенно близк
и за время ее скитаний по Средиземноморью.
Ей казалось, что она вновь завоевала любовь Кантора в своих безумных пои
сках, разделив тайные мечты маленького пажа. Он, мертвый, и она, попавшая в
ту же ловушку, Ч они стали немного сообщниками. Теперь она не столь мучит
ельно ощущала его отсутствие, его «исчезновение». Но сейчас она нуждалас
ь во Флоримоне, старшем, в облике которого для нее оживали начавшие стира
ться в памяти черты того, исчезнувшего лица.
В бессильной ярости она перечитала письмо. И тут ее внимание привлекли ж
алобы брата. Любопытно: почему он негодует на все семейство вместо того, ч
тобы, как обычно, обвинить в общих бедах ее, Анжелику? С детства во всех кат
астрофах была виновата она, а теперь он употреблял множественное число.
Она задумалась. В памяти всплыла королевская фраза, услышанная из уст де
Марильяка: «Строптивость семейства, многие члены которого меня глубоко
оскорбили…» Или что-то в этом роде. Она не смогла припомнить фразу в точно
сти, право же, в ту минуту ей было не до подробностей. Только теперь, сопост
авляя те слова с пассажем из письма Реймона, она спросила себя, нет ли в не
м намека на некое неизвестное ей обстоятельство. Ее размышления прервал
лакей, объявив, что барон де Сансе де Монтелу желает ее видеть.
Глава 4
Отец Анжелики барон де Сансе умер в прошлом году, зимой, перед ее отъездом
в Марсель. Поэтому, услышав слова лакея, она встрепенулась, не поверив сво
им ушам.
У человека в коричневом платье и заляпанных грязью башмаках, поднимавше
гося по ступеням крыльца, были поступь и повадка ее отца. Глядя, как он иде
т по галерее, она признала в чертах его замкнутого и хмурого лица сходств
о с кем-то из детей де Сансе. Один из ее братьев? Гонтран?.. Нет, Дени.
Ч Это ты, Дени?
Ч Здравствуй, Ч кивнул он.
Когда она уезжала, он был военным и служил на окраине Парижа. Теперь же она
видела перед собой захудалого мелкопоместного дворянчика с уже отяжел
евшим лицом и озабоченной миной, как у барона Армана. Чем-то смущенный, он
мял в руках сложенное письмо.
Ч Вот. Я получил приказ от наместника, господина де Марильяка. Он просил
навестить тебя. Ну, я и пришел.
Ч Похоже, в нашем семействе все действуют только по приказу. Как это мило
!
Ч Черт подери, положение-то довольно затруднительное.
Ч А что происходит?
Ч И ты еще спрашиваешь. Это ведь за тобой по пятам гоняется вся полиция к
оролевства. Это тебя возят под конвоем, как преступницу! Да все здесь толь
ко о тебе и говорят!
Ч Это понятно. Но что еще произошло?
Дени с удрученным видом уселся.
Ч Ну да, ты же еще ничего не знаешь. Я сейчас все тебе расскажу, как раз для
того господин де Марильяк и послал меня сюда, чтобы навести тебя «на здра
вые размышления». Он так и сказал.
Ч Ты о чем?
Ч Не торопись. Сейчас все узнаешь.
1 2 3 4 5 6 7 8
се снова начнут почитать ваш дом и сыновей. Пойдите к королю, сударыня, вер
нитесь в Версаль!
Склонившись, она заглянула в лицо Анжелики, стараясь угадать, какое впеч
атление производят ее доводы. Но под усталыми веками ее госпожи вновь за
горелся неукротимый пламень:
Ч Ты, Барба, не понимаешь, о чем говоришь. Идти к королю! Ах, какая ты у меня п
ростодушная. Ты воображаешь, будто нет ничего лучше придворной жизни. Но
я, я-то знаю… Разве я не жила там? Жить при дворе?! Смешно! Погибнуть там Ч эт
о да. От скуки, от отвращения или, в конце концов, от яда соперницы. Жить при
дворе Ч это, право, не легче, чем танцевать на зыбучем песке. Я никогда не с
могу привыкнуть ко всему этому.
Ч Король вас любит! У вас над ним полная власть.
Ч Да не любит он меня. Он вожделеет. Но я никогда не буду ему принадлежать!
Послушай, Барба. Есть нечто, чего ты не принимаешь в расчет. Король всемогу
щ, но и я кое-чего стою. Вспомни, ведь смогла же я убежать из султанского гар
ема. Ты представить себе не можешь, что это значит. Ни одной женщине, кроме
меня, это не удавалось. Это невозможно было представить!.. И ты думаешь, я не
смогу противодействовать королю Франции?
Ч Так вы этого хотите?
Ч Да.., мне кажется… По-моему, ничего другого не остается.
Ч Ах! Совсем обезумела, совсем, совсем! Храни всех нас Господь! Ч запричи
тала Барба и, закрыв лицо руками, бросилась вон из комнаты.
Глава 3
Капитан Монтадур обедал в замковой трапезной. Остановившись в дверях, Ан
желика разглядывала его. Он не ел, он пожирал пищу. Его багровая физиономи
я пламенела рыжими усами. Глаза неподвижно вперились в жаркое из дичи. Ун
ичтожить жаркое целиком, чтобы тут же обратиться к прочим блюдам, громоз
дившимся на столе, Ч вот, казалось, главная забота его жизни. Ухватив мощ
ной дланью маленькую овсянку, он долго полоскал ее в соуснице, затем цели
ком засовывал в пасть, перемалывал кости зубами, чмокая, обсасывал их и с в
ажностью вытирал руки о распяленную на брюхе салфетку, уголок которой он
пропустил через расстегнутую петлю мундира.
Ч Его называют Гаргантюа, Ч прошептала миниатюрная служаночка, из-за с
пины Анжелики наблюдавшая этот спектакль.
Вояка командовал лакеями, словно слугами собственного дома. Одного, не с
лишком поторопившегося услужить, обозвал негодяем и выбил из рук блюдо т
ак, что всего обдал соусом.
Анжелика бесшумно удалилась. То, что король навязал ей такого борова, был
о уму непостижимо. Разумеется, государь не знал, какой выбор сделал по зре
лом размышлении де Марильяк. Но это не освобождало его от вины за наносим
ые ей оскорбления… Ведь именно этим людям, своим фаворитам, он доверил пр
инудить маркизу дю Плесси к полюбовному соглашению.
Приближаясь к выздоровлению, Анжелика уразумела, что попала в двойную ло
вушку. Теперь она отдана на милость и королю, и тем, кто втайне пытался пра
вить королевством. Пока она укрывалась в своей комнате, истинное положен
ие вещей представлялось ей не столь ясно. Там она ковыляла к окну, чтобы на
браться новых сил, созерцая роскошь лиственного убора в близком лесу, лю
буясь игрой света и тени, вдыхая прохладный воздух и преисполняясь блаже
нством.
Она напоминала себе, что еще жива, кости ее не белеют на одной из марокканс
ких тропок, и невероятное чудо позволило ей снова увидеть родные места. Т
ак часто она мечтала о тенистых полянах ниельского леса Ч там, в пустыне,
что теперь, коль скоро она обрела их вновь, все остальное казалось ей прос
тым и нетрудным.
Понемногу она уступила увещеваниям Барбы и стала спать на кровати. Днем
она одевалась для прогулки. Новые платья стали ей слишком велики, и Барба,
порывшись в сундуках, отыскала прежние. И вот, бродя по замку, Анжелика впо
лне оценила свое положение. У всех дверей стояли часовые. Они расположил
ись и в замковых службах, и у ограды. По залам разносился зычный рык Монтад
ура. Осторожно передвигая непослушные ноги, выздоравливающая спешила п
рочь, опасаясь наткнуться на капитана или какое-нибудь столь же неприят
ное видение. Знакомые фигуры слуг казались ей посланцами прежнего, уничт
оженного мира, напоминанием о милой, но уже плохо представимой реальност
и.
Слуги между тем потянулись чередой в маленькую гостиную, чтобы показать
, как они рады ее выздоровлению. Пришли повар Лен Пуару с женой и сияющая ч
ета Туранжо (за пятнадцать лет службы в замке они все еще не смогли примир
иться с тем, что обитают среди дикарей из Пуату). Вслед за ними явились быв
ший лакей Филиппа Лавьолет (надо же, а ей казалось, что его давно выгнали); и
старший псарь Жозеф, и старший конюший Жанику, и кучер Адриен. Навестил ее
и Мальбран Верный Клинок, седовласый конюх, казалось, вполне освоившийся
с сельской жизнью. Он покуривал трубочку, похлопывал по крупам лошадей, и
, чтобы как-то оправдать свое присутствие здесь, обучал начаткам верхово
й езды юного Шарля-Анри. «Этот малыш не такой способный, как его старший б
рат, Ч говаривал он. Ч Эх! Зачем Флоримону жить затворником в коллеже, ко
гда здесь впустую ржавеют такие хорошие шпаги!» Мальбран, головорез и бы
вший мушкетер, был единственным из ее людей, кто выглядел довольным. В пов
едении остальных она угадывала какое-то беспокойство и неясный укор. Во
время ее отсутствия они чувствовали себя заброшенными. Они жаловались н
а солдат, которые их задевали, потешались над ними и вообще вели себя, как
в покоренной стране. Весь замковый люд был оскорблен тем, что господский
дом унижен постоем войска, словно жилище какого-нибудь буржуа. Анжелика
выслушала эти жалобы, не проронив ни слова, ее зеленые глаза оглядывали и
х, и улыбка трогала еще бледные губы.
Ч Почему же вы терпите? Или вы не родились в Пуату? У вас что, нет ножей, топ
оров, кнута или просто доброй дубинки, а у тебя, Лен Пуару, пропали вертела?
Слуги ошарашенно уставились на нее. Мальбран Верный Клинок жизнерадост
но оскалился, конюший Жанику неуклюже забормотал:
Ч Разумеется, сударыня маркиза, только мы не осмеливаемся… Все-таки сол
даты короля…
Ч Ночью все кошки серы, говорит пословица. И солдата короля можно вздуть
так же, как последнего бродягу.
Они дружно закивали, плутовато щуря глаза. Эти слуги, еще не забывшие свои
х крестьянских корней, вполне понимали такие речи.
Ч Ну да, сударыня маркиза, Ч пробурчал Жанику, Ч уж коли вы так думаете,
то мы и подавно.
Они понимающе перемигивались. Госпожа не подвела, недаром они ей доверил
ись. Ее так легко не сломишь. Уж они позаботятся, чтобы пузатый вояка унес
отсюда ноги. И чтобы за пределами замка солдатам короля тоже пришлось не
сладко…
Подобно детям и простым натурам, привыкшим разделять превратности судь
бы своего вожака, они с возвращением маркизы дю Плесси поверили, что конч
илось тревожное время, когда их участь была поставлена на кон. А для Анжел
ики далеко не все обстояло так просто. Внешне храня безмятежность, она ли
хорадочно размышляла. Ведь прежде чем начать действовать, необходимо ра
зобраться в своем положении. Но чем больше она думала, тем туманнее предс
тавляла, что делать дальше.
Затворившись в одной из гостиных нижнего этажа, которую предпочитала др
угим, она пыталась перекинуть шаткий мост из прошлого в настоящее. Именн
о здесь она дала отпор разбушевавшемуся принцу Конде, когда тот явился в
Пуату, чтобы набрать войско для войны с Мазарини и королевой-матерью и со
ставить заговор с целью отравить юного короля и его брата.
Она вспомнила, как он разглядывал на свет зеленую склянку, данную ему мон
ахом, и оценивал свои шансы в случае исчезновения молодого Людовика XIV. Ах,
эти игры принцев! Ныне под лепными потолками Версаля подагрик Конде, пок
ряхтывая, плетется каждый вечер играть в пикет с королевой. Маленький ко
роль одержал верх. Но терпкий запах заговоров и бунта, должно быть, все еще
чувствуется в белом дворце, отраженном в зеркале пруда, на опушке леса, та
м, в отдалении от Пуату.
Анжелика смотрела в окно и видела уголок запущенного парка. Пламенели ве
личественные каштаны; но они не заслоняли вытоптанных лужаек, на которых
люди Монтадура пасли лошадей. Справа блестел пруд, и два лебедя быстро пл
ыли к берегу, вероятно, заметив Шарля-Анри, принесшего им хлеб. Анжелика п
одумала, что здесь, где все похоже на дурной сон, красота маленького Шарля
-Анри кажется не совсем настоящей.
Барба привела его к ней. Ему уже было без малого пять лет. Преданная служан
ка одевала его в бархат и шелк, как если бы через час ему предстояло отправ
иться ко двору. Этот мальчик был аккуратен, никогда не пачкал своих одежд.
Он молча стоял перед Анжеликой. Напрасно она расточала ему нежности, тще
тно ждала хоть слова в ответ.
Ч ..однако он бывает куда как боек, когда того хочет, Ч бормотала Барба, о
печаленная молчанием своего воспитанника. Ч Послушать бы вам, когда я е
го укладываю по вечерам и вешаю на шею медальон с вашим портретом. Он гово
рит с ним! И так долго… Может, он вас не признал? Вы стали совсем не похожи на
портрет.
Ч По-твоему, я так изменилась? Ч спросила Анжелика, невольно обеспокои
вшись.
Ч Вы еще краше, чем прежде, Ч с упреком в голосе промолвила Барбара. Ч Е
сли подумать, это даже неестественно, ведь так не бывает. Волосы у вас не в
порядке, кожа Ч жалость берет! И все же иногда вам можно дать двадцать лет
Ч не поймешь, почему. Вот ведь и глаза у вас чудные. Как будто вы явились с
того света.
Ч Ты почти права…
Ч Не то чтобы вы похорошели… Ч бормотала служанка, качая головой. Ч Эт
о я не совсем так сказала. Нет, я думаю.., чувствую, что для мужчин вы теперь о
паснее, чем прежде.
Ч Да оставь ты мужчин в покое, Ч усмехнулась Анжелика, пожав плечами, и п
осмотрела на свои руки. Ч У меня все еще ломаются ногти. Не знаю, как за ним
и ухаживать, чтобы вернуть им твердость.
Она вздохнула, погладила кудри ребенка. Его ярко-голубые глаза, густые ре
сницы, бело-розовая кожа, круглые, крепкие щеки, верно, привели бы в восхищ
ение какого-нибудь художника-фламандца. От его красоты сжималось сердц
е. Глядя на него, она не могла не вспоминать своего второго мужа. Как она то
гда металась, словно одержимая бесом, чтобы женить на себе каменносердог
о Филиппа! И собственными руками вырыла ров, отделивший ее от ее первой лю
бви… «Ах, почему ты всегда подгоняешь судьбу?» Ч говорил Осман Ферраджи.
Она вздохнула, отвела глаза и погрузилась в глубокую задумчивость. Ребен
ок тихонько удалился. За него, по крайней мере, ей нечего опасаться. Шарль-
Анри дю Плесси, крестник короля, никогда не потеряет наследства за грехи
своей матери. Но вот ее старший Ч Флоримон, законный наследник роскошны
х владений графов Тулузских, превосходящий родовитостью и богатством в
сех Плесси, вместе взятых, может остаться ни с чем. Увы, его будущее так же н
еопределенно, как судьба какого-нибудь бастарда
.
Со времени приезда в замок она мечтала встретиться с ним. Еще совсем боль
ная, голосом, прерывающимся от изнеможения, она продиктовала мэтру Молин
у письмо к своему брату, преподобному отцу де Сансе. Она не знала, что это п
ослание возбудило подозрительность Монтадура. Поскольку особой грамот
ностью капитан не отличался, он заставил интенданта прочитать его вслух
, а затем, убоявшись ответственности, отослал к де Марильяку. Тем не менее
письмо дошло до адресата, поскольку Анжелика получила наконец ответ от и
езуита.
Она узнала из него, что де Сансе получил приказ короля оставить молодого
Флоримона де Морана в коллеже до тех пор, пока Его Величество не соблагов
олит вернуть его матери. Преподобный отец де Сансе одобряет намерения ав
густейшего монарха, заботящегося о наималейшем из своих подданных. Дейс
твительно, Флоримон ничего не выиграл бы от близости к женщине, чье повед
ение изобличает столь вздорный нрав. Ей надлежит доказать свое раскаянь
е и вернуть расположение государя. Она сможет увидеть сына лишь тогда, ко
гда перестанет служить удручающим примером возмутительного и легкомыс
ленного образа жизни. К тому же коллеж Ч лучшее место для ребенка, вошедш
его в отроческие лета. Его дядя признавал за ним большие способности к уч
ению, но находил, что мальчик ленив, скрытен вопреки видимой искренности
манер и, говоря откровенно, вызывает разочарование. Однако, если действо
вать с должной настойчивостью, из него можно воспитать хорошего офицера.
Реймон де Сансе заканчивал письмо туманно-пророческими словами, отдава
вшими изрядной горечью. Он устал, говорилось там, нести на своих плечах гр
уз ошибок его братьев и сестер и спасать тем самым честь рода Сансе де Мон
телу, уберегая семью от монаршей немилости. Близок час, когда терпение дв
ора истощится, и беды посыплются на его собственную голову. И это Ч несмо
тря на всю его безграничную верность престолу! Но как не навлечь на себя н
едовольство Его Величества, если многие годы приходится вступаться за н
едостойных, чье упорство в заблуждении поистине ошеломляет. Неужели сур
овых уроков, полученных Анжеликой, все еще недостаточно, чтобы умерить е
е спесь? А ведь он многократно предостерегал ее, равно как и Гонтрана, Дени
, Альбера!.. Увы, неблагодарные пренебрегли его предупреждениями и укорам
и… Голос их дикарской, неукротимой крови заглушал его тихие речи. Но прид
ет день, когда он перестанет словом и делом оберегать их от гибели…
Этот ответ возмутил Анжелику более всего остального. Итак, у нее отбирал
и Флоримона. Какая низость! Флоримон, сирота, принадлежал ей, и никому друг
ому. Ей он был спутником и другом, единственным живым свидетельством пог
ибшей любви. Флоримон и Кантор, два ее первых сына, стали ей особенно близк
и за время ее скитаний по Средиземноморью.
Ей казалось, что она вновь завоевала любовь Кантора в своих безумных пои
сках, разделив тайные мечты маленького пажа. Он, мертвый, и она, попавшая в
ту же ловушку, Ч они стали немного сообщниками. Теперь она не столь мучит
ельно ощущала его отсутствие, его «исчезновение». Но сейчас она нуждалас
ь во Флоримоне, старшем, в облике которого для нее оживали начавшие стира
ться в памяти черты того, исчезнувшего лица.
В бессильной ярости она перечитала письмо. И тут ее внимание привлекли ж
алобы брата. Любопытно: почему он негодует на все семейство вместо того, ч
тобы, как обычно, обвинить в общих бедах ее, Анжелику? С детства во всех кат
астрофах была виновата она, а теперь он употреблял множественное число.
Она задумалась. В памяти всплыла королевская фраза, услышанная из уст де
Марильяка: «Строптивость семейства, многие члены которого меня глубоко
оскорбили…» Или что-то в этом роде. Она не смогла припомнить фразу в точно
сти, право же, в ту минуту ей было не до подробностей. Только теперь, сопост
авляя те слова с пассажем из письма Реймона, она спросила себя, нет ли в не
м намека на некое неизвестное ей обстоятельство. Ее размышления прервал
лакей, объявив, что барон де Сансе де Монтелу желает ее видеть.
Глава 4
Отец Анжелики барон де Сансе умер в прошлом году, зимой, перед ее отъездом
в Марсель. Поэтому, услышав слова лакея, она встрепенулась, не поверив сво
им ушам.
У человека в коричневом платье и заляпанных грязью башмаках, поднимавше
гося по ступеням крыльца, были поступь и повадка ее отца. Глядя, как он иде
т по галерее, она признала в чертах его замкнутого и хмурого лица сходств
о с кем-то из детей де Сансе. Один из ее братьев? Гонтран?.. Нет, Дени.
Ч Это ты, Дени?
Ч Здравствуй, Ч кивнул он.
Когда она уезжала, он был военным и служил на окраине Парижа. Теперь же она
видела перед собой захудалого мелкопоместного дворянчика с уже отяжел
евшим лицом и озабоченной миной, как у барона Армана. Чем-то смущенный, он
мял в руках сложенное письмо.
Ч Вот. Я получил приказ от наместника, господина де Марильяка. Он просил
навестить тебя. Ну, я и пришел.
Ч Похоже, в нашем семействе все действуют только по приказу. Как это мило
!
Ч Черт подери, положение-то довольно затруднительное.
Ч А что происходит?
Ч И ты еще спрашиваешь. Это ведь за тобой по пятам гоняется вся полиция к
оролевства. Это тебя возят под конвоем, как преступницу! Да все здесь толь
ко о тебе и говорят!
Ч Это понятно. Но что еще произошло?
Дени с удрученным видом уселся.
Ч Ну да, ты же еще ничего не знаешь. Я сейчас все тебе расскажу, как раз для
того господин де Марильяк и послал меня сюда, чтобы навести тебя «на здра
вые размышления». Он так и сказал.
Ч Ты о чем?
Ч Не торопись. Сейчас все узнаешь.
1 2 3 4 5 6 7 8