А
его напарник Виктор Зубавин проанализировал крики стражей, без особого
успеха доказывая связь криков с передаваемой энифианами информацией.
Что делал Диего, Неверов в точности не знал. Во-первых, потому что
сам в это время бывал до предела занят, во-вторых, застав однажды товарища
на ложе кибердиагноста, он увидел совсем другого Диего - сурового и
далекого от всего происходящего вокруг, и это обстоятельство удержало его
от расспросов.
Сам Неверов занимался тем, что монтировал мини-роботов из богатого
набора универсальных узлов дубль-систем Зоны. Внутренности роботов он
начинял видеозаписывающими устройствами и посылал за пределы здания,
нарушая тем самым не только инструкцию поведения в Зоне, но и приказ
директора Базы Доброгнева, категорически запретившего любые эксперименты с
познавательной целью на территории Зоны и вне ее. Была, конечно, у
Неверова тень опасения, что его "деятельность" не так уж и безобидна, как
ему кажется с первого взгляда, но ни один мини-робот из вылазок не
вернулся, энифиане протеста не заявляли, к инструкциям Неверов относился
скептически, и заинтересованность его не убывала.
Рассветало, когда напрасно ожидавший очередного робота Неверов, злой
и не выспавшийся, пнул ногой самодельное программное устройство, с помощью
которого надеялся управлять роботами дистанционно, и неожиданно для себя
заметил скромно пристроившегося в углу зала Диего.
- Ничего? - спокойно спросил тот, отпивая глоток сока из дымчатого
бокала.
- Ага... - заикаясь, ответил Неверов. - Молчит, кретин
кибернетический! А ты, собственно... о чем ты?
- Пойдем, - коротко и грустно сказал Диего и аккуратно поставил
пустой бокал на футляр передатчика.
Они вышли из отсека силовых агрегатов Зоны, приспособленного
Неверовым под мастерскую, спустились на последний этаж, прошли коридором в
конец здания и остановились перед белым прямоугольником запертой двери,
назначение которой Неверов, как ни силился, вспомнить не мог.
Диего, насвистывая популярное попурри из репертуара ансамбля
"Василек", открыл контур, проницаемости двери и вошел. Неверов,
недоумевая, шагнул следом, и взору его открылось кубическое помещение,
заставленное аппаратами и антеннами экранирующих устройств. Диего отступил
в сторону, и Неверов увидел роботов, которых он творил и ждал с
неиссякаемым долготерпением. Тихие и нелепые маленькие уродцы с торчащими
соплами реактивных двигателей выглядели до слез одинокими и неживыми,
словно приговоренные к казни, и Неверов даже протянул руку, собираясь
погладить синеватый глянцевый бок последнего робота, но передумал и
спрятал руку за спину.
- Шесть? - спросил Диего совсем грустно.
- Шесть. Как ты это делаешь?
- Не я - защита от... скажем, от случайностей. К сожалению, не ты
один сторонник активных методов изучения энифианской цивилизации. Но если
ты пока под защитой своего никакого опыта, то остальные... Помнишь
Быстрова, бортинженера Базы? Он использовал геологические автоматы серии
"Л" с обратной связью, вон от него логический блок, остальное я
демонтировал и отправил на Базу еще в прошлую смену. Туд пытался запустить
на дороге робота-планеторазведчика с гамма-излучателем. А Резванов решил
поймать стража силовой ловушкой с целью его дальнейшего анатомирования.
Хорошо, что строители еще до монтажа Зоны предусмотрели подобные ситуации.
Неверов изменился в лице, постоял немного, глядя на роботов, и
быстрыми шагами поднялся наверх. Диего проводил его задумчивым взглядом,
покачал головой и, осторожно ворочаясь в тесном помещении, вынул из
последнего Неверовского робота неиспользованную видеокассету. Потом открыл
большой металлический ящик в углу комнаты, положил туда кассету, с минуту
разглядывал содержимое ящика и со вздохом закрыл крышку.
"Любопытство - не порок, - подумал он, выходя из комнаты. - Чего
добиваются мои нетерпеливые друзья, я знаю, но вот чего хотят от нас
энифиане, хотел бы я знать? Не забыть бы очистить сейф от хлама, и можно
выключить защиту: теперь никто не станет пытаться тайком проникнуть за
пределы Зоны..."
Новый день ничего особенного не принес. Диего вел себя как и прежде,
так что в конце концов Неверов перестал дуться неизвестно на кого.
Поразмыслив, он понял, что еще легко отделался. Диего никому не расскажет
об инциденте, а вот как отреагировали бы сами энифиане, узрев нарушение
"подписанного контракта", поди отгадай! Все могло кончиться весьма
плачевно, и прости-прощай тогда Комиссия по контактам, и Институт
внеземных культур, и аспирантура, и, может быть, слава... Что ж, учись
размышлять вовремя, коммуникатор...
В первой утренней смене дежурил всегда Диего, более опытный. Неверов
сначала наблюдал за его работой с пульта, прислушиваясь к переводу со
стороны энифиан, но интересного для него было мало - энифиан интересовали
стереотипы поведения человека в экстремальных условиях, - и он решил выйти
наружу.
- Только, пожалуйста, без экспериментов, - попросил Диего, не
оглядываясь. Неверов мог поклясться, что тот подслушал его мысли.
- Постараюсь, - кротко ответил он. То ли потому, что выход человека
из Зоны в дневное время был явлением чрезвычайным, то ли этот страж питал
к Неверову расположение, но при его появлении он молча снялся с насеста,
спикировал чуть ли не на макушку коммуникатара, сделал круг над головой и
взвился на скалу. Кричать при этом он не стал, меланхолический сегодня был
страж.
Неверов подождал некоторое время, глядя на жуткую апокалипсическую
фигуру, подумал, что природе, наверное, немало пришлось пофантазировать,
создавая подобное существо, потом отошел от здания Зоны и осмотрелся.
Его окружал чужой, знакомый только внешне, по высотной видеосъемке, и
полностью загадочный мир: высокое, - какое-то очень легкое небо, часто
зеленеющее от приближающихся грозовых фронтов до изумрудного свечения;
большое, с земную Луну, сплющенное рефракцией светило Эниф, словно
жестяной поднос проглядывающее в небе; всхолмленная, поросшая пушистым и
безлистым кустарником равнина Контакта, окружавшая Зону со всех сторон;
далеко на западе - силуэты гор; цепочка игольчатых скал с площадками
стражей, пересекающая равнину с востока на запад; небольшое озерцо тяжелой
синей воды, видневшееся за близкими холмами, поросшими чем-то вроде
спутанных черных канатов...
Тишину и запустение этого мира можно оценить по стражам, изредка
шевелящимся на скалах, как большие угрюмые вороны, да по ветру, волнующему
ворсистый ковер высокого мха...
Минут десять Неверов стоял на месте и ждал.
Интуиция его не подвела. Из-за горизонта вдруг началась странная
черная метель. Ветер резко усилился, и вскоре черная волна закрыла
видимость; стемнело. Неверов подставил под черный "снегопад" руку, и на
ладонь упала ажурная "конструкция" - не снежинка, конечно, - сросток сажи.
Сажепад прошел, ветер развеял по земле черную пыль, и краски
энифианской природы засияли вновь.
Но зато начала вздыхать земля, вдох - заметный сдвиг почвы вверх,
выдох - вниз, и так в течение получаса. В Зоне этого не замечаешь,
автоматика гасит "дыхание" полностью. И как всегда после почвенных
"вздохов", в зарослях кустарника принялись вдруг бродить странные шипастые
тени, послышались оттуда необычные звуки, отдаленно напоминающие
человеческие голоса, смех, долгое эхо с отголосками.
Неверов оглянулся на белое, геометрически правильное и простое и тем
самым резко выделяющееся на фоне чужой природы здание Зоны, поколебался
немного, но для проверки слов Диего надо было отойти от Зоны шагов на сто.
Так он и сделал, спокойно перейдя невидимую границу, которую еще ночью не
мог преодолеть.
В кустарнике за холмами мгновенно смолкли все звуки, движение вокруг
Зоны в пределах километра замерло. Ближайший "меланхолический" страж
перестал чистить на скале шкуру и уставился сверху круглыми пустыми
глазами.
- Так я и думал, - пробормотал Неверов, отходя от здания еще на
полсотни шагов. Диего в Зоне усмехнулся на его слова - Неверов забыл про
включенный передатчик скафандра.
Сделать это раньше - то есть отойти от Зоны - Неверов не мог, потому
что ночью работала все та же "защита от случайностей", дело рук земных
инженеров, а не аборигенов, как он считал. Днем, как всегда, защита была
не нужна, и выключал ее, конечно, Диего Вирт.
Неверов с любопытством прислушался к наступившей настороженной
тишине, потом почувствовал на себе знакомый тяжелый взгляд, передернул
плечами и повернулся спиной к холмам. Было бы глупо считать, что энифиане
со своей стороны не предприняли меры безопасности против любопытства
человека. "Взгляд" со стороны - это уже их работа.
Цивилизация энифиан по всем прямым и косвенным признакам не была
технической, "голая биология плюс психология" - по словам Гунна. "И может
быть, плюс к этому всякие штучки вроде телепатии и телекинеза, - подумал
Неверов. - Тысячи лет биологической цивилизации! Кто знает, каких вершин
знания достигли энифиане!.."
Вернувшись к зданию, он уселся посреди дороги на твердую подушку
сухого мха и стал смотреть на удивительно скособоченный холм в
полукилометре, голый и потрескавшийся. Дорога из серого бетона, материала
древнего, на Земле давно не применявшегося, утыкалась прямо в холм. Кто
мог построить ее здесь, столь похожую на земные дороги двадцатого века?
"Странно, что мы с Диего не говорили на эту тему, - подумал Неверов. - А
он должен бы знать, сколько лет дороге, хотя в инструкции и запрещены
активные эксперименты. Почему бы здесь не приземлиться звездолету с Земли
двадцатого века?"
Ничто не предвещало ни малейшей опасности, пейзаж вокруг Зоны был
спокоен, но все же Неверов стал замечать некоторые изменения в этом
пейзаже: кустарник словно бы начал уходить под землю, уменьшаться в
высоте, одновременно сжимаясь и пряча ветви и шипы.
Цвет мха стал серым, как у рыхлого весеннего снега. Страж на столбе
тоже претерпевал изменения, превращаясь в кожистое одеяло, обнимающее
шпиль своего насеста...
Неверов не первый раз видел метаморфозы энифианской природы,
приготовления животного и растительного мира планеты перед ураганом, но
каждый раз его захватывало это поразительное зрелище.
Лишь через полчаса проявились наконец физические признаки
приближавшейся бури: небосвод позеленел, засветился, первый порыв ветра
сдул с дороги подушки мха. Неверов с сожалением оглядел изменившийся до
неузнаваемости ландшафт и поспешил ко входу в Зону.
Диего Вирт оглянулся на чмокнувшую дверь и ухмыльнулся. Неверов вошел
с необычным для себя виноватым видом. После "открытия" барьера против
обоснованного, но неразрешенного любопытства он должен был призадуматься,
а это всегда на пользу увлекающимся натурам. Прежде чем что-нибудь
сделать, он теперь кое-что вспомнит и сравнит...
- Ну? - напомнил о себе Тоидзе, вернее, голова Тоидзе, торчавшая в
виоме, как голова профессора Доуэля из одноименного романа Беляева,
писателя далекого двадцатого столетия.
- Мальчик не знал, что существует защита...
- ... от дурака.
Диего исподлобья посмотрел на инженера связи, и тот отвел виноватый
взгляд.
- От случайностей, Вано, от случайностей.
- Ну от случайностей, смысл тот же.
- По-моему, ты сегодня расстроен, Вано. Никто из нас не терпит
бездеятельности, особенно в таких условиях. Когда-нибудь мы научимся
управлять своим любопытством, чтобы оно не оборачивалось злом. Может,
человек не стал бы человеком, не будь он любопытен? А Лен молод, выдержки
не хватает, но у него неплохие качества: искренность и восприимчивость к
толковым объяснениям.
- Спасибо, я понял, - криво усмехнулся Тоидзе. - Я и вправду сегодня
расстроен, мою кандидатуру снова отклонили.
Он, очевидно, имел в виду то, что давно хотел попасть в число
дежурных на Эниф, но по каким-то причинам научный совет Базы уже в третий
раз вежливо советовал ему подождать. Впрочем, эти причины Диего знал, как
никто другой. "Едва ли теперь вообще кто-нибудь попадет в Зону, - подумал
он. - Наша смена скорее всего последняя". Вслух, однако, он этого не
сказал.
- Ну, до смены еще полмесяца, многое может измениться, - успокоил он
связиста. - Так что не унывай. Кстати, ты не в курсе, что ответили
энифиане на наш вопрос относительно их космотехники? Помнишь, мы задавали
им вопрос два дня назад?
Тоидзе пригладил свои знаменитые усы, не менее знаменитые, чем
ресницы Гунна.
- Ничего они не ответили конкретно. Космической техники, как мы это
понимаем, у них нет, как нет вообще никакой техники. В космос они выходят
редко и не с познавательными целями.
- И это все?
- Не ты первый удивляешься. Тебе не кажется, что энифиане мудрее нас?
Ведь главная ценность цивилизации - информация, а обмен пока далеко не
равноценен, мы снабжаем их информацией чуть ли не в десять раз больше, чем
они нас! Где справедливость?
- А ты спроси у Доброгнева, - усмехнулся Диего. - Он любит отвечать
на такие вопросы. Что еще ты имеешь мне сообщить?
- Еще наши планетологи от безделья провели радиолокационный зондаж
материка и обнаружили любопытное образование - нечто вроде наших областей
со стоячими туманами. Они назвали эти туманные области - гаруа.
Представляешь, километров по пятьдесят в диаметре круглые шапки туманов, а
в центре россыпь странных столбообразных скал... погоди-ка, тебя
запрашивает шеф. Переключи связь на ОЭЛ.
Виом мигнул и воспроизвел кабинет директора Базы, больше похожий на
кусок морского пляжа. Доброгнев заметил взгляд Диего и выключил
видеопласт, комната приобрела нормальный вид.
Суровое лицо Доброгнева казалось необычно напряженным, словно он
ожидал плохих известий, а может быть, то сказывался эффект освещения -
директор любил рассеянный голубой свет.
- Доброе утро. Что нового?
- Как будто ничего особенного. С Неверовым, очевидно, происходит то
же самое, что и с остальными: прирост нервной массы, выхода энергии
никакого, отсюда - нервная возбудимость и жажда деятельности.
- Но у тебя же сие не наблюдалось?
- Выдержка. Тренировка. К тому же мне не двадцать пять...
Доброгнев подумал и подключил канал связи с кабинетом Нагорина,
главного врача Базы. Нагорин был не один, у передней панели медицинского
комбайна, занимающего всю левую сторону комнаты, сидел заместитель
директора по безопасности дежурств Руденко и разговаривал с одним из
ученых-биологов, которого Диего знал только в лицо. Нагорин, оценив
ситуацию, на минуту отключил связь, и, когда снова включился, ученого в
кабинете уже не было.
- Слушаю, - глуховатым голосом сказал он, ни к кому в особенности не
обращаясь. Говорил он, почти не разжимая губ, и тем, кто не знал его
близко, мог показаться высокомерным или равнодушным. Но таковым в
действительности он не был. Диего знал это достаточно хорошо.
- Что дало обследование дежурных? - спросил Доброгнев.
Нагорин покосился на медлительного Руденко и вздохнул.
- Увеличение общей нервной массы, естественно, прекращается сразу же
после их возвращения на Базу, то есть вне комплекса Зоны. Нежелательных
последствий, в общем-то, никаких. Конечно, за время обследования. А что
случилось?
- За месяц изменения в организме почти не заметны, - сказал Диего. -
Идет как бы накопление средств для...
- Скачкообразной мутации, - докончил Нагорин. - Я думал об этом. Да,
риск велик. Как далеко зашло у тебя?
- Он уже может заменить компьютер, - невесело усмехнулся Доброгнев. -
Что он еще будет уметь, я не знаю. Факт остается фактом - все ваши методы
защиты от энифианских способов воздействия на людей в Зоне не годятся,
даже пакетная силовая защита.
- Характеристики этого излучения уже известны, - произнес Руденко. -
Теперь все зависит от физиков, насколько быстро они от теории перейдут к
практике и изготовят нам необходимую аппаратуру.
Нагорин долго молчал, рассматривая свои руки, как чужие: такая у него
была привычка. Потом тихо произнес:
- Мы все отлично понимаем, что можем найти в случае удачи и что
потерять. Конечно, пандологи поставят тебе памятник, Диего, но.

Это ознакомительный отрывок книги. Данная книга защищена авторским правом. Для получения полной версии книги обратитесь к нашему партнеру - распространителю легального контента "ЛитРес":
Полная версия книги 'Отклонение К Совершенству'


1 2 3