Преступной специализацией группировки были рэкет, разбои, грабежи, киднеппинг, заказные убийства. В сферу ее влияния входили: вещевой рынок в Сокольниках, универмаги «Московский» и «Сокол», автовокзал «Комсомольский», три железнодорожных вокзала – Казанский, Ярославский и Ленинградский, торговля в районе вокруг вокзалов и у метро, гостиничные комплексы на Каланчевке, в Сокольниках, в районе Басманной и Красносельской, стадион «Локомотив».
Группировка имела четкую внутреннюю структуру и распределение ролей, разведку и контрразведку, связи в правоохранительных органах. Полгода назад члены казанской команды Бочкин и Свиридов взбудоражили всю Москву, устроив перестрелку в «Макдональдсе» на Пушкинской площади, во время которой десять человек получили ранения, в том числе туристы из США, и после чего во всех ресторанах сети «Макдональдс» на входе поставили металлоискатели. Задержать стрелков на месте разборки не удалось, они находились в федеральном розыске до сих пор. По сведениям Василия, они спокойно продолжали «работать» в группе по своей основной специальности – грабежи и заказные убийства. Кроме того, имелись данные, что группировка Владимирова владеет магазинами в Австрии, Гонконге, Германии и Литве. Никакой опеки казанцы не терпели, в том числе со стороны воров в законе старой формации. Это действительно были беспредельщики, наводившие ужас на всех, кто с ними сталкивался, подкармливаемые кем-то из сановных лиц государства.
– Пора за вас браться, парни, – вслух сказал Василий, сидя перед экраном компьютера с выведенным на него досье на казанскую банду. – Если для вас предела нет в безнаказанности, то он есть у нашего терпения.
Полистав досье, Вася принялся читать общий анализ состояния государства, подготовленный аналитиками центра стратегических исследований ФСБ; о том, что к совсекретным документам имеет доступ не работник службы, федералы, естественно, не догадывались. Пробежав глазами текст документа, Вася не стал ужасаться, ахать и восклицать «Боже мой!». В принципе, он знал положение дел в стране, экономика которой практически полностью перешла под контроль преступных группировок. Органы государственного управления также контролировались «семьями» СС, мощь которых уже не позволяла государству ликвидировать их экономическими и правовыми методами. Чиновники-расхитители, жулики, спекулянты, мошенники, валютчики, казнокрады, рэкетиры и бандиты легко влились в новые экономические отношения, не считаясь ни с какими законами, ибо вся страна стараниями правительства и Думы была опущена до их уровня, куплена, продана и предана.
Общество России превратилось в общество криминализированное, где законодательная база была создана в интересах преступных кланов и не могла карать их по заслугам. Борьба за передел собственности шла уже не на уровне здравого смысла, а на уровне инстинктов. Звериная, пещерная психология бандитов и мафиози нынешней России могла поразить кого угодно, только не депутатов Госдумы, продолжавших торговать и продавать. Однако борьба за передел сфер влияния по отраслевому и территориальному принципам закончилась с приходом к власти «маршала» Сверхсистемы Рыкова, у которого проснулся комплекс собственника, тяга к лидерству и крайняя агрессивность. Известно, что высшая форма собственности – власть, поэтому Герман Довлатович жаждал власти, причем власти абсолютной, и шел к своей цели напролом, невзирая на сопротивление государственных структур и кардиналов Союза Девяти, не желавших терять своего влияния на социум. Для достижения цели Рыков не гнушался даже элементами психофашизма, используя бессознательные инстинкты толпы: тягу к свободе, к самоутверждению, поклонение вождям, националистические устремления, подчинение стандарту, психологическую неустойчивость. Толпа моментально зверела, стоило бросить ей клич: «Бей иноверцев, спасай Россию!» И Рыков умело пользовался этим рычагом, добиваясь проведения через Думу законов, помогающих СС утверждать свое господство там, где было выгодно.
Фамилия Рыкова в документе, конечно, не фигурировала, маршал СС обозначался в нем «фигурой умолчания», но Василий хорошо понимал, о ком идет речь. Но больше всего его поразил вывод экспертов ФСБ: в стране (и во всем мире!) шел интенсивный процесс исключения из оборота культурных ценностей, резко уменьшилось разнообразие социальных структур и институтов, что являлось несомненным признаком конца эволюции социума.
Заинтересовавшись, Василий поискал разработчиков аналитического центра, сделавших столь неординарный вывод, и не удивился, когда прочитал фамилию Головань. Кирилл Данилович Головань был заместителем директора Международного института стратегических исследований и кардиналом Союза Девяти. Возвышение Рыкова ему мешало, и он искал возможности ограничения деятельности СС и ее маршала.
– Ну-ну, – пробормотал Василий, – было бы просто здорово, если бы эти волки скушали друг друга.
«Что ты об этом думаешь?» – напечатал он на экране компьютера, добавив значок «диалог».
«Не валяй дурака», – ответил компьютер, подумал и добавил:

«Вы, злодейству которых не видно конца,
В Судный день не надейтесь на милость Творца!
Бог, простивший не сделавших доброго дела,
Не простит сотворившего зло подлеца» Омар Хайям.

.

– Твоими бы устами да мед пить… – пробормотал Василий, которому иногда казалось, что его компьютер – «Шайенн-2000» и впрямь разумен. Компьютер он забрал из квартиры Соболева еще десять лет назад, это была именно та машина, через которую Соболев запустил «черный файл» для связи с Монархом Тьмы, и вполне могло быть, что она сохранила магические следы присутствия многореального существа, которым был Монарх.
В дверь позвонили. Василий прислушался к себе и поплелся открывать: пришел Самандар. Он молча пожал руку хозяину и прошел в кабинет. Кивнул на экран:
– Ведете философские беседы?
– Наследие Соболева. Чего только в его памяти нет.
– С казанцами работал?
Василий вывел на экран досье казанской бандгруппы.
– Я думаю, ее деятельность чем-то выгодна Рыкову, иначе он бы не терпел ее беспредел так долго в ущерб скрытности СС. С помощью казанцев он, вероятнее всего, давит на политиков и одновременно отводит внимание правоохранительных органов от более крупных операций.
– Пора планировать бандлик.
– План давно готов, можешь ознакомиться и подкорректировать. Понадобится шесть-семь мейдеров, чтобы уничтожить сразу всю группировку.
Самандар сел за стол и несколько минут изучал план ликвидации казанской банды.
– В принципе годится. Но одновременно с ликвидацией необходимо скинуть файл связей группы с депутатами и рыковским СС в сеть Федеральной службы безопасности.
– Почему туда, а не в Службу безопасности президента?
– Президентскую сеть контролирует Рыков, ребята из федеральной команды более свободны.
– Файл практически готов. Можем запускать хоть сейчас. Кроме него, я тут подработал наш «Крим-реестр», хотя он явно неполон. Но это уже твоя забота.
Вахид Тожиевич кивнул, выводя на экран «Крим-реестр» – список высокопоставленных лиц России, так или иначе связанных с организованной преступностью. Возглавлял список вице-премьер правительства Лобанов.
– Да, это будет хороший нокдаун Герману, – сказал Самандар, дочитав документ. – Не хватает двух десятков деятелей поменьше рангом, но мне нужно время, чтобы проследить связи каждого. Когда мы этот список выстрелим в эфир, разразится сильнейший правительственный кризис.
– Я не уверен, что это изменит систему, – негромко сказал Василий. – Мы не можем влиять на расстановку кадров в правительстве, а тем более в Думе, все решает властный эгрегор, а у Рыкова слишком много людей расставлено по всей структуре управления, в том числе зомбированных, не поддающихся никаким увещеваниям.
Вахид Тожиевич остро глянул на Котова.
– Ты предлагаешь не трогать систему?
– Бросая вызов Рыкову, мы бросаем вызов Монарху, а это уже совсем другой уровень разборок.
– Я тебя не вполне понимаю.
Василий вздохнул.
– До этого момента мы воевали с «эсэсовцами», с мафией и коррумпированными чиновниками. Как только мы опубликуем «К-реестр», «уровень» войны резко повысится, за нас возьмутся кардиналы Союза Девяти и Монарх Тьмы, который сейчас дружен с Германом Довлатовичем, и одним нам эту войну не выдержать. Нужен Соболев.
– Он мертв… ну, или где-то в «розе», что для нас одно и то же.
– Надо попытаться отыскать его.
Самандар скептически скривил губы.
– Мы туда не пройдем.
– Мы не пытались, – хмуро отрезал Василий. – Я собираюсь заняться поисками серьезно и уже предпринял кое-какие шаги. Хочешь – присоединяйся.
– Какие шаги?
Василий усмехнулся.
– Попросил совета Хранителей.
– Разве они открыли доступ к своей общине?
– Я поискал след Хранителя Матфея в астрале… – Василий снова усмехнулся, – и получил святое разрешение на контакт. Матфей посетит нашу реальность в ближайшие два дня.
Самандар качнул головой, скрывая свои чувства.
– На мои вызовы Хранители ни разу не ответили. Ты растешь, идущий, я уже не могу быть твоим Учителем. А тебе пора самому подумать об ученике.
– У меня уже есть ученик.
– Стас?
Василий кивнул. Сходил на кухню и вернулся с кофейными чашками, протянул одну Вахиду Тожиевичу.
– Стас идет быстрее, чем я. Заниматься с ним одно удовольствие. Время, когда бытие определяется скрытыми от нас законами, которые мы называем случайными процессами, закончилось. Пришло время, когда главную роль играет личность идущего. Стас – личность. Он и меня скоро перегонит. Путь через правритти и карма маргу к нируддхе и махавидье Правритти марга – путь действия; карма марга – путь для активных людей к реализации через действие; нируддха – обретший контроль над собой; махавидья – метафизическое знание как свойство (сила) личности (индуизм).

он преодолеет за считаные годы. По большому счету его Учителем должен быть Соболев, я просто временно исполняющий обязанности.
– Где он?
– Ты имеешь в виду лестницу самореализации? На шестой ступени: Возникновение Возможности.
– Пусть больше занимается свадхъяей Свадхъяя – самообразование путем изучения божественной и эзотерической литературы.

.
– Он и так много читает. Но проявилась некоторая темная закономерность, которая меня… м-м… не пугает, но настораживает.
Самандар глотнул кофе, оценивая напиток: Вася знал несколько рецептов и на этот раз приготовил кофе по-турецки.
– Что ты имеешь в виду?
– Вчера машину Стаса обстреляли из автоматов.
– Кто?
– Он не разглядел.
Самандар помолчал, продолжая смаковать кофе с полузакрытыми глазами.
– Он на твоей машине ехал? Может быть, его приняли за тебя?
– Не исключено, но маловероятно. О моей деятельности знают только двое: ты да я. Плюс догадывается Стас. Дело даже не в факте нападения, а в том, что стычки Стаса с криминальным миром имеют тенденцию учащаться. Это явный признак разгона давления на человека. Такое уже было с Матвеем и со мной.
– С одной стороны, ничего удивительного. – Вахид Тожиевич допил кофе. – Закон возмездия в стране, да и во всем мире, – судя по волне насилия и бессмысленной жестокости терактов, – все еще падает, и это не может не отражаться на личности, способной помешать дальнейшему ослаблению закона. С другой стороны, Стас еще неоперившийся птенец, вряд ли Тьма способна принять его в расчет на стадии подготовки Воина Закона справедливости. Даже если он изберет этот путь.
– Логично, – кивнул Василий.
– Но кое-что тревожное в воздухе носится.
Вася помолчал, поглядывая на гостя, и тот добавил:
– Убит Блохинцев.
– Что?! – Василий от изумления допил кофе одним глотком. – Кардинал Союза… убит?! Кем?
– Не знаю. Эта весть не станет достоянием средств массовой информации. А подозревать можно лишь самих кардиналов… или Посвященных карма марги, как мы с тобой. Теперь следует ждать инспектора Круга, а то и целую следственную комиссию.
– Несомненно, нас проверят в первую очередь. Однако ликвидация Блохинцева, насколько я знаю, не входила в планы «чистилища», ни в тактические, ни в стратегические. И все же факт действительно тревожный. Может быть, они как-то связаны – нападение на Стаса и убийство кардинала?
– Посоветуйся с Хранителем, когда встретишься. Вдруг он подскажет, что происходит.
Василий отнес кофейный прибор на кухню, вернулся.
– Итак, ты идешь со мной в «розу» искать Соболева?
– Куда же я денусь? – невозмутимо ответил Вахид Тожиевич.


* * *

Вход в МИР, из которого стартовали в «розу реальностей» Соболев и его команда, был замаскирован так искусно, что, даже владея «магическим обонянием», найти его было не под силу ни Самандару, ни Василию, хотя они и чувствовали, что он где-то поблизости. Помог же им случай, который вполне можно было воспринимать как внезапно проявленную закономерность.
Втроем со Стасом они внимательнейшим образом обследовали территорию церкви Святой Троицы в Троице-Лыкове, выдавая себя за рабочих, красивших ограду церкви, ничего не обнаружили, все сильнее ощущая «запах» «печати отталкивания» – заклинания, закрывшего вход, и присели у каменной плиты, вросшей в землю. Плита была старинная, со следами какой-то надписи на церковнославянском языке, но без креста, и казалась многотонным монолитом. Но стоило Стасу, заинтересовавшемуся надписью, склониться над плитой и коснуться ее ладонью, как она вдруг со скрипом провалилась на метр под землю.
Стас отшатнулся. Его старшие товарищи переглянулись и придвинулись ближе.
– Я только дотронулся, а она…
– Как ты думаешь? – начал Василий.
– Так же, как и ты, – сказал Вахид Тожиевич, упираясь взглядом в плиту. – Помоги толкнуть.
Василий тоже уперся взглядом в плиту, и она с длинным скрипом начала проседать дальше, пока не опустилась метра на четыре, открывая в одной из стен образовавшейся шахты круглое отверстие.
– А ведь этот «лифт» ждал именно тебя, парень, – похлопал Стаса по плечу Самандар. – Во всяком случае, сработал он по твоей команде.
– Я же ничего не говорил, только хотел рассмотреть…
– Ты хотел пройти в МИР, этого оказалось достаточно. Считай, что ты преодолел шестую ступень «лестницы».
Стас посмотрел на Василия, тот кивнул. Вахид Тожиевич имел в виду «лестницу самореализации». Сняв «печать отталкивания», хотя и неосознанно, Стас перешагнул шестую ступень «лестницы» – Возникновение Возможности – и утвердился на седьмой: Динамическая Корректировка.
– Сходи, принеси сумку из машины.
Стас, глянув на провал в земле, похожий на могилу, исчез.
– Да, у него очень мощный потенциал, – понизил голос Самандар, провожая взглядом парня. – Он явно отмечен вниманием каких-то больших Сил.
Василий промолчал.
Место, где лежала провалившаяся вниз могильная плита, располагалось за хозяйственным блоком церкви и было скрыто от прихожан забором и шеренгой кустарника, поэтому «рабочих» никто не видел и не спросил, что они тут делают. А если бы кто и появился, вряд ли усомнился бы в необходимости их присутствия: совместный волевой раппорт Посвященных действовал на всех людей, в том числе и на священнослужителей, изредка обходивших свои владения.
Стас принес объемистую сумку с инструментом, фонарями, комплектами Н-1 Комплект Н-1 (Ниндзя-1) – армейский спецкомплект вооружения, обмундирования и снаряжения для действий в ночное время.

, оружием и небольшим запасом пищи. Подстраховывая друг друга, «рабочие» спустились в дыру на могильную плиту, шедший впереди Самандар включил свет и, пригнувшись, полез в круглый тоннель, оказавшийся старой бетонной трубой полутораметрового диаметра.
Через пятьдесят метров труба вывела их к такому же круглому колодцу с металлическими скобами, который опускался под землю еще метров на тридцать и выходил в тоннель квадратного сечения, сложенный громадными блоками из обожженной глины. Тоннелю исполнилось не меньше двухсот лет, и был он коротким, выходящим из ниоткуда и уходящим в никуда: оба конца его рухнули в незапамятные времена. Поскольку в восемнадцатом веке, кроме деревеньки Лыково и церкви, в этих местах ничего не было, а тогдашняя Москва начиналась на восемь километров восточнее, трудно было представить, кому и для чего понадобилось прокладывать под землей такой тоннель.
1 2 3 4 5 6 7 8