– Ну и сидели бы себе в своей столице, зачем вам это?
Следопыт почему-то ожидал такого вопроса. Когда двадцать минут назад он вошел в помещение военного склада, где Беррум подбирал ему постельные принадлежности, то увидел в углу стопку солдатских касок. Обычные титановые каски, потертые, с нацарапанными именами владельцев, с искусно выгравированными фигурками голых женщин и всякой другой ерундой. Глядя на них, он впервые почувствовал, что над этим местом определенно витает дух горя и человеческих потерь. Это сродни угнетающему запаху тлена в доме умершего, где в соседней комнате лежит забальзамированный мертвец. Взрослые никогда не чувствуют запах мертвечины, тщательно уснащенной маслами. А дети, с их тонким чутьем, всегда пугаются этого тоскливого смрада, вытекающего из дверной щели и заполняющего собой весь дом.
Савва тогда наклонился и посмотрел на ремешки. Было видно, что каски тщательно почищены, но запах крови и разорванного эпителия все еще присутствовал в воздухе.
– Я не собираюсь геройствовать, – сказал он спокойно.
Полковник кивнул, и не стал дальше развивать эту тему. Они сидели молча, пока не вошел вестовой, держа в руках поднос с кофейником и маленькими ручными термосками. К каждому термоску была прилажена откидная крышка, где лежало печенье.
– Наверное, вы не пьете крепкие напитки, но этот кофе довольно слабый, попробуйте, – предложил полковник.
– Благодарю, – следопыт пригубил горячий напиток.
– Чувствуете? – спросил полковник.
– Что именно?
– Корицу чувствуете?
– А-а, – следопыт понюхал напиток. – Да, чувствую.
Вскоре к ним присоединился штабной аналитик. Это был грузный широкоплечий человек с красными от недосыпа глазами. Следопыт хорошо знал схему организации военного штаба, поэтому его не удивило, что аналитик оказался из числа гражданских наемников.
Видно было, что его подняли прямо с постели. Не здороваясь ни с кем, аналитик взял свою порцию кофе, но тут же отложил кружку в сторону.
– Господин полковник, господин следопыт, я подробно описал это в отчете, но повторю еще раз... – по команде аналитика, карта уменьшила масштаб, приблизив к зрителям самую пологую часть горной подковы.
– Вот здесь, в шести километрах от горной цепи, находится эпицентр землетрясения, которое произошло пять лет назад.
– А причем тут землетрясение? – спросил полковник.
Аналитик незаметно поджал губы, точнее только ту часть мышц, которая была повернута к следопыту.
– Господин полковник, я изложил это в отчете, – повторил он монотонно, снова обращая внимание собеседников на экран визора. – В результате многократных подземных толчков силой в шесть баллов, часть породы, прикрывающей предгорье, сдвинулась и сошла вниз, видите?
– Да, вижу, – подтвердил Савва, рассматривая увеличенную картинку горного излома.
– Вот здесь находится группа больших пустот, образовавшихся на месте подземных озер, – аналитик сдвинул карту в сторону и вызвал какую-то сложную схему, состоявшую из множества наслоенных друг на друга разноцветных полос. Следопыт догадался, что перед ними схема разреза земной коры.
– В результате землетрясения, горная плита образовала множественные сдвиги, обнажив одну из пустот. Проще говоря, мы сейчас имеем несколько пещеристых выходов на склоне горы.
– Значит, эта тварь вышла из этих пустот? – спросил полковник.
– Надо полагать, да.
Аналитик замолчал, ожидая вопросов. Затем шумно хлебнул кофе и поморщился.
– Опять с корицей, – и недовольно отложил кружку.

3

Начальник сил самообороны Рашим встретил на полпути ночной патруль. Один из армейцев взялся его сопровождать. Вместе они прибыли в мобильный штаб округа, располагавшийся в трех часах езды от зоны карантина. Место здесь было довольно пыльное, рядом стоял обширный пустырь, который был распахан когда-то под озимые, но впоследствии, видимо, заброшен.
Охранник раздвинул ворота и проследил, чтобы начальник прошел через детектор личности. Рашим наступил на специальный коврик и простоял там положенное время, пока шла проверка. Затем направился в узкий тамбур, чем-то похожий на большой водопроводный шланг. Ощущение сходства усиливалось за счет стойкого запаха огнеупорной резины, которой был выложен пол.
Генерал без промедлений направился в зал планирования операций, который, кроме своего громкого названия, не представлял из себя ничего серьезного. Здесь обычно проводились совещания между различными родами войск. Привычными пассами рук усадил обратно на стулья всех, кто поднялся с его приходом.
– Что там со следопытом? – спросил он, заняв место в самом углу.
– Штаб полка молчит, все тихо, – ответил дежурный.
– Есть свежие версии на тему змеи?
– В разработке версия о повстанцах, – проговорил кто-то.
– Подробнее? – приготовился внимать начальник.
Но ничего нового он не услышал. Версия о повстанцах мусолилась с самого первого дня, постепенно усложняясь и обрастая явными и неявными домыслами. Никаких подтверждений в пользу того, что разрозненные одичавшие группки людей могут иметь отношение к неуловимому хищнику не было.
Начальник устало стащил с головы пилотку и потер ладонью стриженную макушку.
– Вот что, майор, – обратился он к своему офицеру связи, – подготовь приказ об отправке в деревню двух беспилотных разведчиков.
– Прямо сейчас?
– Да, прямо сейчас.
Майор отлип от визора и взглянул на своего начальника.
– Рашим, у нас нет ни одной лишней машины.
– Это просьба администратора, – сказал генерал с некоторым усилием в голосе.
– А-а, понятно...
Начальник подождал еще минут пять, наблюдая за действиями своих людей. Часы показывали полночь, никаких новостей от полковника не было.
– Ладно, я у себя, – сказал он, поднявшись со стула. – Если будут важные новости, обращайтесь.
Он вышел из зала и направился в свою комнату. Дверь бесшумно закрылась за ним, обеспечивая полную герметичность помещения.
Начальник лег на кровать, не раздеваясь. Закинул руки за голову и попробовал заснуть. В тишине комфортабельного жилого бокса он чувствовал себя намного лучше, чем в любом другом помещении, даже в родном доме. Может, поэтому он не любил ездить в отпуск. Раз в год, чартерным рейсом он вылетал в северное полушарие, где его ждала престарелая мать. Всю жизнь он был один, из всех женщин хранил верность только ей одной. «Все-таки судьба передается от человека к человеку, как по цепочке, – подумал он. – Мать никогда не доверяла мужчинам, и никого к себе близко не подпускала. Теперь ее сын не доверяет женщинам».
К тому же, ему нравился армейский быт высшего офицера. В любой момент он мог попросить вестового начистить сапоги или принести ужин. Среди его друзей всегда имелись партнеры для любого вида отдыха. Съездить в город по девочкам, поохотиться на горную дичь – только выбирай. После таких удобств, нравы обычного гражданского общества казались ему слишком плебейскими. В этих маленьких северных городах, где люди годами не выезжают дальше соседнего парка отдыха, делать ему было нечего.
Даже сон его был сдобрен неким духом свободы и движения. Рашим никогда не видел здесь плохих снов. Всегда горы, легкий ветерок с далекого океана, крики туземцев, ведущих свой скот к водопою. Он бежал во сне босиком, как привык делать по выходным, вокруг своей любимой горы. Обычно его сопровождал телохранитель, над головой кружил беспилотный разведчик, способный заметить любую опасность.
В этой пробежке был особый смысл. Здесь, в окружении враждебного мира, он чувствовал себя на своем месте. Земля гулко ухала под его пятками. Осенняя трава, слегка обсыпанная пожелтевшими еловыми иглами, принимала его в себя, и тут же подкидывала вверх, чтобы облегчить его бег.
Далекие фигурки местных жителей мелькали где-то внизу, на равнине. Вот кто-то махнул ему рукой. Рашим тоже махнул, и тут же круто взял влево, чтобы одним рывком взобраться на вершину. Телохранитель едва поспевает за ним, стоя на своем транспортном диске. Кричит что-то вслед.
– Господин генерал! Поберегите сердце! Ну, нельзя же так резко идти вверх!
– Да брось! – отмахнулся генерал, упорно карабкаясь по склону.
– Господин генерал! – голос охранника прозвучал настойчивее. – Господин генерал!
Рашим вздрогнул и проснулся. Над его головой мерно пульсировал визор, наполняя комнату белым холодным свечением. С каждой вспышкой полупрозрачный шар разбухал всё больше, пока не коснулся его лица. Внутри шара зажегся экран. Появилось лицо офицера связи.
– Господин генерал! – офицер с сожалением прижал руку к груди. – Простите, что потревожил ваш сон. Экстренная связь с комитетом по делам туземцев.
– Что там?
– Соединяю, – лицо офицера исчезло, экран моргнул и показал какое-то тесное помещение. Генерал вглядывался в него, пока не понял, что видит обычную ванную комнату.
– Минутку! – послышался знакомый голос. Видимо, собеседник находился вне поля зрения визора. Был виден лишь уголок зеркала, запотевший от пара.
– А вот и я! – на экране появился инспектор по делам туземцев, генерал Бай.
– Генерал Бай, – приветствовал его Рашим.
– Давненько не виделись. У нас здесь утро.
Одет он был в домашний халат, волосы были мокрые.
– А у нас ночь, соответственно... – и генерал почувствовал в своем голосе недовольство. С тех пор, как он начал общаться с Баем, ему все труднее было скрывать свои эмоции.
– Если я правильно понял, в нашем деле есть изменения?
Рашим моргнул глазами, не понимая вопроса. Приподнялся на руках, отстраняясь от яркого экрана.
– Ты о чем?
– Мне только что сообщили, что ты устроил слежку за этим человеком?
– А-а, уже доложили... – генерал протер лицо, убирая с уголков глаз засохшую слизь.
Инспектор терпеливо дожидался ответа.
– Я всего лишь приставил к нему своего человека, – сонный голос начальника прошелестел, как ворох листьев.
– Мне так же сказали, что ты препятствуешь ученым, которые изучают эту змею...
– Послушай, Бай! Я бы не хотел, чтобы вокруг этого дела гражданские устраивали балаган! Зачем нужны эти ученые? И этот следопыт?
Голова Бая ритмично покачивалась на экране. Видимо он переминался с ноги на ногу. Пользуясь молчанием собеседника, генерал вдогонку залепил еще:
– Кто-то обещал мне, что дело закрыто, разве не так?
– Да, именно так, не беспокойся. Но одно меня тревожит...
Инспектор поворошил пальцем мелкие завитки на виске и сказал с расстановкой:
– Чем ты собираешься объяснять большие потери среди личного состава?
Теперь было ясно, почему инспектор так спокойно сносил гнев офицера. Вопрос был подобен удару под дых. Боясь показаться вероломным, инспектор торопливо добавил:
– Я могу предложить такой вариант: твои солдаты погибли, спасая гражданских от этой самой гигантской змеи. Давай все-таки предположим, что в округе появился какой-то неизвестный науке питон, который нападает на скот и людей...
– Кому и зачем нужны эти детские сказки? – прервал его Рашим. – У нас есть боевые потери, а для боевых потерь есть свои определенные процедуры. Завтра сюда приедет представитель военной прокуратуры – последнее слово будет за ним.
– Знаю, знаю! – попытался успокоить его Бай. – Мы уже пообщались с ним. У тебя не будет никаких проблем с проверками.
– Спасибо! – начальник уже не скрывал сарказма в голосе. – Ты, наверное, всем главам военных округов так говоришь?!
Несколько секунд обе противоборствующие стороны оценивающе смотрели друг на друга.
– Послушай, Рашим... – инспектор немного смягчился, и даже сложил руки на груди, чтобы разбавить диалог неформальным жестом. – На самом деле, мне глубоко безразлично, что там случилось у вас в горах. Обычная карательная операция против повстанцев, мало ли чего... Мне жаль твоих ребят, честное слово!
– Весьма признателен! – начальник демонстративно отвесил благодарственный поклон, насколько это было возможно сделать полулёжа.
– Рашим, мне непонятен твой сарказм. Не забывай, пожалуйста, мы делаем одно дело.
Фраза явно развеселила Рашима.
– Только по-разному, – заметил он.
Бай в ответ упрямо сжал морщинки на смуглом лице:
– Рашим, признайся, твой сын замешан в этом?!
Выпуклые черные глаза инспектора, казалось, налезли на весь экран.
– Нет, – произнес генерал. – Не замешан.
– Тогда откуда это упрямство?
Генерал в ответ хмыкнул, не сказав ни слова.
– Если ты будешь со мной чуть более откровенным, мы справимся с любой проблемой! – начал терять терпение Бай.
Он был значительно моложе Рашима, но вполне мог позволить себе повышенный тон в разговоре.
– Ну, ладно, ладно, – инспектор махнул рукой и направился к выходу из ванной.
– Будем считать, что я просто застал тебя в плохом настроении...
И, не прощаясь, отключил связь. Экран погас, визор сократился в размерах, сдуваясь словно шар, пока не превратился в едва видимую точку.
– Да пошёл ты знаешь куда... – запоздало пробурчал Рашим, вскочив с постели.
Он принялся бесцельно ходить по боксу, касаясь стены руками. Нужно было срочно увезти сына из части. Закинуть его на другой конец земного шара. Спрятать куда угодно, пока смутное чувство опасности не явилось к нему во плоти.
– Соедините меня со штабом полка! – дал он команду визору.

4

– Меня вызывают, – извинился полковник, глядя на пульсирующий экран. – Может, познакомитесь пока с другими аналитиками?
Савва с готовностью поднялся со стула.
– Что у вас далее по плану? – спросил Оймен.
– Мне нужно будет осмотреть трупы.
– Хорошо, – сказал полковник, – я подыщу вам сопровождающего.
– Пойдемте, – аналитик поманил его на выход. Кружку со своим кофе он все-таки прихватил с собой.
– Наш отдел там, – показал он свободной рукой в дальний конец коридора.
Они миновали несколько переходов, пока не зашли в маленькую тесную комнату.
– Знакомьтесь, это Савва, следопыт! – представил его аналитик, когда двое гражданских глянули на него со своих походных кроватей.
– Здравствуйте! – поприветствовал он мужчин.
Те молча кивнули головами.
– Давайте сюда, – аналитик пригласил его к столу.
Было видно, что помещение ранее долго пустовало – на голых стенах не было никаких полок и крючков для одежды, как это обычно принято в военных лагерях, где любое жилое пространство используется с максимальной отдачей. На узком столике лежали остатки ужина и смятые салфетки. Прямо под ногами, даже не по углам, валялись рюкзаки с распахнутыми клапанами, из которых торчали фрагменты одежды или белья.
– Я возглавляю институт по исследованию катастроф, – сказал аналитик. – Представляю отдел антропологии. Вон тот бородатый, – аналитик показал рукой на молодого, крепкого телом парня, – он у нас специалист по аномальным атмосферным явлениям.
– Можете звать меня просто «Аномальщик»! – сказал парень, усмехнувшись. Он был раздет до пояса, демонстрируя всем свои бицепсы.
– Еще он шутник у нас, по совместительству, – иронично заметил аналитик.
– Извините, а как вас зовут? – поинтересовался следопыт.
– Меня зовут доктор Кромдук! – аналитик невольно прижал к груди свой термосок с кофе, отчего напиток выплеснулся на его рубашку.
– Черт! – доктор схватил салфетку и приложил его к коричневому пятну.
Мужчина, лежавший на дальней койке, шумно вздохнул и перевернулся на другой бок.
– А тот, который делает вид, что спит, наш геолог, – добавил доктор, занимаясь своей рубашкой.
Мужчина в ответ шевельнулся, и вяло махнул рукой. На вид он был постарше «Аномальщика».
Доктор Кромдук почесал голову, оглядывая свою маленькую команду.
– Мы уже трое суток пашем без сна, так что простите за столь холодный прием...
– Всё нормально! – Савва улыбнулся, хотя все еще чувствовал себя не в своей тарелке.
– А почему вызвали именно меня? – поинтересовался он.
– Это была моя инициатива, – вздохнул Кромдук.
– Я ловлю сбежавших из неволи животных, но, судя по вашему докладу, здесь мы имеем дело с каким-то реликтовым хищником...
– Да-да, скорее всего это так! – доктор оставил в покое рубашку, и включил свой визор. Он настроил его таким образом, чтобы экран был виден всем, включая отдыхавших коллег.
– Полковник любезно предоставил материалы, которые могут дать нам представление о внешнем виде этого существа...
Визор сменил окраску и показал какой-то унылый монотонный пейзаж, снятый с бреющего полета. Съемку производил беспилотный разведчик. Желтая высохшая шерстка горной растительности перемежалась с каменистыми вкраплениями. Иногда попадались крупные валуны.
– Стоп! – приказал Кромдук.
Визор остановил показ и отмотал картинку назад. Камни и кусты замелькали в обратном направлении, пока среди сухой травы не появился рисунок в форме спирали.
– Это не спираль, если вы так подумали, – заговорил доктор, понизив голос. – Скорее, поперечное сочетание колец на длинном веретенообразном теле.
1 2 3 4 5 6 7 8