Это выражение лица будет числиться как «безмятежные думы». — А еще несносный, нахальный, порочный, бесчеловечный зверь?
Чита просияла, ее лицо озарила невинная радость.
— А что, неплохо. Честно, неплохо. Вам нужно заняться подготовкой теленовостей — там масса возможностей для настоящего творчества.
— Я уже заметил. Лучше назовите меня империалистическим милитаристом, вам это больше идет.
— Как вы смеете разговаривать со мной в таком тоне, вы, мерзкий, вонючий, безмозглый ублюдок!
— Потрясающе! — Римо сделал еще два кадра. — Мерзкий — это хорошо. Напоминает улыбку.
— Сравнили Божий дар с яичницей, — ухмыльнулась Чита.
Римо снова нажал на кнопку.
— Я такой, — ласково улыбнулся он. — И вы мне очень симпатичны.
Чита испустила воинственный клич.
— Вы грязный слизняк, тошнотворный паразит, вшивый ниггер и вонючий засранец! — взвизгнула она.
Римо закончил пленку.
— Ну, вот и все. Вы держались очень естественно. Вашу бы фотографию да на разворот иллюстрированного журнала. Вами мог бы заинтересоваться «Солдат удачи». Они любят печатать фотографии танков. Было приятно познакомиться.
Пытаясь сбросить веревки, Чита прыгала на стуле так, что он отрывался от земли.
— Эй, вы не смеете так уйти! Развяжите меня!
— Я позову консьержа.
* * *
Чиун поставил фотографию на самое почетное место — прямо на окно. Она полностью закрыла собой свет.
— Если мы обратимся сюда в поисках солнца, то найдем его в лучистых глазах Читы Чинг, — сказал он.
— Великолепно, — ответил Римо, поднимая глаза от книги, которую тщетно пытался читать. — Хотя она лучше смотрится в темноте.
Он вновь обратился к книге. Там рассказывалось о кинозвездах тридцатых годов. Страницы, посвященные Пози Понзелли, были порваны и замусолены В который уж раз Римо смотрел на ее портрет — здесь она выглядела такой, какой он ее помнил.
— Да, порадовал ты меня, сынок.
— Я рад, папочка, — тихо ответил Римо.
Пози уже не вернешь. Может, так оно и лучше? Она сама говорила, что есть кое-что пострашнее старости, а уж она знала, что говорит. Но он очень скучал по ней и ничего не мог с собою поделать.
— Сердце мое почти исполнено счастья, — гнул свое Чиун.
— Хорошо.
— Я говорю «почти», потому что недостает еще одной детали, одной мелочи, которое сделала бы мое счастье полным.
Римо промолчал.
— Я сказал, недостает одной мелочи, — возвысил голос Чиун. Римо с негодованием посмотрел на него. — Конечно, если тебе безразлично счастье старика на закате дней... — Римо снова попытался читать. — У меня такая маленькая, скромная просьба, — продолжал Чиун. — Сущий пустяк. Мелочь из мелочей...
— Что еще, черт побери? — воскликнул Римо, захлопывая книгу.
Лицо корейца осветилось предвкушением чего-то очень приятного.
— Просто я подумал, — сказал он, так и подпрыгивая на месте, — как было бы мило, если бы мы могли сфотографироваться вместе: несравненная Чита Чинг и я, Мастер Синанджу. И чтобы ее крошечная, утонченная ручка держала мою, и она с восхищением смотрела бы на меня. Что-нибудь простенькое. А на заднем плане — романтическое побережье Синанджу. Римо... Римо, ты куда?
— Слыхал об Иностранном легионе? — бросил Римо с порога.
— Нет.
— Вот и хорошо.

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17