Она затряслась и открылась.
Войдя внутрь, он закрыл за собой дверь.
– Кэти? – позвал он.
– Ее здесь нет, – раздался откуда-то женский голос.
Римо прошел вперед. В третьем по счету кабинете за столом сидела пожилая женщина, перед ней лежал карандаш и длинный желтый блокнот с рядами цифр. Она посмотрела на дверь.
– О, Боже мой, – сказала она, увидев Римо, – посетителям сюда нельзя.
– Я не посетитель, – сказал Римо. – Я из АМА, доктор Шива. Мисс Хал сказала, что вы можете рассказать мне о сыворотке старения.
– О, вы уже знаете. Рада с вами познакомиться. – Женщина встала и подошла к Римо. – Я доктор Хильди. Это я разработала сыворотку.
– Как же она действует?
Женщина вместе с Римо прошла в лабораторию. Она взяла закрытую пробирку с прозрачной маслянистой на вид жидкостью.
– Вот она, – сказала Хильди. – А вот некоторые результаты нашей работы, – добавила она, показывая на клетки с животными. Римо только сейчас услышал, как они шумели.
– Да, я знаю, – сказал он. – Фредди и Эл недавно демонстрировали мне это. Но как действует сыворотка?
– Если вы помните, доктор Шива, около года назад ученые обнаружили в организме пожилых людей неизвестный белок, который отсутствовал в организме молодых. Мне пришло в голову, что если этот белок вырабатывается в процессе старения, то, возможно, он и сам может вызвать старение. Нам удалось с помощью мисс Хал, добившейся финансирования исследований, синтезировать этот белок искусственным путем и значительно усилить его свойства.
– И он действует?
– Конечно, что видно на этих животных.
– А на людях эксперименты не ставились?
– О нет, – сказала она. – Мы никогда этим не занимались. Да и зачем? Наша цель – по возможности быстрее доводить животных до степени зрелости, а к людям это не имеет никакого отношения.
– Как вы вводите сыворотку? – спросил Римо. – Путем инъекций?
Она кивнула.
– Сначала мы пытались давать ее с пищей, но она действовала слишком медленно. Лучше всего вводить прямо в кровь. Усваивается очень хорошо, – сказала она, поднося к глазам пробирку. – Препарат может впитываться в любые мягкие ткани тела. Но инъекция лучше.
– А если втирать ее в кожу, она подействует?
– Да, – ответила она. – Хотя грубая кожа руки замедлит эффект. Но если, например, она попадет на язык, то впитается значительно быстрее. Нужны мягкие незащищенные ткани, такие, как, например, слизистая оболочка.
– Понятно, – сказал Римо. – Спасибо, доктор Хильди. Не возражаете, если я осмотрю лабораторию?
– Конечно, нет. Если что, я буду у себя в кабинете.
– Хорошо.
Доктор Хильди поставила пробирку на место и ушла.
«Наивная душа, – подумал Римо. – Она, похоже, ничего не знает о том, как используется ее открытие». Подождав, пока она войдет в кабинет, Римо взял пробирку, сунул в нагрудный карман рубашки и направился к двери. Кабинет Кэти Хал находился слева, в конце коридора.
Войдя в палату Римо, Фредди и Эл были так удивлены, увидев старика, сидящего перед телевизором, что не заметили на полу разорванную смирительную рубашку.
– Уильямс? – сказал Фредди.
Чиун медленно повернулся, от отблеска телеэкрана кожа на его лице была голубоватого оттенка.
Фредди посмотрел на него и хихикнул.
– Я подозревал, что с Уильямсом что-то не так. Его выдают глаза. Смотри, он наполовину китаеза.
Чиун смотрел на них, не говоря ни слова.
Эл отбросил со лба волосы.
– Жуть, – сказал он. – Только посмотри на него, ведь прошло всего полчаса.
– Как себя чувствуете, Уильямс? – спросил Фредди. – Голова прошла? Знаете, на кого вы сейчас похожи? На Конфуция. Вы – сама древность, но не расстраивайтесь, уже недолго осталось. Скоро вы не сможете двигаться и потом умрете. – Он опять хихикнул. – Здорово звучит!
– Так вы и есть те два ничтожества, которые впрыснули яд? – спросил Чиун. Фраза прозвучала скорее как утверждение, а не вопрос.
– Гляди-ка! Вам уже изменяет память? Вы что же, нас не помните? – спросил Фредди.
– Нет, – сказал Чиун. – Зато вы меня запомните на всю жизнь, хотя жить вам осталось недолго.
Фредди и Эл вошли в комнату.
– Ах, ты меня до чертиков напугал, – съехидничал Фредди. – Эл, а ты не трепещешь от ужаса?
– Ох, Боже мой, я до смерти напуган, у меня уже полные штаны.
– Это бывает с малыми детьми и животными, – сказал Чиун.
– Потише, сморчок! – сказал Эл.
Чиун проигнорировал его.
– Вы умрете, но должны знать, почему это с вами произойдет.
– О, да, – засмеялся Фредди. – Скажи нам почему, пока не разорвал нас на куски. – Он подмигнул Элу.
– Вы умрете потому, что покушались на жизнь сына Мастера Синанджу.
Эл покрутил пальцем у виска.
– Он тронулся, Фредди. Возможно, большая доза влияет на мозги. Он совсем рехнулся.
Фредди сказал:
– Лучше давай опять наденем на него смирительную рубашку, чтобы не шумел. Кстати, как вам удалось снять ее, Уильямс?
Чиун медленно встал на ноги, повернувшись к ним лицом. Он молчал.
– Ну, не важно, – сказал Фредди. – Давай наденем ее опять. – Он двинулся вперед, чтобы взять Чиуна за плечи.
Он уже почти коснулся плеч азиата, когда в воздухе мелькнуло что-то желтое. Фредди почувствовал влагу у себя на шее, поднес руку к голове и понял, что лишился правого уха.
– Ах ты мерзавец! – закричал он и хотел наотмашь ударить Чиуна правой рукой. Но удар пришелся в пустоту, а Фредди опять ощутил боль, но теперь слева. Он лишился и второго уха, и по его шее и лицу хлестала кровь.
Чиун стоял неподвижно, будто врос в пол.
Фредди завыл, зажав руками зияющие раны на месте ушей. Эл хотел прийти приятелю на помощь, но только увидел, как мелькнули две кисти рук с длинными ногтями и услышал треск черепа. Фредди получил удар по голове и упал на пол. Эл понял, что он мертв.
Эл попятился, повернулся и бросился к двери. Но рядом с ним выросла фигура в зеленом кимоно, ему показалось – о, Боже! – что старик передвигался по стене, а затем мрачный восточный призрак встал в дверях, вытянув руку, чтобы остановить его.
Эл судорожно глотнул, потом попятился, наложил в штаны, и Чиун предал его медленной смерти.
Чиун переступил через тела и вернулся к телевизору, где уже звучала органная музыка и начиналась записанная специально для него дневная серия телефильма «Пока Земля вертится». Чиун взглянул на трупы, кровь, рвоту и печально покачал головой. Римо придется заняться уборкой. Палата выглядела омерзительно.
Глава шестнадцатая
Кэти Хал запихивала в портфель какие-то бумаги, когда Римо бесшумно вошел в кабинет и обнял ее сзади.
Сквозь тонкий свитер он чувствовал пальцами ее соски, она напряглась, и Римо прижался к ней всем телом.
– Не останавливайся, – сказала она. – Продолжай.
– Разве так разговаривают с человеком, который годится вам в дедушки?
Он отпустил ее, отошел, и Кэти обернулась. Опешила, а потом заулыбалась.
– Странно, что вы все еще на ногах, – сказала она, – мистер Уильямс. Вы действительно мистер Уильямс?
– Да, Римо Уильямс.
– Миллионер-отшельник?
– Боюсь, что нет. Просто наемный убийца-ассасин.
– Понятно, – сказала она. – Как вы себя чувствуете? Головная боль прошла?
– Я справился с ней.
– Это нормально. Процесс старения теперь начнется в любой момент. Вы, наверное, уже чувствуете это. Кожа у глаз слегка натянулась? Это потеря эластичности, которая приходит с возрастом. А руки? Вены выпирают наружу, и кожа сморщивается. Еще нет? Не волнуйтесь, это скоро произойдет.
– Хорошо, теперь я буду знать, что меня ждет.
– Как вы попали сюда? Фредди и Эл пошли за вами.
– Мы разминулись. Я уверен, что им будет чем заняться.
– Римо Уильямс, так? Кто вас прислал? Налоговая служба? ФБР?
– Ни те, ни другие. Я служу правительству. Скажи мне, Кэти, ибо теперь уже все равно, из-за чего все это было затеяно? Лишь ради денег?
Она улыбнулась, обнажив ровные ослепительно белые зубы.
– Раз уж все равно, я скажу. Конечно, деньги, но не те крохи, что я получала за наши с Демметом особые операции.
– За что же ты рассчитывала получать большие деньги?
– В этой клинике регулярно обследуются десятка два высших правительственных чиновников. Представляете, сколько заплатят правительства других стран, чтобы, например, вдруг моментально состарился государственный секретарь накануне какой-нибудь встречи в верхах?
– Кэти, это же крайне непатриотично.
– Да, но очень выгодно. Все было готово. Миссис Уилберфорс была последним подопытным животным. А потом появились вы и стали мутить воду. Между прочим, зачем вы пришли сюда? Я не люблю смотреть, как умирают люди.
– Раз уж мне придется оставить этот мир, я уйду достойно, без нытья.
Она улыбнулась.
– Попробуйте, я люблю крепких мужчин, но и те редко выдерживали больше десяти секунд.
– Мне примерно столько и осталось.
Он взял ее на руки и отнес в глубь кабинета, к шкафам.
– Я думаю, что поза, с которой мы начали, вполне подойдет, – сказал он.
– Не могу перечить желаниям старика, – ответила она, отвернулась к шкафу и улыбнулась.
Препарат, конечно, действует, и чем дольше она продержит его здесь, тем лучше будет результат. Может быть, она даст ему отсрочку: полных тридцать секунд экстаза. Она почувствовала, как Римо поднял ей юбку и овладел ею. Он использовал какой-то лубрикант, очень возбуждающий. «Может быть, даже и сорок секунд», – подумала она.
С ним было так, как ни с кем другим. У него было сильное тело, и руками он контролировал ее движения. Она начала считать, но потом забылась в экстазе, который повторялся опять и опять. Кэти пожалела, что пришлось убить этого Римо, так как она наконец нашла нужного ей мужчину.
Она не помнила, как долго все это продолжалось, но потом он оставил ее. Она с трудом держалась за шкаф, приходя в себя, потом со вздохом обернулась. Он стоял одетый и держал в руках контрольную пробирку из лаборатории. Она узнала ее. Римо бросил пробирку в корзину для мусора.
– Вот и все, – сказал он. – Незачем хранить пустую пробирку.
– Это была… – выговорила она.
– Именно, – сказал он. – Ваша сыворотка старения. Если ее не удается применить открыто, то можно использовать в качестве смазки для секса.
– Неужели?..
– Да, она впитывается мягкими тканями, крошка. Сейчас она как раз всасывается в твою кровь. Сядь, ты плохо выглядишь.
Римо резко потянул ее за руку и посадил в кресло.
– А ты? Ведь ты тоже получил дозу, – сказала она.
– Извини, дорогая, но у меня иммунитет.
Она положила руки перед собой, потом схватилась за голову, почувствовав резкую боль в висках. Вскоре боль исчезла.
– Боль резко усилится, а потом совсем пройдет, – сказал Римо. Он взял ее руки и положил перед ней на стол. – Как стыдно, – сказал он. – Посмотри на свои руки. Такая молодая женщина, а руки как у старухи. Тебе надо было пользоваться другим мылом.
Поглядев на свои руки, она увидела, что, действительно, кожа стала жесткой, сухой и морщинистой, с ужасом заметила, как прямо на глазах стали набухать и выпирать вены. Она старела прямо за собственным столом!
Она посмотрела на Римо с выражением страха и отчаяния.
Он пожал плечами:
– Вот так-то, дорогая! – и вышел, захлопнув за собой дверь. К ней долго никто не войдет, а когда войдет, то Кэти Хал уже будет все равно.
Римо в отличном настроении шел по коридору к себе в палату, посвистывая на ходу.
Глава семнадцатая
– Чиун, что скажет Смит?
Чиун сидел неподвижно, уставившись в телевизор.
– Не делай вид, будто не можешь оторваться от экрана, – сказал Римо. – Я же знаю, что это запись. Погляди, что тут творится – кругом разбросаны уши, весь пол в крови и рвоте. Ты собираешься когда-нибудь наводить за собой порядок?
Чиун внимал только доктору Лэнсу Рэвенелу.
– Ты же знаешь, что Смит не хотел никакого насилия, нового Скрэнтона. А ты опять впал в неистовство. Что случилось? Если ты не радуешься Рождеству, то, по крайней мере, мог бы с хорошим настроением отметить праздник Свиньи.
На экране доктор Рэвенел беседовал в своем кабинете с Клэр Уэнтворт о судьбе ее дочери, принявшей слишком большую дозу успокоительного.
– Я думаю, завтра будут хорошие новости, – говорил доктор Рэвенел. – К Рождеству для тебя будет прекрасный подарок. Наша дочь поправится, – продолжал он, давая понять тем, кто не догадался еще шесть лет назад, что он усыновил дочь миссис Уэнтворт.
Рэвенел обнял ее, камера отъехала назад. Доктор Рэвенел и миссис Уэнтворт стояли теперь на фоне огромной рождественской елки.
– Счастливого Рождества, – сказала миссис Уэнтворт.
– Очень счастливого, – сказал доктор Рэвенел.
– У тебя красивая елка, – сказала миссис Уэнтворт.
– Да, самая красивая, какую я когда-либо видел, – ответил доктор Рэвенел.
– Ах ты… – сказал Чиун, со злостью выключил телевизор и встал. Римо молчал. Чиун повернулся к нему. – В этой стране ничему нельзя доверять. Никому. Доктора оказываются мошенниками, а у тех, чьим суждениям ты доверяешь, нет вкуса. Почему он сказал, что ему нравится это дерево?
– Это действительно была красивая елка, Чиун.
– Нет. Красивым было дерево, которое подарил тебе я, даже если ты этого и не оценил. Ты так и не подаришь мне то, о чем я просил?
Римо отрицательно покачал головой.
– Я не могу.
– Хорошо, тогда вместо этого приберись здесь.
Римо опять отрицательно покачал головой.
Последовавшее полуминутное молчание явилось знаком их взаимного согласия оставить все на попечение уборщицы. И наплевать, что подумает Смит.
В молчании они спустились на лифте в вестибюль. За столом сидел тот же охранник, который встретил их накануне.
Чиун дал знак Римо подождать и направился к охраннику.
– Вы помните меня? – спросил он.
Тот сперва нахмурился, но потом его лицо просветлело.
– Конечно, вы ведь доктор Парк, не так ли?
– Да. Скажите, вы смотрели на это дерево? – спросил Чиун, показывая пальцем на сиявшую огнями елку у себя за спиной.
Охранник ответил:
– Смешно сказать, но до вас я никогда не обращал на нее внимания. Теперь я все время смотрю на нее. Она очень красивая. – Он встал, нагнулся вперед и потряс руку Чиуна. – Я хотел поблагодарить вас за то, что вы помогли мне увидеть красоту. Спасибо вам, доктор Парк, и с Рождеством вас!
Чиун молча окинул охранника презрительным взглядом и вернулся к Римо.
– Не удивительно, что этот тип работает в больнице, – сказал он. – У него не все дома.
Они вышли наружу, на бодрящий морозный декабрьский воздух. Римо шел впереди. Он уже почти спустился по ступеням, когда Чиун остановил его.
– Римо, – позвал он.
Римо медленно повернулся и посмотрел на Чиуна, стоявшего наверху.
– Счастливого Рождества, – сказал Чиун.
– Спасибо, папочка, – ответил Римо искренне. – Хотя ты и не сделал мне подарка.

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14