Он видел, как девушка скрылась за камнями, остался на месте и несколько минут наблюдал за остальными.
Особенно внимательно индеец следил за человеком, который спал, привалившись к скале.
Он на самом деле спит? Или притворяется?
Тот самый, приносящий дождь… эту историю знали все индейцы. Ему известно имя Татс-а-дас-ай-го, что отдавало колдовством.
Наконец апач покинул свой пост, вернулся в камни и обогнул их, чтобы понаблюдать за девушкой у источника. Она вымыла руки и лицо, затем стала причесываться. Волосы у нее были очень длинные и очень красивые. Бесшумно апач придвинулся ближе.
Сейчас он убьет ее, а когда за ней кто-то придет, то прикончит и его из лука.
Но Татс-а-дас-ай-го все-таки был неспокоен. Ему хотелось видеть человека в камнях. Он чуть-чуть подождал и подтянулся еще ближе.
Он убил большого бородача. Убил часового на краю скалы и человека с двумя револьверами, который сорвался к упал в камни. Спустившись за ним, индеец обнаружил, что тот в ловушке, и провел рядом с ним несколько часов, заткнув ему рот горстью травы с маленького уступа. Человек умирал долго и мучительно. В конце все его мужество пропало, и он рыдал, как ребенок.
Сейчас он убьет девушку, потом еще одного. Потом уйдет, потому что приближаются солдаты на конях. Он следил за ними из скал, когда одного отправили наверх забрать убитого им человека.
У апача появилось искушение убить и его на глазах солдат, но их ружья стреляли очень далеко и там был краснолицый, что приехал вместе с Макдональдом. Этот краснолицый очень хороший стрелок, и риск был слишком велик. Дело того не стоило.
Он подползал все ближе. Девушка оказалась совсем рядом, она снова и снова расчесывала волосы, полностью погрузившись в свое занятие. Она выглядела так, словно думала о мужчине.
Шалако открыл глаза внезапно и по давно заведенной привычке не двигался до тех пор, пока не обвел глазами всю местность перед собой, затем повернул голову к костру.
Фон Хальштат пил чай. Даггет собирал хворост и ветки для сигнального костра. Жюли сидела тихо, наклонившись вперед и спрятав лицо в ладонях. Должно быть, он проспал всего несколько минут.
Ирины нигде не было.
Он встал и подошел к огню. Ему было страшно. Не желая никого пугать, прежде чем задать вопрос, он внимательно огляделся.
— Где Ирина?
— Причесывается у источника, — ответила Лора.
Он взглянул на груду камней, за которой скрывался водоем. Эти люди когда-нибудь поймут, как рискованно уходить из поля зрения остальных, что опасность не миновала? Правда, он сам расслабился, это и его ошибка. Шалако пошел в обход камней, затем остановился и решил обойти их с другой стороны. Никто у костра не обращал на него внимания и не заметил в его действиях ничего странного.
Шалако взобрался на камни и лег, напрягая слух.
Падает вода… стук, что-то положили на камень, возможно головную щетку. На поверхности валуна, на котором он распластался перед ним лежали несколько больших глыб. Укрываясь за ними, Шалако поднял голову.
Сначала он увидел только источник, ручеек стекающий в водоем и оттуда сбегающий по мелкому руслу в Заповедный каньон.
Ирина сидела на плоском камне и расчесывала волосы. В маленьком зеркале водоема виднелось ее отражение… более мирной картины нельзя себе представить.
Шалако открыл рот, чтобы окликнуть ее, но что-то удержало его. И тут он увидел индейца.
Татс-а-дас-ай-го ростом был выше большинства апачей, широкоплечий, с поразительно могучей грудной клеткой. Весь перевитый мышцами, он крался, словно кошка, не сводя глаз с ничего не подозревающей девушки.
Индеец стоял на одной линии с девушкой и попасть в него наверняка было невозможно.
Татс-а-дас-ай-го сосредоточил все свое внимание на девушке у источника. С ножом в руке он перебрался через камни, занес его, и в это мгновение случилось два события.
Подчиняясь какому-то инстинктивному побуждению, Ирина внезапно обернулась, и краем глаза индеец уловил движение Шалако.
Татс-а-дас-ай-го перевел взгляд на Шалако, и в то же мгновение последний спрыгнул с валуна. Индеец хотел повернуться, но его ноги застряли в камнях, и он потерял равновесие.
Шалако приземлился раньше, чем отпрянула от индейца Ирина. Она не кричала. Ее глаза были прикованы к осторожно кружащимся друг возле друга мужчинам.
— Татс-а-дас-ай-го! — тихо сказал Шалако. Он держал нож в опущенной руке, острием вверх. — Сейчас я тебя убью!
Апач бросился неожиданно, клинок прыгнул, словно гремучая змея, и острие полоснуло Шалако по бедру, но только Разрезало кожаные штаны.
Затем они сошлись и покатились по песку, нанося удары друг другу; на какое-то мгновение поднялись и стали лицом друг к другу. На рубашке Шалако выступила кровь. Неожиданно он прыгнул, апач отпрянул, уклоняясь от выпада. Они рухнули в кусты и кактусы, потом снова выбрались на камни.
Ирина с побелевшим и напряженным лицом не могла ни кричать, ни плакать, а только заворожено следила за мужчинами.
Круги, выпады… на руке Шалако появилось еще одно пятно крови. Апач был невероятно быстр и увертлив. Его плоское желтое лицо с широкими скулами и непроницаемыми черными глазами, словно маска, не имело выражения.
Шалако сделал вид, что поскользнулся, и индеец прыгнул на него. Шалако тут же развернулся, ударил левой и попал в шею индейца. Тот кубарем покатился на землю.
Но быстро поднялся и бросился вперед, целясь в живот. Шалако отбил клинок и ударил сам, Его нож вошел в бок индейца, но Татс-а-дас-ай-го вывернулся и нанес ответный удар.
Лезвие вонзилось в Шалако, однако он еще раз ударил индейца кулаком, и они упали. Рука Шалако со всего размаху ударилась о камень, и он потерял нож. Индеец прыгнул на него, Шалако -перекатился и вскочил на ноги, безоружный. Индеец бросился вперед, Шалако шагнул в сторону, поймал его запястье и перебросил индейца в кусты. Из-за скал раздался тревожный оклик Даггета:
— Ирина! Что случилось? Что происходит?
Послышался топот бегущих ног. Апач на мгновение замер, потом бросился в скалы и исчез.
Шалако побежал за ним.
Откуда-то из долины донесся сигнал горна. Даггет, фон Хальштат и женщины обогнули утес.
Тут снова появился Быстрый Убийца. Он прыгал по камням, словно горный, козел, к каньону Слоновьего холма и вдруг остановился — прямо перед ним вырос Шалако. Индеец свернул и побежал вверх по склону, Шалако за ним. Индеец обернулся, бросил в Шалако камнем и продолжал бежать.
Внизу с ружьем в руках стоял фон Хальштат, но зрелище так поглотило его, что он позабыл о винтовке и о том, что может ею воспользоваться.
Двое исчезли, снова появились и внезапно оказались лицом к лицу на вершине холма.
Солнце припекало, ни ветерка. Вершина холма была ровной, лишь местами верхний слой камня искрошился, и обломки сдул ветер. Растений не было, только кривой карликовый кедр зацепился за дальний карниз в нескольких футах от края.
За спиной Шалако гора круто обрывалась на тысячу футов вниз. От рубашки, разорванной и еще больше располосованной о камни, остались одни клочья. Шалако сбросил лохмотья, чтобы не стеснять движений.
Индеец расставил ноги, выставив одну вперед, и пристально глядел на него.
Над ними — знойный, залитый солнцем небосвод, под ними — нескончаемый лабиринт изломанного, зазубренного камня, пустыня, гора, каньон. Они стояли одни под небом, единственным зрителем был стервятник.
Оба понимали, что произойдет сейчас, и знали, что один из них должен умереть… а может, и двое. Знали, что все решится здесь.
Индеец верил в свои силы. Он множество раз дрался с представителями своего и чужих племен, с мексиканцами и янки. Но американца он опасался, ведь тому удалось бросить его в камни. Он показал себя загадочным, опасным противником.
Татс-а-дас-ай-го сжал нож покрепче и пошел на Шалако.
Снизу доносился отдаленный шум, но на холме стояла глубокая тишина. У Шалако пересохло во рту, и он сжимал и разжимал кулаки, следя за каждым движением индейца.
У апача был нож, и он умел им пользоваться. Шалако пошел вправо, заставив индейца поворачиваться. Он сделал ложное движение, но индеец не дал себя обмануть.
Жара стояла ужасная. По груди и лицу Шалако катился пот. Он чувствовал на губах его соленый вкус. Шалако выставил вперед левую ногу, выигрывая несколько ярдов, и пригнулся. Апач сделал ложное движение и замахнулся. Не имея возможности отбить удар в сторону, Шалако направил его вниз, захватив локоть индейца.
Все сильнее сжимая локоть, он впился пальцами в мышцы, отыскивая лучевой отросток нерва, чтобы надавить на него и парализовать руку. Какое-то время они боролись, напрягая каждый мускул, вдруг Шалако, не выпуская руки, подался назад, и индеец потерял равновесие.
Когда индеец падал на него, Шалако нанес ему жестокий Удар в лицо, затем еще один. Индеец пытался поднять нож, но пальцы Шалако нащупали нужный нерв.
Апач вскрикнул, попытался освободиться, но Шалако навалился на него, заставляя податься назад, чтобы не упасть, и, как индеец ни вырывался, Шалако его не отпускал.
Наконец индеец вскрикнул и выронил нож.
Тот упал со звоном на камни. Апач прыгнул за ним, но Шалако оказался первым и ногой отбросил нож подальше. Нож сверкнул на солнце и, вращаясь, полетел в пропасть.
Они сблизились, Шалако ударил индейца и почувствовал, как к нему тянутся похожие на когти пальцы. Завязалась бешеная, отчаянная борьба, их тела блестели от пота и крови, искаженные напряжением лица мелькали в дюйме друг от друга.
Шалако опять неожиданно поддался, и, падая, перебросил индейца через себя. И тут же вскочил, индеец прыгнул на него. Могучие руки вцепились ему в шею, запрокинули голову, Шалако почувствовал, как глотку ему сжимают железные пальцы, просунул обе руки внутрь захвата и разорвал его. Индеец упал вперед, Шалако перекатился и встал на колени. Индеец нанес ему мощный удар в голову.
Подбив опорную ногу индейца, Шалако опрокинул Быстрого Убийцу на камни и с трудом поднялся.
Под палящим солнцем он ждал, пока индеец встанет. Он задыхался в разреженном воздухе. На мгновение Шалако получил преимущество, но у него не хватило сил сделать шаг вперед, и апач встал.
Мгновение они стояли, меряя друг друга взглядом. Затем, тяжело дыша, стали кружить по каменной площадке. Быстрый Убийца прыгнул. Шалако схватил его за запястье и, вывернув руку назад и вниз, взял ее в замок.
Выворачивая и поднимая правое запястье апача все выше и выше, Шалако начал выламывать руку индейца из плеча. Индеец застонал, его лицо стало бескровным. Он пытался повернуться и ослабить давление, но Шалако не позволил. Внезапно он согнул колени, рванул запястье вверх и тут же почувствовал и услышал, как ломается кость.
Индеец вскрикнул, побледнел от боли и вырвался. Затем пошатнулся и попытался схватить Шалако левой рукой. Шалако, размахнувшись, ударил его, индеец потерял опору и упал навзничь.
Падая, он ударился о край площадки — сломанная рука гротескно висела за спиной; опрокидываясь на спину и не отрывая глаз от Шалако, апач медленно перевернулся в воздухе через голову.
Последнее, что видел Шалако, — это черные, устремленные на него глаза Татс-а-дас-ай-го, Быстрого Убийцы.
И тут Шалако вскрикнул с отчаянием и восхищением:
— Воин! Брат!
Он выкликнул это по-апачски.
Шалако услышал дикий крик Татс-а-дас-ай-го, когда тот ударился о камни где-то далеко внизу, потом тело снова показалось и пролетело еще несколько сот футов.
Он остался на вершине один и чувствовал только жару, пот и нехватку воздуха.
Шалако постоял в одиночестве, глядя за холмы, затем почти молитвенно поднял глаза к сверкающему небу.
Внизу его ждали. Он видел, как люди смотрят на него из-под ладоней.
Он видел Ирину, фон Хальштата, Даггета, Лору, Жюли. Армия тоже была там, на лоснящихся крупах лошадей и стволах ружей играло солнце. Кавалеристы вытянулись в длинную, извилистую колонну, их было несколько сотен, и Шалако радовал их вид.
Он медленно спускался вниз, пот стекал в глаза, заставляя его мигать от едкой соли, первым делом Шалако подошел к своим револьверам и поднял их.
Они стояли и смотрели на него, никто не подходил, и Шалако сам пошел к ним.
Он взглянул на подполковника Форсайта.
— Привет, — сказал он. — Кажется, нам можно отправляться.
Подполковник открыл рот… ему отчаянно хотелось знать, что произошло на вершине холма, но оставшийся в живых человек сам по себе говорил о многом.
— Отлично, тогда мы уезжаем.
Фон Хальштат хотел что-то сказать, но Шалако прошел мимо него и придержал стремя Толли для Ирины. Она смутилась, затем позволила ему помочь ей сесть в седло. Она не отрывала глаз от его лица, и, когда все остальные сели на коней, он взобрался на Мохаммета и подъехал к ней.
— Вот моя страна, — сказал он. — И еще Калифорния.
Ирина не отвечала, только слушала и разглядывала свои пальцы. Ногти сломаны, от маникюра ни следа, но это были руки женщины, сильные и умелые. Они не только красивы — они способны к любой работе.
— Все будет по-другому.
— Знаю.
Они тронулись в путь и осадили коней у поворота на восток, к Форт-Каммингсу.
Форсайт и фон Хальштат ехали за ними. Подполковник перевел взгляд с Шалако на Ирину.
— Хотите остановиться? — спросил Форсайт.
— Наш путь лежит на Запад.
Форсайт хотел что-то сказать, но передумал. Фон Хальштат стоял с холодным и упрямым выражением лица. Наконец он сказал:
— Счастливого пути, мой друг, счастливого пути. — Он протянул руку Шалако, и тот пожал ее. — Ирина, — на мгновение Хальштат задержал взгляд на ней, — Ирина… прощай.
— Прощай, Фредерик.
Фон Хальштат посмотрел на Шалако и отдал ему честь, сделав отмашку по общепринятому военному канону, и Шалако ответил тем же.
Когда Ирина и Шалако отъехали, Форсайт заметил:
— Не знал, что он военный.
— Был, — сухо ответил фон Хальштат. — И есть!
После нескольких миль пути Ирина сказала:
— Я совсем не похожа на невесту.
Шалако перехватил поудобнее поводья Демпер и чалого.
— Будешь, — сказал он. — Будешь!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15
Особенно внимательно индеец следил за человеком, который спал, привалившись к скале.
Он на самом деле спит? Или притворяется?
Тот самый, приносящий дождь… эту историю знали все индейцы. Ему известно имя Татс-а-дас-ай-го, что отдавало колдовством.
Наконец апач покинул свой пост, вернулся в камни и обогнул их, чтобы понаблюдать за девушкой у источника. Она вымыла руки и лицо, затем стала причесываться. Волосы у нее были очень длинные и очень красивые. Бесшумно апач придвинулся ближе.
Сейчас он убьет ее, а когда за ней кто-то придет, то прикончит и его из лука.
Но Татс-а-дас-ай-го все-таки был неспокоен. Ему хотелось видеть человека в камнях. Он чуть-чуть подождал и подтянулся еще ближе.
Он убил большого бородача. Убил часового на краю скалы и человека с двумя револьверами, который сорвался к упал в камни. Спустившись за ним, индеец обнаружил, что тот в ловушке, и провел рядом с ним несколько часов, заткнув ему рот горстью травы с маленького уступа. Человек умирал долго и мучительно. В конце все его мужество пропало, и он рыдал, как ребенок.
Сейчас он убьет девушку, потом еще одного. Потом уйдет, потому что приближаются солдаты на конях. Он следил за ними из скал, когда одного отправили наверх забрать убитого им человека.
У апача появилось искушение убить и его на глазах солдат, но их ружья стреляли очень далеко и там был краснолицый, что приехал вместе с Макдональдом. Этот краснолицый очень хороший стрелок, и риск был слишком велик. Дело того не стоило.
Он подползал все ближе. Девушка оказалась совсем рядом, она снова и снова расчесывала волосы, полностью погрузившись в свое занятие. Она выглядела так, словно думала о мужчине.
Шалако открыл глаза внезапно и по давно заведенной привычке не двигался до тех пор, пока не обвел глазами всю местность перед собой, затем повернул голову к костру.
Фон Хальштат пил чай. Даггет собирал хворост и ветки для сигнального костра. Жюли сидела тихо, наклонившись вперед и спрятав лицо в ладонях. Должно быть, он проспал всего несколько минут.
Ирины нигде не было.
Он встал и подошел к огню. Ему было страшно. Не желая никого пугать, прежде чем задать вопрос, он внимательно огляделся.
— Где Ирина?
— Причесывается у источника, — ответила Лора.
Он взглянул на груду камней, за которой скрывался водоем. Эти люди когда-нибудь поймут, как рискованно уходить из поля зрения остальных, что опасность не миновала? Правда, он сам расслабился, это и его ошибка. Шалако пошел в обход камней, затем остановился и решил обойти их с другой стороны. Никто у костра не обращал на него внимания и не заметил в его действиях ничего странного.
Шалако взобрался на камни и лег, напрягая слух.
Падает вода… стук, что-то положили на камень, возможно головную щетку. На поверхности валуна, на котором он распластался перед ним лежали несколько больших глыб. Укрываясь за ними, Шалако поднял голову.
Сначала он увидел только источник, ручеек стекающий в водоем и оттуда сбегающий по мелкому руслу в Заповедный каньон.
Ирина сидела на плоском камне и расчесывала волосы. В маленьком зеркале водоема виднелось ее отражение… более мирной картины нельзя себе представить.
Шалако открыл рот, чтобы окликнуть ее, но что-то удержало его. И тут он увидел индейца.
Татс-а-дас-ай-го ростом был выше большинства апачей, широкоплечий, с поразительно могучей грудной клеткой. Весь перевитый мышцами, он крался, словно кошка, не сводя глаз с ничего не подозревающей девушки.
Индеец стоял на одной линии с девушкой и попасть в него наверняка было невозможно.
Татс-а-дас-ай-го сосредоточил все свое внимание на девушке у источника. С ножом в руке он перебрался через камни, занес его, и в это мгновение случилось два события.
Подчиняясь какому-то инстинктивному побуждению, Ирина внезапно обернулась, и краем глаза индеец уловил движение Шалако.
Татс-а-дас-ай-го перевел взгляд на Шалако, и в то же мгновение последний спрыгнул с валуна. Индеец хотел повернуться, но его ноги застряли в камнях, и он потерял равновесие.
Шалако приземлился раньше, чем отпрянула от индейца Ирина. Она не кричала. Ее глаза были прикованы к осторожно кружащимся друг возле друга мужчинам.
— Татс-а-дас-ай-го! — тихо сказал Шалако. Он держал нож в опущенной руке, острием вверх. — Сейчас я тебя убью!
Апач бросился неожиданно, клинок прыгнул, словно гремучая змея, и острие полоснуло Шалако по бедру, но только Разрезало кожаные штаны.
Затем они сошлись и покатились по песку, нанося удары друг другу; на какое-то мгновение поднялись и стали лицом друг к другу. На рубашке Шалако выступила кровь. Неожиданно он прыгнул, апач отпрянул, уклоняясь от выпада. Они рухнули в кусты и кактусы, потом снова выбрались на камни.
Ирина с побелевшим и напряженным лицом не могла ни кричать, ни плакать, а только заворожено следила за мужчинами.
Круги, выпады… на руке Шалако появилось еще одно пятно крови. Апач был невероятно быстр и увертлив. Его плоское желтое лицо с широкими скулами и непроницаемыми черными глазами, словно маска, не имело выражения.
Шалако сделал вид, что поскользнулся, и индеец прыгнул на него. Шалако тут же развернулся, ударил левой и попал в шею индейца. Тот кубарем покатился на землю.
Но быстро поднялся и бросился вперед, целясь в живот. Шалако отбил клинок и ударил сам, Его нож вошел в бок индейца, но Татс-а-дас-ай-го вывернулся и нанес ответный удар.
Лезвие вонзилось в Шалако, однако он еще раз ударил индейца кулаком, и они упали. Рука Шалако со всего размаху ударилась о камень, и он потерял нож. Индеец прыгнул на него, Шалако -перекатился и вскочил на ноги, безоружный. Индеец бросился вперед, Шалако шагнул в сторону, поймал его запястье и перебросил индейца в кусты. Из-за скал раздался тревожный оклик Даггета:
— Ирина! Что случилось? Что происходит?
Послышался топот бегущих ног. Апач на мгновение замер, потом бросился в скалы и исчез.
Шалако побежал за ним.
Откуда-то из долины донесся сигнал горна. Даггет, фон Хальштат и женщины обогнули утес.
Тут снова появился Быстрый Убийца. Он прыгал по камням, словно горный, козел, к каньону Слоновьего холма и вдруг остановился — прямо перед ним вырос Шалако. Индеец свернул и побежал вверх по склону, Шалако за ним. Индеец обернулся, бросил в Шалако камнем и продолжал бежать.
Внизу с ружьем в руках стоял фон Хальштат, но зрелище так поглотило его, что он позабыл о винтовке и о том, что может ею воспользоваться.
Двое исчезли, снова появились и внезапно оказались лицом к лицу на вершине холма.
Солнце припекало, ни ветерка. Вершина холма была ровной, лишь местами верхний слой камня искрошился, и обломки сдул ветер. Растений не было, только кривой карликовый кедр зацепился за дальний карниз в нескольких футах от края.
За спиной Шалако гора круто обрывалась на тысячу футов вниз. От рубашки, разорванной и еще больше располосованной о камни, остались одни клочья. Шалако сбросил лохмотья, чтобы не стеснять движений.
Индеец расставил ноги, выставив одну вперед, и пристально глядел на него.
Над ними — знойный, залитый солнцем небосвод, под ними — нескончаемый лабиринт изломанного, зазубренного камня, пустыня, гора, каньон. Они стояли одни под небом, единственным зрителем был стервятник.
Оба понимали, что произойдет сейчас, и знали, что один из них должен умереть… а может, и двое. Знали, что все решится здесь.
Индеец верил в свои силы. Он множество раз дрался с представителями своего и чужих племен, с мексиканцами и янки. Но американца он опасался, ведь тому удалось бросить его в камни. Он показал себя загадочным, опасным противником.
Татс-а-дас-ай-го сжал нож покрепче и пошел на Шалако.
Снизу доносился отдаленный шум, но на холме стояла глубокая тишина. У Шалако пересохло во рту, и он сжимал и разжимал кулаки, следя за каждым движением индейца.
У апача был нож, и он умел им пользоваться. Шалако пошел вправо, заставив индейца поворачиваться. Он сделал ложное движение, но индеец не дал себя обмануть.
Жара стояла ужасная. По груди и лицу Шалако катился пот. Он чувствовал на губах его соленый вкус. Шалако выставил вперед левую ногу, выигрывая несколько ярдов, и пригнулся. Апач сделал ложное движение и замахнулся. Не имея возможности отбить удар в сторону, Шалако направил его вниз, захватив локоть индейца.
Все сильнее сжимая локоть, он впился пальцами в мышцы, отыскивая лучевой отросток нерва, чтобы надавить на него и парализовать руку. Какое-то время они боролись, напрягая каждый мускул, вдруг Шалако, не выпуская руки, подался назад, и индеец потерял равновесие.
Когда индеец падал на него, Шалако нанес ему жестокий Удар в лицо, затем еще один. Индеец пытался поднять нож, но пальцы Шалако нащупали нужный нерв.
Апач вскрикнул, попытался освободиться, но Шалако навалился на него, заставляя податься назад, чтобы не упасть, и, как индеец ни вырывался, Шалако его не отпускал.
Наконец индеец вскрикнул и выронил нож.
Тот упал со звоном на камни. Апач прыгнул за ним, но Шалако оказался первым и ногой отбросил нож подальше. Нож сверкнул на солнце и, вращаясь, полетел в пропасть.
Они сблизились, Шалако ударил индейца и почувствовал, как к нему тянутся похожие на когти пальцы. Завязалась бешеная, отчаянная борьба, их тела блестели от пота и крови, искаженные напряжением лица мелькали в дюйме друг от друга.
Шалако опять неожиданно поддался, и, падая, перебросил индейца через себя. И тут же вскочил, индеец прыгнул на него. Могучие руки вцепились ему в шею, запрокинули голову, Шалако почувствовал, как глотку ему сжимают железные пальцы, просунул обе руки внутрь захвата и разорвал его. Индеец упал вперед, Шалако перекатился и встал на колени. Индеец нанес ему мощный удар в голову.
Подбив опорную ногу индейца, Шалако опрокинул Быстрого Убийцу на камни и с трудом поднялся.
Под палящим солнцем он ждал, пока индеец встанет. Он задыхался в разреженном воздухе. На мгновение Шалако получил преимущество, но у него не хватило сил сделать шаг вперед, и апач встал.
Мгновение они стояли, меряя друг друга взглядом. Затем, тяжело дыша, стали кружить по каменной площадке. Быстрый Убийца прыгнул. Шалако схватил его за запястье и, вывернув руку назад и вниз, взял ее в замок.
Выворачивая и поднимая правое запястье апача все выше и выше, Шалако начал выламывать руку индейца из плеча. Индеец застонал, его лицо стало бескровным. Он пытался повернуться и ослабить давление, но Шалако не позволил. Внезапно он согнул колени, рванул запястье вверх и тут же почувствовал и услышал, как ломается кость.
Индеец вскрикнул, побледнел от боли и вырвался. Затем пошатнулся и попытался схватить Шалако левой рукой. Шалако, размахнувшись, ударил его, индеец потерял опору и упал навзничь.
Падая, он ударился о край площадки — сломанная рука гротескно висела за спиной; опрокидываясь на спину и не отрывая глаз от Шалако, апач медленно перевернулся в воздухе через голову.
Последнее, что видел Шалако, — это черные, устремленные на него глаза Татс-а-дас-ай-го, Быстрого Убийцы.
И тут Шалако вскрикнул с отчаянием и восхищением:
— Воин! Брат!
Он выкликнул это по-апачски.
Шалако услышал дикий крик Татс-а-дас-ай-го, когда тот ударился о камни где-то далеко внизу, потом тело снова показалось и пролетело еще несколько сот футов.
Он остался на вершине один и чувствовал только жару, пот и нехватку воздуха.
Шалако постоял в одиночестве, глядя за холмы, затем почти молитвенно поднял глаза к сверкающему небу.
Внизу его ждали. Он видел, как люди смотрят на него из-под ладоней.
Он видел Ирину, фон Хальштата, Даггета, Лору, Жюли. Армия тоже была там, на лоснящихся крупах лошадей и стволах ружей играло солнце. Кавалеристы вытянулись в длинную, извилистую колонну, их было несколько сотен, и Шалако радовал их вид.
Он медленно спускался вниз, пот стекал в глаза, заставляя его мигать от едкой соли, первым делом Шалако подошел к своим револьверам и поднял их.
Они стояли и смотрели на него, никто не подходил, и Шалако сам пошел к ним.
Он взглянул на подполковника Форсайта.
— Привет, — сказал он. — Кажется, нам можно отправляться.
Подполковник открыл рот… ему отчаянно хотелось знать, что произошло на вершине холма, но оставшийся в живых человек сам по себе говорил о многом.
— Отлично, тогда мы уезжаем.
Фон Хальштат хотел что-то сказать, но Шалако прошел мимо него и придержал стремя Толли для Ирины. Она смутилась, затем позволила ему помочь ей сесть в седло. Она не отрывала глаз от его лица, и, когда все остальные сели на коней, он взобрался на Мохаммета и подъехал к ней.
— Вот моя страна, — сказал он. — И еще Калифорния.
Ирина не отвечала, только слушала и разглядывала свои пальцы. Ногти сломаны, от маникюра ни следа, но это были руки женщины, сильные и умелые. Они не только красивы — они способны к любой работе.
— Все будет по-другому.
— Знаю.
Они тронулись в путь и осадили коней у поворота на восток, к Форт-Каммингсу.
Форсайт и фон Хальштат ехали за ними. Подполковник перевел взгляд с Шалако на Ирину.
— Хотите остановиться? — спросил Форсайт.
— Наш путь лежит на Запад.
Форсайт хотел что-то сказать, но передумал. Фон Хальштат стоял с холодным и упрямым выражением лица. Наконец он сказал:
— Счастливого пути, мой друг, счастливого пути. — Он протянул руку Шалако, и тот пожал ее. — Ирина, — на мгновение Хальштат задержал взгляд на ней, — Ирина… прощай.
— Прощай, Фредерик.
Фон Хальштат посмотрел на Шалако и отдал ему честь, сделав отмашку по общепринятому военному канону, и Шалако ответил тем же.
Когда Ирина и Шалако отъехали, Форсайт заметил:
— Не знал, что он военный.
— Был, — сухо ответил фон Хальштат. — И есть!
После нескольких миль пути Ирина сказала:
— Я совсем не похожа на невесту.
Шалако перехватил поудобнее поводья Демпер и чалого.
— Будешь, — сказал он. — Будешь!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15