В руках Хондо находился винчестер. Он тут же вскинул оружие и большим пальцем взвел курок. Лоуи замер на месте, услышав резкий щелчок, потом медленно обернулся. Всего в восьми футах от его груди чернела прорезь ствола, Эд медленно перевел взгляд на смуглое обветренное лицо Хондо Лэйна. Внутри словно что-то оборвалось, ноги стали ватными.
— Если это твоя шавка, то убери ее вон.
Хондо спокойно сказал:
— Обойди.
— Буду еще обходить всяких паршивых псов!
Лицо Хондо застыло, но он промолчал.
В комнату влетела муха. Хондо не знал, что за человек оказался перед ним. Нужно держаться с ним осторожнее — это Лэйн почувствовал сразу. Действительно, Эд Лоуи искусно владел оружием и уже неоднократно доказывал это своим соперникам. Эд тоже понял, что перед ним опасный враг и благоразумнее будет не искушать лишний раз судьбу.
Синяя муха с жужжанием билась о стекло. На улице кто-то весело рассмеялся, и тотчас слегка затянувшаяся напряженная пауза прервалась. Эда Лоуи окликнули из-за двери, и он, тихо ступая, выскользнул из помещения.
В воздухе повисло молчание, наконец, майор, тяжело вздохнув, махнул рукой на стол, где лежал окровавленный вымпел.
— Где ты это взял?
— У Баттса, дневной переход отсюда.
Хондо сдвинул шляпу на затылок и вынул сигарету.
— Дэвис устроил засаду Витторо. Во время боя подошло подкрепление, и индейцы их одолели. У Дэвиса не было никакого выхода.
— Всех?
— Да. Апачи пленных не берут. — Хондо, помолчав, тихо добавил. — Кланахан до последнего защищал своего командира. Так они и полегли, рядом друг с другом.
— Кланахан? — В глазах майора мелькнули живые искорки. Он вспомнил его: любитель выпить, скандалист, но один из лучших солдат. Хороший был человек, этот здоровенный рыжий ирландец, с суровым лицом.
Хондо выпустил клуб табачного дыма и уже было направился к двери, но вдруг резко обернулся и спросил:
— Кто-нибудь из северных поселенцев вернулся сюда?
— Несколько человек.
— Была среди них женщина? Блондинка. С мальчиком лет семи.
— Нет. Детей не было.
Хондо Лэйн вышел. Смеркалось. Потянуло холодом. Значит, не ушли. Он ведь надеялся, что Энджи последует его совету. Было же еще время!
Подошел Буффало.
— С отрядом отправился и старик Пит Бриттон. Я его хорошо знал по Гражданской войне.
— Он пал одним из последних.
Шли молча. У входа в землянку остановились.
— Старый Пит, он сильно болел последнее время. Ревматизм, боялся, что его спишут со службы.
В сгущающихся сумерках мерцали два огонька. Хондо рассказал, как умер Пит Бриттон. Буффало бросил на землю окурок и быстро зашагал прочь. Хондо посмотрел ему вслед, потом опустился на землю и, прислонившись спиной к стене землянки, снял ботинки. К нему от палаток направлялся сержант, тот самый, что сидел в штабе во время ссоры Хондо с посетителем майора.
— Тот, кто приходил сегодня к майору… Как его имя?
Солдат остановился.
— Не знаю.
Хондо резко поднялся и ушел в землянку. А солдат задумчиво стоял в темноте.
Скрипнула походная кровать. На все лады храпели спящие. Солдат все стоял, глядя в темное небо, вспоминая ночи в родном поселении в Новой Англии. Там также прохладно и тихо по ночам, у него на родине. Там осталась девушка, она даже не знает, где он. Написать бы ей письмо. Ему сейчас было очень одиноко без близких людей, одному под черным куполом неба с хранящими молчание звездами.
Глава 8
Хондо проснулся поздно ночью и недоуменно уставился в темноту, не понимая, где же он находится. Со всех сторон раздавался храп, было душно и пахло сырой землей. Но вскоре, успокоившись, Хондо зевнул: он — в солдатской землянке.
Хондо спустил ноги на пол и провел пятерней по волосам, поправляя на голове жесткую шевелюру. Тело ныло, во рту комком лежал сухой язык. Хондо, крякнув, поднялся, подошел к ведру с водой на столе, напился и открыл дверь.
Небо было черное и звездное. Воздух еще хранил прохладу после проливного дождя. Он умылся, причесался и надел шляпу. Со стороны лагеря доносились звуки расстроенного пианино, чистый тенор исполнял «Бреннана из Мура», старую ирландскую народную песню о погонщике и его любимой.
Хондо остановился, прислушиваясь к ночным шорохам вокруг. Где-то далеко на холмах протяжно выл койот. На ветру слабо хлопали брезентовые стены палаток. В крайней горел свет, тонкая полоска света падала сквозь щель входа на черную землю. Хондо услышал глухое бормотание и шлепки: играли в карты.
Хондо Лэйн направился к лавке маркитанта. Под ногами хрустел песок плаца. На пороге сидели двое и курили. Один негромко приветствовал Хондо, и тот, не узнав в темноте, кто это, ответил:
— Привет.
Внутри было много народа. Хондо очутился в просторной грязной комнате с закопченным потолком. У одной стены находился бар, у другой — прилавок, позади которого возвышались заставленные товарами полки. Тенор стоял, опершись на обшарпанное пианино. Это был молодой человек с франтоватыми усиками, одетый в некогда модный, а теперь сильно потрепанный серый костюм, на голове у него красовался измятый котелок.
Кроме солдат, здесь были ковбои, старатели, скотоводы, картежники и просто бродяги. Обычное для этого зала веселье сменилось нынче угрюмым молчанием. Утром похоронная команда отправится на север, чтобы предать земле останки погибших из отряда «С». Каждый из собравшихся здесь потерял в тот день своих лучших друзей.
Хондо подошел к стойке, и хозяин, подмигнув, вынул бутылку ирландского виски и наполнил стакан.
Хондо осмотрелся. В противоположном углу комнаты играли в карты. Хондо увидел среди игроков Буффало, а рядом с ним — он узнал его — сидел тот, с которым произошла неприятная встреча у майора. Третьим в этой компании оказался старый знакомый Хондо, завзятый картежник Пит Саммервел, юнец лет семнадцати, самоуверенный и дерзкий. Он уже прилично хватил, и, видимо, не без поощрения партнеров. Хондо медленно потягивал виски и наблюдал за игрой. Кажется, этот скандалист из штаба неплохо разбирается в покере. Хондо отставил пустой стакан, отер губы рукавом и двинулся через зал к столу игроков. Эд Лоуи бросил злобный взгляд на Хондо, когда тот остановился рядом.
— Три шестерки и две четверки, — захихикал Эд, открывая свои карты. — Я выиграл. Давай еще раз.
Пит увидел Хондо, и лицо его расползлось в пьяной улыбке.
— Ха-ха, Хондо! Ты это, черт возьми!
— Твой отец знает, что ты пьешь виски?
Пит засмеялся и качнулся, едва не свалившись со стула.
— Не видел его уже больше месяца.
Хондо положил руку ему на плечо.
— Знаю, он просил меня передать тебе письмо. Выйдем.
Пит, пошатываясь, поднялся.
— Сейчас, Хондо.
— Пошли к стойке, поговорим. Джентльмены подождут тебя.
— Нет.
Это было сказано в полголоса, но Хондо понял, кому принадлежит ответ. Он обернулся. Тот самый.
— Пит, идем.
Лоуи быстро вскочил и вцепился в рубашку Хондо.
— Постой-ка.
Хондо медленно перевел взгляд с руки, державшей его, на лицо незнакомца и спокойно сказал:
— Рубашка новая. Сегодня только купил.
Все в зале вскочили и смотрели на них. Лоуи взмахнул кулаком, наступая на Хондо, а тот, оттолкнув в сторону Пита, ловко сбил дернувшую его руку и правой нанес Эду удар в челюсть.
Лоуи качнулся и, не устояв на ногах, полетел вниз.
Хондо уже повернулся к выходу, когда Буффало вдруг вскрикнул:
— Не стреляй! Убери оружие. — Это Лоуи потянулся к револьверу.
Резко развернувшись, Хондо выбил из его рук оружие, схватил Эда за рубашку и одним рывком поставил на ноги. Хондо с размаху ударил его в живот, потом оттолкнул и схватил сцепленными руками Эда за голову. Лоуи бросился на Хондо, но тот отбил удар, и дважды опустил свой тяжелый кулак на лицо Эда.
Лоуи с грохотом полетел на пол. Хондо приподнял его за шиворот и пояс и, когда открыли дверь, вышвырнул на улицу.
Эд покатился по песку и замер, потом приподнял голову и глухо сказал:
— Это не последняя встреча.
— Давай повторим. — Хондо повернулся, и дверь захлопнулась. Эд Лоуи остался один в темноте. Он, кряхтя и морщась от боли в боку, встал на подгибавшиеся ноги. С разбитых губ капала соленая кровь, шумело в голове.
— Я убью его.
В комнате Хондо подошел к Буффало.
— Второй раз я столкнулся с этим типом. Кто он?
— Назвался Лоуи. Эдом Лоуи.
Эд Лоуи… муж Энджи, живой. Как он мог в такое время бросить жену и ребенка? Из-за своего скота Лоуи едва крышу не снес в штабе, а о сыне и не вспомнил.
Когда отряд «Ф» покидал расположение лагеря, Хондо стоял у землянки и смотрел вслед проходящим. Группой разведчиков командовал лейтенант Крофорд. В основном здесь были апачи, мексиканцы и всего несколько белых. Силы собрались большие; похоронная команда составляла лишь десятую часть от общей численности отряда «Ф». Майор Шерри запретил первыми атаковать апачей, приказал не ввязываться в бой и беречь силы, — для небольшого гарнизона потеря каждого человека стоила бы слишком дорого.
Хондо проводил глазами отряд, потом вернулся в землянку и развел огонь. Мысли его были об Энджи. Ей нельзя оставаться на ранчо.
Заглянул Буффало.
— Будь осторожен, Хондо, — предупредил он, — Лоуи злопамятен.
— Знаю. — Помолчав, Лэйн спросил: — А он здесь давно?
— С месяц, может быть, больше. Играет в карты. — Буффало закурил. — Болтается с Фэлинджером.
А вести приходили все тревожнее и тревожнее. Из одной резервации убежало двадцать индейцев. У реки Франсиско заметили большой отряд апачей, направлявшийся к югу.
В этот день в лагере появились две группы поселенцев, спасавшихся от преследования, из северных районов штата. Их поместили в палатках отряда «Ф». Хондо бегал узнавать, не было ли среди них молодой женщины с ребенком и каждый раз угрюмо возвращался обратно. Он нетерпеливо ждал возвращения отряда, может быть, они узнали что-нибудь о них.
Медленно тянулось время. В лагере наступила необычайная тишина: не было обычных шумных разговоров и перебранок у салуна. Люди молча сновали туда-сюда, изредка отдавались краткие приказы, и на задание уходил очередной патруль.
Вскоре вернулся отряд. Они не видели индейцев, лишь несколько раз вдали мелькнули одинокие фигурки апачей-разведчиков.
Хондо Лэйн вошел в штаб. Сержант оторвался от бумаг и вопросительно взглянул на него.
— Майора Шерри можно?
— Сейчас.
Через минуту сержант вернулся.
— Идите. Он хочет вас видеть.
Шерри сидел, откинувшись на спинку стула, и задумчиво смотрел в окно, откуда открывался вид на плац. Это был мужчина лет пятидесяти с темным решительным лицом. Когда-то блестящий молодой офицер, светский юноша и любимец дам, он за годы службы превратился в опытного командира, знающего каждого человека в своей части. Большую часть своей жизни майор провел в суровой обстановке. Он познавал военную науку не по учебникам, а в боях с враждебно настроенными против властей индейцами.
— Что вы хотите, Лэйн?
— Уехать, — он кивнул на холмы за окном. — Дело есть.
Шерри медленно перекладывал бумаги на столе.
— Дело, говоришь?
— Да, сэр. Там осталась женщина с ребенком.
Майор взял в руки трубку и набил ее табаком.
— Ты жил среди апачей, это правда?
— Да, сэр.
Майор Шерри чиркнул спичкой.
— Мне приказано никого не выпускать из лагеря. Тем не менее мне хотелось бы разузнать что-нибудь о Витторо.
Хондо Лэйн нетерпеливо поерзал на стуле.
— Очень опасное предприятие. Глупо рисковать, и к тому же мне приказано никого не выпускать.
Хондо Лэйн встал и направился к выходу.
— Это все, сэр?
— Да. — Майор Шерри вынул изо рта трубку и посмотрел в окно. Открывая дверь, Хондо услышал слова, обращенные к нему:
— Лэйн, будь осторожен.
Глава 9
Энджи вышла на порог вытряхнуть половичок. Она посмотрела на двор, но Джонни нигде не было. Напуганная, Энджи сбежала по ступенькам вниз и закричала:
— Джонни! Джонни!
Тишина. Прикрыв ладонью глаза, она обвела взглядом склоны холмов. Джонни был послушным ребенком и никогда не уходил далеко от дома без ее присмотра.
Энджи обежала вокруг дома. И здесь его не было.
— Джонни!
Эхо несколько раз повторило ее зов. Сердце у Энджи бешено стучало, она направилась к загону.
— Джонни! Джонни!
Вдруг из-за деревьев вышли две лошади. На одной сидел Витторо, а на другой ее сын — Джонни.
Как громом среди ясного неба поразило ее появление Витторо рядом с Джонни.
— Ох, я думала… Я не знала…
Старый индеец бережно снял Джонни с лошади и поставил на землю, потом погладил мальчика по плечу.
— Мама, Витторо говорит, что я стану настоящим воином!
Индеец кивнул.
— Он будет хорошим всадником, не боится лошади.
— Смотри, мама. У меня повязка.
Он показал себе на голову. В середине повязки поблескивал опал исключительной красоты. Энджи присела перед Джонни на корточки.
— Как красиво! Какой камень!
Витторо посмотрел на Джонни.
— Я поговорю с твоей мамой. Иди домой.
— Да, Витторо.
Джонни послушно повернулся и побежал к дому. Энджи с замирающим сердцем следила за ним.
Витторо строго смотрел на нее. Она внутри вся сжалась, догадываясь, что сейчас будет, и решила отвечать обдуманно и спокойно, чтобы не навлечь беды на Джонни. Энджи несколько раз видела проходившие рядом отряды индейцев, пояса которых были увешаны скальпами. Она понимала, что от смерти их дом оберегает приказ Витторо. Ни в коем случае нельзя рассердить его неосторожным словом.
— Дому нужен мужчина. Маленькому Воину нужен отец.
— Мой муж вернется со дня на день.
Витторо помолчал, потом отрицательно покачал головой.
— Не думаю. Ваш муж, наверное, мертв.
Она тихо ответила:
— У нас женщина имеет право сама решать свою судьбу. Она может выйти замуж и во второй раз, после смерти мужа.
— У меня много воинов.
— Они подчиняются сильному вождю, — сказала она, — но индейская женщина для индейца, а белая — для белого человека.
— Маленький Воин — кровный брат Витторо. Он должен стать сильным мужчиной.
Она смело взглянула в глаза Витторо.
— Я согласна с вами. Он станет, как Витторо. Он будет таким же сильным… и добрым. В этом я сегодня убедилась. Мой сын, — продолжала Энджи, — рожден на этой земле. Человек, которого я выберу, научит его смелости и ловкости апачей.
Лицо старого индейца оставалось бесстрастным. Он медленно взял лошадь под уздцы.
— Я еще подумаю об этом. — Витторо пошел к дороге.
Когда он скрылся, из виду, Энджи еще долго стояла в задумчивости, забыв о работе, что ждала ее в этот день.
Она понимала, что играет с огнем, что в любой момент индейцы могут расправиться с ней и сыном. Их жизни находятся в полной власти Витторо. Как долго вождь будет ждать ее ответа? Если не придут солдаты и не спасут их, Энджи придется найти мужа среди воинов Витторо.
Что же она ему ответила? — «Человек, которого я выберу, научит его смелости и ловкости апачей».
Кого же она имела ввиду? Она вспыхнула и прикусила губу, прогоняя от себя навязчивую мысль.
Энджи взяла веник и принялась подметать полы. Отец часто беседовал с ней, и теперь она с отчетливой ясностью понимала смысл его слов.
«У каждого своя, единственная жизнь. Прожить ее честно и оставить после себя память в детях — вот главное содержание нашего существования. Ничто не вечно на земле. Только глупцы стремятся за богатством, умный поступает иначе и довольствуется тем, что имеет».
В эти слова отца Энджи верила и всегда помнила их. Женщина, хранительница семейного очага, должна растить и воспитывать детей для будущей самостоятельной жизни. Здесь был ее дом, здесь могила отца. Только в своем доме, на своей земле человек может чувствовать себя на родине. Вот почему Энджи осмелилась противоречить индейцам и решила не бросать дом в долине.
Но опасность угрожала ей теперь и с другой стороны. Витторо, спасший им жизнь, мог отнять у нее Джонни. Мальчик в восхищении от старого вождя.
Ну не глупа ли она, что думает постоянно о Хондо Лэйне? Кто он? Головорез!
На память пришли слова отца: не судить человека по первому взгляду, быть осторожной в резких выводах.
В Хондо Лэйне она почувствовала некоторые черты своего отца: целеустремленность, честность, уверенность и решительность. Она ведь толком не знала его, да и не все в жизни мужчины дано понять женщине.
По вечерам долину окутывала тишина, изредка нарушавшаяся воем койотов.
Когда же придет Витторо за ответом? Сколько ей маяться в неизвестности?
Из дома вышел Джонни и сел рядом на порог.
— Мама! А дяде понравится моя повязка? Как ты думаешь, понравится?
— Конечно, Джонни.
Потом Энджи, осторожно подбирая слова, сказала ему:
— Джонни, ты сын белых людей, но когда-нибудь, возможно, попадешь к индейцам, не забывай, кто были твои родители.
Смеркалось, в темноте лошади фыркали и нетерпеливо переступали, ожидая сена. На востоке загорелась первая звезда.
— Мама! — Джонни нетерпеливо дергал ее за руку. — Чему я должен научиться, чтобы стать воином?
— Ты должен научиться читать следы, ездить на лошади, охотиться…
— Я буду ездить на лошади, как тот дядя, мама, правда?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12