Луис Ламур: «Приносящие рассвет»

Луис Ламур
Приносящие рассвет


Сэкетты – 6




Оригинал:
“THE DAYBREAKERS”

Перевод: А. Савинов
Аннотация Убив в поединке последнего врага из клана Хиггинсов, Тай Сакетт вынужден был убраться из города. Он отправился на Запад, где много свободной земли и куда не дотянется рука шерифа. Чтобы стать богатым, ему пришлось немало потрудиться: он перегонял овец, добывал золото и отстаивал справедливость. Тай Сакетт заслужил уважение людей и нашел свою любовь. Луис Ламур
Приносящие рассвет
(Сэкетты-6) Глава 1 Мой брат, Оррин Сэкетт, был такой здоровенный, что мог бы бороться с медведями, а я такого же роста, как брат, но тощий, как говорится, «кожа да кости». Оррин пел как ангел, точнее как настоящий уроженец Уэльса, а там поют даже лучше ангелов. Это понятно — ведь наши деды и бабки приплыли в Новый Свет из Уэльса. Несмотря на большой рост и вес Оррин был на удивление ловким парнем.В Теннеси, где мы выросли, люди говорили, что я спокойный, Но если выпадал случай подраться, со мной обычно не связывались. Хотя Оррин был сильнее чем я и запросто мог свалить быка, ему не хватало того, чем природа наделила меня.Может, помните кровавую вражду между Сэкеттами и Хиггинсами? В то время, о котором я рассказываю, мы, Сэкетты, только что покончили с нашими врагами.Длинный Хиггинс — злой, подлый человек — был последним из своего клана. Он хотел добыть шкуру Сэкетта, имея при себе лишь винтовку для охоты на белок. Длинный Хиггинс давно охотился за Оррином и в тот день ничего не боялся, прекрасно понимая, что Оррин не возьмет оружия на свадьбу, куда его пригласили.Конечно, Оррин не думал о Хиггинсах, ведь на свадьбе его ждала Мэри Трипп, на которой он хотел жениться, поэтому я решил, что именно мне надо встретить Длинного Хиггинса по дороге к дому, где отмечали торжество. Только я собрался остановить его, как между нами на своей повозке проехал проповедник Майрик, а когда пыль улеглась, Длинный Хиггинс уже держал на мушке моего брата.Женщины завизжали, Хиггинс выстрелил, но Мэри оттолкнула Оррина и спасла от смерти, сама попав под пулю.— Длинный!Он резко развернулся на мой голос, наведя на меня винтовку. Губы его решительно сжались. Длинный Хиггинс хорошо стрелял с бедра и реагировал быстро… Даже чересчур быстро.Когда я убрал свой старый шестизарядник в кобуру, Длинный Хиггинс лежал в дорожной пыли. Я направился вверх по склону к лесу, и этот путь показался мне самым длинным в жизни, если не считать еще одного, который я проделал много позже.Ведь на свадьбе мог оказаться Олли Шеддок, а я знал, что если он меня окрикнет, то придется обернуться. Ведь Олли был шерифом и представлял Закон, а к тому же приходился нам дальним родственником.Когда мама увидела меня, то сразу поняла — что-то стряслось. Мне хватило минуты для рассказа о случившемся. Мама сидела в старом кресле-качалке и пристально смотрела мне в глаза.— Тай, — произнесла она строгим голосом, — когда ты пристрелил Длинного Хиггинса, он стоял к тебе лицом?— Смотрел прямо на меня.— Возьми серого в яблоках, — сказала мама, — он в наших краях самый быстрый. Поезжай на Запад. Найди холмы с хорошей землей и оленями. А потом попроси кого-нибудь написать письмо, и мы с мальчиками приедем к тебе.Она оглядела нашу захудалую ферму. Как мы ни работали — а мы, Сэкетты, умеем работать, — все равно чего-нибудь не хватало. Жили мы бедно, поэтому мама с тех пор, как умер отец, все время заводила разговор о переезде на Запад.О тех краях ей часто рассказывал отец, который немало путешествовал и много знал. Он никогда не задерживался дома надолго, но мама все равно любила его, и мы, сыновья, тоже. Отец говорил, как истинный валлийец, и знал много красивых слов. Папа рассказывал о далеких плодородных землях, которые только и ждали, когда туда придут люди и их возделают.Мама взглянула на меня своими проницательными голубыми глазами. Смотреть в них было тяжелее, чем в глаза Длинного Хиггинса, когда он целился в меня.— Тай, ты мог бы убить Олли?Я никому не сказал бы такого, но маме выложил всю правду.— Мне не хочется этого, потому что мы родственники, но если возникнет необходимость — смогу. Похоже, я стреляю быстрее и точнее многих.Она вынула трубку изо рта.— Восемнадцать лет я вижу, как ты взрослеешь, Тайрел Сэкетт, двенадцать из них ты только и делаешь, что упражняешься в стрельбе из револьвера. Когда тебе было пятнадцать, отец сказал, что не видел ничего подобного. Стой на стороне закона, Тай, и никогда — на другой. — Мама поправила одеяло на коленях. — Бог даст, мы снова встретимся на землях Запада.Я выбрал тропу, ведущую через границу штата на юг, а потом на запад. Олли Шеддок не покинет пределы штата, поэтому я постарался выбраться из Теннесси до того, как холмы укроют сумерки.Тропа вела через дикие пустынные земли Арканзаса на запад в штат Канзас. Когда я наконец въехал на улицу маленького городка Бакстер-Спрингс, местные жители подумали, что прибыл еще один беглец с гор, который будет помогать им отгонять от этих мест зараженные клещами стада, принадлежащие техасцам. Однако я мечтал не о таком деле!Техасцы держали свой скот в восьми милях от Бакстер-Спрингс, и я направился туда, не рассчитывая на теплый прием, потому что был здесь чужаком. Обогнув стороной ковбоев, объезжающих стадо, я остановил коня у костра. От запаха пищи потекли слюнки, ведь я не ел дня два, — денег не было, а просить то, за что невозможно было уплатить, не позволяла гордость.Приземистый, широкоплечий, усатый человек с квадратным лицом окликнул меня:— Эй! На сером! Чего тебе надо?— Работы, если имеется. И поесть, если найдется. Меня зовут Тайрел Сэкетт. Я из Теннесси направляюсь на Запад к Рокки-Маунтинс, но если предложите работу, поеду с вами.Он придирчиво оглядел меня, а потом сказал:— Слезай с коня, парень, и иди сюда. Еще ни один человек не уходил от моего костра голодным. Меня зовут Белден.Привязав Серого, я подошел к огню. Около костра отдыхал высокий симпатичный мужчина с золотистой бородой, как у викингов, о которых рассказывал отец.— Черт побери! — добродушно воскликнул он. — Да это фермер!— А что в этом плохого? — спросил я. — Ваш живот не был бы сейчас набит бобами, если бы их не выращивали фермеры.— У нас были неприятности с фермерами, мистер Сэкетт, — пояснил Белден. — Не так давно в перестрелке они убили моего человека.— Поэтому, — произнес чей-то голос, — может, нам убить этого фермера?Тот, кто произнес эти слова, прямо-таки нарывался на неприятности. Мне приходилось встречаться с людьми такого сорта. Незнакомец был среднего роста с узким лицом и сросшимися на переносице бровями. Правое плечо его было ниже левого. Если он действительно хотел неприятностей, то выбрал правильный путь.— Мистер, — сказал я, — если думаете, что сможете убить этого фермера, начинайте в любую минуту.Он удивленно взглянул на меня поверх пламени костра, видимо, подумал, что я испугался. Моя одежда — старая, залатанная рубашка из домотканого полотна, джинсы, заправленные в грубые сапоги — подтверждала, что я родом с гор. Внешне я ничего из себя не представляю, и только по револьверу можно было определить, что из него выпущена не одна сотня фунтов свинца.— Хватит, Карни! — резко оборвал его мистер Белден. — Этот человек — гость у нашего костра!Мне принесли еду, которая пахла так аппетитно, что я моментально опустошил тарелку… А потом еще одну… И проглотил три кружки горячего черного кофе. У нас в горах любят крепкий кофе, но такого я никогда не пробовал: густой и необыкновенно вкусный.Человек с золотистой бородой наблюдал за мной, а потом сказал мистеру Белдену:— Хозяин, найми этого парня. Если он работает так же, как ест, из него получится отличный помощник.— Вопрос только в том, — вмешался Карни, — умеет ли он драться?У костра все затихли, когда я отставил тарелку в сторону и встал.— Мистер, я не убил вас до сих пор, потому что, уезжая из дома, дал обещание маме быть осторожнее с оружием, но вы меня уже порядком разозлили.Карни действительно из кожи вон лез, чтобы вывести меня из себя, и когда он посмотрел мне в глаза, стало ясно, что рано или поздно придется отправить его на тот свет.— Обещал мамочке, да? — презрительно усмехнулся Карни. — Придется сейчас нарушить обещание.Он слегка выставил вперед правую ногу, а я чуть было не рассмеялся ему в лицо. Но неожиданно позади меня раздался приятный, густой голос:— Мистер, — произнес кто-то четко и ясно. — Я не позволю Тайрелу прямо сейчас снять с вас шкуру, поэтому садитесь и остыньте.Это был Оррин, который наверняка держал Карни на прицеле.— Спасибо, Оррин. Мама взяла с меня обещание вести себя осторожнее.— Она мне говорила. Будем считать, что этому человеку повезло.Оррин спешился — прекрасно сложенный, могучий, красивый парень с плечами такими широкими, как у двоих крепких мужчин. На нем был оружейный пояс с револьвером, и я знал, что он умеет им пользоваться.— Вы братья? — спросил Белден.— Братья с холмов Теннесси, — ответил Оррин, — направляемся на Запад, ищем новые земли.— Беру вас обоих, — сказал мистер Белден, — мне нравятся, когда люди работают в паре.Вот так все началось. Этот день стал началом событий, которых никто не мог себе представить. Симпатичного человека с бородой звали Том Санди. Он был старшим на перегоне стада. С того момента, как он заговорил со мной, наши жизни оказались переплетены, но никто не может читать следы судьбы…Оррина все сразу полюбили. Он покорял добродушием, широкой улыбкой, смелостью и юмором, которого хватило бы на троих. Оррин выполнял свою работу, и даже больше, а вечерами у костра пел или рассказывал байки. Когда он, напевая, объезжал стадо, все прислушивались к его красивому баритону.На меня мало кто обращал внимания, ковбои быстро поняли, что работать я умею, и оставили в покое. Когда Оррин сообщил, что его брат крутой парень, они лишь посмеялись. Промолчали только двое: Том Санди и Кэп Раунтри — худощавый, жилистый старик с моржовыми усами, весь вид которого говорил, что он за свою жизнь проехал по многим тропам.На третий день пути меня нагнал Том Санди и поинтересовался:— Тай, что бы ты сделал, если бы Рид Карни схватился за револьвер?— Убил бы его, мистер Санди, — ответил я.Он изучающе взглянул на меня.— Да, пожалуй, убил бы. — Он немного отъехал, а потом повернулся в седле. — Зови меня Том. Не люблю длинных имен, а тем более никому не нужного «мистера».Вы когда-нибудь бывали на канзасских равнинах? Видели, как простирается трава до самого горизонта? Трава мягко колышется под сильными ветрами, словно беспокойные морские волны. Только кое-где попадаются цветы, да белеют бизоньи кости.На пятый день, когда я, разведывая местность, оказался далеко впереди стада, из ближайшего оврага появилась группа всадников — человек десять — двенадцать. Я сразу почувствовал беду, поэтому направил коня навстречу.День выдался просто замечательный, воздух был напоен ароматами лета, по голубому небу плыло только одно облачко, словно отбившийся от стада белый бизон медленно брел по бескрайней равнине.Когда всадники подъехали, я натянул поводья и стал ждать, перекинув свой «спенсер» 56-го калибра через седло и держа палец на спусковом крючке.Они остановились — грязные мужчины, выглядевшие как бандиты… Их главарь на первый взгляд казался таким подлым и мерзким, что при его приближении, должно быть, в округе у хозяек скисали сливки.— Мы забираем часть вашего стада. — Главарь банды, похоже, не любил тратить слов понапрасну, — причем сейчас же. По пути вы прихватили много наших коров, к тому же пасли свой скот на чужой траве.Взглянув на него, я возразил:— Ну, это вряд ли.И вроде как невзначай нацелил «спенсер» на пряжку его ремня, не снимая указательного пальца с спускового крючка. -— Вот что, малыш… — угрожающе начал он.— Мистер, — произнес я, — этот «спенсер» совсем не малыш, а я как раз поспорил с приятелем. Он уверен, что такую большую пряжку на ремне, как у вас, пуля не пробьет. Ну, а по-моему, кусок свинца 56-го калибра вгонит эту пряжку в живот до самого позвоночника. Если не возражаете, мистер, мы можем прямо сейчас разрешить наш спор.Он побледнел, и если бы кто-то из его людей в тот момент сделал одно неверное движение, я бы уложил главаря и столько бандитов, сколько успел бы.— Бэк, — сказал вдруг кто-то из-за спины главаря. — Я знаю его. Он из Сэкеттов, известный малый.Это был парень из никчемной семьи Айкенов с Терки-Флэт, которого выгнали из родных мест за кражу свиней.— Да? — Бэк криво улыбнулся. — Понятия не имел, что вы друзья. Ладно, малыш, — произнес он, — отправляйся со своим стадом дальше.— Спасибо. Мы так и сделаем.Бандиты развернули коней и скрылись, а через пару минут послышался стук копыт, и ко мне галопом подскакали мистер Белден, Том Санди, Кэп Раунтри и Рид Карни, явно настроенные на драку. Увидев, что банда воров исчезла, они искренне удивились.— Тай, чего хотели эти люди? — спросил мистер Белден.— Собирались отобрать часть стада.— Что произошло? — Они передумали.Он вопросительно поглядел на меня, а я шенкелями повернул Серого к стаду.— Ну и что вы скажете? — послышался вопрос мистера Белдена. — Могу поклясться, это был Бэк Рэнд.— Он самый, — сухо произнес Раунтри, — но наш парень не промах.Когда Оррин той же ночью у костра спросил меня о встрече с бандитами, я всего лишь сказал:— Там был Айкен. С Терки-Флэт.Нас услышал Карни.— Айкен? Кто такой Айкен?— Жил в нашей местности, — ответил Оррин, — и знаком с малышом Таем.Рид Карни больше не произнес ни слова, однако пару раз я заметил, что он оценивающе смотрит на меня.Нам предстояло немало пережить, но человек рождается, чтобы бороться с невзгодами, и лучше всего встречать их лицом к лицу, не мучаясь ожиданием бед и напрасными переживаниями. Только не все в жизни проблемы — неприятности. За бескрайними травянистыми равнинами высились горы — высокие дикие горы, где я когда-нибудь оставлю свой след и, если даст Господь Бог, найду себе дом.По скольким дорогам мне придется проехать? Как много пыли проглотить? Долго ли страдать от одиночества? Сколько пройдет времени… Глава 2 Для нас не существовало ничего, кроме прерии и неба, солнца днем и звезд ночью… ничего, кроме стада, продвигающегося на Запад. Если проживу тысячу лет, то и тогда не забуду могучую красоту лонгхорнов лонгхорн — (англ.) длиннорогий; порода скота.

, на рогах которых поблескивало солнце. У большинства коров и быков размах рогов достигал шести — семи футов, у старого огромного пятнистого быка-вожака стада, рога раскинулись на девять с лишним футов.Рыжие, коричневые, пестрые спины лонгхорнов и их рога раскачивались как море. Быки и коровы — огромные, полудикие, легко впадали в ярость и были готовы атаковать любую божью тварь, которая двигалась по земле. А мы ехали рядом с этими животными, обожали их и ненавидели, ругали и проклинали, но все же вели вперёд — на Запад, к цели, которой не знали.Иногда ночью, медленно объезжая улегшееся на отдых стадо, я смотрел на звезды и думал о маме, о том, что сейчас происходит дома. Иногда я мечтал о девушке, которую когда-нибудь полюблю.Мы с Оррином почувствовали, что перед нами расстилается белый свет без конца и края. Раньше мы не видели ничего, кроме узких долин, пологих гребней холмов, тесных городишек и деревень. Теперь наш мир стал таким же огромным, как сама земля, и даже еще больше, потому что там, где кончалась земля, начиналось небо.Мы не встретили ни души. Равнины были безлюдными. До нас их пересекали лишь бизоны и индейцы, ступившие на тропу войны. Не было и деревьев — только бесконечное, постоянно шепчущее море травы. Здесь водились антилопы, а ночью, глядя на звезды, жалобно пели койоты.Большую часть пути каждый работал сам по себе, но иногда я ехал рядом с Томом Санди или Кэпом Раунтри и учился у них основам скотоводства. Санди получил неплохое образование, но никогда этим не хвастался.Время от времени, когда я ехал вместе с Томом, он читал стихи или рассказывал истории из древних времен. Слушать было интересно. Древние греки, о которых он всегда говорил, напоминали людей с родных холмов, и у меня появилось желание научиться читать и писать.Раунтри разговаривал очень мало, но, когда что-нибудь произносил, к его словам стоило прислушаться. Он хорошо знал повадки бизонов… И я многому у него научился. Он был крепкий старик и работал столько же, сколько любой из нас. Я так и не выяснил сколько ему лет, однако его жесткие серые глаза, должно быть, повидали многое.— Если захотеть, — сказал однажды Раунтри, — в предгорьях западного Канзаса и Колорадо можно сделать кучу денег. Там полно бесхозных коров из испанских поселений на юге.Если Раунтри заводил разговор, значит, он что-то задумал. Я сразу понял, что в его голове появилась какая-то идея, но в первый раз он больше ничего не сказал.
1 2 3 4