Но вот какой?
Ковбои, явившиеся поглазеть, чем закончится встреча их работодателя и Дача, вздохнув с сожалением, снова взялись за работу
А скот все прибывал. И без того громадное стадо грозило занять всю долину до горизонта.
Привели коров с ранчо Вильямса. Том приглядывался к клеймам, которые были еще свежие, но обнаружить подделку ему так и не удалось.
В течение нескольких дней коров разных фермеров соединяли в одно общее стадо, чтобы животные попривыкли друг к другу.
Все это время Чантри напряженно работал. Он, конечно, не мог конкурировать с прокаленными на солнце прерий парнями, но старался и не отставать от них. Ночью, когда он, усталый, укладывался спать, его мысли, словно по мановению волшебной палочки, устремлялись назад, в детство…
Их ранчо, где они жили до разорения отца, располагалось где-то восточнее Лас-Вегаса. Мальчиком, когда Тому было шесть лет, он хорошо знал эту местность.
Вспоминались индейцы, что часто приходили к ним на ранчо. Отец устраивал им обеды, подолгу беседовал с ними…
В миле от ранчо из-под массивной скалы выбегал весело журчащий ручеек. Здесь Том пил воду, плескался. А под выступом скалы, незаметная для постороннего глаза, была глубокая, неизвестно куда выходящая пещера, где он чувствовал себя как дома… нет, как в сказке! Странствующий по прерии путник, остановившись напиться, так бы ни за что и не узнал о ее существовании…
Как давно это было… Чантри и не думал, что через двадцать лет, оказавшись в этих местах, будет с нежностью вспоминать какую-то пещеру…
Как и погонщики, Чантри поднимался с рассветом, они вместе ели, вместе несли сторожевое дежурство. И тем не менее ковбои почему-то держались от Тома на расстоянии. Он не мог понять, в чем причина, и очень переживал. Бывали минуты хандры и отчаяния, он чувствовал себя несчастным и одиноким. Тогда вспоминались слова отца: «Никогда не бойся остаться один. Настоящий мужчина — тот, кто все делает сам. Пока ты опираешься на кого-то или надеешься на кого-то, ты слаб».
Сторонился его и Дач. Однажды при объезде стада они встретились с глазу на глаз. Второпях, словно спасаясь от погони, Дач выпалил:
— Слушай, Чантри, я не люблю совать нос в чужие дела, но лучше бросай все и беги. Иначе Френч пристрелит тебя. — И ускакал.
За ужином Френч Вильямс сказал Тому:
— Мы собрали двадцать две сотни голов. Может, хватит? Или будете покупать еще?
— Нет, давайте двигаться, — твердо ответил Чантри.
— На рассвете?
— Да.
Глава 5
Утром чуть свет, когда скот двинулся, Том Чантри поехал вперед. В небе еще были звезды, и мерно колыхавшееся стадо казалось темной бесформенной массой. Сонные коровы то и дело выбивались из общего потока, и приходилось постоянно быть начеку, чтобы успеть загнать их обратно.
Сзади приблизился довольный Френч.
— Хорошо пошли! Легкий старт!
С трудом сдерживая своего гнедого скакуна, который рвался показать, на что способен, проводник сказал:
— Скоро начнут появляться буйволы. — И шутя добавил: — Так что будьте наготове. Я слышал, вы купили винчестер. Зачем он вам?
— Мясо… — многозначительно, словно доверяя государственную тайну, ответил Том. — Мы ведь должны питаться, а я не хочу убивать моих коров. Лучше уж поохотиться.
Френч вопросительно посмотрел на него — мол, серьезен Том или дурачится?
— И что, надеетесь попасть? Стрелять-то вы хоть умеете?
— Да, торговец объяснил мне, как это делается. Если я нажму пальцем там, где нужно, то могу рассчитывать на успех.
Оба дружно захохотали.
— Что вам рассказывали обо мне? — вдруг спросил Френч, ощупывая Тома ледяным взглядом.
— Ну что мне могли про вас сказать! Ваши коровы лучшие в округе — каждая дает троих, четверых и даже пятерых телят в год… ну и прочее в том же роде.
Френч усмехнулся, дьявольские огоньки мелькнули в его голубых глазах.
— А может, мне везет, черт возьми! — произнес он с задором и привстал на стременах, осматривая пустынные, но по-своему прекрасные окрестности. — Почему вы наняли именно меня? Зачем? — допытывался проводник.
— Вы крадете скот, но никогда не надуваете в карты…
Френч резко взглянул на Тома. А тот с невозмутимым видом, втайне упиваясь метаниями проводника, продолжал:
— Мне говорили верные люди: что бы ни случилось, Френч Вильямс всегда сдержит слово, если уж дал его. Ваша честь — гарантия того, что наш договор нерушим. Сложив все эти сведения воедино, я пришел к выводу, что вы тот человек, который мне нужен.
Круто пришпорив коня, Френч поскакал назад вдоль стада.
Чантри был почти уверен, что Вильямс не будет пытаться угнать стадо. Уж слишком много людей знают обстоятельства их сделки, а сам Френч дорожит своей честью больше, чем купец деньгами. Самое простое — заставить Тома дать деру.
Присутствие здесь Дача Акина в какой-то мере проясняло, какой путь выбрал Вильямс, чтобы выжить отсюда Чантри.
Необъезженная, люто брыкающаяся лошадь — вот самый распространенный способ искалечить противника. Пожалуй, им и воспользуется Френч. Гремучая змея — другая возможность. Том даже передернулся, представив себе, как обнаружит под одеялом змею…
Его тяготило отсутствие друзей. Впереди двадцать, а то и все тридцать дней труднейшего пути, а среди пятнадцати погонщиков он не видел ни одного, кто встал бы, если понадобится, на защиту справедливости. Каждый преследовал свой узкокорыстный интерес, и только. Том чувствовал свою беспомощность перед ситуацией, в которую оказался вовлечен, и страх нет-нет да и закрадывался в душу. Играя вслепую с этими парнями, Том рисковал, а ставкой была его жизнь. Несмотря на отвращение к револьверным забавам, он вдруг захотел иметь на поясе оружие. Так, для подстраховки.
Фантастически чистое, без единого облачка небо сияло над прерией. И все вокруг хранило спокойствие, будто и нет на свете ни тревог, ни опасностей, ни переживаний.
Том поехал вперед, на разведку. Поднявшись на невысокий гребень, он оглядел стадо, растянувшееся по прерии более чем на милю. Отсюда казалось, что оно движется само, по своей доброй воле, так как неимоверные тучи пыли из-под копыт животных напрочь скрывали погонщиков, лишь мелькали иногда арканы, слышались покрикивания. По бокам каравана медленно тащились всадники охранения, которые не возились с коровами, не глотали пыль, а, подобно Чантри, прощупывали глазами окрестности. Позади стада, подпрыгивая на рытвинах, катился фургон типа вагончика. И замыкали движение несколько парней Френча, что гнали табун запасных лошадей.
Лето затянулось, многие ручьи пересохли, но первую часть пути стадо будет проходить вблизи реки Канадиан и ее ответвлений.
Чуть восточнее начиналось царство буйволов, местность, населенная индейцами. Ступив на эту землю, погонщики должны прислушиваться к малейшему шороху, опасаясь нападения и кровавой развязки.
Чантри уже основательно удалился от стада. Конь уверенно рысил по высокой сухой траве. Дважды за полчаса вспугнул буйволов. Очевидно, это были пограничные особи большого стада. Завидев человека на лошади, громадные неповоротливые животные неуклюже разбегались.
Места тут в основном открытые. Впереди отчетливо вырисовывалась Орлиная гора, с которой, как выяснил Чантри, стаду предстоит нелегкий спуск.
Что-то интуитивно заставило Тома осматриваться, быть начеку, хотя внешне все выглядело мирным и спокойным. Лишь временами налетал ветер, клонил траву.
Вдруг взгляд Тома наткнулся на старые конские следы. Осторожно подав лошадь вперед, он еще раз вгляделся в глубокие оттиски копыт. Здесь уже порядком наследили буйволы, которые затоптали все другие следы.
С нарастающей тревогой Чантри всматривался в изломы реки Канадиан. Его смущал западный берег, поросший старыми деревьями и густым кустарником. В таких зарослях можно спрятать целую армию…
С вершины холма открывался вид на бескрайнюю равнину, и сколько ни вглядывайся — ни одной живой души.
Вдруг его ухо уловило чей-то крик. Звук был короткий, и неизвестно, откуда он взялся, словно нечистая сила подавала голос. У Чантри по спине пробежали мурашки, кровь в жилах застыла. Одно утешало: кричали откуда-то издалека. Лошадь, вздрогнувшая от этого крика, теперь прядала ушами, поводила мордой.
А Том все прислушивался, не повторится ли это снова. Может, это не человек кричал? Но ни один зверь тоже так не кричит.
Лошадь, вероятно, что-то приметила — глаза ее стали внимательны, уши больше не суетились, напряглись, ноздри нервно расширились, как бы пытаясь отделить запах опасности от аромата степных трав. Том заставил коня идти на только что донесшийся звук, ему не терпелось поскорее увидеть кричавшего. Он, конечно, не верил леденящим душу рассказам о зверствах индейцев, мало ли что могут напридумывать ковбои в салунах за рюмкой виски. Но какое-то врожденное чувство подозрительности побуждало Тома остерегаться ловушки. Лошадь шла медленно, словно нехотя, готовая в любой момент взять с места в галоп, только свистни. Это его успокаивало, но недолго. Представив себе, что может привести животное в такой трепет, Чантри похолодел. Конь видит и слышит наверняка острее человека, когда дело касается смертельной опасности.
Том с трудом подавил в себе желание повернуть назад. Он всегда предпочитал отступать перед неприятностями, если это было возможно, но на этот раз его неудержимо тянуло поехать и посмотреть, что там случилось.
Да, он хотел сначала вернуться, предупредить обо всем Френча, а затем снова появиться здесь, но уже с отрядом вооруженных парней. И вдруг он подумал: а если ковбои ничего тут не обнаружат? Что тогда? Ведь ему могло это все послышаться. А у страха, как известно, глаза велики. Хорош же он будет, когда эти грубые, неотесанные битюги станут ржать над ним во всю глотку и тыкать в него пальцем…
Нет, назад нельзя. Взыгравшее самолюбие подхлестнуло его, заставило пришпорить коня.
Проехав еще немного по направлению к реке, Том с откоса посмотрел вниз и обомлел.
Там лежал человек.
Спешившись, Том подошел к нему. Мужчина, раздетый догола, лежал, раскинув руки и ноги. Запястья и щиколотки были привязаны к вбитым в землю клиньям. Жестокое солнце прерии бесстрастно жгло безжизненное тело, но это казалось пустяком в сравнении с тем, как его обезобразили. Мышцы ног палачи искромсали от бедер до колен, срезали на руках бицепсы, живот был вспорот и набит камнями. Все лицо покрывала корка запекшейся крови.
Несколько мгновений Том стоял как столб, не в силах пошевелиться. Затем, судорожно глотая слюну, подошел вплотную к пострадавшему. И тут лошадь встревоженно заржала. Она о чем-то оповещала хозяина, но было уже поздно.
Чантри машинально обернулся и увидел индейца с орлиным носом. Позади него была группа дикарей, не меньше дюжины, и все с окровавленными руками. Они, насупившись, глядели на Тома.
Теперь он понял, почему они так смело вышли ему навстречу, — он был без оружия.
Итак, пронеслось в голове у Тома, одного они уже убили. Убили страшно, жестоко. Могут казнить и второго. А так как он, Чантри, стал свидетелем их жуткого преступления, это не сойдет им с рук, если они оставят его в живых.
Том произнес сухо и веско:
— Вы сделали нехорошее дело. Он был один и не мог причинить вам зла.
К удивлению Чантри, индеец с орлиным носом ответил по-английски:
— Он не сделал нам ничего плохого. Просто мы напали на его след. Поймали — убили.
— Но за что?
Индейцу этот вопрос показался дурацким.
— Убили, и все тут.
— Ладно, уходите, — сказал Том. — Я похороню его.
О чем-то посовещавшись на своем наречии, индейцы захихикали.
— Хорони, только он еще живой, — ответил орлиный нос. Затем он принялся хвалить несчастного: — Сильный мужчина. Не орал, не стонал. Сильный, очень сильный.
Что он такое говорит? Человек, которого пытали эти звери, жив?!
— Я позабочусь о нем, — тихо проговорил Том. — Уходите.
Но индейцы продолжали стоять на месте.
— Уходите же! — гневно закричал Чантри.
И те ушли. Или сделали вид, что ушли, а сами притаились где-нибудь в зарослях. Как бы там ни было, конь находился рядом. Беспокойно озираясь и всхрапывая от запаха крови, он ждал, когда наконец хозяин оседлает его и уберется отсюда прочь.
— Пить… — слабо прохрипел замученный. — Воды…
Том бросился к лошади, выхватил из седельной сумки флягу и, осторожно приподняв мужчине голову, стал поить его. Тот пил жадно, лихорадочно, булькая и захлебываясь. Потом, отдышавшись, проронил:
— Хорошо… Очень…
Том опустил голову мужественного человека, стараясь не причинить ему боли, но тот все равно сморщился, заскрипел зубами, и Чантри проклинал себя за неловкость.
— Сейчас я развяжу вас, — сказал он.
— Не надо… Я умираю… — Страдалец закашлялся, подавившись кровью, бегущей изо рта все быстрее, затем вдруг неожиданно улыбнулся. — Я победил их… Победил этих дьяволов… Я не захныкал… Скажите об этом в форте… — И из последних сил, прерывисто дыша, проговорил: — Скажите там, Мак-Гуенсс не хныкал! Скажите им это…
Он затих. Глаза остановились.
Душа покинула тело несчастного.
Глава 6
— Он мертв? — послышался голос.
Том резко обернулся. Френч Вильямс, Дач Акин и еще трое погонщиков возвышались в седлах, держа наготове винтовки. Лица их были суровы.
— Как бы, интересно, он выжил? — огрызнулся Том.
— Дач, слетай живо к фургону, привези лопату, — спокойно распорядился Вильямс. — Воздадим ему последние почести. А вы, мистер Чантри, можете ехать отдыхать. Мы все это сделаем без вас.
Тома обожгла обида.
— Без меня? Но почему?
— А потому, что этот человек был герой, — с вызовом сказал верзила Кох. — Не чета вам, мистер Чантри.
От неслыханной дерзости погонщика Том побагровел. Сжимая кулаки, он визгливым голосом завопил:
— Кох! Я требую извинения! Прямо здесь! Сейчас! Немедленно!
— Прекратите! — грубо оборвал его Френч. — Успокойтесь оба и пожмите друг другу руки. Ну! Я настаиваю.
Том понимал, что этот жест примирения был бы спасительным и для него самого, и для дела, от которого зависит судьба Эрншава, но задетое самолюбие не позволяло ему пойти на такой шаг. Кох, как видно, тоже не собирался идти на мировую. Наконец Чантри пересилил себя и первым протянул руку. Кох не сразу и нехотя пожал ее.
Френч облегченно вздохнул.
— Главное, вы живы, мистер Чантри, с чем вас и поздравляю.
— Они не тронули меня, — объяснил Том, — потому что я был без оружия.
— Не в этом дело, — сказал погонщик Хэлви. — Просто чужак для них — всегда враг, можно резать. Это индейцы племени кайова.
— Однако меня они не зарезали, — возразил Том.
— А с чего это они так просто ушли? — поинтересовался Френч. — По-вашему, они увидели, какой вы распрекрасный, и оставили на развод? Индейцы ушли, а точнее, смылись только потому, что наши винтовки произвели на них впечатление. Мы только прицелились, и они тут же отступили.
Том опустил голову. Опять он в дураках! Не приведи сюда Френч вовремя людей, он бы корчился сейчас рядом с этим человеком. Чантри злился на себя, в глазах других он выглядел жалким посмешищем. О, как это больно ранит!
Чантри вернулся в лагерь задумчивый и мрачный.
Утром он решил поехать в Клифтон Хауз, чтобы выяснить обстановку насчет железной дороги: насколько близко уже успели ее проложить. За завтраком он сообщил об этом Вильямсу.
— Возьмите кого-нибудь с собой, — посоветовал тот.
— Зачем? — удивился Чантри.
— Чтоб вытирать вам нос, — съязвил Кох и злорадно оскалился.
Нет уж, такое Том не мог пропустить мимо ушей! Кох и так его вчера слишком обидел, чтобы прощать ему и сегодня. Веря в свою полнейшую безнаказанность, силач и верзила Кох явно испытывал удовольствие, издеваясь над Чантри. Том медленно отставил миску с едой в сторону и не спеша приблизился к Коху.
— Кох, — сказал он спокойным тоном. — Я считаю, нельзя убивать человека, даже если сам он об этом просит, но вот надавать тумаков — это можно.
При этих словах у всех прямо-таки отвисли челюсти. Кох ошалел больше других. Он смотрел на Чантри, как сытый кот на мышку, что вздумала улечься на его подстилку.
— Ты спятил! — все еще не верил Кох тому, что услышал. — Ты это говоришь мне?!
— Тебе, — грозно ответил Чантри. — Отстегни кобуру. Она будет тебе мешать.
Кох имел славу первого кулачного бойца в Симароне, и затея Чантри его забавляла. Лицо расплылось в самодовольной улыбке.
— Ну что ж. Сделаю, как велит хозяин, — поиронизировал он и, отстегнув кобуру, небрежно швырнул ее на землю Потом надменно заявил: — Или принесешь мне сейчас же извинения, или…
— Никаких извинений, — стоял на своем Чантри. — Это ты мне должен принести извинения.
Первый же удар Коха свалил Тома с ног. Сознание на миг отключилось. Не скрывая своего удовольствия, Кох кинулся на лежащего соперника. Тома били впервые. Когда-то он недурно боксировал на любительском ринге, но в серьезную драку влез только здесь, на Диком Западе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13
Ковбои, явившиеся поглазеть, чем закончится встреча их работодателя и Дача, вздохнув с сожалением, снова взялись за работу
А скот все прибывал. И без того громадное стадо грозило занять всю долину до горизонта.
Привели коров с ранчо Вильямса. Том приглядывался к клеймам, которые были еще свежие, но обнаружить подделку ему так и не удалось.
В течение нескольких дней коров разных фермеров соединяли в одно общее стадо, чтобы животные попривыкли друг к другу.
Все это время Чантри напряженно работал. Он, конечно, не мог конкурировать с прокаленными на солнце прерий парнями, но старался и не отставать от них. Ночью, когда он, усталый, укладывался спать, его мысли, словно по мановению волшебной палочки, устремлялись назад, в детство…
Их ранчо, где они жили до разорения отца, располагалось где-то восточнее Лас-Вегаса. Мальчиком, когда Тому было шесть лет, он хорошо знал эту местность.
Вспоминались индейцы, что часто приходили к ним на ранчо. Отец устраивал им обеды, подолгу беседовал с ними…
В миле от ранчо из-под массивной скалы выбегал весело журчащий ручеек. Здесь Том пил воду, плескался. А под выступом скалы, незаметная для постороннего глаза, была глубокая, неизвестно куда выходящая пещера, где он чувствовал себя как дома… нет, как в сказке! Странствующий по прерии путник, остановившись напиться, так бы ни за что и не узнал о ее существовании…
Как давно это было… Чантри и не думал, что через двадцать лет, оказавшись в этих местах, будет с нежностью вспоминать какую-то пещеру…
Как и погонщики, Чантри поднимался с рассветом, они вместе ели, вместе несли сторожевое дежурство. И тем не менее ковбои почему-то держались от Тома на расстоянии. Он не мог понять, в чем причина, и очень переживал. Бывали минуты хандры и отчаяния, он чувствовал себя несчастным и одиноким. Тогда вспоминались слова отца: «Никогда не бойся остаться один. Настоящий мужчина — тот, кто все делает сам. Пока ты опираешься на кого-то или надеешься на кого-то, ты слаб».
Сторонился его и Дач. Однажды при объезде стада они встретились с глазу на глаз. Второпях, словно спасаясь от погони, Дач выпалил:
— Слушай, Чантри, я не люблю совать нос в чужие дела, но лучше бросай все и беги. Иначе Френч пристрелит тебя. — И ускакал.
За ужином Френч Вильямс сказал Тому:
— Мы собрали двадцать две сотни голов. Может, хватит? Или будете покупать еще?
— Нет, давайте двигаться, — твердо ответил Чантри.
— На рассвете?
— Да.
Глава 5
Утром чуть свет, когда скот двинулся, Том Чантри поехал вперед. В небе еще были звезды, и мерно колыхавшееся стадо казалось темной бесформенной массой. Сонные коровы то и дело выбивались из общего потока, и приходилось постоянно быть начеку, чтобы успеть загнать их обратно.
Сзади приблизился довольный Френч.
— Хорошо пошли! Легкий старт!
С трудом сдерживая своего гнедого скакуна, который рвался показать, на что способен, проводник сказал:
— Скоро начнут появляться буйволы. — И шутя добавил: — Так что будьте наготове. Я слышал, вы купили винчестер. Зачем он вам?
— Мясо… — многозначительно, словно доверяя государственную тайну, ответил Том. — Мы ведь должны питаться, а я не хочу убивать моих коров. Лучше уж поохотиться.
Френч вопросительно посмотрел на него — мол, серьезен Том или дурачится?
— И что, надеетесь попасть? Стрелять-то вы хоть умеете?
— Да, торговец объяснил мне, как это делается. Если я нажму пальцем там, где нужно, то могу рассчитывать на успех.
Оба дружно захохотали.
— Что вам рассказывали обо мне? — вдруг спросил Френч, ощупывая Тома ледяным взглядом.
— Ну что мне могли про вас сказать! Ваши коровы лучшие в округе — каждая дает троих, четверых и даже пятерых телят в год… ну и прочее в том же роде.
Френч усмехнулся, дьявольские огоньки мелькнули в его голубых глазах.
— А может, мне везет, черт возьми! — произнес он с задором и привстал на стременах, осматривая пустынные, но по-своему прекрасные окрестности. — Почему вы наняли именно меня? Зачем? — допытывался проводник.
— Вы крадете скот, но никогда не надуваете в карты…
Френч резко взглянул на Тома. А тот с невозмутимым видом, втайне упиваясь метаниями проводника, продолжал:
— Мне говорили верные люди: что бы ни случилось, Френч Вильямс всегда сдержит слово, если уж дал его. Ваша честь — гарантия того, что наш договор нерушим. Сложив все эти сведения воедино, я пришел к выводу, что вы тот человек, который мне нужен.
Круто пришпорив коня, Френч поскакал назад вдоль стада.
Чантри был почти уверен, что Вильямс не будет пытаться угнать стадо. Уж слишком много людей знают обстоятельства их сделки, а сам Френч дорожит своей честью больше, чем купец деньгами. Самое простое — заставить Тома дать деру.
Присутствие здесь Дача Акина в какой-то мере проясняло, какой путь выбрал Вильямс, чтобы выжить отсюда Чантри.
Необъезженная, люто брыкающаяся лошадь — вот самый распространенный способ искалечить противника. Пожалуй, им и воспользуется Френч. Гремучая змея — другая возможность. Том даже передернулся, представив себе, как обнаружит под одеялом змею…
Его тяготило отсутствие друзей. Впереди двадцать, а то и все тридцать дней труднейшего пути, а среди пятнадцати погонщиков он не видел ни одного, кто встал бы, если понадобится, на защиту справедливости. Каждый преследовал свой узкокорыстный интерес, и только. Том чувствовал свою беспомощность перед ситуацией, в которую оказался вовлечен, и страх нет-нет да и закрадывался в душу. Играя вслепую с этими парнями, Том рисковал, а ставкой была его жизнь. Несмотря на отвращение к револьверным забавам, он вдруг захотел иметь на поясе оружие. Так, для подстраховки.
Фантастически чистое, без единого облачка небо сияло над прерией. И все вокруг хранило спокойствие, будто и нет на свете ни тревог, ни опасностей, ни переживаний.
Том поехал вперед, на разведку. Поднявшись на невысокий гребень, он оглядел стадо, растянувшееся по прерии более чем на милю. Отсюда казалось, что оно движется само, по своей доброй воле, так как неимоверные тучи пыли из-под копыт животных напрочь скрывали погонщиков, лишь мелькали иногда арканы, слышались покрикивания. По бокам каравана медленно тащились всадники охранения, которые не возились с коровами, не глотали пыль, а, подобно Чантри, прощупывали глазами окрестности. Позади стада, подпрыгивая на рытвинах, катился фургон типа вагончика. И замыкали движение несколько парней Френча, что гнали табун запасных лошадей.
Лето затянулось, многие ручьи пересохли, но первую часть пути стадо будет проходить вблизи реки Канадиан и ее ответвлений.
Чуть восточнее начиналось царство буйволов, местность, населенная индейцами. Ступив на эту землю, погонщики должны прислушиваться к малейшему шороху, опасаясь нападения и кровавой развязки.
Чантри уже основательно удалился от стада. Конь уверенно рысил по высокой сухой траве. Дважды за полчаса вспугнул буйволов. Очевидно, это были пограничные особи большого стада. Завидев человека на лошади, громадные неповоротливые животные неуклюже разбегались.
Места тут в основном открытые. Впереди отчетливо вырисовывалась Орлиная гора, с которой, как выяснил Чантри, стаду предстоит нелегкий спуск.
Что-то интуитивно заставило Тома осматриваться, быть начеку, хотя внешне все выглядело мирным и спокойным. Лишь временами налетал ветер, клонил траву.
Вдруг взгляд Тома наткнулся на старые конские следы. Осторожно подав лошадь вперед, он еще раз вгляделся в глубокие оттиски копыт. Здесь уже порядком наследили буйволы, которые затоптали все другие следы.
С нарастающей тревогой Чантри всматривался в изломы реки Канадиан. Его смущал западный берег, поросший старыми деревьями и густым кустарником. В таких зарослях можно спрятать целую армию…
С вершины холма открывался вид на бескрайнюю равнину, и сколько ни вглядывайся — ни одной живой души.
Вдруг его ухо уловило чей-то крик. Звук был короткий, и неизвестно, откуда он взялся, словно нечистая сила подавала голос. У Чантри по спине пробежали мурашки, кровь в жилах застыла. Одно утешало: кричали откуда-то издалека. Лошадь, вздрогнувшая от этого крика, теперь прядала ушами, поводила мордой.
А Том все прислушивался, не повторится ли это снова. Может, это не человек кричал? Но ни один зверь тоже так не кричит.
Лошадь, вероятно, что-то приметила — глаза ее стали внимательны, уши больше не суетились, напряглись, ноздри нервно расширились, как бы пытаясь отделить запах опасности от аромата степных трав. Том заставил коня идти на только что донесшийся звук, ему не терпелось поскорее увидеть кричавшего. Он, конечно, не верил леденящим душу рассказам о зверствах индейцев, мало ли что могут напридумывать ковбои в салунах за рюмкой виски. Но какое-то врожденное чувство подозрительности побуждало Тома остерегаться ловушки. Лошадь шла медленно, словно нехотя, готовая в любой момент взять с места в галоп, только свистни. Это его успокаивало, но недолго. Представив себе, что может привести животное в такой трепет, Чантри похолодел. Конь видит и слышит наверняка острее человека, когда дело касается смертельной опасности.
Том с трудом подавил в себе желание повернуть назад. Он всегда предпочитал отступать перед неприятностями, если это было возможно, но на этот раз его неудержимо тянуло поехать и посмотреть, что там случилось.
Да, он хотел сначала вернуться, предупредить обо всем Френча, а затем снова появиться здесь, но уже с отрядом вооруженных парней. И вдруг он подумал: а если ковбои ничего тут не обнаружат? Что тогда? Ведь ему могло это все послышаться. А у страха, как известно, глаза велики. Хорош же он будет, когда эти грубые, неотесанные битюги станут ржать над ним во всю глотку и тыкать в него пальцем…
Нет, назад нельзя. Взыгравшее самолюбие подхлестнуло его, заставило пришпорить коня.
Проехав еще немного по направлению к реке, Том с откоса посмотрел вниз и обомлел.
Там лежал человек.
Спешившись, Том подошел к нему. Мужчина, раздетый догола, лежал, раскинув руки и ноги. Запястья и щиколотки были привязаны к вбитым в землю клиньям. Жестокое солнце прерии бесстрастно жгло безжизненное тело, но это казалось пустяком в сравнении с тем, как его обезобразили. Мышцы ног палачи искромсали от бедер до колен, срезали на руках бицепсы, живот был вспорот и набит камнями. Все лицо покрывала корка запекшейся крови.
Несколько мгновений Том стоял как столб, не в силах пошевелиться. Затем, судорожно глотая слюну, подошел вплотную к пострадавшему. И тут лошадь встревоженно заржала. Она о чем-то оповещала хозяина, но было уже поздно.
Чантри машинально обернулся и увидел индейца с орлиным носом. Позади него была группа дикарей, не меньше дюжины, и все с окровавленными руками. Они, насупившись, глядели на Тома.
Теперь он понял, почему они так смело вышли ему навстречу, — он был без оружия.
Итак, пронеслось в голове у Тома, одного они уже убили. Убили страшно, жестоко. Могут казнить и второго. А так как он, Чантри, стал свидетелем их жуткого преступления, это не сойдет им с рук, если они оставят его в живых.
Том произнес сухо и веско:
— Вы сделали нехорошее дело. Он был один и не мог причинить вам зла.
К удивлению Чантри, индеец с орлиным носом ответил по-английски:
— Он не сделал нам ничего плохого. Просто мы напали на его след. Поймали — убили.
— Но за что?
Индейцу этот вопрос показался дурацким.
— Убили, и все тут.
— Ладно, уходите, — сказал Том. — Я похороню его.
О чем-то посовещавшись на своем наречии, индейцы захихикали.
— Хорони, только он еще живой, — ответил орлиный нос. Затем он принялся хвалить несчастного: — Сильный мужчина. Не орал, не стонал. Сильный, очень сильный.
Что он такое говорит? Человек, которого пытали эти звери, жив?!
— Я позабочусь о нем, — тихо проговорил Том. — Уходите.
Но индейцы продолжали стоять на месте.
— Уходите же! — гневно закричал Чантри.
И те ушли. Или сделали вид, что ушли, а сами притаились где-нибудь в зарослях. Как бы там ни было, конь находился рядом. Беспокойно озираясь и всхрапывая от запаха крови, он ждал, когда наконец хозяин оседлает его и уберется отсюда прочь.
— Пить… — слабо прохрипел замученный. — Воды…
Том бросился к лошади, выхватил из седельной сумки флягу и, осторожно приподняв мужчине голову, стал поить его. Тот пил жадно, лихорадочно, булькая и захлебываясь. Потом, отдышавшись, проронил:
— Хорошо… Очень…
Том опустил голову мужественного человека, стараясь не причинить ему боли, но тот все равно сморщился, заскрипел зубами, и Чантри проклинал себя за неловкость.
— Сейчас я развяжу вас, — сказал он.
— Не надо… Я умираю… — Страдалец закашлялся, подавившись кровью, бегущей изо рта все быстрее, затем вдруг неожиданно улыбнулся. — Я победил их… Победил этих дьяволов… Я не захныкал… Скажите об этом в форте… — И из последних сил, прерывисто дыша, проговорил: — Скажите там, Мак-Гуенсс не хныкал! Скажите им это…
Он затих. Глаза остановились.
Душа покинула тело несчастного.
Глава 6
— Он мертв? — послышался голос.
Том резко обернулся. Френч Вильямс, Дач Акин и еще трое погонщиков возвышались в седлах, держа наготове винтовки. Лица их были суровы.
— Как бы, интересно, он выжил? — огрызнулся Том.
— Дач, слетай живо к фургону, привези лопату, — спокойно распорядился Вильямс. — Воздадим ему последние почести. А вы, мистер Чантри, можете ехать отдыхать. Мы все это сделаем без вас.
Тома обожгла обида.
— Без меня? Но почему?
— А потому, что этот человек был герой, — с вызовом сказал верзила Кох. — Не чета вам, мистер Чантри.
От неслыханной дерзости погонщика Том побагровел. Сжимая кулаки, он визгливым голосом завопил:
— Кох! Я требую извинения! Прямо здесь! Сейчас! Немедленно!
— Прекратите! — грубо оборвал его Френч. — Успокойтесь оба и пожмите друг другу руки. Ну! Я настаиваю.
Том понимал, что этот жест примирения был бы спасительным и для него самого, и для дела, от которого зависит судьба Эрншава, но задетое самолюбие не позволяло ему пойти на такой шаг. Кох, как видно, тоже не собирался идти на мировую. Наконец Чантри пересилил себя и первым протянул руку. Кох не сразу и нехотя пожал ее.
Френч облегченно вздохнул.
— Главное, вы живы, мистер Чантри, с чем вас и поздравляю.
— Они не тронули меня, — объяснил Том, — потому что я был без оружия.
— Не в этом дело, — сказал погонщик Хэлви. — Просто чужак для них — всегда враг, можно резать. Это индейцы племени кайова.
— Однако меня они не зарезали, — возразил Том.
— А с чего это они так просто ушли? — поинтересовался Френч. — По-вашему, они увидели, какой вы распрекрасный, и оставили на развод? Индейцы ушли, а точнее, смылись только потому, что наши винтовки произвели на них впечатление. Мы только прицелились, и они тут же отступили.
Том опустил голову. Опять он в дураках! Не приведи сюда Френч вовремя людей, он бы корчился сейчас рядом с этим человеком. Чантри злился на себя, в глазах других он выглядел жалким посмешищем. О, как это больно ранит!
Чантри вернулся в лагерь задумчивый и мрачный.
Утром он решил поехать в Клифтон Хауз, чтобы выяснить обстановку насчет железной дороги: насколько близко уже успели ее проложить. За завтраком он сообщил об этом Вильямсу.
— Возьмите кого-нибудь с собой, — посоветовал тот.
— Зачем? — удивился Чантри.
— Чтоб вытирать вам нос, — съязвил Кох и злорадно оскалился.
Нет уж, такое Том не мог пропустить мимо ушей! Кох и так его вчера слишком обидел, чтобы прощать ему и сегодня. Веря в свою полнейшую безнаказанность, силач и верзила Кох явно испытывал удовольствие, издеваясь над Чантри. Том медленно отставил миску с едой в сторону и не спеша приблизился к Коху.
— Кох, — сказал он спокойным тоном. — Я считаю, нельзя убивать человека, даже если сам он об этом просит, но вот надавать тумаков — это можно.
При этих словах у всех прямо-таки отвисли челюсти. Кох ошалел больше других. Он смотрел на Чантри, как сытый кот на мышку, что вздумала улечься на его подстилку.
— Ты спятил! — все еще не верил Кох тому, что услышал. — Ты это говоришь мне?!
— Тебе, — грозно ответил Чантри. — Отстегни кобуру. Она будет тебе мешать.
Кох имел славу первого кулачного бойца в Симароне, и затея Чантри его забавляла. Лицо расплылось в самодовольной улыбке.
— Ну что ж. Сделаю, как велит хозяин, — поиронизировал он и, отстегнув кобуру, небрежно швырнул ее на землю Потом надменно заявил: — Или принесешь мне сейчас же извинения, или…
— Никаких извинений, — стоял на своем Чантри. — Это ты мне должен принести извинения.
Первый же удар Коха свалил Тома с ног. Сознание на миг отключилось. Не скрывая своего удовольствия, Кох кинулся на лежащего соперника. Тома били впервые. Когда-то он недурно боксировал на любительском ринге, но в серьезную драку влез только здесь, на Диком Западе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13