А в другой квартире живёт пожилая женщина, мать какого-то нувориша. Он сам не появляется здесь, но водитель и домработница бывают каждый день.Вера по-прежнему не знала, как ей поступить.И неожиданно услышала осторожные шаги. Очевидно, незнакомцу внутри квартиры надоело ждать, и он сделал два осторожных шага. Она резко отпрянула, закрыла дверь. И услышала, как кто-то чужой бежит к двери. Вера успела вставить ключи в замок и закрыть его. Изнутри послышались удары. Она отбежала от двери, с ужасом прислушиваясь к ним. Очевидно, возможный убийца все время находился внутри. Она услышала, как он отошёл от двери и начал что-то быстро говорить, возможно, позвонив своему напарнику. Лифт пошёл вниз. Она со страхом обернулась. Вспомнила, что дверь была заперта снаружи. Значит, один убийца вошёл в квартиру, а второй его запер, чтобы она ничего не заподозрила. Даже страшно подумать, что могло случиться. Она бы вошла в квартиру, привычно разделась, прошла в душ. Вера содрогнулась. Этот негодяй мог её не просто убить. Она услышала, как кабина лифта остановилась где-то внизу, и тоже побежала по лестнице вниз. Кабина лифта начала подниматься вверх. Вера бежала, не различая ступенек и твёрдо понимая, что ей нельзя пользоваться автомобилем, чтобы не оказаться одной в подземном гараже. Когда кабина лифта остановилась на одиннадцатом этаже, она уже была на третьем. Если это сообщник убийцы, то ему понадобится некоторое время, чтобы открыть её дверь и выпустить своего напарника. За это время она успеет добраться до первого этажа. Вера спускалась, держась за перила, чтобы не упасть. Она добежала до консьержа и, задыхаясь от волнения, крикнула ему:— Вызывайте милицию! Срочно вызывайте милицию! У меня в квартире убийцы!Консьерж изумлённо уставился на неё, не совсем понимая, что происходит.— Звоните, — крикнула она, — иначе они сейчас спустятся вниз и убьют нас обоих!— Кто спустится? — недоуменно спросил консьерж. — Здесь никто не проходил.У него на пульте было заметно, как кабина лифта пошла вниз. Вера замерла, глядя на мигающую красную точку.— Быстрее звоните, — почти умоляла она.Молодой человек не слишком охотно поднял трубку. Он все ещё не верил в эти непонятные крики. Ведь он находился на своём посту с самого утра и никто не проходил мимо него. Но набрал номер телефона ближайшего отделения милиции. И попросил дежурного.— Пришлите, пожалуйста, срочно наряд по адресу… — Он не успел договорить. Створки кабины лифта открылись, а Вера, не дожидаясь, пока незнакомцы окажутся в холле, выбежала на улицу. Консьерж недоуменно оглянулся. Из кабины лифта вышли две женщины. Он изумлённо взглянул на них, они явно не были похожи на свирепых убийц.— Алло, — услышал он голос дежурного, — вы не назвали свой адрес. Алло, вы меня слышите… Пятое октября Иногда наступал период непонятной депрессии. Нет, сама депрессия не была для него характерна, для этого он был слишком самодостаточным и сильным человеком. Но периоды непонятного томления духа возникали как-то сами по себе, когда вдруг он понимал, что ему не хочется вылезать из постели, разговаривать с чужими людьми и даже с близкими, куда-то перемещаться в пространстве, есть, двигаться, даже читать книги или знакомиться с новой информацией в Интернете.В такие дни он словно проваливался в непонятное состояние перманентного сна, мозг брал своеобразный «отпуск», отключаясь от внешнего мира. Сны были цветные и достаточно интересные. Самое главное, что он помнил каждый сон, все его детали, подробности. Просыпаясь, он долго лежал, пытаясь осмыслить очередные цветные картинки, а затем снова погружался в приятную дремоту.Однажды, проснувшись, он вдруг осознал, что не помнит, в какой именно квартире находится. В московской или в бакинской? Они были похожи друг на друга расположением комнат, одинаковыми библиотеками, схожей мебелью, техникой. Он сознательно конструировал их таким образом, чтобы ему было удобно в этом пространстве. Даже занавески и небольшой коврик перед кроватью были одинаковыми. Он нахмурился, повернулся на бок. Увидел дверь в спальню. В московской квартире двери были чуть темнее. Он улыбнулся и снова закрыл глаза, погружаясь в сон.Но подобное состояние не может длиться вечно, тем более у такого деятельного человека, каким был Дронго. Через сутки, отоспавшись, он уже садился к своему компьютеру, звонил в Италию Джил или отправлялся на проспект Мира, где был их небольшой офис, в котором его ждали Эдгар Вейдеманис и Леонид Кружков. В этот день он работал за компьютером, просматривая поступившую почту, когда раздался звонок его сотового телефона. Дронго знал, что этот номер известен лишь небольшому числу людей.— Добрый день, — услышал он характерный голос латыша Вейдеманиса, — как твоя депрессия?— Ты звонил вчера, — понял Дронго.— Конечно. Ты перевёл свой городской номер на автоответчик и не отвечал, а твой сотовый был отключён. Я понял, что у тебя опять «лёгкое недомогание». За последние два года уже в третий раз. Мне кажется, ты становишься меланхоликом.— Спасибо за комплимент, — усмехнулся Дронго, — это все, что ты мне хотел сказать?— Нет, не все. К нам вчера звонили. Хотят с тобой встретиться.— Это настолько важно, что ты звонил даже на сотовый, зная, что у меня «лёгкое недомогание»? Между прочим, очень изящный термин для моего шизофренически долгого сна.— Важно, — сказал Вейдеманис, — нам звонили по поручению самого Бориса Каплуновича…— Каплунович, — повторил Дронго, — если я не ошибаюсь, это владелец крупнейшей телефонной компании мобильной связи и один из мультимиллионеров. Говорят, что до миллиардеров он недотягивает совсем немного. Кажется, «Форбс» нашёл у него семьсот или восемьсот миллионов долларов.— Уже девятьсот, — подтвердил Вейдеманис, — и ещё он владеет недвижимостью, акциями крупных металлургических компаний в России и на Украине.— Прекрасно, — кивнул Дронго,, — и что хочет от нас этот кандидат в миллиардеры?Срочно с тобой встретиться. Они звонили уже три раза. Его секретарь, кажется, искренне не понимала: как мы можем не найти тебя, если сам Каплунович хочет с тобой поговорить.— Можно представить её недоумение, — усмехнулся Дронго, — наверное, любой чиновник от радости готов съесть собственный галстук, чтобы угодить такому богатому человеку. Она считает, что я обычный частный детектив и после такого звонка обязан немедленно перезвонить, чтобы получить важный заказ.— Возможно. Ты хочешь с ним встретиться?— Она говорила, по какому вопросу?— По личному. Ничего больше не сказала.— Ясно. Ему, кажется, лет сорок или сорок пять?— Сорок шесть. Я знал, что ты обязательно о нем спросишь. Мы уже ищем всю информацию о Каплуновиче. Очень интересный тип. Между прочим, доктор наук, был довольно успешным учёным, защитил кандидатскую диссертацию в двадцать пять, докторскую в тридцать. А потом бросил науку и ушёл в бизнес. Говорят, что он был очень перспективным молодым человеком, подающим большие надежды.— Он вовремя сориентировался, — заметил Дронго, — понял, что лучше идти в миллиардеры, чем оставаться бедным учёным.— Ты становишься циничным меланхоликом, — заметил Эдгар.— И ещё человеконенавистником, — добавил Дронго, — ладно. Хватит меня критиковать, я уже сам знаю все свои недостатки. Позвони им и скажи, что я буду ждать его сегодня в семь часов вечера у себя. Пусть приедет один. В шесть у меня появишься ты с его подробным досье. Во всяком случае, мы должны понять, что он от нас хочет, до того, как он переступит порог моей квартиры.— Уже работаем, — доложил исполнительный Вейдеманис.Дронго положил аппарат обратно на столик. Он успел просмотреть поступившие сообщения. Затем просмотрел сайт телефонной компании, принадлежащий Каплуновичу. Обед он заказал себе в ресторане, попросив водителя привезти его к шести вечера, чтобы не есть в одиночку. Ровно в шесть часов появился пунктуальный Вейдеманис. Через несколько минут водитель привёз заказанный обед. Эдгар не собирался есть, но не стал отказываться, присев за столик в кухне. Они сидели друг против друга, и Вейдеманис, достав свои записи, знакомил Дронго с полученными сведениями. — Он родился в Новосибирске, — сообщил Эдгар, — родители работали в институте физики. Отец тоже был доктором наук, мать старшим лаборантом, кандидатом наук. Мать жива до сих пор, отец умер четыре года назад. Борис с отличием окончил школу, затем получил, красный диплом в институте, престижное распределение в московский институт. Почти сразу поступил в аспирантуру. В двадцать пять стал кандидатом наук. Через пять лет одним из самых молодых — доктором. Тема была как раз связана с возможностью беспроводной связи. В тридцать два ушёл в бизнес, основав свою небольшую компанию. Через четыре года они были владельцами сотовой телефонной компании, которая начала успешно работать на рынке. Во время дефолта чуть не разорились, но затем получили крупный кредит в банке и смогли поправить свои дела. Через три года они были уже самой крупной телефонной компанией в стране. Ещё через год Борис Каплунович начал скупать акции металлургических компаний.— Типичный путь удачливого бизнесмена, — кивнул Дронго.— Да. Он был женат, но развёлся, когда ему было двадцать девять. От первого брака детей нет. Второй раз женился в тридцать четыре. Жена — Кира Логутина, менеджер крупной туристической фирмы. У неё это был тоже второй брак. Первый брак с Игорем Журавлёвым, журналистом, распался. От первого брака у Киры есть сын Максим. Ему сейчас восемнадцать лет, он учится в Англии. От второго брака у Киры ещё двое детей. Алла и Кирилл. Девочке двенадцать, мальчику девять. Живут вместе с матерью во Франции, учатся в престижной французской школе. Отец часто проводит время рядом с ними.— У них все в порядке?Кажется, да. Мы даже нашли их телефон во Франции. Представились сотрудниками страховой фирмы. У них все нормально.Интересно. Тогда такой личный вопрос. У него есть любовница?— Возможно, есть, но мы пока ничего не знаем. У нас был для проверки только один день. Но, судя по всему, он не бабник, достаточно серьёзный человек, хотя ничего исключать нельзя. Когда у человека есть такие деньги, он начинает портиться…— В тебе говорит твой социалистический опыт, улыбнулся Дронго, — хотя действительно Деньги обладают страшной разрушительной силой. Что ещё?— У Бориса есть сестра. Живёт в Новосибирске вместе с матерью. Замужем. Двое детей, внук. Борис купил им большой дом, поселил всех вместе. Нормальная семья, никаких отклонений.— Значит, вы ничего не узнали?— Почти ничего, — загадочно ответил Эдгар.— А конкретно?— Каплунович в последние дни выходил на нескольких частных детективов. Встречался с сотрудниками МУРа. Об этом узнал Кружков. Видимо, ему рекомендовали именно тебя.— Выходит, что у него есть конкретное дело, о котором вы не смогли узнать?— Получается, что так, — подтвердил Вейдеманис, — но бизнесмены народ закрытый. Они свои тайны в Интернете на сайтах не вывешивают.— Ты дал ему мой московский адрес?— В семь часов он приедет. Я предложил ему приехать без охраны, он согласился. Но, может быть, охрана будет внизу, в его машине.— Пусть будет. Если у него важное личное дело, то он обязательно поднимется один. Ты же сам говоришь, что бизнесмены — народ закрытый. Пятое октября Каплунович приехал ровно в семь часов вечера. Сначала позвонил снизу дежурный охранник, доложивший, что приехал гость. Затем в кабине лифта поднялся сам Каплунович. Он прибыл без охраны, очевидно оставив сопровождающих в своей машине. Дронго открыл дверь. Перед ним был высокий мужчина, почти такого же роста, как и сам Дронго: внимательный взгляд, модные очки, чуть тронутые сединой волосы, умное волевое лицо. Гость был одет в светло-серый костюм и темно-серый плащ. Войдя в холл, он протянул руку. Рукопожатие было сильным, энергичным. Оставив плащ на вешалке, Каплунович прошёл в гостиную.Войдя в комнату и обнаружив там Вейдеманиса, гость недоуменно обернулся и взглянул на Дронго. Очевидно, он не ожидал, что в квартире окажется кто-то ещё.— Это мой друг и напарник Эдгар Вейдеманис, — представил гостю своего помощника Дронго, — могу вас заверить, что все сказанное вами останется здесь и никто из посторонних не узнает о нашем разговоре. Я доверяю господину Вейдеманису так же, как себе.— В наше время иметь такого человека большая роскошь, — заметил Каплунович, усаживаясь в предложенное ему кресло. Дронго сел напротив. Эдгар устроился на диване.— Что-нибудь выпить? — предложил Дронго.Нет, спасибо, — отказался Каплунович, — очевидно, мне нужно представиться. Я Борис Самуилович Каплунович, руководитель холдинга КТС, ведущий акционер ряда предприятий и организаций нашей страны. И у меня есть к вам конкретное дело.— Я вас слушаю. Думаю, что мне не нужно представляться. Вы уже навели справки обо мне, прежде чем здесь появиться. Или я не прав?— Правы. Только я не совсем понимаю, как к вам обращаться.— Дронго. Меня обычно так и называют.— Очень хорошо, господин Дронго. Дело в том, что у меня к вам не совсем обычное дело. Речь идёт о моей семье. Скорее о моей супруге. Проблема в том, что исчезла её младшая сестра. У них разница в возрасте более семи лет, и моя жена Кира была для своей сестры Веры почти как мама. Опекала её, заботилась, поддерживала. В общем, вы меня понимаете…Дронго кивнул.— И теперь она исчезла, — продолжал Каплунович, — вот уже две недели мы не знаем, где она и что с ней происходит.Наступило молчание. Каплунович молчал, ожидая вопросов. Дронго молчал, ожидая, когда его гость продолжит рассказ. Наконец Борис Самуилович не выдержал:— Мы уже пытались её искать, но не смогли найти. И вообще мы не совсем понимаем, что происходит…— Давайте по порядку, — предложил Дронго, — кем работала сестра вашей супруги?В крупной финансовой компании. Я знаю их президента. Солидная компания, ничего необычного. Там мы уже проверяли несколько раз. Она готовила отчёт и не успела его сдать, но отчёт был почти готов и находился в её рабочем кабинете. Никакой связи исчезновения Веры с её работой мы не нашли.— Какая компания?— «Баркер-групп». Это филиал известной немецкой компании. Там нет ничего криминального, если можно предположить, что её искали из-за этого. Во всяком случае, я наводил справки. У неё была работа, связанная с обычными финансовыми отчётами.— Она жила одна?— Да. У неё был друг, но они давно расстались. Сейчас этот друг живёт в Латвии. Я звонил и ему на всякий случай. Но он ничего не слышал о Вере.— Давно они расстались?— Больше двух лет назад.— И с тех пор она жила одна?— По моим сведениям, да. Во всяком случае, она рассказывала о своих встречах с другими мужчинами своей старшей сестре. Но в последнее время у неё не было никаких связей, даже случайных. Опрошенные консьержи показали, что к ней никто не ходил.— Как она исчезла?Двадцать третьего сентября приехала домой после работы, оставила машину в подземном гараже и поднялась к себе. Затем вдруг спустилась вниз и стала кричать консьержу, что в её квартире находятся убийцы, которые сейчас спустятся и убьют их обоих. Консьерж вызвал милицию, но Вера не стала ждать — выбежала на улицу, и больше её никто не видел.— Милиция приехала?— Конечно. Они приехали, поднялись наверх, все проверили. В её квартире никого не было. И никто посторонний к ней не входил. Иначе дежурный, сидевший внизу, зафиксировал бы появление посторонних.— Дежурный или консьерж?— И то и другое в одном лице. Он дежурит на входных дверях. Если отходит в туалет, то закрывает двери и включает камеру. Никто из посторонних в дом не входил, это было зафиксировано камерой.— А подземный гараж? Вы сказали, что она оставила машину в подземном гараже. Значит, там был другой вход?— Он тоже просматривается камерой. Никто из посторонних там не появлялся. Приезжали только автомобили живущих в доме людей, у которых были свои автоматические пульты управления механическими дверями. Если бы появились посторонние, камеры бы их зафиксировали. Двери открыть просто так невозможно. Там установлены достаточно чувствительные датчики. В общем, все как в хороших московских домах.Как интересно. Получается, что ваша родственница просто сошла с ума и решила сбежать из дома?— Не думаю. Она очень разумный человек. Несмотря на относительно молодой возраст, уже добилась многого. Работала в крупных компаниях, в управлении делами Совета министров. В общем, успела проявить себя с самой лучшей стороны. Она блестяще владеет английским и французским языками. Прекрасный экономист. Я давно предлагал ей перейти на работу в мою компанию, но она отказывалась, считала, что обязана добиться успеха сама.— Сильный человек, — кивнул Дронго, — но вы пришли ко мне не поэтому. Если бы дело касалось только её исчезновения, вы бы не стали меня искать.
1 2 3 4