Кто-то должен для нас и помои
убирать, а то мы все в них погрязнем. Ты об этом думал?
- Мои мысли заняты более высокими делами, - уклончиво ответил
Брансом.
- Твои мысли спустятся до низких вещей, если твой задний двор будет
тонуть в помоях, - пообещал Берг.
Про игнорировав последнее замечание, Брансом сказал:
- Хаперни - зануда, но не дурак. У него тугодумная, но блестящая
голова. Если уж он уходит, то это несомненно по стоящей причине, но он
достаточно умен, чтобы не афишировать ее.
- Например, какую?
- Не знаю. Я могу только догадываться. Может, он нашел себе работу
где-нибудь в другом государственном центре, но ему велели держать язык за
зубами.
- Может быть. В этом нестабильном мире все может быть. В один
прекрасный день я сам могу исчезнуть и сделать карьеру как стриптизный
танцор.
- С таким-то пузом?
- Это может добавить интерес, - сказал Берг, с любовью похлопывая
себя по животу.
- Ну пусть будет так, - Брансом помолчал, потом сказал. - Теперь
когда я думаю, мне кажется, что это место становится все более и более
гнилым.
- Все, что можно рассматривать как бремя от налогоплательщиков,
должно получать время от времени толчок, - пояснил Берг. - Всегда есть
кто-нибудь, кто врет о расходах.
- Я не имею в виду разговоры о новых урезаниях в бюджете. Я думаю о
Хаперни.
- Его уход работы не остановит, - заверил его Берг. - Просто
небольшие затруднения. Для того, чтобы найти специалиста надо приложить
усилия и потратить время. Количество таких специалистов не безгранично.
- Точно. А мне кажется, что за последнее время такая трата сил и
времени происходит все чаще и чаще.
- С чего ты взял? - спросил Берг.
- Я здесь уже восемь лет. За первые шесть наши потери были вполне
разумными и их можно было предсказать. Мужики достигали шестидесяти пяти и
уходили на пенсию. Другие продолжали работать и через какое-то время
умирали или заболевали. Несколько молодых загнулось от естественных
причин. И так далее. Как я уже сказал потери можно было предвидеть.
- Ну?
- А теперь посмотрим на последние два года. Кроме нормального числа
ушедших в отставку, переведенных на другую работу, умерших, появились
такие, которые исчезли по менее обычным причинам. Например, были Мак-Лайн
и Симпсон. Поехали в отпуск на Амазонку и прямо как растворились, никаких
следов от них не нашли до сих пор.
- Это было полтора года тому назад, - согласился Берг. - Бьюсь об
заклад, что они давно мертвы. Могло произойти что угодно. Утонули, змеиный
укус, лихорадка или просто их живьем съели пираньи.
- Потом был Хакобер. Женился на состоятельной даме, у которой был
замок где-то в Аргентине. Поехал туда помочь по хозяйству. Но как очень
способный химик, не мог тебе точно сказать из какого конца коровы
раздается "му".
- Он мог это и знать. Он сделал это из-за любви и денег. Это стоит
усилий. Дай мне шанс, я бы сумел.
- Хендерсон, - продолжал Степсон, не обращая внимание на замечание, -
та же история, что и с Хаперни. Попросил отставку. Я слышал, что потом его
видели где-то на западе, он там заимел промтоварный магазин.
- Я слышал, что как только его там обнаружили, он тут же исчез опять,
- заметил Берг.
- Да, ты напомнил мне о слухах. Так вот, был еще один слух о Мюллере.
Его нашли застреленным. Заключение было - смерть от несчастного случая.
Слухи говорили, что это было самоубийство. Ведь у Мюллера не было каких бы
то ни было причин лишать себя жизни, и он не был похож на типа, который
будет небрежно обращаться с оружием.
- Ты хочешь сказать, что он был убит? - спросил Берг, подняв брови.
- Я хочу сказать, что его смерть была странной, мягко сказать. К
этому прибавь случай с Арваньяном, который произошел пару месяцев назад.
Свалил свою машину с набережной прямо в воду на глубину сорок футов.
Сказали, что он был в обморочном состоянии. Ему тридцать два года,
атлетического сложения и прекрасного здоровья. Теория с обмороком не
кажется мне слишком убедительной.
- И какое у тебя медицинское звание?
- Никакого, - согласился Брансом.
- Ну, парень, который выдвинул теорию с обмороком был опытным
доктором. Я думая, он знал, что говорит.
- А я и не говорю, что он не думал, что говорит. Я только сказал, что
он сделал подходящую догадку, а не поставил диагноз. И это не зависит от
того, кто ее сделал.
- У тебя есть лучшие предположения?
- Да. Если бы Арваньян был любителем заложить за воротник. То - в
этом случае, если предположить, что он вел машину в пьяном виде, то все
сходится. Но насколько я знаю, он не был любителем выпить. Не был он и
диабетиком, - Брансом сделал задумчивую паузу и продолжил. - Может, он
заснул за рулем?
- Это возможно, - согласился Берг, - со мной самим такое произошло
много лет назад. И это произошло не от усталости. Я заснул от долгой
монотонной дороги, пустынной дороги в темноте, от шуршания шин, от пляски
огней фар на шоссе. Я зевнул несколько раз, а потом - Бам! - очнулся на
полу с портфелем на голове. Этот случай встряхнул меня на несколько
недель, скажу тебе я.
- Арваньян не ехал долгой утомительной дорогой. Он проехал точно
двадцать четыре мили.
- Ну и что? Он мог устать и задремать после рабочего дня. Может он до
этого не выспался. Несколько испорченных ночей могут свалить человека. Он
может в таком состоянии уснуть где угодно.
- Ты прав, Арни. Как отец двоих детей я знаю, что это такое.
Недостаток сна может свалить человека. А это заметно по его работе, -
Брансом постучал по столу, чтобы подчеркнуть эти слова. - По работе
Арваньяна этого не было заметно.
- Но...
- Более того, он по всем данным ехал домой. А набережная была в
стороне от прямой дороги домой. Он делал крюк в три мили. Он что, сделал
крюк, чтобы попасть туда? Почему?
- Понятия не имею.
- И я тоже. Это выглядит как самоубийство. Вполне возможно, что это и
не было самоубийством. Никто не знает, что произошло. У меня такое
чувство, что во всем этом есть что-то странное. Это все, что я знаю.
- Ты чересчур подозрителен, - заметил Берг. - Тебе бы надо стать
частным детективом и открыть сыскное агентство.
- Это слишком беспокойно и никаких гарантий, - ответил Брансом.
Он взглянул на часы:
- Пора вкалывать, - вздохнул он.
Через два месяца Берг исчез. В течение десяти дней, предшествовавших
его исчезновению, Берг был тихим, задумчивым и молчаливым. Брансом,
который работал рядом с ним, первые дни относил это просто к плохому
настроению. Но постепенно это все меньше и меньше напоминало плохое
настроение и все больше походило на осторожное молчание. Брансом
поинтересовался:
- Что-нибудь случилось?
- А?
- Я говорю, у тебя что-нибудь случилось? Ты ходишь нахохлившись, как
наседка.
- Я этого не замечал, - возразил Берг.
- Ты должен был заметить это теперь, когда я сказал тебе это. Ты
хорошо себя чувствуешь?
- Со мной все в порядке, - возразил Берг, - не может же человек
постоянно трепаться.
- Про тебя-то уж такого не скажешь.
- Ну вот и нормально. Я говорю, когда мне это хочется и молчу, когда
хочу.
После этого молчание усилилось. В последний день от Берга слыхали
только слова, которые были необходимы по работе. На следующий день он не
появился. В обед Брансом был вызван в кабинет Лейдлера. Тот приветствовал
его нахмурившись и указал на стул.
- Садитесь. Вы работаете вместе с Бергом, не так ли?
- Да.
- Вы с ним в дружеских отношениях?
- В достаточно хороших, но я бы не назвал это дружбой.
- Что вы хотите этим сказать?
- Мы вполне сработались, - ответил Брансом. - Он понимает меня, а я
его. Каждый из нас знает, что он полностью может положиться на другого.
Вот и все.
- Чисто рабочие отношения?
- Да.
- А вне работы вы не общаетесь?
- Нет. Вне работы у нас нет ничего общего.
- Хм, - Лейдлер был разочарован. - Он сегодня не появился на работе.
И никаких объяснений не оставил тоже. Вы не знаете, в чем тут дело?
- Нет. Вчера он ничего не говорил. Может, он болен?
- Нет, - возразил Лейдлер. - У нас нет медицинского сертификата.
- Прошло еще слишком мало времени. Если его послали только сегодня,
то вы сможете получить его только завтра.
- Он мог бы позвонить, - настаивал Лейдлер. - Он знает как
пользоваться телефоном. Он уже вполне взрослый для этого. И даже если он
где-нибудь привязан к постели, он мог попросить кого-нибудь позвонить нам.
- Может, его привезли в больницу в таком состоянии, что он не мог
говорить, - предположил Брансом. - Такое иногда случается. Во всяком
случае, телефон работает в оба конца. Если бы вы сами позвонили ему...
- Гениальная идея! Это делает вам честь, - огрызнулся Лейдлер
раздраженно, - мы звонили ему два часа назад. Никто не подходит. Мы
позвонили соседу. Сосед поднялся и несколько минут колотил в дверь.
Никакого ответа. Сосед нашел хозяина и открыли дверь запасным ключом.
Осмотрели дом. Никого. Квартира в обычном порядке и ничего необычного не
заметили. Хозяин не знает, когда Берг вышел из дому и, кстати говоря,
приезжал ли он вчера вечером домой он тоже не знает. - Лейдлер потер
подбородок, немного подумал, потом продолжил, - Берг разведен. А вы не
знаете, есть ли у него какая-нибудь знакомая?
Брансом задумался.
- Случайно он упоминал о девушке, с которой встречался и которая ему
нравилась. Он упоминал о ней четыре или пять раз. Но мне кажется, это все
было не настолько серьезно. Это было просто развлечение. В отношении к
женщинам он напоминал замороженную рыбу и они чувствовали это, по крайней
мере большинство из них, и платили ему тем же.
- В таком случае это не похоже на то, что он проспал в каком-нибудь
любовном гнездышке, - заметил Лейдлер, потом добавил. - Если он не
восстановил отношения со своей прежней женой.
- Сомневаюсь.
- Он упоминал о ней в последнее время?
- Нет. Я вообще думаю, что он не вспоминал о ней в последние годы. По
его словам, они были совершенно несовместимыми, но выяснили это только
после свадьбы. Ей нужна была страсть, а ему покой. Она называла его
интеллектуальным мучением и выбросила его за борт. Через несколько лет она
вышла замуж снова.
- В его личном деле сказано, что у него нет детей и что ближайшим
родственником является его мать. Ей восемьдесят лет.
- Может быть с ней плохо и он помчался к ней? - предположил Брансом.
- Как мы уже говорили, у него был весь день, чтобы позвонить нам. А
он не позвонил. Более того, с его матерью все в порядке. Мы проверили это
совсем недавно.
- Тогда ничем не могу помочь.
- Нет, может, и можете, - возразил Лейдлер, - последний вопрос. Есть
еще кто-нибудь в центре, кто мог бы хорошо быть информирован о личных
делах Берга? Кто-нибудь, кто разделяет его вкусы и хобби? Кто-нибудь, кто
может с ним проводить выходные дни?
- Никого из таких людей я не знаю. Берг не был замкнутым, но и
общительным его тоже не назовешь. Было полное ощущение, что после работы
он вполне удовлетворен своей собственной компанией. Я всегда смотрел на
него, как на очень самодовольного индивида.
- Ну, если завтра он появится на работе с улыбкой во всю рожу, то ему
понадобиться ему все его самодовольство, так как он тут же попадет на
ковер, за прогул без уважительной причины и не предупредив никого. Это
против правил и это заслуживает наказания. Но и заставляет нас
волноваться. Правила созданы не для того, чтобы нарушать их. А мы не любим
волноваться, - закончил Лейдлер с искрами раздражения и власти в голосе. -
Если он появится или вы услышите о нем что-нибудь из каких-либо
источников, ваш долг немедленно сообщить нам.
- Я обязательно так и сделаю, - пообещал Брансом.
Покинув кабинет Лейдлера и отправившись в свой зеленый отдел, Брансом
все время думал о происшедшем. Может быть, ему следовало рассказать
Лейдлеру о недавнем разговоре с Бергом или о подозрениях последнего? Но
что это даст? Он не может ничего объяснить. А может следовало рассказать о
недавней грубости Берга? Но Берг не был похож на человека, который будет
долго носить обиду в сердце. И еще меньше он похож на человека, который
будет отсиживаться в укромном местечке, как обиженный ребенок.
Обдумывая и взвешивая все это, он вспомнил замечание Берга, несколько
месяцев тому назад: "В один прекрасный день я сам, может быть исчезну и
сделаю себе карьеру "стриптизного танцора". Что это было, простая шутка
или здесь был скрыт какой-то смысл? И если в этом был смысл, то что Берг
подразумевал под "стриптизным танцором"? Все это были вопросы без ответов.
- Да, Бог с ним, - подумал про себя Брансом, - у меня довольно своих
собственных проблем. Во всяком случае, он наверняка появится завтра с
какой-нибудь уважительной причиной.
Но Берг не появился ни завтра, ни послезавтра. Он ушел навсегда.
2
В следующие три месяца еще три высоко квалифицированных специалиста
при обстоятельствах, которые могли и должны были поднять тревогу, но не
подняли, исчезли. Один, также как Берг просто пропал в неизвестном
направлении, очевидно, следую своей прихоти. Двое других исчезли,
официально сославшись на мало убедительные обстоятельства, которые только
усилили гнев Байтса и Лейдлера. Последний решил, что по этому поводу надо
что-то делать. В свободной стране каждый может оставить работу и искать
другую без того, чтобы его арестовали за недостаточную откровенность или
заставили сделать операцию.
Потом пришла очередь Ричарда Брансома. Мир начал для него распадаться
в пятницу, тринадцатого. До этого дня он жил в приятном удобном мире, не
обращая внимания на некоторые недостатки этого мира. В нем были
случайности, рутина, скука и соперничество, страх и тысяча и одна разные
другие события, которые переживает каждый человек. Но жизнь надо прожить.
Жизнь полна мелочей, которые мы принимаем как должное и почти не замечаем,
пока они вдруг не исчезнут.
Каждое утро в восемь десять отходил поезд. Те же лица, на тех же
сиденьях, тот же шелест разворачиваемых газет, тот же гул голосов при
разговоре. Или вечерняя дорога домой вдоль обсаженной деревьями аллеи, где
всегда можно встретить какого-нибудь соседа, чистящего газон на лужайке.
Щенок, прыгающий вокруг тебя перед твоим крыльцом. Улыбающееся,
раскрасневшееся от кухонной жары лицо Дороти, приглашающей в дом, когда
двое детей виснут у тебя на руках и просят сделать что-то для них смешное
и веселое.
Вот это и есть малюсенькие, но ценные крупицы, из которых и состоит
обычный день. И вот разом они теряют свою реальность. Они расплываются и
становятся размытыми, они маячат как нетвердые признаки, не решившие идти
ли им дальше или остановиться. Они покинули его, оставив в ужасном
умственном одиночестве. Он ринулся за ними с желанием догнать их, их,
которых разжигали его шокированный мозг, догнал их, но они тут же исчезли
снова.
Все началось с нескольких слов. Он возвращался домой в холодный
вечер, который нес в себе явные намеки приближающейся зимы. Тонкие слои
тумана плавали в приближающихся сумерках. Как всегда, он должен был
пересесть с поезда на поезд и для этого ему надо было двадцать минут
подождать на платформе. Следуя своей обычной привычке, он прошел в буфет,
чтобы выпить за это время кофе. Он сел на стул за стойкой с правой стороны
и сделал заказ, который он делал уже бесчисленное число раз.
- Черный кофе, пожалуйста.
Рядом с ним сидели два человека, крутили в руках чашечки с кофе и
вели несвязную беседу.
Они выглядели как ночные шоферы-"дальнобойщики", собирающиеся вскоре
приступить к своим обязанностям. Один из них говорил со странным
непонятным акцентом, который Брансом не мог определить.
- Шансов пятьдесят на пятьдесят, - сказал тот, что говорил с
акцентом, - даже если это было сделано вчера. Полиция никогда не
раскрывает более половины убийств. Они сами в этом признаются.
- Не знаю, - возразил другой. - Цифры могут врать. На пример, сколько
раз они прихватывают кого-нибудь, кто совершил более одного преступления,
к примеру, дюжину?
- Что ты хочешь этим сказать?
- Смотри, давай будем рассуждать о вещах как они происходят на самом
деле, а не как они должны быть. Никого не наказали за убийство, это будет
начальный факт.
Это ознакомительный отрывок книги. Данная книга защищена авторским правом. Для получения полной версии книги обратитесь к нашему партнеру - распространителю легального контента "ЛитРес":
Полная версия книги 'Против Странного Устройства'
1 2 3
убирать, а то мы все в них погрязнем. Ты об этом думал?
- Мои мысли заняты более высокими делами, - уклончиво ответил
Брансом.
- Твои мысли спустятся до низких вещей, если твой задний двор будет
тонуть в помоях, - пообещал Берг.
Про игнорировав последнее замечание, Брансом сказал:
- Хаперни - зануда, но не дурак. У него тугодумная, но блестящая
голова. Если уж он уходит, то это несомненно по стоящей причине, но он
достаточно умен, чтобы не афишировать ее.
- Например, какую?
- Не знаю. Я могу только догадываться. Может, он нашел себе работу
где-нибудь в другом государственном центре, но ему велели держать язык за
зубами.
- Может быть. В этом нестабильном мире все может быть. В один
прекрасный день я сам могу исчезнуть и сделать карьеру как стриптизный
танцор.
- С таким-то пузом?
- Это может добавить интерес, - сказал Берг, с любовью похлопывая
себя по животу.
- Ну пусть будет так, - Брансом помолчал, потом сказал. - Теперь
когда я думаю, мне кажется, что это место становится все более и более
гнилым.
- Все, что можно рассматривать как бремя от налогоплательщиков,
должно получать время от времени толчок, - пояснил Берг. - Всегда есть
кто-нибудь, кто врет о расходах.
- Я не имею в виду разговоры о новых урезаниях в бюджете. Я думаю о
Хаперни.
- Его уход работы не остановит, - заверил его Берг. - Просто
небольшие затруднения. Для того, чтобы найти специалиста надо приложить
усилия и потратить время. Количество таких специалистов не безгранично.
- Точно. А мне кажется, что за последнее время такая трата сил и
времени происходит все чаще и чаще.
- С чего ты взял? - спросил Берг.
- Я здесь уже восемь лет. За первые шесть наши потери были вполне
разумными и их можно было предсказать. Мужики достигали шестидесяти пяти и
уходили на пенсию. Другие продолжали работать и через какое-то время
умирали или заболевали. Несколько молодых загнулось от естественных
причин. И так далее. Как я уже сказал потери можно было предвидеть.
- Ну?
- А теперь посмотрим на последние два года. Кроме нормального числа
ушедших в отставку, переведенных на другую работу, умерших, появились
такие, которые исчезли по менее обычным причинам. Например, были Мак-Лайн
и Симпсон. Поехали в отпуск на Амазонку и прямо как растворились, никаких
следов от них не нашли до сих пор.
- Это было полтора года тому назад, - согласился Берг. - Бьюсь об
заклад, что они давно мертвы. Могло произойти что угодно. Утонули, змеиный
укус, лихорадка или просто их живьем съели пираньи.
- Потом был Хакобер. Женился на состоятельной даме, у которой был
замок где-то в Аргентине. Поехал туда помочь по хозяйству. Но как очень
способный химик, не мог тебе точно сказать из какого конца коровы
раздается "му".
- Он мог это и знать. Он сделал это из-за любви и денег. Это стоит
усилий. Дай мне шанс, я бы сумел.
- Хендерсон, - продолжал Степсон, не обращая внимание на замечание, -
та же история, что и с Хаперни. Попросил отставку. Я слышал, что потом его
видели где-то на западе, он там заимел промтоварный магазин.
- Я слышал, что как только его там обнаружили, он тут же исчез опять,
- заметил Берг.
- Да, ты напомнил мне о слухах. Так вот, был еще один слух о Мюллере.
Его нашли застреленным. Заключение было - смерть от несчастного случая.
Слухи говорили, что это было самоубийство. Ведь у Мюллера не было каких бы
то ни было причин лишать себя жизни, и он не был похож на типа, который
будет небрежно обращаться с оружием.
- Ты хочешь сказать, что он был убит? - спросил Берг, подняв брови.
- Я хочу сказать, что его смерть была странной, мягко сказать. К
этому прибавь случай с Арваньяном, который произошел пару месяцев назад.
Свалил свою машину с набережной прямо в воду на глубину сорок футов.
Сказали, что он был в обморочном состоянии. Ему тридцать два года,
атлетического сложения и прекрасного здоровья. Теория с обмороком не
кажется мне слишком убедительной.
- И какое у тебя медицинское звание?
- Никакого, - согласился Брансом.
- Ну, парень, который выдвинул теорию с обмороком был опытным
доктором. Я думая, он знал, что говорит.
- А я и не говорю, что он не думал, что говорит. Я только сказал, что
он сделал подходящую догадку, а не поставил диагноз. И это не зависит от
того, кто ее сделал.
- У тебя есть лучшие предположения?
- Да. Если бы Арваньян был любителем заложить за воротник. То - в
этом случае, если предположить, что он вел машину в пьяном виде, то все
сходится. Но насколько я знаю, он не был любителем выпить. Не был он и
диабетиком, - Брансом сделал задумчивую паузу и продолжил. - Может, он
заснул за рулем?
- Это возможно, - согласился Берг, - со мной самим такое произошло
много лет назад. И это произошло не от усталости. Я заснул от долгой
монотонной дороги, пустынной дороги в темноте, от шуршания шин, от пляски
огней фар на шоссе. Я зевнул несколько раз, а потом - Бам! - очнулся на
полу с портфелем на голове. Этот случай встряхнул меня на несколько
недель, скажу тебе я.
- Арваньян не ехал долгой утомительной дорогой. Он проехал точно
двадцать четыре мили.
- Ну и что? Он мог устать и задремать после рабочего дня. Может он до
этого не выспался. Несколько испорченных ночей могут свалить человека. Он
может в таком состоянии уснуть где угодно.
- Ты прав, Арни. Как отец двоих детей я знаю, что это такое.
Недостаток сна может свалить человека. А это заметно по его работе, -
Брансом постучал по столу, чтобы подчеркнуть эти слова. - По работе
Арваньяна этого не было заметно.
- Но...
- Более того, он по всем данным ехал домой. А набережная была в
стороне от прямой дороги домой. Он делал крюк в три мили. Он что, сделал
крюк, чтобы попасть туда? Почему?
- Понятия не имею.
- И я тоже. Это выглядит как самоубийство. Вполне возможно, что это и
не было самоубийством. Никто не знает, что произошло. У меня такое
чувство, что во всем этом есть что-то странное. Это все, что я знаю.
- Ты чересчур подозрителен, - заметил Берг. - Тебе бы надо стать
частным детективом и открыть сыскное агентство.
- Это слишком беспокойно и никаких гарантий, - ответил Брансом.
Он взглянул на часы:
- Пора вкалывать, - вздохнул он.
Через два месяца Берг исчез. В течение десяти дней, предшествовавших
его исчезновению, Берг был тихим, задумчивым и молчаливым. Брансом,
который работал рядом с ним, первые дни относил это просто к плохому
настроению. Но постепенно это все меньше и меньше напоминало плохое
настроение и все больше походило на осторожное молчание. Брансом
поинтересовался:
- Что-нибудь случилось?
- А?
- Я говорю, у тебя что-нибудь случилось? Ты ходишь нахохлившись, как
наседка.
- Я этого не замечал, - возразил Берг.
- Ты должен был заметить это теперь, когда я сказал тебе это. Ты
хорошо себя чувствуешь?
- Со мной все в порядке, - возразил Берг, - не может же человек
постоянно трепаться.
- Про тебя-то уж такого не скажешь.
- Ну вот и нормально. Я говорю, когда мне это хочется и молчу, когда
хочу.
После этого молчание усилилось. В последний день от Берга слыхали
только слова, которые были необходимы по работе. На следующий день он не
появился. В обед Брансом был вызван в кабинет Лейдлера. Тот приветствовал
его нахмурившись и указал на стул.
- Садитесь. Вы работаете вместе с Бергом, не так ли?
- Да.
- Вы с ним в дружеских отношениях?
- В достаточно хороших, но я бы не назвал это дружбой.
- Что вы хотите этим сказать?
- Мы вполне сработались, - ответил Брансом. - Он понимает меня, а я
его. Каждый из нас знает, что он полностью может положиться на другого.
Вот и все.
- Чисто рабочие отношения?
- Да.
- А вне работы вы не общаетесь?
- Нет. Вне работы у нас нет ничего общего.
- Хм, - Лейдлер был разочарован. - Он сегодня не появился на работе.
И никаких объяснений не оставил тоже. Вы не знаете, в чем тут дело?
- Нет. Вчера он ничего не говорил. Может, он болен?
- Нет, - возразил Лейдлер. - У нас нет медицинского сертификата.
- Прошло еще слишком мало времени. Если его послали только сегодня,
то вы сможете получить его только завтра.
- Он мог бы позвонить, - настаивал Лейдлер. - Он знает как
пользоваться телефоном. Он уже вполне взрослый для этого. И даже если он
где-нибудь привязан к постели, он мог попросить кого-нибудь позвонить нам.
- Может, его привезли в больницу в таком состоянии, что он не мог
говорить, - предположил Брансом. - Такое иногда случается. Во всяком
случае, телефон работает в оба конца. Если бы вы сами позвонили ему...
- Гениальная идея! Это делает вам честь, - огрызнулся Лейдлер
раздраженно, - мы звонили ему два часа назад. Никто не подходит. Мы
позвонили соседу. Сосед поднялся и несколько минут колотил в дверь.
Никакого ответа. Сосед нашел хозяина и открыли дверь запасным ключом.
Осмотрели дом. Никого. Квартира в обычном порядке и ничего необычного не
заметили. Хозяин не знает, когда Берг вышел из дому и, кстати говоря,
приезжал ли он вчера вечером домой он тоже не знает. - Лейдлер потер
подбородок, немного подумал, потом продолжил, - Берг разведен. А вы не
знаете, есть ли у него какая-нибудь знакомая?
Брансом задумался.
- Случайно он упоминал о девушке, с которой встречался и которая ему
нравилась. Он упоминал о ней четыре или пять раз. Но мне кажется, это все
было не настолько серьезно. Это было просто развлечение. В отношении к
женщинам он напоминал замороженную рыбу и они чувствовали это, по крайней
мере большинство из них, и платили ему тем же.
- В таком случае это не похоже на то, что он проспал в каком-нибудь
любовном гнездышке, - заметил Лейдлер, потом добавил. - Если он не
восстановил отношения со своей прежней женой.
- Сомневаюсь.
- Он упоминал о ней в последнее время?
- Нет. Я вообще думаю, что он не вспоминал о ней в последние годы. По
его словам, они были совершенно несовместимыми, но выяснили это только
после свадьбы. Ей нужна была страсть, а ему покой. Она называла его
интеллектуальным мучением и выбросила его за борт. Через несколько лет она
вышла замуж снова.
- В его личном деле сказано, что у него нет детей и что ближайшим
родственником является его мать. Ей восемьдесят лет.
- Может быть с ней плохо и он помчался к ней? - предположил Брансом.
- Как мы уже говорили, у него был весь день, чтобы позвонить нам. А
он не позвонил. Более того, с его матерью все в порядке. Мы проверили это
совсем недавно.
- Тогда ничем не могу помочь.
- Нет, может, и можете, - возразил Лейдлер, - последний вопрос. Есть
еще кто-нибудь в центре, кто мог бы хорошо быть информирован о личных
делах Берга? Кто-нибудь, кто разделяет его вкусы и хобби? Кто-нибудь, кто
может с ним проводить выходные дни?
- Никого из таких людей я не знаю. Берг не был замкнутым, но и
общительным его тоже не назовешь. Было полное ощущение, что после работы
он вполне удовлетворен своей собственной компанией. Я всегда смотрел на
него, как на очень самодовольного индивида.
- Ну, если завтра он появится на работе с улыбкой во всю рожу, то ему
понадобиться ему все его самодовольство, так как он тут же попадет на
ковер, за прогул без уважительной причины и не предупредив никого. Это
против правил и это заслуживает наказания. Но и заставляет нас
волноваться. Правила созданы не для того, чтобы нарушать их. А мы не любим
волноваться, - закончил Лейдлер с искрами раздражения и власти в голосе. -
Если он появится или вы услышите о нем что-нибудь из каких-либо
источников, ваш долг немедленно сообщить нам.
- Я обязательно так и сделаю, - пообещал Брансом.
Покинув кабинет Лейдлера и отправившись в свой зеленый отдел, Брансом
все время думал о происшедшем. Может быть, ему следовало рассказать
Лейдлеру о недавнем разговоре с Бергом или о подозрениях последнего? Но
что это даст? Он не может ничего объяснить. А может следовало рассказать о
недавней грубости Берга? Но Берг не был похож на человека, который будет
долго носить обиду в сердце. И еще меньше он похож на человека, который
будет отсиживаться в укромном местечке, как обиженный ребенок.
Обдумывая и взвешивая все это, он вспомнил замечание Берга, несколько
месяцев тому назад: "В один прекрасный день я сам, может быть исчезну и
сделаю себе карьеру "стриптизного танцора". Что это было, простая шутка
или здесь был скрыт какой-то смысл? И если в этом был смысл, то что Берг
подразумевал под "стриптизным танцором"? Все это были вопросы без ответов.
- Да, Бог с ним, - подумал про себя Брансом, - у меня довольно своих
собственных проблем. Во всяком случае, он наверняка появится завтра с
какой-нибудь уважительной причиной.
Но Берг не появился ни завтра, ни послезавтра. Он ушел навсегда.
2
В следующие три месяца еще три высоко квалифицированных специалиста
при обстоятельствах, которые могли и должны были поднять тревогу, но не
подняли, исчезли. Один, также как Берг просто пропал в неизвестном
направлении, очевидно, следую своей прихоти. Двое других исчезли,
официально сославшись на мало убедительные обстоятельства, которые только
усилили гнев Байтса и Лейдлера. Последний решил, что по этому поводу надо
что-то делать. В свободной стране каждый может оставить работу и искать
другую без того, чтобы его арестовали за недостаточную откровенность или
заставили сделать операцию.
Потом пришла очередь Ричарда Брансома. Мир начал для него распадаться
в пятницу, тринадцатого. До этого дня он жил в приятном удобном мире, не
обращая внимания на некоторые недостатки этого мира. В нем были
случайности, рутина, скука и соперничество, страх и тысяча и одна разные
другие события, которые переживает каждый человек. Но жизнь надо прожить.
Жизнь полна мелочей, которые мы принимаем как должное и почти не замечаем,
пока они вдруг не исчезнут.
Каждое утро в восемь десять отходил поезд. Те же лица, на тех же
сиденьях, тот же шелест разворачиваемых газет, тот же гул голосов при
разговоре. Или вечерняя дорога домой вдоль обсаженной деревьями аллеи, где
всегда можно встретить какого-нибудь соседа, чистящего газон на лужайке.
Щенок, прыгающий вокруг тебя перед твоим крыльцом. Улыбающееся,
раскрасневшееся от кухонной жары лицо Дороти, приглашающей в дом, когда
двое детей виснут у тебя на руках и просят сделать что-то для них смешное
и веселое.
Вот это и есть малюсенькие, но ценные крупицы, из которых и состоит
обычный день. И вот разом они теряют свою реальность. Они расплываются и
становятся размытыми, они маячат как нетвердые признаки, не решившие идти
ли им дальше или остановиться. Они покинули его, оставив в ужасном
умственном одиночестве. Он ринулся за ними с желанием догнать их, их,
которых разжигали его шокированный мозг, догнал их, но они тут же исчезли
снова.
Все началось с нескольких слов. Он возвращался домой в холодный
вечер, который нес в себе явные намеки приближающейся зимы. Тонкие слои
тумана плавали в приближающихся сумерках. Как всегда, он должен был
пересесть с поезда на поезд и для этого ему надо было двадцать минут
подождать на платформе. Следуя своей обычной привычке, он прошел в буфет,
чтобы выпить за это время кофе. Он сел на стул за стойкой с правой стороны
и сделал заказ, который он делал уже бесчисленное число раз.
- Черный кофе, пожалуйста.
Рядом с ним сидели два человека, крутили в руках чашечки с кофе и
вели несвязную беседу.
Они выглядели как ночные шоферы-"дальнобойщики", собирающиеся вскоре
приступить к своим обязанностям. Один из них говорил со странным
непонятным акцентом, который Брансом не мог определить.
- Шансов пятьдесят на пятьдесят, - сказал тот, что говорил с
акцентом, - даже если это было сделано вчера. Полиция никогда не
раскрывает более половины убийств. Они сами в этом признаются.
- Не знаю, - возразил другой. - Цифры могут врать. На пример, сколько
раз они прихватывают кого-нибудь, кто совершил более одного преступления,
к примеру, дюжину?
- Что ты хочешь этим сказать?
- Смотри, давай будем рассуждать о вещах как они происходят на самом
деле, а не как они должны быть. Никого не наказали за убийство, это будет
начальный факт.
Это ознакомительный отрывок книги. Данная книга защищена авторским правом. Для получения полной версии книги обратитесь к нашему партнеру - распространителю легального контента "ЛитРес":
Полная версия книги 'Против Странного Устройства'
1 2 3