«Но мистера Тесла не удовлетворили эти блестящие результаты. Он поставил перед собой задачу создать лампу, которая, не имея внешней связи с проводами, будет ярко светить в любой части дома». И, словно этого было недостаточно, в завершение Тесла пропустил через себя десятки тысяч вольт переменного тока, чтобы зажечь лампочки, и пускал искры с кончиков пальцев, демонстрируя миру, что при правильном использовании переменный ток совсем не опасен. «Лампы в руке мистера Тесла были похожи на огненный меч ангела справедливости», – заметил один из журналистов.
Тесла (со своим ассистентом Гано Данном) начал лекцию несколько нервно, но постепенно стал говорить увереннее. «Из всех видов природной – неизмеримой и вездесущей энергии, которая постоянно меняется и движется, словно душа оживляя Вселенную, электричество и магнетизм являются, возможно, самыми поразительными… Мы знаем, – продолжал Тесла, – что электричество – это несжимаемая жидкость, и ее количество в природе постоянно, что электричество нельзя создать или уничтожить и что электрические и эфирные явления тождественны». Начав с того, что наш мир погружен в огромный океан электричества, волшебник продолжал изумлять слушателей бесчисленными экспериментами. Свое выступление Тесла закончил поэтическими строками: «Мы летим в бесконечном пространстве с непостижимой скоростью. Все вокруг вращается, я движется, все – энергия». Тесла высказал предположение, в котором многие увидели доказательство существования «нулевой точки» или свободного слоя энергии. «Должен существовать какой-нибудь способ прямого доступа к этой энергии. Тогда, черпая из этого источника свет, безо всяких усилий извлекая любую форму энергии из неистощимых запасов, человечество будет продвигаться вперед гигантскими шагами. Одна мысль об этих невероятных возможностях расширяет наш горизонт, укрепляет наши надежды и наполняет сердца восторгом».
Слушатели, среди которых были профессор Энтони, Альфред Браун, Элмер Сперри, Уильям Стэнли, Элайхью Томсон и Фрэнсис Аптон, на всю оставшуюся жизнь запомнят это событие. Например, Роберт Милликен, позже получивший Нобелевскую премию за исследование космических лучей, а в то время бывший выпускником Колумбийского колледжа, много лет спустя сказал: «Немалая часть моей работы была проделана с помощью принципов, о которых я узнал в тот вечер».
Однако Майкл Пьюпин, также присутствовавший на лекции, не испытывал такого восторга. «Во время лекции мистер Пьюпин со своими друзьями (скорее всего, с Элайхью Томсоном и Карлом Херингом) прерывали меня свистом, и мне было нелегко успокоить разбушевавшуюся аудиторию», – рассказывал Тесла сербскому журналисту. Пьюпин написал Тесла, пытаясь загладить ситуацию, а также договориться о встрече и демонстрации мотора, поскольку ему нужно было прочитать лекции о многофазном токе, но Тесла избегал его. В Европе начали распространяться слухи о появлении в Америке нового электрического Свенгали, john jacob astor – «jack ass», осел-производитель. (Прим. пер.)
и Тесла вскоре пригласили выступить перед европейскими научными обществами.
Взгляд в прошлое (1891)
Многие исследования, описанные в книге, относятся к многофазной системе. Отдельные главы посвящены индукционным моторам, генераторам, синхронным моторам и т. п. Ряд фактов публикуется впервые, остальные же были ранее описаны другими учеными. Я решил опустить сноски – неполные ссылки хуже никаких, в то время как тщательная проработка источников требует больше времени, чем имеется в моем распоряжении. Полагаю, читателю интереснее узнать сами факты, нежели слушать споры о том, кто первым изучил то или иное явление.
Чарльз Штейнмец
Через три месяца после лекции Тесла в Колумбийском колледже, в августе 1891 года два инженера – Чарльз Юджин Ланселот Браун из швейцарской фирмы «Машиненфабрик Эрликон» и Михаил Доливо-Добровольский, представляющий немецкую Всеобщую электрическую компанию (АЭГ), – взволновали все инженерное сообщество после того, как им удалось успешно провести 190 лошадиных сил энергии с водопада у цементной фабрики на реке Неккар в Лауффене к Международной электрической выставке, проводившейся во Франкфурте на расстоянии ста двенадцати миль. При поддержке трех правительств линии электропередач прошли через Вюртемберг, Баварию и Пруссию, прежде чем дойти до Франкфурта.
Используя в качестве изолятора нефть, как объяснял Тесла на своей лекции, Браун сумел создать напряжение в 40 000 вольт, 25 000 из которых пошли по проводам, превратившись по мере приближения к выставке в нужные частоты. Эффективность 74,5 % поразила его коллег. Добровольский, предположивший, что это открытие было сделано на основе его теорий, использовал трехфазный переменный ток с рабочей частотой в сорок оборотов в секунду (вместо однофазного тока с частотой 133 оборота в секунду, на которой продолжала настаивать компания Вестингауза). Мощность была столь велика, что во Франкфурте зажгли большой рекламный щит из тысячи ламп накаливания, а также работал электрический насос для создания искусственного водопада.
16 декабря Майкл Пьюпин выступил с лекцией о многофазной системе в Американском институте инженеров-электриков. Прочитав эту же лекцию неделю назад перед Нью-Йоркским математическим обществом, Пьюпин гордился тем, что ему удалось создать передовые абстрактные теории в области многофазных систем. С зачесанными назад волосами, в очках в проволочной оправе, с щеточкой заостренных на кончиках усов и в деловом костюме-тройке Пьюпин быстро приживался в Соединенных Штатах. Он приступил к окружению своего имени ореолом славы. Перед лекцией он написал Тесла с просьбой обсудить его моторы, но изобретатель не ответил.
Во вступительном слове в Американском институте в присутствии Артура Кеннеди, Элайхью Томсона, Чарльза Брэдли и Чарльза Штейнмеца Пьюпин обратился к «прекрасным изобретениям Николы Тесла и успеху его дела, которого добились Добровольский и Браун, используя это изобретение на практике», но одновременно с этим описал немецкую технологию таким образом, чтобы дать понять, что к ее созданию пришли независимо от Тесла.
Похоже, что Тесла не присутствовал на этой лекции. Но зато на следующий день он написал Пьюпину, однако не за тем, чтобы высказать поздравления или предложить встретиться. Тесла предположил, что оригинальные патенты были у Пьюпина, а немецкая технология была просто имитацией его работы.
Но и Пьюпин в долгу не остался: «Не думаю, что вам следует обвинять меня за то, что я не в полной мере описал ваши изобретения… Во-первых, слишком рано обсуждать практические вопросы в лекции, посвященной самым фундаментальным принципам многофазных систем. Во-вторых, я знаю о ваших моторах только понаслышке и не имел удовольствия лицезреть ни одного из них лично. Я дважды заходил к вам в отель и один раз писал вам, но все мои попытки были тщетны». В конце письма Пьюпин пытался договориться о личной встрече, но Тесла был не из тех, кто может легко простить такое простодушие, особенно в лице серба, который плохо говорит на родном языке. Для сверхчувствительного Тесла Пьюпин был человеком, распространяющим ложь. А его постоянная связь с Томсоном не способствовала перемене взглядов ученого. Поскольку Тесла собирался в путешествие в Европу, эта встреча так и не состоялась.
В свете споров об авторстве этого изобретения важно понимать, что сокрытие истины продолжается и по сей день. Все началось с того, как Михаил Доливо-Добровольский не захотел признать, что это была идея Тесла, а его друг Карл Геринг опубликовал множество статей, посвященных этому эпизоду, в журналах по мере того, как обсуждение все росло в течение 1891 года. Геринг был профессором инженерных наук в Дармштадтском университете в начале 1880-х годов. Его протеже Добровольский – уроженец Санкт-Петербурга и сын русского дворянина – сменил Геринга на посту, когда тот ушел из университета в конце 1883 года.
Ч. Браун – уроженец Швейцарии и сын создателя паровых двигателей – начал успешную передачу электрической энергии с помощью динамо переменного тока, созданных им во время работы в Люцерне. Браун, который был на год моложе Добровольского и на семь лет моложе Тесла, получил основное образование в Винтертуре и Базеле, где работал в мастерских «Бурджин». В 1884 году он перешел на работу в «Эрликон», а через два года стал директором операций. 9 февраля 1891 года Браун выступил во Франкфурте с лекцией на тему протяженной передачи электрической энергии, и именно там встретился с Добровольским. «Эрликон» и АЭГ заключили партнерское соглашение, и через семь месяцев был достигнут первый успех между Лауффеном и Франкфуртом.
После заявлений Добровольского и односторонних статей Геринга в электрических журналах представители американского инженерного сообщества, Я не имевшие доступа к патентам Тесла, могли превозносить операцию «Лауффен-Франкфурт», продолжая намекать, что к ее успеху работа Тесла не имела – отношения. По странному стечению обстоятельств сторона Вестингауза хотела также замять это событие не только потому, что Тесла оказался прав, а они – нет, но и потому, что оно преуменьшало их успех в Теллуриде. Таким образом, когда мы просматриваем литературные источники Вестингауза, почти невозможно найти упоминание о Лауффене-Франкфурте.
В своих лекциях Пьюпин не поддерживал Тесла, не делали этого и Кеннеди, Томсон и Брэдли. Однако Чарльз Протеус Штейнмец принадлежал к другой категории. Как и Пьюпин, он недавно эмигрировал из Европы и также имел академическое образование, в то время не делая на новое изобретение никаких экономических ставок.
Штейнмец, покинувший в 1889 году Германию, чтобы избежать тюрьмы за социалистические взгляды, был блестящим студентом факультета математики в Университете Бреслау. Карлик-горбун с ушедшей в плечи головой и одной ногой короче, чем другая, Штейнмец добился того, что его мощный интеллект затмевал странную внешность и хрупкое строение. Двадцатишестилетний Штейнмец, пытающийся отрастить усы и бороду, который уже был известен трудами в области гистерезиса (в том числе математическим объяснением замедления магнитных эффектов при изменении электромагнитных сил), видел недочеты в лекциях Пьюпина. Поскольку это была его первая попытка выступления перед своими сверстниками на таком сложном английском языке, он осторожно поддержал разговор, представив аудитории расчеты и схемы. Во время работы в Йонкерce Штейнмец создал однофазный коллекторный мотор летом 1890 года.
С бесстыдно отпущенными до плеч волосами карлик был облачен в слегка помятый костюм-тройку, украшенный тяжелой цепью для часов, и в пенсне, болтающееся на шнурке из-под воротника. Встав в полный рост (четыре фута) и вытащив пенсне, чтобы прочитать свои расчеты, Штейнмец с немецким акцентом заметил, что «Феррарис построил всего лишь маленькую игрушку». Он принялся исправлять предположение Пьюпина о том, что Добровольский первым использовал трехфазную систему. «Я совершенно не могу с этим согласиться, поскольку она уже существовала в старом моторе Тесла». В заключение Штейнмец сказал: «Не вижу ничего нового в этой системе Добровольского».
Штейнмецу потребовалось несколько месяцев, чтобы понять, почему его коллеги так изумились, когда он отверг все надежды на первенство Добровольского. Однако они были поражены его анализом и математическими расчетами. Элайхью Томсон вернулся в свою компанию «Томсон-Хьюстон» в Линне, штат Массачусетс, зная, что из Европы прибыл новый математический гений, и вскоре после этого «Томсон-Хьюстон» предложила Штейнмецу работу в Линне.
Тем временем в Питтсбурге в тайне от Эдисона Вестингауз встречался с Генри Виллардом – финансовым попечителем Эдисона в течение двух лет – для обсуждения возможного объединения. Виллард, недавно соединивший несколько маленьких компаний с «Эдисон Электрик» для создания «Эдисон Дженерал Электрик», отлично понимал, что у Эдисона не ладились дела с Вестингаузом. Виллард был эмигрантом из Германии, сыном судьи из Баварии. Пытаясь в юности создать «свободное» немецкое поселение в Канзасе, Виллард был человеком, который создал Северную тихоокеанскую железную дорогу для связи западного побережья с восточным. Он сотрудничал с Дж. Пирпонтом Морганом, который отвечал за это строительство, и Морган прислал в Менло-Парк Эдварда Дина Эдамса, давно работавшего в банке, чтобы попытаться уговорить Эдисона примириться с Вестингаузом. Радуясь, что удалось «обойти – конкурента», Эдисон ничего не хотел слушать. «Вестингауз, – говорил он, – спятил, внезапно разбогатев или в результате чего-то подобного, и парит на воздушном змее, который рано или поздно приземлится в грязи».
Легальные попытки защитить патенты на лампочки Эдисона уже стоили ему 2 миллиона долларов и столько же Вестингаузу. Лагерь Эдисона решил подать иск на Вестингауза, а не на «Томсон-Хьюстон», потому что питтсбургская компания купила «Юнайтед Стейтс Электрик» – концерн, которому принадлежали конкурирующие патенты Сойера-Мэна и Хайрема Максима, в то время как «Томсон-Хьюстон» обладала только правом аренды. Пока два гиганта сражались друг с другом в «самоубийстве времени», как эту борьбу окрестил Эдисон, «Томсон-Хьюстон» богатела.
14 июля 1891 года после долгих лет борьбы и судебных разбирательств в поисках первого создателя электрической лампочки судья Брэдли решил дело в пользу Эдисона. Хотя у Вестингауза обнаружили неправильные патенты, электрическая система переменного тока Тесла того стоила, однако оказалось, что переговоры с Вестингаузом затруднены. Виллард тем временем начал сотрудничать непосредственно с Тесла, но изобретателю приходилось подчиниться решениям Вестингауза.
«Уважаемый сэр, – писал Тесла Вилларду своим аккуратным почерком, – я много раз обращался к мистеру Вестингаузу, пытаясь добиться взаимопонимания, но результаты были не очень удовлетворительные. Поняв это и внимательно обдумав шансы на успех, я пришел к выводу, что не могу принять участие в предложенном вами предприятии». В конце письма Тесла с сожалением желал финансисту «успехов в его начинании».
Виллард переменил тактику и обратился к «Томсон-Хьюстон» с предложением купить компанию. Он приехал в Линн в феврале и все лето вел секретные переговоры с Чарльзом Коффином – руководителем компании. В декабре встреча состоялась на Уолл-стрит, 23, в офисе Моргана, чтобы окончательно определиться с объединением. После того как Морган просмотрел финансовые отчеты обеих компаний, он понял, что «Эдисон Электрик», долг которой составлял 3,5 миллиона долларов, имела меньший доход, чем маленькая и кредитоспособная «Томсон-Хьюстон». Морган изменил мнение и предложил «Томсон-Хьюстон» купить «Эдисон Электрик». В любом случае он создал монополию. Вместе с тем Морган вынудил Вилларда покинуть компанию – ему нужно было обвинить кого-то в неудачах, – и Чарльз Коффин взял в свои руки управление новым концерном. Они назвали компанию «Дженерал Электрик».
Из-за огромных долгов компании и возможности работы с более низкокачественным оборудованием постоянного тока положение Эдисона пошатнулось. Мысль о том, что придется работать вместе с этим похитителем патентов Элайхью Томсоном, а также исчезновение его имени из названия компании на какое-то время совершенно сломили электрического волшебника. Хотя перед уходом ему удалось потревожить осиное гнездо, Эдисон понимал, что наступила новая эпоха электричества, которая не будет мириться с его методом проб и ошибок. За год до полного слияния компаний он писал Вилларду: «Ясно, что мое время ушло… С этой позиции вы поймете, что я не в состоянии побуждать мой разум к действию, когда растет угроза будущего объединения. Я бы попросил вас не противиться моему постепенному уходу из электрического бизнеса, что позволит мне погрузиться в новые и неизведанные области знания». Итак, Эдисон обратил свой взор к продолжению работы Эдварда Майбриджа – пионера кинематографа. В 1888 и 1891 годах он получил первые патенты на изобретение, которое он назвал кинетограф, а несколько лет спустя создал действующую кинокамеру и систему кинопроекции. В 1893 году Эдисон смог написать престарелому Майбриджу, что теперь у него было подсматривающее устройство, за которое люди платили пять центов.
«Морганизация» «Дженерал Электрик» сделала из этой компании еще более опасного врага для Вестингауза, но одновременно стала проблемой для самого концерна. В то время как Вестингауз был лишен возможности использовать эффективную лампочку, компания не могла создавать переменный ток. Поскольку в течение еще двух лет действующими были только патенты Эдисона, Вестингауз оказался в лучшей ситуации.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71
Тесла (со своим ассистентом Гано Данном) начал лекцию несколько нервно, но постепенно стал говорить увереннее. «Из всех видов природной – неизмеримой и вездесущей энергии, которая постоянно меняется и движется, словно душа оживляя Вселенную, электричество и магнетизм являются, возможно, самыми поразительными… Мы знаем, – продолжал Тесла, – что электричество – это несжимаемая жидкость, и ее количество в природе постоянно, что электричество нельзя создать или уничтожить и что электрические и эфирные явления тождественны». Начав с того, что наш мир погружен в огромный океан электричества, волшебник продолжал изумлять слушателей бесчисленными экспериментами. Свое выступление Тесла закончил поэтическими строками: «Мы летим в бесконечном пространстве с непостижимой скоростью. Все вокруг вращается, я движется, все – энергия». Тесла высказал предположение, в котором многие увидели доказательство существования «нулевой точки» или свободного слоя энергии. «Должен существовать какой-нибудь способ прямого доступа к этой энергии. Тогда, черпая из этого источника свет, безо всяких усилий извлекая любую форму энергии из неистощимых запасов, человечество будет продвигаться вперед гигантскими шагами. Одна мысль об этих невероятных возможностях расширяет наш горизонт, укрепляет наши надежды и наполняет сердца восторгом».
Слушатели, среди которых были профессор Энтони, Альфред Браун, Элмер Сперри, Уильям Стэнли, Элайхью Томсон и Фрэнсис Аптон, на всю оставшуюся жизнь запомнят это событие. Например, Роберт Милликен, позже получивший Нобелевскую премию за исследование космических лучей, а в то время бывший выпускником Колумбийского колледжа, много лет спустя сказал: «Немалая часть моей работы была проделана с помощью принципов, о которых я узнал в тот вечер».
Однако Майкл Пьюпин, также присутствовавший на лекции, не испытывал такого восторга. «Во время лекции мистер Пьюпин со своими друзьями (скорее всего, с Элайхью Томсоном и Карлом Херингом) прерывали меня свистом, и мне было нелегко успокоить разбушевавшуюся аудиторию», – рассказывал Тесла сербскому журналисту. Пьюпин написал Тесла, пытаясь загладить ситуацию, а также договориться о встрече и демонстрации мотора, поскольку ему нужно было прочитать лекции о многофазном токе, но Тесла избегал его. В Европе начали распространяться слухи о появлении в Америке нового электрического Свенгали, john jacob astor – «jack ass», осел-производитель. (Прим. пер.)
и Тесла вскоре пригласили выступить перед европейскими научными обществами.
Взгляд в прошлое (1891)
Многие исследования, описанные в книге, относятся к многофазной системе. Отдельные главы посвящены индукционным моторам, генераторам, синхронным моторам и т. п. Ряд фактов публикуется впервые, остальные же были ранее описаны другими учеными. Я решил опустить сноски – неполные ссылки хуже никаких, в то время как тщательная проработка источников требует больше времени, чем имеется в моем распоряжении. Полагаю, читателю интереснее узнать сами факты, нежели слушать споры о том, кто первым изучил то или иное явление.
Чарльз Штейнмец
Через три месяца после лекции Тесла в Колумбийском колледже, в августе 1891 года два инженера – Чарльз Юджин Ланселот Браун из швейцарской фирмы «Машиненфабрик Эрликон» и Михаил Доливо-Добровольский, представляющий немецкую Всеобщую электрическую компанию (АЭГ), – взволновали все инженерное сообщество после того, как им удалось успешно провести 190 лошадиных сил энергии с водопада у цементной фабрики на реке Неккар в Лауффене к Международной электрической выставке, проводившейся во Франкфурте на расстоянии ста двенадцати миль. При поддержке трех правительств линии электропередач прошли через Вюртемберг, Баварию и Пруссию, прежде чем дойти до Франкфурта.
Используя в качестве изолятора нефть, как объяснял Тесла на своей лекции, Браун сумел создать напряжение в 40 000 вольт, 25 000 из которых пошли по проводам, превратившись по мере приближения к выставке в нужные частоты. Эффективность 74,5 % поразила его коллег. Добровольский, предположивший, что это открытие было сделано на основе его теорий, использовал трехфазный переменный ток с рабочей частотой в сорок оборотов в секунду (вместо однофазного тока с частотой 133 оборота в секунду, на которой продолжала настаивать компания Вестингауза). Мощность была столь велика, что во Франкфурте зажгли большой рекламный щит из тысячи ламп накаливания, а также работал электрический насос для создания искусственного водопада.
16 декабря Майкл Пьюпин выступил с лекцией о многофазной системе в Американском институте инженеров-электриков. Прочитав эту же лекцию неделю назад перед Нью-Йоркским математическим обществом, Пьюпин гордился тем, что ему удалось создать передовые абстрактные теории в области многофазных систем. С зачесанными назад волосами, в очках в проволочной оправе, с щеточкой заостренных на кончиках усов и в деловом костюме-тройке Пьюпин быстро приживался в Соединенных Штатах. Он приступил к окружению своего имени ореолом славы. Перед лекцией он написал Тесла с просьбой обсудить его моторы, но изобретатель не ответил.
Во вступительном слове в Американском институте в присутствии Артура Кеннеди, Элайхью Томсона, Чарльза Брэдли и Чарльза Штейнмеца Пьюпин обратился к «прекрасным изобретениям Николы Тесла и успеху его дела, которого добились Добровольский и Браун, используя это изобретение на практике», но одновременно с этим описал немецкую технологию таким образом, чтобы дать понять, что к ее созданию пришли независимо от Тесла.
Похоже, что Тесла не присутствовал на этой лекции. Но зато на следующий день он написал Пьюпину, однако не за тем, чтобы высказать поздравления или предложить встретиться. Тесла предположил, что оригинальные патенты были у Пьюпина, а немецкая технология была просто имитацией его работы.
Но и Пьюпин в долгу не остался: «Не думаю, что вам следует обвинять меня за то, что я не в полной мере описал ваши изобретения… Во-первых, слишком рано обсуждать практические вопросы в лекции, посвященной самым фундаментальным принципам многофазных систем. Во-вторых, я знаю о ваших моторах только понаслышке и не имел удовольствия лицезреть ни одного из них лично. Я дважды заходил к вам в отель и один раз писал вам, но все мои попытки были тщетны». В конце письма Пьюпин пытался договориться о личной встрече, но Тесла был не из тех, кто может легко простить такое простодушие, особенно в лице серба, который плохо говорит на родном языке. Для сверхчувствительного Тесла Пьюпин был человеком, распространяющим ложь. А его постоянная связь с Томсоном не способствовала перемене взглядов ученого. Поскольку Тесла собирался в путешествие в Европу, эта встреча так и не состоялась.
В свете споров об авторстве этого изобретения важно понимать, что сокрытие истины продолжается и по сей день. Все началось с того, как Михаил Доливо-Добровольский не захотел признать, что это была идея Тесла, а его друг Карл Геринг опубликовал множество статей, посвященных этому эпизоду, в журналах по мере того, как обсуждение все росло в течение 1891 года. Геринг был профессором инженерных наук в Дармштадтском университете в начале 1880-х годов. Его протеже Добровольский – уроженец Санкт-Петербурга и сын русского дворянина – сменил Геринга на посту, когда тот ушел из университета в конце 1883 года.
Ч. Браун – уроженец Швейцарии и сын создателя паровых двигателей – начал успешную передачу электрической энергии с помощью динамо переменного тока, созданных им во время работы в Люцерне. Браун, который был на год моложе Добровольского и на семь лет моложе Тесла, получил основное образование в Винтертуре и Базеле, где работал в мастерских «Бурджин». В 1884 году он перешел на работу в «Эрликон», а через два года стал директором операций. 9 февраля 1891 года Браун выступил во Франкфурте с лекцией на тему протяженной передачи электрической энергии, и именно там встретился с Добровольским. «Эрликон» и АЭГ заключили партнерское соглашение, и через семь месяцев был достигнут первый успех между Лауффеном и Франкфуртом.
После заявлений Добровольского и односторонних статей Геринга в электрических журналах представители американского инженерного сообщества, Я не имевшие доступа к патентам Тесла, могли превозносить операцию «Лауффен-Франкфурт», продолжая намекать, что к ее успеху работа Тесла не имела – отношения. По странному стечению обстоятельств сторона Вестингауза хотела также замять это событие не только потому, что Тесла оказался прав, а они – нет, но и потому, что оно преуменьшало их успех в Теллуриде. Таким образом, когда мы просматриваем литературные источники Вестингауза, почти невозможно найти упоминание о Лауффене-Франкфурте.
В своих лекциях Пьюпин не поддерживал Тесла, не делали этого и Кеннеди, Томсон и Брэдли. Однако Чарльз Протеус Штейнмец принадлежал к другой категории. Как и Пьюпин, он недавно эмигрировал из Европы и также имел академическое образование, в то время не делая на новое изобретение никаких экономических ставок.
Штейнмец, покинувший в 1889 году Германию, чтобы избежать тюрьмы за социалистические взгляды, был блестящим студентом факультета математики в Университете Бреслау. Карлик-горбун с ушедшей в плечи головой и одной ногой короче, чем другая, Штейнмец добился того, что его мощный интеллект затмевал странную внешность и хрупкое строение. Двадцатишестилетний Штейнмец, пытающийся отрастить усы и бороду, который уже был известен трудами в области гистерезиса (в том числе математическим объяснением замедления магнитных эффектов при изменении электромагнитных сил), видел недочеты в лекциях Пьюпина. Поскольку это была его первая попытка выступления перед своими сверстниками на таком сложном английском языке, он осторожно поддержал разговор, представив аудитории расчеты и схемы. Во время работы в Йонкерce Штейнмец создал однофазный коллекторный мотор летом 1890 года.
С бесстыдно отпущенными до плеч волосами карлик был облачен в слегка помятый костюм-тройку, украшенный тяжелой цепью для часов, и в пенсне, болтающееся на шнурке из-под воротника. Встав в полный рост (четыре фута) и вытащив пенсне, чтобы прочитать свои расчеты, Штейнмец с немецким акцентом заметил, что «Феррарис построил всего лишь маленькую игрушку». Он принялся исправлять предположение Пьюпина о том, что Добровольский первым использовал трехфазную систему. «Я совершенно не могу с этим согласиться, поскольку она уже существовала в старом моторе Тесла». В заключение Штейнмец сказал: «Не вижу ничего нового в этой системе Добровольского».
Штейнмецу потребовалось несколько месяцев, чтобы понять, почему его коллеги так изумились, когда он отверг все надежды на первенство Добровольского. Однако они были поражены его анализом и математическими расчетами. Элайхью Томсон вернулся в свою компанию «Томсон-Хьюстон» в Линне, штат Массачусетс, зная, что из Европы прибыл новый математический гений, и вскоре после этого «Томсон-Хьюстон» предложила Штейнмецу работу в Линне.
Тем временем в Питтсбурге в тайне от Эдисона Вестингауз встречался с Генри Виллардом – финансовым попечителем Эдисона в течение двух лет – для обсуждения возможного объединения. Виллард, недавно соединивший несколько маленьких компаний с «Эдисон Электрик» для создания «Эдисон Дженерал Электрик», отлично понимал, что у Эдисона не ладились дела с Вестингаузом. Виллард был эмигрантом из Германии, сыном судьи из Баварии. Пытаясь в юности создать «свободное» немецкое поселение в Канзасе, Виллард был человеком, который создал Северную тихоокеанскую железную дорогу для связи западного побережья с восточным. Он сотрудничал с Дж. Пирпонтом Морганом, который отвечал за это строительство, и Морган прислал в Менло-Парк Эдварда Дина Эдамса, давно работавшего в банке, чтобы попытаться уговорить Эдисона примириться с Вестингаузом. Радуясь, что удалось «обойти – конкурента», Эдисон ничего не хотел слушать. «Вестингауз, – говорил он, – спятил, внезапно разбогатев или в результате чего-то подобного, и парит на воздушном змее, который рано или поздно приземлится в грязи».
Легальные попытки защитить патенты на лампочки Эдисона уже стоили ему 2 миллиона долларов и столько же Вестингаузу. Лагерь Эдисона решил подать иск на Вестингауза, а не на «Томсон-Хьюстон», потому что питтсбургская компания купила «Юнайтед Стейтс Электрик» – концерн, которому принадлежали конкурирующие патенты Сойера-Мэна и Хайрема Максима, в то время как «Томсон-Хьюстон» обладала только правом аренды. Пока два гиганта сражались друг с другом в «самоубийстве времени», как эту борьбу окрестил Эдисон, «Томсон-Хьюстон» богатела.
14 июля 1891 года после долгих лет борьбы и судебных разбирательств в поисках первого создателя электрической лампочки судья Брэдли решил дело в пользу Эдисона. Хотя у Вестингауза обнаружили неправильные патенты, электрическая система переменного тока Тесла того стоила, однако оказалось, что переговоры с Вестингаузом затруднены. Виллард тем временем начал сотрудничать непосредственно с Тесла, но изобретателю приходилось подчиниться решениям Вестингауза.
«Уважаемый сэр, – писал Тесла Вилларду своим аккуратным почерком, – я много раз обращался к мистеру Вестингаузу, пытаясь добиться взаимопонимания, но результаты были не очень удовлетворительные. Поняв это и внимательно обдумав шансы на успех, я пришел к выводу, что не могу принять участие в предложенном вами предприятии». В конце письма Тесла с сожалением желал финансисту «успехов в его начинании».
Виллард переменил тактику и обратился к «Томсон-Хьюстон» с предложением купить компанию. Он приехал в Линн в феврале и все лето вел секретные переговоры с Чарльзом Коффином – руководителем компании. В декабре встреча состоялась на Уолл-стрит, 23, в офисе Моргана, чтобы окончательно определиться с объединением. После того как Морган просмотрел финансовые отчеты обеих компаний, он понял, что «Эдисон Электрик», долг которой составлял 3,5 миллиона долларов, имела меньший доход, чем маленькая и кредитоспособная «Томсон-Хьюстон». Морган изменил мнение и предложил «Томсон-Хьюстон» купить «Эдисон Электрик». В любом случае он создал монополию. Вместе с тем Морган вынудил Вилларда покинуть компанию – ему нужно было обвинить кого-то в неудачах, – и Чарльз Коффин взял в свои руки управление новым концерном. Они назвали компанию «Дженерал Электрик».
Из-за огромных долгов компании и возможности работы с более низкокачественным оборудованием постоянного тока положение Эдисона пошатнулось. Мысль о том, что придется работать вместе с этим похитителем патентов Элайхью Томсоном, а также исчезновение его имени из названия компании на какое-то время совершенно сломили электрического волшебника. Хотя перед уходом ему удалось потревожить осиное гнездо, Эдисон понимал, что наступила новая эпоха электричества, которая не будет мириться с его методом проб и ошибок. За год до полного слияния компаний он писал Вилларду: «Ясно, что мое время ушло… С этой позиции вы поймете, что я не в состоянии побуждать мой разум к действию, когда растет угроза будущего объединения. Я бы попросил вас не противиться моему постепенному уходу из электрического бизнеса, что позволит мне погрузиться в новые и неизведанные области знания». Итак, Эдисон обратил свой взор к продолжению работы Эдварда Майбриджа – пионера кинематографа. В 1888 и 1891 годах он получил первые патенты на изобретение, которое он назвал кинетограф, а несколько лет спустя создал действующую кинокамеру и систему кинопроекции. В 1893 году Эдисон смог написать престарелому Майбриджу, что теперь у него было подсматривающее устройство, за которое люди платили пять центов.
«Морганизация» «Дженерал Электрик» сделала из этой компании еще более опасного врага для Вестингауза, но одновременно стала проблемой для самого концерна. В то время как Вестингауз был лишен возможности использовать эффективную лампочку, компания не могла создавать переменный ток. Поскольку в течение еще двух лет действующими были только патенты Эдисона, Вестингауз оказался в лучшей ситуации.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71