Но благодаря то ли недавно пережитым эмоциям, то ли движению и свежему воздуху, он почти сразу же крепко заснул и не просыпался до утра.
Хотя мистер Рикардо оделся с почти максимальной быстротой, на какую был способен, он покинул спальню только в начале одиннадцатого. Виноградник кишел крестьянами, собиравшими урожай, но дом пустовал, как и во время его вчерашнего прибытия. Мистер Рикардо направился к шале. Дверь, выходящая в сад, была открыта, но внутри тоже никого не оказалось. Тогда он зашагал по траве к винному складу. Виноград подвозили к двери в маленьких тачках, а потом клали под пресс над цистернами. Робин Уэбстер стоял в большой комнате на втором этаже, наблюдая, как пресс движется взад-вперед на вращающихся роликах. Он улыбнулся и протянул левую руку мистеру Рикардо, которой тот едва коснулся. В подобных делах мистер Рикардо был весьма щепетилен. Пусть он не является важной персоной, но это еще не основание, чтобы молодой управляющий виноградниками обращался с ним, как герцог с лакеем.
– Прошу прощения, что подал левую руку, – извинился Робин Уэбстер, – но вы сами видите.
Он извлек из-под пиджака правую руку, которая оказалась перевязанной.
– Я был несправедлив к вам, – признался мистер Рикардо.
– Я это заметил, – снова улыбнулся управляющий.
– Вы сильно пострадали?
– Нет. Я пришел сюда утром раньше всех убедиться, что все готово, а когда пробовал пресс, моя рука в нем застряла. Но рана не так серьезна, чтобы нуждаться во враче.
Четкая дикция молодого человека вновь показалась знакомой мистеру Рикардо, по он не мог понять, почему.
– Значит, вы пришли сюда раньше всех, – заметил он. – Вы мало спали прошлой ночью.
Робин Уэбстер наблюдал, как большая железная плита давит виноград.
– Из всех здешних виноградников только на нашем используют механический пресс, – сказал он. – Да, я лег очень поздно. Вы, конечно, видели перед сном свет в моей конторе.
– А через несколько часов я видел свет в вашей спальне, – отозвался мистер Рикардо.
– Я погасил его почти в два часа ночи.
– Ровно в два, – уточнил мистер Рикардо.
Выйдя, он отправился на приятную утреннюю прогулку по поместью. На голубом небе, лишь местами тронутом белыми полосками облачков, ярко светило солнце. Жиронду усеивали парусные суденышки, стоящие на якоре в ожидании отлива, который доставит их к устью реки. Где-то в отдалении слышались звуки машин парохода, направляющегося к порту Бордо. Мистер Рикардо спустился к маленькой гавани. Она была пуста, как и следовало ожидать, – «Ла Бель Симон» отплыла с приливом в шесть утра и, несомненно, уже приближалась к Бордо. Однако, повернувшись, мистер Рикардо в этом усомнился, ибо мимо сада вверх по реке проплывала габара, последнее слово названия которой на темном дереве носовой части было гораздо светлее и ярче остальных. Мистер Рикардо был озадачен. Конечно, думал он, «Ла Бель Симон», возможно, не единственная лодка на реке, которая изменила имя, следуя традиции своего пола, но все же… Для мистера Рикардо ни одна мелочь не являлась чересчур тривиальной. В мгновение ока он подбежал к дому и в следующее мгновение вернулся назад с биноклем. Габара находилась как раз напротив, и мистер Рикардо смог прочитать последнее слово. Несомненно, это была «Ла Бель Симон», чей шкипер так суетился вчера из-за того, что не сможет отплыть в Бордо до шести утра. Однако он снялся с якоря до начала прилива и теперь возвращался с отливом. Какое неожиданное дело заставило его отплыть среди ночи?
«Вес это очень странно», – подумал мистер Рикардо в двадцатый раз после своего прибытия в Шато-Сювлак. Но самое странное ожидало его впереди.
Поднявшись в свою комнату, он умылся и причесал волосы. Ленч был назначен на половину первого, так что оставалось еще двадцать минут. Мистер Рикардо прошелся по аллее, а возвращаясь, услышал звук автомобиля, подъезжающего к фасаду дома. Он поднялся на террасу, где к нему присоединился Робин Уэбстер, и оба вошли в гостиную через окно. Миссис Тэсборо, сидя на своем троне, просматривала только что прибывшую из Бордо газету. Дайана, стоя у стола в центре комнаты перед подносом с бокалами, энергично смешивала коктейли. В этот момент дверь в холл распахнулась, и Жюль Амаде ворвался в гостиную с выпученными глазами.
– Мадам! – только успел воскликнуть он, когда чья-то рука отодвинула его в сторону.
Низенький плотный человечек в визитке, трехцветном кушаке и со шляпой-котелком в руке шагнул вперед и поклонился.
– Месье, медам, я Эрбсталь – комиссар полиции. Умоляю вас не волноваться.
Хотя спокойный и серьезный голос комиссара звучал весьма зловеще, не он заставил мистера Рикардо издать негромкий возглас. К его изумлению, он увидел сквозь дверной проем стоящую в холле массивную фигуру Ано. Всего несколько дней назад мистер Рикардо оставил инспектора греться на солнце в Эксе и упражнять на друзьях свой сомнительный юмор. Однако теперь он оказался в Шато-Сювлак, причем явно по делу – об этом красноречиво свидетельствовало его бесстрастное лицо. Ано, безусловно, также заметил мистера Рикардо, однако не проявлял никаких признаков того, что узнал его. Комиссар Эрбсталь мог сколько угодно просить аудиторию не волноваться – мистер Рикардо прекрасно понимал, что, раз Ано прибыл сюда по делу, причин для волнения более чем достаточно. Комиссар окинул комнату взглядом, и на его лице отразилось явное облегчение. Он повернулся к двери, и Ано, войдя в комнату своей бесшумной походкой, также поклонился, но на его лице облегчения не было заметно.
– Как видите, это ошибка, – обратился к нему Эрбсталь. – Здесь все в порядке. Нам нужно проверить в другом месте.
– Прошу прощения. – Ано с поклоном, который показался мистеру Рикардо довольно нелепым, повернулся к миссис Тэсборо. – Полагаю, мадам не пьет коктейли. Она принадлежит к более благопристойному миру.
Старая леди могла расценить эти слова как комплимент или как излишнее напоминание о ее возрасте. Очевидно, она выбрала последнюю интерпретацию, так как бросила на Ано ледяной взгляд и повернулась к комиссару:
– Пожалуйста, объясните, кто этот джентльмен?
Эрбсталь выглядел шокированным.
– Мадам, этот джентльмен – знаменитый мосье Ано из парижской Сюртэ-Женераль.
Имя не означало для миссис Тэсборо ровным счетом ничего. Зато оно было известно Робину Уэбстеру.
– Что ему здесь понадобилось? – вполголоса спросил он и, когда мистер Рикардо посмотрел на него, со смехом добавил: – Оказываясь в присутствии полиции, я всегда задаю себе вопрос, не совершил ли я какое-нибудь преступление.
Ано тем временем не сводил глаз с лица миссис Тэсборо.
– Я не без причины спросил, пьет ли мадам коктейли, – вежливо объяснил он. – На подносе пять бокалов, и если мадам избегает коктейлей, значит, двух ее гостей здесь еще нет.
Мистер Рикардо пожат плечами. Самой худшей чертой его друга было стремление порисоваться перед публикой. Все должны были аплодировать его проницательности. Неужели нельзя было просто спросить, все ли в сборе? Мистер Рикардо придумал уничижительную фразу, но отложил ее для будущего использования, так как Ано, несомненно, намеревался здесь задержаться. Дайану поведение детектива впечатлило не более, чем мистера Рикардо. Она встряхнула миксер с такой силой, что лед затарахтел в нем, словно горсть камешков.
– Совершенно верно, – кивнула Дайана. – Двух гостей еще нет, но опаздывать к ленчу пока что не является преступлением. Очевидно, вскоре к нам приставят инспектора наблюдать, чтобы все приходили к столу вовремя.
– Сейчас неподходящий момент для шуток, мадемуазель, – прервал ее комиссар. – Должен сообщить вам, что эти двое – преступник и жертва.
До сих пор обе женщины всего лишь демонстрировали недовольство вторжением в их дом полиции. Но слова комиссара были слишком зловещими, чтобы относиться к ним легкомысленно. Миссис Тэсборо с испуганным возгласом откинулась на спинку кресла – от ее царственного вида ничего не осталось. Дайана застыла, как парализованная, с миксером в руке, испуганно глядя на Ано. Кровь медленно отхлынула с ее лица, и даже губы стали белыми.
– Жертва? – переспросила она дрожащим голосом.
– Давайте не будем спешить с выводом, что беда посетила этот дом, – успокаивающе произнес Ано. – Кто эти двое отсутствующих?
– Эвелин Девениш… – начала Дайана.
– Леди? – осведомился детектив.
– Да.
– А кто еще?
– Джойс Уиппл.
Ано слегка вздрогнул. Он не смотрел на Рикардо, но на несколько секунд погрузился в молчание, еще более красноречивое, чем его слова.
– Вы знаете эту молодую леди? – быстро спросил Робин Уэбстер. Ано с любопытством посмотрел на него, словно интересуясь, к чему этот вопрос.
– Нет, мосье, не имел такого счастья, – ответил он. – Этот джентльмен…
– Мистер Робин Уэбстер, мой управляющий, – объяснила Дайана.
Инспектор кивнул и с улыбкой поклонился Уэбстеру.
– Кто-нибудь из присутствующих видел сегодня утром этих двух леди?
Управляющий, мистер Рикардо, Дайана и даже миссис Тэсборо с беспокойством обменялись взглядами.
– Нет, – ответили они почти одновременно. Беспокойство на их лицах сменилось тревогой.
– Конечно, этим утром мы все были очень заняты, – быстро сказала Дайана. Казалось, она пытается убедить себя, что для волнения нет никаких оснований. – В первый день сбора винограда всегда царит суета. Все рано встают, обслуживание выходит из графика…
– Я это очень хорошо понимаю, – кивнул Ано. – Вполне возможно, что ваши две подруги все еще на вашем винограднике. Молодые дамы с таким энтузиазмом относятся к новому увлекательному времяпрепровождению, что способны забыть о времени приема пищи. Но они едва ли покинули бы дом без маленького завтрака.
Дайана Тэсборо пересекла комнату и позвонила. Жюль Амаде явился с подозрительной быстротой.
– Пришлите ко мне Марианну, – приказала Дайана, и слуга тотчас же исчез.
– Ага! Этот человек подслушивает под дверью, – усмехнулся Ано. – Впрочем, разве мы все не делаем то же самое – каждый по-своему? Мы напрягаем слух, чтобы услышать личную беседу в нескольких футах от нас. Даже я, Ано, при виде открытого письма на столе стараюсь прочитать его, если могу подобраться достаточно близко. Так что не будем порицать Жюля Амаде!
Он говорил беспечным тоном, но именно поэтому сердце мистера Рикардо на миг перестало биться. И Ано, и комиссар слишком старались ободрить присутствующих, поэтому у него не оставалось никаких сомнений, что они оттягивают до последнего момента сообщение о чем-то ужасном.
– Полагаю, Марианна – ваша горничная? – осведомился Ано.
Мистер Рикардо думал о том, как в кризисных ситуациях правда дает о себе знать настолько естественно, что никто не удивляется внезапным переменам. Теперь Ано обращался к Дайане, не принимая в расчет миссис Тэсборо с ее упреками и жалобами. Впрочем, она даже не протестовала против своего развенчания. Дайана, еще вчера ее покорная подопечная, стала подлинной хозяйкой дома.
– Марианна здесь прислуга за все, мосье Ано, – ответила Дайана с подобием улыбки, – какой только может быть француженка. Она жена Жюля Амаде, а так как большую часть года шато пустует, они единственные постоянные слуги, какие у нас есть. В течение месяца или двух, когда мы живем здесь, она нанимает помощниц в деревне, но крайне неохотно и не позволяет никому из них приближаться ни к хозяевам, ни к гостям.
Ано улыбнулся и отвесил поклон.
– Ах, мадемуазель, если бы кто-нибудь, кого мне приходится расспрашивать, мог давать такие четкие и красочные характеристики, я был бы в состоянии уходить в отпуск на полгода и успевать делать всю работу, которую выполняю за год.
Опять комплименты! Когда же эти мелочные уловки будут отброшены и станут известны страшные факты? Послышался топот тяжелых башмаков по лакированным половицам коридора, и в комнату вошла Марианна, всем своим видом воплощая упрямство и вызов. Это была женщина средних лет, с пухлым румяным лицом. Она сразу же повернулась спиной к Ано и комиссару, и ни у кого не возникло сомнений, что Жюль Амаде уведомил ее обо всем, что ему удалось подслушать.
– Я нужна мадемуазель? – спросила служанка.
– Да, Марианна. В котором часу вы отнесли утром кофе миссис Девениш и мисс Уиппл? – спросила Дайана.
– В семь, – кратко ответила Марианна.
– Они обе были в своих комнатах?
– Сегодня особый день, не так ли, мадемуазель? Все встают рано. Мадам Девениш уже ушла из дому.
– А мисс Уиппл?
– К двери мадемуазель Уиппл было прикреплено объявление, что она плохо спала и не хочет, чтобы ее беспокоили. Поэтому я унесла кофе, чтобы приготовить ей свежий, когда она позвонит.
– И она позвонила?
Ано задал вопрос крайне вежливо, по Марианна даже не обернулась. Когда он повторил его, лицо служанки внезапно побагровело, и она огрызнулась, скрестив руки на груди:
– Слушайте, мадемуазель, что полиции нужно в этом доме? Какое им дело, если одна молодая дама поднялась раньше обычного, а у другой разыгралась мигрень? Пусть лучше найдут украденное облачение бедного кюре. Тогда от них будет хоть какая-то польза.
– Я спрашиваю, звонила ли вам мисс Уиппл, – снова сказал Ано.
– А если я молчу, значит, не собираюсь отвечать на ваши вопросы, – отрезала служанка.
– Так нельзя, Марианна, – мягко упрекнула ее Дайана. – Вы должны ответить мосье.
Марианна сердито повернулась к Ано:
– В таком случае она не звонила. Но какие могут быть вопросы, когда ленч мадемуазель вот-вот сгорит…
– Тем не менее я задам вам еще один вопрос, – властно прервал Ано. – В постели мадам Девениш спали этой ночью?
Вопрос застиг врасплох всех присутствующих, причем больше всех Марианну. Она посмотрела на Ано с некоторым уважением и ответила менее агрессивным тоном:
– Я уже говорила вам, мосье, что сегодня вес очень заняты. Возможно, мадам Девениш вспомнила об этом и подумала: «Бедняжка Марианна, сегодня я должна ей помочь».
– Это означает, что в ее постели не спали? – допытывался Ано.
– Нет, мосье. – Марианна снова начала краснеть. – Это означает, что, когда я утром вошла в ее комнату, кровать была застелена.
Ано не стал возражать, однако, по мнению мистера Рикардо, никого, хоть как-то знакомого с Эвелин Девениш, не могло удовлетворить объяснение Марианны. Эвелин была не из тех, кого могло беспокоить, не болят ли у служанки руки от обилия работы. Точно так же он не мог себе представить ее вскакивающей с кровати рано утром, чтобы помочь крестьянам собирать виноград.
– Думаю, того, что кровать была застелена, вполне достаточно. – Ано посмотрел на Эрбсталя, и комиссар кивнул:
– Вы правы – мы больше не можем щадить чьи бы то ни было чувства. Предоставляю вам слово, мосье Ано.
Хотя комиссар и был старшим по званию, он охотно уступил пальму первенства великому человеку из Парижа.
Дайана нервно дернулась. Она была не только обеспокоена, но и озадачена.
– Умоляю вас, говорите! – воскликнула она. – Неведение хуже самых плохих новостей!
Даже сейчас Ано колебался. Казалось, он испытывает предчувствие, что ему придется вести расследование, которое откроет перед ним бездну чудовищных злодеяний.
– Хорошо, – сказал он наконец. – Сегодня в семь утра два мальчика из деревни Сент-Изан-д'Улетт – Альбер Кордо в возрасте четырнадцати лет и Шарль Мартен в возрасте тринадцати лет и пяти месяцев – увидели бельевую корзину, которая плыла по Жиронде, увлекаемая приливом. Деревня находится на том же берегу, что и Шато-Сювлак, но шестью милями ближе к устью реки. Эти детали важны. Течение постепенно подгоняло корзину к берегу, а так как прилив тогда был не слишком сильным, мальчики легко смогли догнать ее. Она покачивалась на воде в бухточке в полумиле от деревни. За пологим, покрытым травой берегом тянулся луг, за ним – живая изгородь из кустов ежевики, а деревня начиналась в сотне ярдов от нее. Мальчики с трудом вытащили из воды тяжелую корзину. Она была крепко перевязана плотной веревкой, к которой на дне корзины прицепился обрывок сети с мелкими ячейками. Это обстоятельство выглядит зловеще – очевидно, груз, с помощью которого корзину намеревались утопить, оторвался от сети, оказавшись чересчур тяжелым. Возбужденные находкой ребята разрезали веревку карманным ножом и, подняв крышку, с ужасом обнаружили внутри тело, завернутое в простыню. Приподняв край простыни, они увидели обнаженную молодую женщину с коленями, прижатыми к подбородку. Мальчики слишком испугались, чтобы продолжать обследование, поэтому закрыли корзину, и, пока Шарль Мартен помчался в Сент-Изан-д'Улетт сообщить новости, Альбер Кордо остался сторожить находку. Тело в корзине доставили в морг в Вильбланше. – Ано назвал городок, где размещалась местная администрация. – Случайно я находился в Бордо, занимаясь весьма утомительным делом, с которым история с корзиной может оказаться связанной.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29
Хотя мистер Рикардо оделся с почти максимальной быстротой, на какую был способен, он покинул спальню только в начале одиннадцатого. Виноградник кишел крестьянами, собиравшими урожай, но дом пустовал, как и во время его вчерашнего прибытия. Мистер Рикардо направился к шале. Дверь, выходящая в сад, была открыта, но внутри тоже никого не оказалось. Тогда он зашагал по траве к винному складу. Виноград подвозили к двери в маленьких тачках, а потом клали под пресс над цистернами. Робин Уэбстер стоял в большой комнате на втором этаже, наблюдая, как пресс движется взад-вперед на вращающихся роликах. Он улыбнулся и протянул левую руку мистеру Рикардо, которой тот едва коснулся. В подобных делах мистер Рикардо был весьма щепетилен. Пусть он не является важной персоной, но это еще не основание, чтобы молодой управляющий виноградниками обращался с ним, как герцог с лакеем.
– Прошу прощения, что подал левую руку, – извинился Робин Уэбстер, – но вы сами видите.
Он извлек из-под пиджака правую руку, которая оказалась перевязанной.
– Я был несправедлив к вам, – признался мистер Рикардо.
– Я это заметил, – снова улыбнулся управляющий.
– Вы сильно пострадали?
– Нет. Я пришел сюда утром раньше всех убедиться, что все готово, а когда пробовал пресс, моя рука в нем застряла. Но рана не так серьезна, чтобы нуждаться во враче.
Четкая дикция молодого человека вновь показалась знакомой мистеру Рикардо, по он не мог понять, почему.
– Значит, вы пришли сюда раньше всех, – заметил он. – Вы мало спали прошлой ночью.
Робин Уэбстер наблюдал, как большая железная плита давит виноград.
– Из всех здешних виноградников только на нашем используют механический пресс, – сказал он. – Да, я лег очень поздно. Вы, конечно, видели перед сном свет в моей конторе.
– А через несколько часов я видел свет в вашей спальне, – отозвался мистер Рикардо.
– Я погасил его почти в два часа ночи.
– Ровно в два, – уточнил мистер Рикардо.
Выйдя, он отправился на приятную утреннюю прогулку по поместью. На голубом небе, лишь местами тронутом белыми полосками облачков, ярко светило солнце. Жиронду усеивали парусные суденышки, стоящие на якоре в ожидании отлива, который доставит их к устью реки. Где-то в отдалении слышались звуки машин парохода, направляющегося к порту Бордо. Мистер Рикардо спустился к маленькой гавани. Она была пуста, как и следовало ожидать, – «Ла Бель Симон» отплыла с приливом в шесть утра и, несомненно, уже приближалась к Бордо. Однако, повернувшись, мистер Рикардо в этом усомнился, ибо мимо сада вверх по реке проплывала габара, последнее слово названия которой на темном дереве носовой части было гораздо светлее и ярче остальных. Мистер Рикардо был озадачен. Конечно, думал он, «Ла Бель Симон», возможно, не единственная лодка на реке, которая изменила имя, следуя традиции своего пола, но все же… Для мистера Рикардо ни одна мелочь не являлась чересчур тривиальной. В мгновение ока он подбежал к дому и в следующее мгновение вернулся назад с биноклем. Габара находилась как раз напротив, и мистер Рикардо смог прочитать последнее слово. Несомненно, это была «Ла Бель Симон», чей шкипер так суетился вчера из-за того, что не сможет отплыть в Бордо до шести утра. Однако он снялся с якоря до начала прилива и теперь возвращался с отливом. Какое неожиданное дело заставило его отплыть среди ночи?
«Вес это очень странно», – подумал мистер Рикардо в двадцатый раз после своего прибытия в Шато-Сювлак. Но самое странное ожидало его впереди.
Поднявшись в свою комнату, он умылся и причесал волосы. Ленч был назначен на половину первого, так что оставалось еще двадцать минут. Мистер Рикардо прошелся по аллее, а возвращаясь, услышал звук автомобиля, подъезжающего к фасаду дома. Он поднялся на террасу, где к нему присоединился Робин Уэбстер, и оба вошли в гостиную через окно. Миссис Тэсборо, сидя на своем троне, просматривала только что прибывшую из Бордо газету. Дайана, стоя у стола в центре комнаты перед подносом с бокалами, энергично смешивала коктейли. В этот момент дверь в холл распахнулась, и Жюль Амаде ворвался в гостиную с выпученными глазами.
– Мадам! – только успел воскликнуть он, когда чья-то рука отодвинула его в сторону.
Низенький плотный человечек в визитке, трехцветном кушаке и со шляпой-котелком в руке шагнул вперед и поклонился.
– Месье, медам, я Эрбсталь – комиссар полиции. Умоляю вас не волноваться.
Хотя спокойный и серьезный голос комиссара звучал весьма зловеще, не он заставил мистера Рикардо издать негромкий возглас. К его изумлению, он увидел сквозь дверной проем стоящую в холле массивную фигуру Ано. Всего несколько дней назад мистер Рикардо оставил инспектора греться на солнце в Эксе и упражнять на друзьях свой сомнительный юмор. Однако теперь он оказался в Шато-Сювлак, причем явно по делу – об этом красноречиво свидетельствовало его бесстрастное лицо. Ано, безусловно, также заметил мистера Рикардо, однако не проявлял никаких признаков того, что узнал его. Комиссар Эрбсталь мог сколько угодно просить аудиторию не волноваться – мистер Рикардо прекрасно понимал, что, раз Ано прибыл сюда по делу, причин для волнения более чем достаточно. Комиссар окинул комнату взглядом, и на его лице отразилось явное облегчение. Он повернулся к двери, и Ано, войдя в комнату своей бесшумной походкой, также поклонился, но на его лице облегчения не было заметно.
– Как видите, это ошибка, – обратился к нему Эрбсталь. – Здесь все в порядке. Нам нужно проверить в другом месте.
– Прошу прощения. – Ано с поклоном, который показался мистеру Рикардо довольно нелепым, повернулся к миссис Тэсборо. – Полагаю, мадам не пьет коктейли. Она принадлежит к более благопристойному миру.
Старая леди могла расценить эти слова как комплимент или как излишнее напоминание о ее возрасте. Очевидно, она выбрала последнюю интерпретацию, так как бросила на Ано ледяной взгляд и повернулась к комиссару:
– Пожалуйста, объясните, кто этот джентльмен?
Эрбсталь выглядел шокированным.
– Мадам, этот джентльмен – знаменитый мосье Ано из парижской Сюртэ-Женераль.
Имя не означало для миссис Тэсборо ровным счетом ничего. Зато оно было известно Робину Уэбстеру.
– Что ему здесь понадобилось? – вполголоса спросил он и, когда мистер Рикардо посмотрел на него, со смехом добавил: – Оказываясь в присутствии полиции, я всегда задаю себе вопрос, не совершил ли я какое-нибудь преступление.
Ано тем временем не сводил глаз с лица миссис Тэсборо.
– Я не без причины спросил, пьет ли мадам коктейли, – вежливо объяснил он. – На подносе пять бокалов, и если мадам избегает коктейлей, значит, двух ее гостей здесь еще нет.
Мистер Рикардо пожат плечами. Самой худшей чертой его друга было стремление порисоваться перед публикой. Все должны были аплодировать его проницательности. Неужели нельзя было просто спросить, все ли в сборе? Мистер Рикардо придумал уничижительную фразу, но отложил ее для будущего использования, так как Ано, несомненно, намеревался здесь задержаться. Дайану поведение детектива впечатлило не более, чем мистера Рикардо. Она встряхнула миксер с такой силой, что лед затарахтел в нем, словно горсть камешков.
– Совершенно верно, – кивнула Дайана. – Двух гостей еще нет, но опаздывать к ленчу пока что не является преступлением. Очевидно, вскоре к нам приставят инспектора наблюдать, чтобы все приходили к столу вовремя.
– Сейчас неподходящий момент для шуток, мадемуазель, – прервал ее комиссар. – Должен сообщить вам, что эти двое – преступник и жертва.
До сих пор обе женщины всего лишь демонстрировали недовольство вторжением в их дом полиции. Но слова комиссара были слишком зловещими, чтобы относиться к ним легкомысленно. Миссис Тэсборо с испуганным возгласом откинулась на спинку кресла – от ее царственного вида ничего не осталось. Дайана застыла, как парализованная, с миксером в руке, испуганно глядя на Ано. Кровь медленно отхлынула с ее лица, и даже губы стали белыми.
– Жертва? – переспросила она дрожащим голосом.
– Давайте не будем спешить с выводом, что беда посетила этот дом, – успокаивающе произнес Ано. – Кто эти двое отсутствующих?
– Эвелин Девениш… – начала Дайана.
– Леди? – осведомился детектив.
– Да.
– А кто еще?
– Джойс Уиппл.
Ано слегка вздрогнул. Он не смотрел на Рикардо, но на несколько секунд погрузился в молчание, еще более красноречивое, чем его слова.
– Вы знаете эту молодую леди? – быстро спросил Робин Уэбстер. Ано с любопытством посмотрел на него, словно интересуясь, к чему этот вопрос.
– Нет, мосье, не имел такого счастья, – ответил он. – Этот джентльмен…
– Мистер Робин Уэбстер, мой управляющий, – объяснила Дайана.
Инспектор кивнул и с улыбкой поклонился Уэбстеру.
– Кто-нибудь из присутствующих видел сегодня утром этих двух леди?
Управляющий, мистер Рикардо, Дайана и даже миссис Тэсборо с беспокойством обменялись взглядами.
– Нет, – ответили они почти одновременно. Беспокойство на их лицах сменилось тревогой.
– Конечно, этим утром мы все были очень заняты, – быстро сказала Дайана. Казалось, она пытается убедить себя, что для волнения нет никаких оснований. – В первый день сбора винограда всегда царит суета. Все рано встают, обслуживание выходит из графика…
– Я это очень хорошо понимаю, – кивнул Ано. – Вполне возможно, что ваши две подруги все еще на вашем винограднике. Молодые дамы с таким энтузиазмом относятся к новому увлекательному времяпрепровождению, что способны забыть о времени приема пищи. Но они едва ли покинули бы дом без маленького завтрака.
Дайана Тэсборо пересекла комнату и позвонила. Жюль Амаде явился с подозрительной быстротой.
– Пришлите ко мне Марианну, – приказала Дайана, и слуга тотчас же исчез.
– Ага! Этот человек подслушивает под дверью, – усмехнулся Ано. – Впрочем, разве мы все не делаем то же самое – каждый по-своему? Мы напрягаем слух, чтобы услышать личную беседу в нескольких футах от нас. Даже я, Ано, при виде открытого письма на столе стараюсь прочитать его, если могу подобраться достаточно близко. Так что не будем порицать Жюля Амаде!
Он говорил беспечным тоном, но именно поэтому сердце мистера Рикардо на миг перестало биться. И Ано, и комиссар слишком старались ободрить присутствующих, поэтому у него не оставалось никаких сомнений, что они оттягивают до последнего момента сообщение о чем-то ужасном.
– Полагаю, Марианна – ваша горничная? – осведомился Ано.
Мистер Рикардо думал о том, как в кризисных ситуациях правда дает о себе знать настолько естественно, что никто не удивляется внезапным переменам. Теперь Ано обращался к Дайане, не принимая в расчет миссис Тэсборо с ее упреками и жалобами. Впрочем, она даже не протестовала против своего развенчания. Дайана, еще вчера ее покорная подопечная, стала подлинной хозяйкой дома.
– Марианна здесь прислуга за все, мосье Ано, – ответила Дайана с подобием улыбки, – какой только может быть француженка. Она жена Жюля Амаде, а так как большую часть года шато пустует, они единственные постоянные слуги, какие у нас есть. В течение месяца или двух, когда мы живем здесь, она нанимает помощниц в деревне, но крайне неохотно и не позволяет никому из них приближаться ни к хозяевам, ни к гостям.
Ано улыбнулся и отвесил поклон.
– Ах, мадемуазель, если бы кто-нибудь, кого мне приходится расспрашивать, мог давать такие четкие и красочные характеристики, я был бы в состоянии уходить в отпуск на полгода и успевать делать всю работу, которую выполняю за год.
Опять комплименты! Когда же эти мелочные уловки будут отброшены и станут известны страшные факты? Послышался топот тяжелых башмаков по лакированным половицам коридора, и в комнату вошла Марианна, всем своим видом воплощая упрямство и вызов. Это была женщина средних лет, с пухлым румяным лицом. Она сразу же повернулась спиной к Ано и комиссару, и ни у кого не возникло сомнений, что Жюль Амаде уведомил ее обо всем, что ему удалось подслушать.
– Я нужна мадемуазель? – спросила служанка.
– Да, Марианна. В котором часу вы отнесли утром кофе миссис Девениш и мисс Уиппл? – спросила Дайана.
– В семь, – кратко ответила Марианна.
– Они обе были в своих комнатах?
– Сегодня особый день, не так ли, мадемуазель? Все встают рано. Мадам Девениш уже ушла из дому.
– А мисс Уиппл?
– К двери мадемуазель Уиппл было прикреплено объявление, что она плохо спала и не хочет, чтобы ее беспокоили. Поэтому я унесла кофе, чтобы приготовить ей свежий, когда она позвонит.
– И она позвонила?
Ано задал вопрос крайне вежливо, по Марианна даже не обернулась. Когда он повторил его, лицо служанки внезапно побагровело, и она огрызнулась, скрестив руки на груди:
– Слушайте, мадемуазель, что полиции нужно в этом доме? Какое им дело, если одна молодая дама поднялась раньше обычного, а у другой разыгралась мигрень? Пусть лучше найдут украденное облачение бедного кюре. Тогда от них будет хоть какая-то польза.
– Я спрашиваю, звонила ли вам мисс Уиппл, – снова сказал Ано.
– А если я молчу, значит, не собираюсь отвечать на ваши вопросы, – отрезала служанка.
– Так нельзя, Марианна, – мягко упрекнула ее Дайана. – Вы должны ответить мосье.
Марианна сердито повернулась к Ано:
– В таком случае она не звонила. Но какие могут быть вопросы, когда ленч мадемуазель вот-вот сгорит…
– Тем не менее я задам вам еще один вопрос, – властно прервал Ано. – В постели мадам Девениш спали этой ночью?
Вопрос застиг врасплох всех присутствующих, причем больше всех Марианну. Она посмотрела на Ано с некоторым уважением и ответила менее агрессивным тоном:
– Я уже говорила вам, мосье, что сегодня вес очень заняты. Возможно, мадам Девениш вспомнила об этом и подумала: «Бедняжка Марианна, сегодня я должна ей помочь».
– Это означает, что в ее постели не спали? – допытывался Ано.
– Нет, мосье. – Марианна снова начала краснеть. – Это означает, что, когда я утром вошла в ее комнату, кровать была застелена.
Ано не стал возражать, однако, по мнению мистера Рикардо, никого, хоть как-то знакомого с Эвелин Девениш, не могло удовлетворить объяснение Марианны. Эвелин была не из тех, кого могло беспокоить, не болят ли у служанки руки от обилия работы. Точно так же он не мог себе представить ее вскакивающей с кровати рано утром, чтобы помочь крестьянам собирать виноград.
– Думаю, того, что кровать была застелена, вполне достаточно. – Ано посмотрел на Эрбсталя, и комиссар кивнул:
– Вы правы – мы больше не можем щадить чьи бы то ни было чувства. Предоставляю вам слово, мосье Ано.
Хотя комиссар и был старшим по званию, он охотно уступил пальму первенства великому человеку из Парижа.
Дайана нервно дернулась. Она была не только обеспокоена, но и озадачена.
– Умоляю вас, говорите! – воскликнула она. – Неведение хуже самых плохих новостей!
Даже сейчас Ано колебался. Казалось, он испытывает предчувствие, что ему придется вести расследование, которое откроет перед ним бездну чудовищных злодеяний.
– Хорошо, – сказал он наконец. – Сегодня в семь утра два мальчика из деревни Сент-Изан-д'Улетт – Альбер Кордо в возрасте четырнадцати лет и Шарль Мартен в возрасте тринадцати лет и пяти месяцев – увидели бельевую корзину, которая плыла по Жиронде, увлекаемая приливом. Деревня находится на том же берегу, что и Шато-Сювлак, но шестью милями ближе к устью реки. Эти детали важны. Течение постепенно подгоняло корзину к берегу, а так как прилив тогда был не слишком сильным, мальчики легко смогли догнать ее. Она покачивалась на воде в бухточке в полумиле от деревни. За пологим, покрытым травой берегом тянулся луг, за ним – живая изгородь из кустов ежевики, а деревня начиналась в сотне ярдов от нее. Мальчики с трудом вытащили из воды тяжелую корзину. Она была крепко перевязана плотной веревкой, к которой на дне корзины прицепился обрывок сети с мелкими ячейками. Это обстоятельство выглядит зловеще – очевидно, груз, с помощью которого корзину намеревались утопить, оторвался от сети, оказавшись чересчур тяжелым. Возбужденные находкой ребята разрезали веревку карманным ножом и, подняв крышку, с ужасом обнаружили внутри тело, завернутое в простыню. Приподняв край простыни, они увидели обнаженную молодую женщину с коленями, прижатыми к подбородку. Мальчики слишком испугались, чтобы продолжать обследование, поэтому закрыли корзину, и, пока Шарль Мартен помчался в Сент-Изан-д'Улетт сообщить новости, Альбер Кордо остался сторожить находку. Тело в корзине доставили в морг в Вильбланше. – Ано назвал городок, где размещалась местная администрация. – Случайно я находился в Бордо, занимаясь весьма утомительным делом, с которым история с корзиной может оказаться связанной.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29