серым. Дышать стало тяжелее, все шло к тому, что к ночи наступит настоящая духота, и многие прохожие уже надели фильтр-маски. Кейс провел десять минут в кабинке общественного туалета, изобретая приемлемый способ сокрытия своей "Кобры", и в конце концов остановился на том, что засунул рукоятку за ремень джинсов, пустив трубку наискось вдоль живота. Пирамидальная головка оружия уперлась ему прямо под ребра. При каждом шаге казалось, что штуковина вот-вот вывалится и брякнется на тротуар, но с ней Кейс почувствовал себя много лучше.
"Чат" нельзя было назвать баром для деловых встреч. По вечерам в рабочие дни здесь можно было застать только постоянных клиентов. В пятницу и субботу ситуация менялась. Завсегдатаи по-прежнему были на своих постах, но тонули в наплыве моряков и дельцов, греющих на моряках руки. Оказавшись внутри бара, Кейс принялся искать глазами Раца, но бармен куда-то запропастился. Лонни Зон, главный сутенер округи, с отеческой заботливостью и вниманием следил за одной из своих девиц, охмуряющей молодого морячка. Зон сидел на гипнотике, который у японцев назывался "мрачный танцор". Поймав взгляд сутенера, Кейс кивком подозвал его к стойке. Зон неспешно продефилировал сквозь толпу, его вытянутое лицо было вялым и безмятежным.
– Лонни, ты сегодня вечером видел Вейджа?
Зон отреагировал с обычным спокойствием, молча кивнув.
– Точно?
– Возможно, в Намбане. Возможно, два часа назад.
– А его парни? Были с ним? Был среди них один такой тощий, темные волосы, может быть, темная куртка?
– Не было, – помолчав, ответил Зон.
Его лоб наморщился от могучих усилий припомнить такие незначительные детали.
– Здоровенные парни. Сплошные мышцы.
В глазах Зона уже почти не осталось радужной оболочки. Его зрачки под полуприкрытыми веками чудовищно расширились. Зон долго, не отрываясь смотрел в лицо Кейсу, затем опустил взгляд. И увидел слегка выступавшую из-под куртки Кейса стальную рукоятку.
– "Кобра", – проговорил Зон. – Решил разметать кому-то мозги?
– Еще увидимся, Лонни.
Кейс вышел из бара.
Его хвост был снова на месте. Кейс в этом нисколько не сомневался. Внезапно он ощутил, что все его чувства на подъеме, словно октагон и адреналин смешались вдруг с чем-то еще. Тебе нравится это, подумал он, значит, ты спятил.
Потому что – и это было сверхъестественно, странно, непостижимо – то, что происходило сейчас, отдаленно напоминало ему работу с Матрицей. Достаточно оказалось выжать себя до предела, загнать в отчаянно опасную и непредсказуемую заранее сеть неприятностей, чтобы стало возможным представить себе Нинсей в виде информационного поля, так же, как когда-то Матрица представлялась ему аналогом нервных связей и конгломератом специализированных, каждая на своей функции, клеток некоего организма. И тогда можно было пускаться в виртуозное пространствование и скольжение, полностью отдавшись этому процессу, но в то же время отстранившись от него, и все вокруг превращалось в танец биза, взаимодействие информационных структур, а нелегальная плоть в лабиринтах черного рынка становилась для него тем же, что и нелегальная информация...
Ну же, Кейс, покажи, на что способен. Оставь их с носом. Сделай такое, чего от тебя не ждут.
Он находился в полуквартале от игровой аркады – того самого места, где произошла их первая встреча с Линдой Ли.
Кейс зашагал по улице, огибая кучки подгулявших матросов. Один из них крикнул ему в спину что-то на испанском. Кейс быстро поднялся в аркаду, звуки налетели на него ураганом, низкочастотные отголоски взрывов отдавались в животе леденящим эхом. Кто-то из игроков заработал десятимегатонный удар в "Танковой войне", и искусно исполненная имитация воздушного взрыва затопила аркаду волнами белого шума, огненное голографическое изображение сверкающего шара медленно переросло в клубящийся гриб. Кейс свернул направо и взлетел по пролету лестницы с некрашеными металлическими ступенями. Он как– то раз заходил сюда с Вейджем по поводу партии запрещенных гормональных стимуляторов, которую они собирались задвинуть одному человеку по имени Мацуга. Кейс оказался в знакомом холле – на полу заляпанное пластиковое покрытие, коридор с рядом одинаковых дверей, за которыми располагались маленькие кубические кабинетики. Одна из дверей была открыта. За ней перед светящимся монитором сидела молодая японка в черной майке-безрукавке. На стене над ее головой висели туристические рекламные плакаты с видами Греции, над голубой Адриатикой плыли строчки кругленьких иероглифов. Девушка тревожно посмотрела в сторону Кейса.
– Быстро позови охранника, – бросил он ей на ходу.
А затем пулей пронесся по коридору и свернул за угол, чтобы девчонка его не видела. Две последние двери были закрыты и, как он догадывался, заперты. Кейс развернулся и как следует вдарил ногой в середину той, что была дальше от входа. Детали дешевой пластиковой конструкции, лакированные пластины, сплетенные несложным узором, весело брызнули из алюминиевой рамы во все стороны. Внутри помещения было темно, смутно белели пустые стойки для терминалов. Кейс метнулся к соседней двери, справа от разбитой, ухватился за круглую прозрачную вращающуюся дверную ручку и всем телом налег на нее. Что– то хрустнуло, и через секунду он оказался внутри. Именно в этой комнате он и Вейдж встречались с покупателем, но мебель и аппаратура исчезли, потому что компания, под прикрытием которой Мацуга вел свои дела, давно приказала долго жить. Ни пультов, ни стоек. Свет с аркады сочился в комнату, фильтруясь сквозь занавеси на окне. Кейс змеей проскользнул между пучком оптоволоконных кабелей, свисающих из гнезда в стене, и старыми пустыми упаковочными коробками, и дальше к окну, мимо гондолы большого электрофена.
Окно представляло собой лист дешевого пластика. Кейс стащил с себя куртку, обмотал ею правую руку и ударил. Пластик треснул. Потребовалось еще два удара, чтобы совсем освободить раму. Перекрывая оглушающий хаос игр, заверещала сирена, то ли сработавшая, когда разбилось окно, то ли запущенная девушкой, сидящей в конце коридора.
Кейс отвернулся от окна, накинул куртку, выхватил "Кобру" и привел ее в боевую готовность. Закрыв за собой дверь, он рассчитывал, что тот, кто шел за ним по пятам, в первую голову бросится искать его в том кабинете, где дверь выломана. Бронзовая пирамидка "Кобры" в его руках слабо дрожала, телескопические сегменты из скрученных пружин, казалось, резонировали и усиливали биение его пульса.
Ничего не происходило. Волнами накатывал тревожный вой сирены, в аркаде что-то стреляло и с грохотом взрывалось, сердце Кейса бешено колотилось. Когда он наконец понял, что боится, то приветствовал страх как старого друга. Не холодный, механический предупредительный сигнал псевдопаранойи, а простой животный страх. Кейс так долго жил постоянно на грани риска, что уже успел забыть, что такое настоящий страх.
Люди нередко умирали в этом кубическом кабинете. Он тоже мог умереть. И очень скоро. У них могли быть пистолеты...
Звук удара прокатился по коридору. Из дальнего конца. Мужской голос что-то злобно выкрикнул по-японски. Затем раздался полный ужаса и боли вопль. Еще один удар.
И шаги. Ужасно неторопливые. Все ближе и ближе.
Человек в коридоре миновал закрытую дверь, за которой прятался Кейс. Пауза протяженностью в три томительных удара сердца. Шаги в обратную сторону. Один, второй, третий, подошвы шуршат по пластиковому ковровому покрытию.
В крови Кейса растаяли последние следы октагоновой бравады. Он судорожно перехватил "Кобру" покрепче, за рукоятку, и полез на подоконник, обезумев от страха, с трясущимися руками и ногами, а когда оказался в оконном проеме, вывалился наружу и полетел вниз, и все это произошло быстрее, чем он осознал, что делает. Удар о мостовую пронзил колени острыми стрелами боли.
Узкий клин света, падающий из полуоткрытой двери-люка для технического обслуживания аркады, выхватывал из темноты свалку оптоволоконных кабелей и разбитых корпусов разнообразной аппаратуры. При падении Кейс ткнулся лицом во влажную плату с гирляндами электронных деталей, но поспешно перевернулся на бок и откатился в тень пустого металлического ящика с дверцами. Окно кабинета над его головой выделялось тускло освещенным прямоугольником на фоне темной стены. Сигнал тревоги все еще заливался вовсю и здесь, внизу, казался гораздо громче, потому что стены вокруг приглушали рев игровых автоматов.
Зашуршала штора, в окне появилась голова, подсвеченная сзади фосфоресцирующим сиянием из коридора, и пропала. Затем вновь появилась, но Кейс по-прежнему не мог разобрать черты лица. На месте глаз на лице сверкнуло серебро.
– Вот черт, – сказал голос, явно принадлежащий женщине, по акценту – уроженке севера Мурашовника.
Голова исчезла. Тихо лежа на боку под ящиком, Кейс медленно сосчитал до двадцати и лишь затем встал. Пальцы все еще сжимали стальную "Кобру", но ему не сразу удалось вспомнить, что это такое. Повернувшись, он захромал между домами к далекому свету, время от времени потирая ноющее колено.
Пистолет Шина оказался пятидесятилетней давности южноамериканской копией "Вальтера" ППК, с ощутимой отдачей и очень тугой спусковой скобой. Патронник был рассверлен под ружейные патроны. Обычным китайским патронам с полыми головками, которые продал ему Шин, Кейс предпочел бы свинцовые разрывные. Но так или иначе, это было оружие, девять зарядов сидели в обойме, и Кейс вышел на Шига из закусочной, торгующей суси, нежно баюкая приобретение в кармане куртки. Рукоятка пистолета была залита ярко-красным пластиком и украшена рельефным узором из жизни драконов, ее было приятно ощущать пальцами в темноте кармана. "Кобру" Кейс перепоручил ближайшему нинсейскому мусорному ящику и всухую проглотил следующий октагон.
Снадобье разогрело окоченевшие цепочки его нейронов, и Кейс торопливо зашагал по Шига вниз через Нинсей, а затем свернул на Байицу. Его "хвост", на что он от души надеялся, исчез, и это было хорошо. Ему необходимо было сделать несколько звонков, дать ход некоторым делам – биз не терпел отлагательств. В самом начале Байицу, напротив порта, возвышалось неприметное десятиэтажное здание из грязноватого желтого кирпича, какие-то мастерские. Свет в окнах не горел, чего и следовало ожидать в такое время суток, но задрав голову можно было разглядеть вверху, под самой крышей, тусклую светящуюся надпись. Набор иероглифов вывески из мертвенно-неоновых трубок обозначал это место как ДЕШЕВЫЙ ОТЕЛЬ . Если это заведение и имело какое-нибудь другое название, то Кейсу оно было неизвестно, он всегда думал о нем как о дешевом отеле .
Вход в прозрачную шахту лифта отеля был прямо с мостовой. Ночлежек, подобных "дешевому отелю", на Байицу было множество. Они устраивались на крышах производственных зданий, и лифты, ведущие к ним, лепились обычно снаружи к стене и держались только на честном слове. Кейс вошел в пластиковую кабинку и для пуска лифта воспользовался своим универсальным ключом – магнитной карточкой без каких-либо надписей.
Кейс снимал в этом отеле капсулу со времени своего прибытия в Тибу, внося плату понедельно, но еще ни разу здесь не ночевал. Как правило, спал он в более дешевых местах.
В лифте воняло косметикой и сигаретами; стены кабинки были покрыты царапинами и грязными пятнами – следами чьих-то пальцев. После того как кабинка миновала пятый этаж, внизу стали видны огни Нинсея. Когда лифт начал замедлять ход, Кейс сунул руку в карман и погладил прохладную сталь пистолета. Остановка кабины, как обычно, сопровождалась вытряхивающим душу рывком, но Кейс был готов к этому. Он вышел из лифта и оказался во дворике, служившем здесь одновременно прихожей и лужайкой.
В середине квадратного пространства, застеленного пластиковым травяным покрытием, за полукруглой консолью восседал паренек-японец и читал печатную книгу. С обеих сторон от него на шесть рядов в высоту, по десять штук в каждом ряду, были закреплены в стальном остове, похожем на обычные строительные леса, белые фиберглассовые спальные капсулы. Кейс кивнул мальчишке и захромал по пластиковой траве к ближайшей лестнице. Стены и крыша этого сооружения, собранные из больших листов дешевого пластика, шуршали на ветру и протекали во время дождя, но открыть капсулы без ключей было довольно сложно.
Кейс поднялся по лестнице на третий уровень и пошел вдоль ряда капсул. Узкий настил, напоминающий скорее карниз для кошачьих прогулок, ощутимо вибрировал в такт шагам. Его номер был 92. Капсула длиной три метра и высотой примерно полтора, вход – овальный люк около метра диаметром. Кейс вставил свою карточку-ключ в щель замка и немного подождал, пока пройдет процесс верификации в гостиничном компьютере. Магнитные защелки с глухим стуком отомкнулись, и входной люк приглашающе уполз вверх, увлекаемый скрипучими пружинами. Кейс вошел внутрь – при этом со щелчком включилось флюоресцентное освещение – потянул люк вниз, закрыл вход и переключил замок на дверной панели на ручное управление.
В номере 92 не было ничего, кроме стандартного миникомпьютера "Хитачи" и маленькой холодильной камеры из белого стиропласта. В холодильнике хранилось три килограмма отличного "сухого льда", аккуратно завернутого в бумагу во избежание испарения, и круглая медицинская алюминиевая фляжка. Усевшись на коричневый мат из мягкого пластика, который служил одновременно полом и постелью, Кейс вытащил из кармана пистолет Шина и положил его на холодильник. Потом снял куртку. Коммуникационный терминал капсулы был вделан прямо в вогнутую стену, рядом висела табличка, на которой на семи языках перечислялись правила проживания в отеле. Кейс достал из гнезда пульт управления терминалом и набрал по памяти номер абонента в Гонконге. Выждав пять звонков, дал отбой. Покупатель на три мегабайта свежайшей информации, хранящейся сейчас в чипах памяти его "Хитачи", на звонки не отвечал.
Затем Кейс набрал токийский номер в районе Синзюки.
Ответила женщина на коммутаторе, прощебетав что-то по-японски.
– Могу я поговорить со Змеем?
– Очень приятно вас слышать, – приветствовал его голос Змея, прозвучавший в трубке после нескольких секунд переключений. – Я ждал вашего звонка.
– Мне удалось достать музыку, которую вы заказывали.
Кейс мельком глянул на холодильник.
– Рад слышать. У нас временные трудности с оплатой наличными. Вы можете отправить товар вперед?
– О, послушайте, я сейчас никак не могу себе этого позволить, мне нужны деньги...
Змей дал отбой.
– Вот гад, – сказал Кейс коротким гудкам из наушника. И уставился на маленький дешевый пистолет.
– Туго, – сказал он. – Очень туго идут сегодня делишки.
Кейс вошел в "Чат" за час до рассвета. Обе его руки были глубоко упрятаны в карманы куртки – одной он держался за взятый напрокат пистолет, а в другой сжимал алюминиевую фляжку.
Рац сидел за одним из столиков в дальнем конце бара и цедил из пивной кружки минеральную воду "Аполлонарис". Его стодвадцатикилограммовое тело громоздилось на отчаянно скрипящем стуле и опиралось спиной о стену. За стойкой молодой бразилец по имени Курт обслуживал группку последних молчаливых пьяниц. Когда Рац поднимал кружку и делал очередной глоток, становилось отчетливо слышно жужжание моторчика в пластиковой руке. Бритая голова хозяина бара была покрыта испариной.
– Плохо выглядишь, дружище артист, – сказал он Кейсу, обнажая влажные руины зубов.
– Зато дела у меня идут блестяще, – сказал Кейс и улыбнулся лучезарной улыбкой скелета. – Просто превосходно. – И, не вынимая рук из карманов, мешком плюхнулся на стул напротив Раца.
– Бродишь по округе, отгородившись от мира выпивкой и пилюлями? Неплохой способ не думать о грустном, да?
– Почему бы нам не сменить пластинку, Рац? Ты видел сегодня Вейджа?
– Отличная защита от страха и одиночества, – продолжал гнуть свое бармен. – Прислушивайся к своему страху. Может быть, он твой единственный друг.
– Ничего не слышал о заварушке в аркаде сегодня вечером, Рац? Кого-нибудь ранили?
– Какой-то псих порезал охранника, – Рац пожал плечами. – Говорят, какая-то девчонка.
– Мне нужно поговорить с Вейджем, Рац. Мне...
– Ага, – губы Раца сжались в узкую полоску. Он смотрел за спину Кейса, в сторону входа. – Похоже, такая возможность тебе сейчас представится.
В глазах Кейса заплясали хромированные сюрикены. В ушах засвистела скорость. Рукоятка пистолета в его руке стала скользкой от пота.
–
1 2 3 4 5 6