На следующий день он вызвал к себе грека и заявил:
– Ты спрятал у себя девушку. Доставишь ее ко мне, когда стемнеет.
Гефестий испугался. Он вовсе не желал отдавать свою голубку, но раз он не мог оставить ее при себе, убил ее вечером ударом кинжала в сердце, завернул мертвое тело в ковер и велел двоим мужчинам отнести в жилище Лидия.
На следующий день Гефестий стоял у своей метательной машины на крепостной стене и наблюдал за врагом. К нему подошел Лидий и с улыбкой сказал:
– Спасибо за пригожую девушку. Ты мог бы еще сослужить мне службу. Направь свою машину на верхнюю надвратную башню и подстрели часового. Мне этот пост больше не нужен.
Грек, еще ощущавший на своих руках кровь девушки, пристально посмотрел на Лидия и отказался.
– Стреляй сам! – сказал он. – У меня нет снарядов для своих.
Тогда Лидий подозвал трех человек, всегда сопровождавших его и преданных ему как собаки, и повелел схватить Гефестия, раздеть его донага и избить прутьями. После этого он ушел, и больше Гефестий, как казалось, его не занимал.
Механик же хорошо понимал, что жить ему осталось недолго. Он спрятался в пустой цистерне, дождался ночи и спрыгнул со стены наудачу вниз, взяв в руки натянутое на два лука полотнище, чтобы падение его было плавным. Затея удалась, и он оказался живым в римском лагере, где потребовал отвести его к военачальнику. Гефестий открылся ему и попросил освобождения от наказания, а в ответ обещал добиться падения крепости.
И это удалось ему уже несколько дней спустя. С помощью римских инженеров Гефестий соорудил метательную машину, которая позволяла посылать снаряды на высоту городской стены. А поскольку он точно знал место, где Лидий, по обыкновению, стоял и наблюдал за врагом через проем в стене, то в то время, когда Лидий должен был быть там, он направил туда снаряд с железной стрелой.
На этом осада Кремны закончилась. Стрела попала Лидию в глаз и смертельно ранила его. Однако еще целый день, собравши волю в кулак, он продержался на ногах, убил еще двоих и по-
требовал от своей клики, когда почувствовал, что смерть неудержимо приближается к нему, принести ужасную клятву, что после его кончины они не сдадут города, а будут защищать его до последней капли крови.
Однако как только он умер и страшный взгляд погас на потемневшем лице, люди его словно очнулись от загадочного наваждения, надругались над покойным и сдались на милость осаждавших.

ОСАДА КРЕМНЫ
DIE BELAGERUNG VON KREMNA
Рассказ написан в 1908-1909 гг., первая публикация – 1910 г., вошел в сб. «Fabulierbuch».
Сюжет рассказа отнесен ко времени правления в Риме так называемых «иллирийских императоров» (вторая половина III в. н. э.), когда римские власти столкнулись со множеством восстаний в провинциях.

ВЛЮБЛЕННЫЙ ЮНОША

Эта история приключилась во времена преподобного Илариона преподобного Илариона
. В родном городе этого святого, в Газе, жили простые и благочестивые супруги, которых Господь благословил дочерью, умницей и красавицей. Нежное создание подрастало в смирении и страхе Божием на радость всем окружающим; наставляемая родителями на добрые дела, она в своей благопристойной миловидности была пригожа, словно ангел Господень. Белое лицо ее обрамляли темные, блестящие локоны, смиренно опущенные очи оттеняли длинные, бархатно-черные ресницы, своими маленькими изящными ножками она ступала проворно и легко, словно газель в пальмовой роще. На мужчин она не поднимала глаз, потому что, когда ей было четырнадцать лет, ею овладел смертельный недуг, и родители дали обет определить ее в невесты Христовы, коль будет ей суждено выжить, и Господь принял их жертву.
И вот в эту девичью чистоту влюбился один юноша, живший в том же городе. Он был пригож лицом и строен телом, родители его, люди состоятельные, дали ему примерное воспитание и наставление в науках. Но как только он воспылал страстью к той прекрасной девушке, он оставил все занятия и только и делал, что искал повода, как бы увидеть ее, и, когда это удавалось, застывал в очаровании и впивался в прекрасное создание вожделенным взором. А если ему в течение дня не доводилось ее узреть, он бродил бледный и мрачный, не притрагивался к пище и часами предавался отчаянию.
Юноша, воспитанный добрым христианином, отличался кротким и благочестивым нравом, но отныне эта бурная любовь полностью овладела его душой. Молитва не шла ему на ум, и вместо того, чтобы помышлять о благочестивых делах, думал он только о длинных черных волосах девицы, о ее кротких прекрасных глазах, о румянце и очертаниях ее губ, о точеной, белой шее и маленьких проворных ножках. Однако он не дерзал открыть ей свою великую любовь и страсть, поскольку прекрасно знал, что она не намерена выходить замуж и не знала иной любви, кроме любви к Богу и родителям.
В конце концов, истомленный желанием, он все же написал ей длинное умоляющее письмо, в котором выразил свою горячую любовь и проникновенно просил ее внять его словам и вступить с ним, когда придет срок, в счастливый и богоугодный брак. Он надушил послание изысканной персидской пудрой, обвязал его шелковым шнурком и тайно отправил девице со старой служанкой.
Прочитав эти слова, девица зарделась как мак. В смятении она была готова разорвать письмо или тут же показать его матери. Но так как она хорошо знала юношу еще ребенком и испытывала к нему расположение, а также распознала в его словах известную скромность и кротость, она этого не сделала и вернула письмо старухе со словами: «Отнеси это обратно тому, кто его написал, и скажи, чтобы он никогда больше не обращался ко мне с такими словами. Передай ему также, что родители определили меня в невесты Христовы и я никогда не отдам руки своей мужчине, но должна и хочу в своей девственности служить Богу и почитать его, потому что его любовь для меня превыше и дороже человеческой любви. Скажи ему, что ничья любовь не станет для меня дороже любви Божьей и я останусь верна своему обету. Тому же, кто написал письмо, я желаю мира в Боге, который превыше всякого разумения. А теперь ступай и знай, что я никогда более не приму от тебя посланий».
Служанка, пораженная такой стойкостью, вернула письмо своему господину, не преминув передать ему все, что сказала девица.
И хотя служанка прибавила много слов утешения, юноша разразился громкими стенаниями, разорвал на себе одежды и посыпал главу пеплом. Он больше не осмеливался попадаться на пути своей возлюбленной и пытался лишь увидеть ее издали. По ночам он лежал без сна в своем покое, выкликая ее имя и сотню сладких, нежных, ласковых слов, называл ее светом жизни и своей звездой, своей козочкой и своей пальмой, усладой очей своих и жемчужиной, а когда приходил в себя от горячечных видений и обнаруживал, что он один в темной комнате, то скрипел зубами, проклинал Бога и бился головой о стену.
Земная любовь затмила и заглушила в его сердце страх Божий. И дьявол тут же нашел лазейку в его душу и стал толкать его на одно злодеяние за другим. Юноша поклялся, что добудет прекрасную девицу, если надо, то даже силой. Он отправился в Мемфис, поступил в школу языческих жрецов Асклепия и принялся изучать колдовское искусство. Целый год он с большим усердием предавался этому занятию, после чего вернулся домой в Газу.
Тогда он начертал на медной табличке знаки и могущественные заклинания, бывшие сильным приворотным средством. Эту самую знахарскую табличку он закопал ночью у порога дома, в котором жила девица.
Уже на следующий день девушка переменилась, ее прежде так скромно потупленные глаза стали игривыми, она распустила волосы, и они развевались по ветру, она пропускала службу и пренебрегала молитвами и напевала любовную песенку, которой ее никто не учил. Ее нрав менялся день ото дня, а ночами она металась на подушках и громко выкликала имя юноши, называла его любимым и призывала его.
Такая перемена не долго оставалась незамеченной родителями завороженной девицы. Обратив внимание на ее слова и поступки, они стали подслушивать ее, в том числе и ночью, и пришли в такой ужас, что отец «негодной дочери», как он ее назвал, был готов изгнать ее. Мать, однако, упросила его потерпеть, они стали размышлять, что же случилось, и проведали, что дочь их предалась такому распутству из-за ворожбы.
Так как девица по-прежнему была одержима, более того, выкрикивала богохульства и громко призывала своего возлюбленного, родители вспомнили о святом отшельнике Иларионе, который уже несколько лет жил вдали от города, в пустыне, и стал так близок Господу, что все его молитвы бывали услышаны. Он излечил стольких больных и столько раз изгонял дьявола, что наряду со святым Антонием ему подобало звание самого могущественного праведника Господа того времени. К нему и повели они свою дочь и рассказали все, что случилось, умоляя и прося его об исцелении.
Преподобный Иларион повернулся к девице и воскликнул:
– Так кто превратил тебя из рабы Божьей в сосуд злой похоти?
Девушка же посмотрела на него, худого и опаленного солнцем, и принялась над ним издеваться, похваляться своей белой кожей и пышным телом, а старца обзывать тощим пугалом, так что бедные родители пали на колени и закрыли головы свои от стыда. Иларион же улыбнулся и распознал вселившегося в девушку беса, против которого он тут же применил такие сильные заклинания, что тот назвал свое имя и во всем сознался. Старец изгнал ожесточенно сопротивлявшегося беса из девицы, та очнулась, как от горячечного сна, узнала и приветствовала своих плачущих родителей, попросила преподобного Илариона о благословении и с этого момента была той же благочестивой невестой Господа, что и прежде.
А юноша все ждал, пока приворотное средство ее покорит и приведет к нему в руки. Окрыленный надеждой, провел он несколько дней, в течение которых с девицей происходили описанные события. Тем временем она исцелилась и вернулась в город. Как-то он шел по переулку и вдруг заметил, что вдали показалась она, и двинулся ей навстречу. Когда она приблизилась, он увидел, что чело ее светится прежней чистотой, более того, лицо ее излучало такую умиротворенную красоту, будто она шествовала прямо из рая. Пораженный, юноша замер и застыдился своего бесчинства. Однако он не мог смириться, и, когда она оказалась совсем близко, он, полагаясь на совершенную ворожбу, подошел к ней, схватил за руку и спросил:
– Любишь ли ты меня?
Девица не смущаясь подняла взор, и ее ясные глаза вспыхнули пред ним как звезды. Свет всепроницающей доброты излился на него, она пожала в ответ его руку и сказала:
– Да, брат мой, я люблю тебя. Я люблю твою заблудшую душу и прошу тебя, вырви ее из власти зла и верни ее Господу, чтобы она вновь стала чистой и прекрасной.
Ее слова тронули сердце юноши, глаза его наполнились слезами, и он воскликнул:
– Неужто я должен навечно отречься от тебя? Но повелевай мною, отныне я буду делать только то, что ты пожелаешь.
Она улыбнулась улыбкой ангела и отвечала:
– Нет нужды отрекаться от меня навечно. Придет день, и мы предстанем пред престолом
Господа. Потщимся же взглянуть ему в очи и выдержать его суд. И тогда я стану твоей подругой. Лишь недолгое время нам предстоит провести порознь.
Молча отпустил он ее руку, и она с улыбкой пошла дальше. Юноша какое-то время стоял как зачарованный, а потом пошел и запер свой дом и отправился в пустыню, чтобы служить Господу. Его красота улетучилась, он исхудал и потемнел от солнца и делил свое жилище с пустынными тварями. А когда усталость и сомнения одолевали его, не было ему другого утешения, чем стократно повторенные ее слова: «Лишь недолгое время…»
А все же долгим оно оказалось, его время: он седел, пока не стал совсем белым, и пробыл на земле восемьдесят один год. Да что такое восемьдесят лет? Время летит, словно на крыльях. С тех пор как с юношей приключилась эта история, прошла тысяча и не одна сотня лет; а как скоро забвение сотрет и наши дела и имена, и не останется от нашей жизни другого следа, кроме разве что маленькой зыбкой легенды…

ВЛЮБЛЕННЫЙ ЮНОША
DER VERLIEBTE JUNGLING
Легенда написана и опубликована в 1907 г., вошла в сб. «Fabulierbuch».
…преподобного Илариона… – имеется в виду преподобный Иларион из Газы (291-372) – ученик св. Антония Великого, основатель монашества в Палестине, прославился излечением бесноватых и одержимых. Фигура Илариона вновь появляется в романе «Игра в бисер».


КАЗНЬ

Путешествуя в сопровождении нескольких из своих последователей, Учитель спустился с гор на равнину и подошел к стенам большого города, перед воротами которого собралось великое множество народа. Когда они подошли ближе, то увидели установленный эшафот, плаху и палачей, занятых тем, что стаскивали истощенного темницей и пытками человека с позорной колесницы и волокли к плахе. Толпа же, собравшаяся на это зрелище, напирала, издевалась над осужденным и оплевывала его, нетерпеливо предвосхищая предстоящую казнь радостными криками.
– Кто этот человек, – спрашивали друг друга ученики, – и что он натворил, если толпа так неистово жаждет его смерти? И нет никого, кто бы выказал сочувствие или проронил слезу.
– Я думаю, – сказал Учитель печально, – что это еретик.
Они пошли дальше, и, когда достигли толпы, ученики участливо осведомились у людей об имени и преступлении того, кого они как раз видели простертым на плахе.
– Это отступник, – гневно восклицали люди, – наконец-то он склонил свою проклятую голову! Смерть ему! Воистину, этот пес пытался убедить нас, что в райском граде всего лишь двое ворот, а мы-то знаем, что ворот двенадцать! В изумлении ученики обратились:
– Как тебе удалось угадать это, Учитель? Тот усмехнулся и продолжил путь.
– Это было нетрудно, – проговорил он тихо. – Если бы он был убийцей, или вором, или другого рода преступником, мы увидели бы в народе жалость и сочувствие. Многие бы плакали, кто-нибудь клялся бы в его невиновности. Но ежели кто обладает собственной верой, то его убиение люди созерцают без сочувствия, а труп его бросают на съедение псам.

КАЗНЬ
HINRICHTUNG
Притча написана в 1908 г., опубликована в 1910 г.

НЕГОСТЕПРИИМНАЯ ВСТРЕЧА

Нрав человеческий многообразен, истина же едина, так что нередко люди самого различного склада оказываются объединенными в братство под одним знаменем. Едва лишь святой Франциск Ассизский ушел из жизни и избавился от разочарований, от которых и святые не всегда могут уберечься, как уже повсюду появились ревностные ученики и последователи его радостной и детской веры, распространяя повсеместно светлые слова своего учителя и сладостную милость его учения. Даже в далекую суровую Англию проникло несколько братьев-францисканцев, и двое из них, Эгидиус и Готлиб, неразлучно странствовали в 1224 году, при короле Генрихе III, по земле англосаксов.
Эгидиус был из них старшим, был он и благочестивее, ибо уделом его было покаяние за долгие годы растраченной в мирских утехах и заблуждениях жизни, и он цеплялся за избавительное учение о милости, как цепляется терпящий кораблекрушение за последнее бревно, за которое он может ухватиться и которое обещает ему спасение. Потому и светлое, радостное учение из Умбрии приняло в его голове суровые и почти мрачные очертания, власяница была ему дороже, чем приветливый взор, а бедность его была не тайно торжествующей, но упрямо ожесточенной и самоедской.
Готлиб же шел дорогой своего учителя как дитя, с радостью и без чувства особого свершения, да и грехов искупать ему особенных не было надобности, ибо обращен он был еще в молодые годы, после мирной и прилежной жизни ученика садовника, и обратился он потому, что светлые, радостные повествования о жизни святого звучали в его ушах как сладостная музыка, и потому что представлялось правильным и легким подражать святому мужу из Ассизи, живя по воле Бо-жией, словно птица среди ветвей. Он тянулся к благодати Божией так же, как здоровый тянется к солнечному свету, и его умиротворенное существование нередко вызывало упреки и затаенную зависть обремененного паломника Эгидиуса, который самому себе в сравнении с этим юнцом казался инвалидом рядом с новобранцем.
Странники уже часов девять блуждали в окрестностях Оксфорда, и суровый, мрачный осенний день уже начал ранними сумерками угасать над лесом, а они так и не увидели ни крыши, ни стен, не набрели на охотничий домик и не приметили поднимающийся дымок. Погода же была неприветливой и удручающей, то и дело принимался мелкий холодный дождь, а временами порыв сурового ветра проносился над пустошью и шумел в лесу, беспокойно и мрачно, словно охваченный безумием король, не знающий, на ком сорвать свой гнев, и вообще не уверенный, стоит ли утруждать себя и далее обязанностями
правителя, чтобы мир был свидетелем его негодования.

Это ознакомительный отрывок книги. Данная книга защищена авторским правом. Для получения полной версии книги обратитесь к нашему партнеру - распространителю легального контента "ЛитРес":
Полная версия книги 'Книга россказней'


1 2 3