— Да, милорд.
Джиллиан провожала глазами девочку, которая медленно пошла к воде. Черные волосы, подвязанные голубой лентой в тон платьицу, блестели на солнце.
— Она называет вас «милорд»?
— Да, но поверьте, это вовсе не из-за того, что ей обо мне наговорили. Просто она ни к кому в своей жизни, видимо, не обращалась: «Отец». Даже к мужу Элизы. — Дант помолчал, потом проговорил: — Вам тоже всякого порассказали обо мне, Джиллиан?
Джиллиан смотрела на Фебу, которая медленно шла вдоль кромки воды, высматривая оранжевую рыбу.
— Да.
— Может, и мне расскажете? Джиллиан лишь молча посмотрела на него.
— Я буду с вами откровенен, Джиллиан. Она вновь внимательно посмотрела на него — и поверила. Он не солжет.
— Мне говорили, что у вас есть прозвище при дворе — граф-Повеса и что у вас были многочисленные связи с замужними женщинами.
Дант медленно выдохнул.
— Да, Джиллиан, я поддерживал отношения с замужними женщинами. Вам может показаться это маловероятным, и вы, наверное, не поймете, но я всегда следовал законам чести и благоразумия в этих вопросах.
— Благоразумия?
— Да, гораздо больше, чем другие придворные. Но я не собираюсь обелять свое прошлое перед вами, Джиллиан. Что мною сделано, то сделано. Ничего уже не изменишь. Скажу только, что я не сломал жизнь ни одной невинной девушке и не разрушил ни одну счастливую семью. Все женщины, с которыми я поддерживал отношения, были несчастны в браке. Меня не привлекали серьезные романы, так как у меня не было планов жениться. И я не обманул ни одну женщину, дав ей ложную надежду на то, что она может изменить меня. Не знаю, что еще сказать вам, Джиллиан. Все это в моей жизни было, и теперь мне приходится жить с этим.
Джиллиан задумалась над его словами. Ей, пожалуй, только сейчас стало окончательно ясно, какой все-таки у Данта богатый жизненный опыт. Чего же другого она могла от него ждать? Что он никогда не был ни с одной женщиной?
И тогда Джиллиан задала ему последний вопрос:
— Клер говорила, что вы были ее любовником.
— Посмотрите мне в глаза, Джиллиан. Джиллиан повиновалась и увидела в его бездонных карих глазах с золотистым отливом тайный огонь, излучавший тепло. У нее перехватило дыхание.
— С Клер у меня ничего не было. Вы были слишком юны, чтобы знать об этом, но еще пять лет назад я считал вашего брата своим другом. Я никогда не относился к числу тех людей, которые похваляются своими любовными победами, но почему-то, когда Клер распустила слухи о наших с ней якобы любовных отношениях, этим слухам поверили. Про меня понесли такое!.. Приходилось слышать про мои «романы» с женщинами, с которыми я даже не был знаком. Но Клер — другое дело. Ее я знал через Реджи. Так вот, она как-то дала понять, что хочет познакомиться со мной поближе. Но я отказался. Видите ли, Джиллиан, у меня правило: никогда не делать друга рогоносцем. Клер разозлилась на меня за это, и уже вскоре у меня за спиной на всех балах начали шептаться. А потом меня разыскал и сам Реджи… Он бросил мне вызов на дуэль, на которой думал отстаивать честь Клер.
— А вы отказались.
— Да, я, разумеется, отказался принять вызов, но Реджи на этом не успокоился. И однажды он унизил меня настолько, что я не сдержался и сделал то, о чем, наверное, буду жалеть всю свою жизнь.
Джиллиан увидела, как глаза его подернулись дымкой печали. Она коснулась его руки:
— Что случилось?
— Я предложил Реджинальду проследить за своей женой в один из дней недели, когда она всегда уходила вместе со своим сыном на встречу с его настоящим отцом.
Джиллиан была потрясена услышанным.
— Вы хотите сказать, что Алек не от Реджинальда?
— Да, я именно это хочу сказать. Хоть он и носит фамилию Форрестер, мальчик в действительности является сыном виконта Лимли.
Только тут в голове Джиллиан кое-что прояснилось.
— Теперь мне ясно, что имел в виду Марселлас, когда говорил о том, что разногласия между Реджинальдом и Клер начались отнюдь не с той истории пятилетней давности, в которую были вовлечены вы.
— Почти весь двор знал о том, что Алек не является сыном Реджинальда. По иронии судьбы один только Реджинальд и не ведал об этом. Не стоило мне открывать ему глаза: я лишил его мужской гордости, что страшно для любого.
— Значит, по-вашему, Реджинальд должен был и дальше считать Алека своим ребенком?
— Не знаю, но я не имел никакого права говорить ему то, что сказал.
Джиллиан вновь задумалась. Она не знала, что ей ответить. Она ясно видела, что между Реджинальдом и Клер далеко не все обстоит благополучно. Еще бы! О каком семейном счастье можно было говорить, если Клер родила ребенка от другого мужчины, обманув мужа, который считал Алека своим сыном до тех пор, пока…
Дант взял ее за подбородок, и они встретились глазами.
— Теперь вы понимаете, почему ваш отец так поступил со мной? Представляю себе, какой шок он испытал, когда узнал о том, что его единственная дочь провела две недели с Повесой Морганом. Ведь я фактически сломал жизнь его сыну. Трудно упрекать его в том, что он считает меня вашим похитителем.
— Нет! — воскликнула Джиллиан. — Вот тут вы ошибаетесь, Дант, потому что вы меня не похищали. Уж если в чем я и уверена абсолютно, так именно в этом. Это сделал кто-то другой, и я не позволю своим родным быть несправедливыми по отношению к вам, в то время как настоящий преступник гуляет на свободе!
Дант прищурился:
— Боюсь, я не совсем понимаю, о чем вы.
— Мне кажется, что из-за лживой басни, сочиненной Клер пять лет назад, больше всего пострадали вы и Алек.
— Алек, верно. Именно поэтому я не должен был говорить про него Реджинальду. Алек — невинный ребенок.
— Вы тоже пострадали ни за что, Дант. Вы поступили честно, не пожелали гулять за спиной у друга с его женой. И отказались драться с ним на дуэли после того, как Клер распространила о вас те лживые слухи. Я не сомневаюсь в том, что ваш отказ драться был воспринят некоторыми при дворе фактически как признание брошенных в ваш адрес обвинений. Вы пытались избежать скандала и за это были награждены гадким прозвищем. И в случае со мной вы тоже поступили благородно, когда нашли меня на дороге. Вы не знали, кто я, но подобрали и выходили. А когда вернули семье, та снова отплатила вам черной неблагодарностью и клеветой.
— Чувствую, в вашей голове рождается какой-то план.
Джиллиан улыбнулась:
— Именно. Чем больше я думаю обо всем случившемся — особенно, если учитывать то, что во мне постепенно начинают просыпаться какие-то смутные воспоминания, — тем больше прихожу к выводу, что у нас остается один выход из положения. Для того чтобы подтвердить ваше доброе имя и заставить моих родных увидеть в вас того, кем вы являетесь в действительности, то есть благородного джентльмена, Дант, нам необходимо найти настоящего похитителя.
Глава 22
Во время обратной поездки в Адамли-Хаус у Джиллиан было гораздо легче на душе. Им с Дантом удалось составить план совместных действий. Впрочем, не совсем совместных. Дант выслушал идею Джиллиан разыскать похитителя по характерному перечному аромату духов, которыми тот пользовался, и даже предложил ряд своих собственных оригинальных задумок на этот счет. Разногласия начались тогда, когда Дант воспротивился ее участию в поисках. Он сказал, что раз похититель не испугался пробраться к ней в дом ночью и фактически выкрасть ее из-под носа у всей семьи, одному только Богу известно, что он может задумать во второй раз. От него можно ждать всего.
Джиллиан не смогла толком возразить Данту, ибо она услышала, как ее зовет Дорри. Джиллиан пришлось наскоро попрощаться с Фебой и Дантом и уйти. «Ничего, — рассуждала она, — он в итоге и сам поймет, что без меня ему все равно не обойтись. Ведь только мне известен запах, который должен вывести нас на злодея. Только я могу опознать его. Дант подумает хорошенько и, конечно, сам придет к такому же выводу».
Маркиз ждал их на ступеньках крыльца, когда карета с Джиллиан, Дорри, Марией-Терезой и детьми подъехала к Адамли-Хаусу. Едва они вышли из кареты, старый маркиз с плохо скрываемой враждебностью взглянул на Дорри и спросил:
— Где вы были?
Бедняжка Дорри вся сжалась и робко пролепетала:
— Мы были с детьми на прогулке в Спринг-Гарденс.
— Положим, об этом мне уже известно. — Лорд Адамли подождал, пока Дорри уведет детей, и обратился к Джиллиан: — На пару слов, если не возражаешь.
Джиллиан кивнула. «Он, конечно, разозлился на то, что я без спросу взяла у него часы».
Они вошли в дом, и маркиз коротко бросил:
— В кабинет, Джиллиан.
Он пропустил ее вперед, зашел сам и плотно прикрыл за собой дверь.
Джиллиан решила не ждать, пока ее спросят:
— Прости. Ты недоволен тем, что я вытащила без разрешения часы? — Она достала их из кармашка платья и передала ему. — Извини, просто нам с Дорри не хотелось потерять счет времени.
Отец взял часы и молча положил их обратно в стол.
— Дело не в часах, Джиллиан, — проговорил он после паузы, садясь за стол.
«…Почему ты разбила очки Марселласа, Джиллиан? Ты же знаешь, что он без них плохо видит».
Джиллиан закрыла глаза. Перед ней вот так же, как сейчас, сидел ее отец. Только он выглядел заметно моложе, и волосы у него были совсем не такие седые. И тут Джиллиан услышала свой собственный — тонкий, почти как у Фебы, — голос будто со стороны:
«Он дергал меня за волосы».
«Ты нехорошо поступила, Джиллиан. Очень нехорошо…»
— Джиллиан, что с тобой? Тебе плохо?! Джиллиан открыла глаза. Отец смотрел на нее уже не сердито, а с испугом и тревогой.
— Зато без очков ему будет трудно дергать меня за волосы.
— Что-что?
— Я разбила Марселласу очки, чтобы он меня больше не дергал за волосы. Прости, я больше так не буду.
Маркиз растерянно смотрел на нее.
— Джиллиан, ты разбила те очки, когда тебе было восемь лет. Я уже давно простил тебя.
— Но ты же только что спрашивал меня, почему я разбила их.
— Ни про какие очки я и не заикался. Джиллиан нахмурилась. Смутные видения и образы пробивались в ее сознание, словно через какую-то дымку.
— Я разбила очки и спрятала их, не так ли? В… подушку?
Маркиз кивнул:
— Да. Именно так я, собственно, и узнал, что это ты разбила их. Поначалу мы думали, что Марселлас потерял их. И даже наказали его за рассеянность. А потом служанка нашла очки, когда выбивала твою подушку, и принесла их мне. Бедняжка очень испугалась, думая, что это она их ненароком разбила.
— Да, я помню, помню! — взволнованно воскликнула Джиллиан. — Я помню, какой страх был написан у нее на лице! Она боялась, что ты уволишь ее из-за тех злосчастных очков. Именно поэтому ты и разозлился так на меня.
Джиллиан вскочила, обогнула отцовский стол и крепко обняла старого маркиза.
— Я помню, помню!
Старик был застигнут врасплох таким проявлением чувств со стороны Джиллиан и немало растроган.
— Да, лекарь говорил, что память, скорее всего, начнет возвращаться к тебе именно с воспоминаний детства. — Лицо его вновь приняло серьезное выражение. — Но я все же должен поговорить с тобой о другом, Джиллиан. Скажи, ведь ты виделась с ним сегодня в Гарденс, не так ли?
— С кем?
Врать Джиллиан не умела. Это она поняла сейчас, так как почувствовала, что ее вопрос прозвучал неубедительно.
— Ты отлично знаешь, кого я имею в виду, Джиллиан. — Он помедлил, словно произнесение вслух этого имени доставляло ему неприятные ощущения: — Моргана.
Воздух в кабинете словно резко сгустился.
— Я видела его мельком. Это вышло случайно, я даже не знала, что он там будет. В сущности, я планировала встретиться только с Фебой.
Лицо маркиза еще больше омрачилось.
— Ты хочешь сказать, что Морган решил познакомить тебя с одной из своих любовниц?! Чья она жена?
— Феба еще слишком мала для того, чтобы быть чьей-то женой, равно как и любовницей. Ей всего лишь пять лет. Феба — дочь Данта.
— Дочь? Когда Морган женился? Ничего об этом не слышал. Должно быть, во время своей французской ссылки. Ну что ж, наконец-то он остепенится. Хотя, подожди! Что же он тогда просил меня…
— Дант Тремейн не женат. У отца как будто пропал дар речи. Джиллиан поняла, что с ним это происходило не часто.
— Мать Фебы умерла от чумы. Дант даже не знал о существовании ребенка до тех пор, пока девочку не привезли к нему со всеми пожитками. Муж несчастной женщины отказался от Фебы. Дант поступил благородно, взяв девочку к себе и приняв ответственность за нее. Это, по-твоему, ничего не значит?
— Морган породил ублюдка, и ты это называешь ответственностью?
— Не называй так Фебу. Она невинное дитя.
— Я не потерплю, чтобы ты говорила со мной в таком тоне, Джиллиан. Помнишь ты это или нет, но я все-таки отец тебе.
Джиллиан потупила взор.
— Простите, милорд.
Маркиз вновь сел. На минуту он задумался, потом вновь заговорил:
— Я хотел отложить этот разговор на время, Джиллиан. Хотел, чтобы у тебя была возможность заново привыкнуть к этому дому и к нам, освоиться, Хотел подождать, когда к тебе начнет возвращаться память. Но теперь, когда я узнал об этом ребенке, я понял: необходимо торопиться. Благо, предварительные шаги я уже сделал и не жалею об этом. Ты ничего не понимаешь, Джиллиан, но мне-то все ясно как белый день. Ты находишься под сильным влиянием Моргана. Он буквально поработил твою душу. Дошло до того, что ты даже начала оправдывать его неблаговидные поступки.
— Это не так.
— Нет, именно так. Я прихожу к заключению, что он совсем неспроста обратил свое внимание на тебя. У него вполне определенная цель. — Маркиз внимательно посмотрел на Джиллиан. — Он хочет жениться на тебе из-за ребенка. Ему необходимо найти для девчонки мать, чтобы таким образом снять с нее клеймо незаконнорожденности.
— Чепуха! Он не делал мне предложения.
— Зато он делал его мне. В тот самый день, когда он привез тебя. Помнишь, мы ушли с ним в мой кабинет? Здесь-то он и попросил у меня твоей руки. Он сказал, что это поможет избежать скандала и в этом случае твоя репутация-де не пострадает оттого, что ты провела с ним две недели. Но я ответил ему решительным отказом, а потом вышвырнул на улицу, где ему и место.
Джиллиан показалось, что она ослышалась.
— Дант просил у тебя моей руки?
— Да, но будь я трижды проклят, если бы позволил ему это! Он первостатейный мошенник, Джиллиан, мошенник и растленный тип. Как ты думаешь, за что его прозвали Повесой? Впрочем, я сам скажу тебе. За то, что он сломал жизнь множеству таких же невинных девушек, как и ты.
— Назови хоть одну.
— Что?
— Назови мне хоть одну невинную девушку, которой Дант сломал жизнь.
Маркиз набычился:
— Ну, я…
— Ты не можешь назвать, потому что отлично знаешь, что все это — ложь. Да и как он мог сломать жизнь невинным, если имел отношения только с замужними женщинами?
— Боже правый, Джиллиан, ты хоть понимаешь, что ты говоришь?!
Джиллиан осеклась. Ей пришлось признать, что она выбрала не самый удачный аргумент для защиты чести Данта.
— Ты не знаешь его так, как я знаю. Он совсем не такой, каким вы его себе представляете.
— Ты так говоришь, словно влюбилась в него! — вскричал маркиз.
Джиллиан молчала. Маркиз потрясение уставился на притихшую дочь.
— О Господи, неужто это правда? Влюбилась? Он отвернулся и отошел к окну. Джиллиан смотрела ему в спину, гадая, что он сейчас предпримет или скажет. Но своими словами отец застал ее врасплох:
— Есть договоренность о том, чтобы ты вышла замуж за Гаррика Фитцуильяма.
— Прошу прощения? — растерянно переспросила Джиллиан, считая, что ослышалась. — Кто он такой? Я не знаю никакого Гаррика Фитцуильяма! — Но тут ей вспомнились глуповатые письма, в которых пылкий обожатель сравнивал следы ее ног с лепестками розы. — Неужели он?
— Он сын одного моего знакомого, графа Хандли,
— Я не даю своего согласия, милорд! Я совершенно ничего не знаю об этом человеке, если не считать того, что он скверный поэт.
— Ты знаешь его, Джиллиан, просто забыла. Одно время ты ему даже симпатизировала. Надеюсь, это чувство вернется к тебе, когда вы вновь увидитесь. — Он повернулся к ней. — Гаррик будет завтра на балу во дворце. Ты встретишься с ним и узнаешь его. И ты выйдешь за него замуж, Джиллиан. Если не хочешь, чтобы я сгноил Моргана в Тауэре.
— Что ты хочешь этим сказать?
— Я убежден в том, что Морган организовал и твое похищение, и травму, которая привела к потере памяти. Он сделал это, чтобы отомстить нашей семье. Конечно, все точки над «i» ты расставишь сама, когда все вспомнишь и сможешь поведать нам об обстоятельствах твоего похищения. Я думал отложить твой брак с Гарриком до этого времени, чтобы дать тебе возможность все вспомнить и понять, что Морган — негодяй. Но я вижу, что ждать больше нельзя. Поэтому я сделал все необходимые приготовления. Ты выйдешь за Гаррика без промедления, а если попытаешься воспротивиться моей воле, мне ничего больше не останется, как обвинить Моргана в похищении, насилии и даже колдовстве, если потребуется.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35