„Мы также энергично ведем приготовления, до пределов наших ресурсов, к операции форсирования Канала в августе, в которой будут участвовать британские части и части Соединенных Штатов. Тоннаж и наступательные десантные средства здесь будут также лимитирующими факторами. Если операция будет отложена вследствие погоды или по другим причинам, то она будет подготовлена с участием более крупных сил на сентябрь“.
В феврале, когда Вы писали об этих Ваших планах, и сроках вторжения в Западную Европу, трудности этой операции были более значительными, чем теперь. С тех пор немцы потерпели не одно поражение: они были отброшены на юге нашими войсками и потерпели здесь немалый урон; они были разбиты и изгнаны из Северной Африки англо-американскими войсками, в подводной войне немцы также попали в более трудное положение, чем когда-либо раньше, а превосходство англо-американских сил значительно, возросло; известно также, что американцы и англичане достигли господства своей авиации в Европе, а военный и транспортный морской флот возросли в своей мощи.
Таким образом, условия для открытия второго фронта в Западной Европе на протяжении 1943 года не только не ухудшились, а, напротив, значительно улучшились.
После всего этого Советское Правительство не могло предполагать, что Британское и Американское Правительства изменят принятое в начале этого года решение о вторжении в Западную Европу в этом году. Напротив, Советское Правительство имело все основания считать, что англо-американское решение будет реализовано, что должная подготовка ведется и второй фронт в Западной Европе будет, наконец, открыт в 1943 году.
Поэтому, когда Вы теперь пишете, что „Россия не получила бы помощи, если бы мы бросили сотню тысяч человек через Канал в гибельное наступление“, то мне остается напомнить Вам о следующем. Во-первых, о Вашем же собственном меморандуме от июня месяца прошлого года, когда Вы заявляли о подготовке к вторжению не одной сотни тысяч человек, а о количестве англо-американских, войск свыше 1 миллиона человек уже в начале операции. Во-вторых, о Вашем февральском послании, в котором говорилось о больших подготовительных мероприятиях к вторжению в Западную Европу в августе – сентябре этого года, чем, очевидно, предусматривалась операция отнюдь не с одной сотней тысяч человек, а с достаточным количеством войск.
Когда же Вы теперь заявляете: „Я не могу представить себе, каким образом крупное британское поражение и кровопролитие помогло бы советским армиям“, то не ясно ли, что такого рода заявление в отношении Советского Союза не имеет под собой никакой почвы и находится в прямом противоречии с указанными выше другими Вашими ответственными решениями о проводимых широких и энергичных англо-американских мероприятиях по организации вторжения в этом году, от которого и должен зависеть полный успех этой операции.
Нечего и говорить, что Советское Правительство не может примириться с подобным игнорированием коренных интересов Советского Союза в войне против общего врага.
Вы пишете мне; что Вы полностью понимаете мое разочарование. Должен Вам заявить, что дело идет здесь не просто о разочаровании Советского Правительства, а о сохранении его доверия к союзникам, подвергаемого тяжелым испытаниям. Нельзя забывать того, что речь идет о сохранении миллионов жизней в оккупированных районах Западной Европы и России и о сокращении колоссальных жертв советских армий, в сравнении с которыми жертвы англо-американских войск составляют небольшую величину».

Обострение дипломатической борьбы между участниками антигитлеровской коалиции нашло отражение в публикациях советской прессы, особенно в журнале «Война и рабочий класс». Этот журнал был основан летом 1943 года и сыграл важную роль как рупор широкой советской общественности в последние годы войны (после победы над гитлеровской Германией журнал был переименован в «Новое время»).
Являясь изданием профсоюзной газеты «Труд», журнал затрагивал самые острые проблемы отношений между союзниками, в том числе вопрос о втором фронте, о положении в Италии, где англичане и американцы пытались сохранить у власти реакционные элементы, проблему будущих отношений с Финляндией, по которой между участниками антигитлеровской коалиции также имелись известные расхождения. Послевоенные границы Польши, пробные шары гитлеровцев, искавших пути к сепаратному миру с западными державами, положение в Греции, анализ позиций Швеции и Турции, нейтралитет которых не всегда был безупречным (тут также имел место отнюдь не идентичный подход в лагере союзников), – все эти темы детально и глубоко обсуждались на страницах журнала. Там также довольно часто появлялись сдержанные, но вместе с тем меткие и бичующие тонкой сатирой карикатуры Бориса Ефимова, порой непосредственно направленные в адрес западных союзников, особенно в связи с задержкой ими открытия второго фронта.
Стоит отметить, что буржуазная пресса в Англии и США, даже в периоды наилучших отношений между участниками антигитлеровской коалиции, не переставала печатать, материалы, имевшие, мягко выражаясь, недружественный характер по отношению к Советскому Союзу. Однако, когда в журнале «Война и рабочий класс» стали появляться публикации, объективно показывавшие непоследовательность и противоречивость позиций западных держав по тем или иным конкретным вопросам, руководители Англии и США сочли это чуть ли не оскорблением и нарушением союзнических отношений. Так, в одном из своих посланий главе Советского правительства Черчилль, среди прочего, писал:

«Каждый день я получаю длинные выдержки из журнала „Война и рабочий класс“, который, кажется, предпринимает постоянные нападки слева на нашу администрацию в Италии и политику в Греции… Поскольку эти нападки делаются открыто в советских газетах, которые в иностранных делах, как это, правильно или неправильно, полагают, не отклоняются от политики Советского Союза, то расхождение между нашими правительствами становится серьезным парламентским вопросом. Я отложил выступление в Палате общин до тех пор, пока не дождусь результатов битвы в Италии, протекающей совсем неплохо, однако через неделю или через 10 дней я должен буду выступить в Палате общин и коснуться вопроса, о котором я упомянул в этой телеграмме, поскольку я не могу позволить, чтобы обвинения и критика остались без ответа».

В том же послании Черчилль жаловался на опубликование газетой «Правда» сообщения собственного корреспондента из Каира, в котором указывалось, что, по сведениям заслуживающих доверия источников, состоялась секретная встреча гитлеровского министра иностранных дел Риббентропа с английскими руководящими лицами с целью выяснения условий сепаратного мира с Германией. При этой Черчилль уверял, что он «никогда бы не стал вести переговоров с немцами отдельно и что мы сообщаем Вам, так же как Вы сообщаете нам, о каждом предложении, которое они делают».
Глава Советского правительства ответил на эти жалобы в одном из своих следующих посланий британскому премьеру.

«Что касается сообщения „Правды“, – писал Сталин, – то ему не следует придавать чрезмерного значения, как нет основания и оспаривать право газеты печатать сообщения о слухах, полученных от проверенных агентов газеты. Мы, русские, по крайней мере никогда не претендовали на такого рода вмешательство в дела британской печати, хотя имели и имеем несравнимо больше поводов для этого. Лишь очень небольшую часть сообщений, заслуживающих опровержения, из напечатанного в английских газетах опровергает наш ТАСС…
О журнале „Война и рабочий класс“ могу лишь сказать, что это профсоюзный журнал, за статьи которого Правительство не может нести ответственности. Впрочем, журнал, как и другие наши журналы, верен основному принципу – укреплению дружбы с союзниками, что не исключает, а предполагает и дружественную критику».

Ссылки Черчилля на то, что подобные публикации «становятся серьезным парламентским вопросом», как и рассуждения по поводу предполагаемого выступления премьера в Палате общин, Сталин вовсе игнорировал. Он сделал это, надо полагать, не случайно, ибо Черчилль уже не раз пытался прикрываться парламентом, когда хотел уклониться от обсуждения неприятного для него вопроса. У Сталина, который не был склонен принимать за чистую монету подобные аргументы, как и нередкие ссылки президента Рузвельта на необходимость считаться с американским конгрессом, это вызвало явное раздражение.
Что касается упоминавшихся выше секретных переговоров западных держав с гитлеровцами, то этот вопрос не раз становился предметом полемики внутри коалиции. Теперь уже документально доказано, что такие тайные контакты имели место в Берне, Лиссабоне и других местах. Когда советская сторона обращала на это внимание, руководящее политики Запада принимали вид оскорбленной невинности. В послании, полученном в Москве 24 января 1944 г., Черчилль, опровергая слухи о секретных англо-германских переговорах, отмечал: «Мы не думали о заключении сепаратного мира даже в тот год, когда мы были совсем одни и могли бы легко заключить такой мир без серьезных потерь для Британской Империи и в значительной степени за Ваш счет. Зачем бы нам думать об этом сейчас, когда дела у нас троих идут вперед к победе? Если что-либо имело место или что-либо было напечатано в английских газетах, что раздражает Вас, то почему Вы не можете направить мне телеграмму или поручить Вашему Послу зайти и повидать нас по этому вопросу?»
Реакция советской стороны на эту тираду британского премьера была весьма резкой:

«…Я не могу согласиться с Вами, – писал И. В. Сталин в ответном послании, – что Англия в свое время могла бы легко заключить сепаратный мир с Германией, в значительной мере за счет СССР, без серьезных потерь для Британской Империи. Мне думается, что это сказано сгоряча, так как я помню о Ваших заявлениях и другого характера. Я помню, например, как в трудное для Англии время, до включения Советского Союза в войну с Германией, Вы допускали возможность того, что Британскому Правительству придется перебраться в Канаду и из-за океана вести борьбу против Германии. С другой стороны, Вы признавали, что именно Советский Союз, развернув свою борьбу с Гитлером, устранил опасность, безусловно угрожавшую Великобритании со стороны Германии. Если же все-таки допускать, что Англия могла бы обойтись без СССР, то ведь не в меньшей мере это можно сказать и про Советский Союз. Мне не хотелось бы обо всем этом говорить, но я вынужден сказать об этом и напомнить о фактах».

В целом можно сказать, что к концу лета 1943 года отношения между союзниками заметно осложнились. В этой обстановке началась подготовка к первому совещанию министров иностранных дел трех держав – Советского Союза, Соединенных Штатов и Великобритании, которое состоялось в Москве с 19 по 30 октября 1943 г. Созданию более благоприятной атмосферы для проведения конференции во многом способствовали блестящие победы советских войск, в особенности разгром гитлеровцев на Курской дуге.


МОСКОВСКАЯ КОНФЕРЕНЦИЯ

Изменившаяся обстановка

Необходимость встречи министров иностранных дел трех ведущих держав антигитлеровской коалиции – Советского Союза, Соединенных Штатов и Великобритании назревала давно. Ведение войны против общего врага, политические проблемы и расхождения, появившиеся в ходе развития боевого сотрудничества, новые задачи, возникшие в связи с приближавшейся победой над гитлеровской Германией, необходимость согласования точек зрения на кардинальные вопросы послевоенного устройства – все это требовало консультаций на достаточно высоком уровне, обмена мнениями, принятия общих решений.
В первые годы Великой Отечественной войны состоялся ряд двусторонних встреч на уровне министров иностранных дел – между В. М. Молотовым и Антони Иденом, В. М. Молотовым и Корделлом Хэллом, Иденом и Хэллом. Но три министра еще ни разу не встречались вместе. Поэтому было естественно, что уже с лета 1943 года вопрос о такой встрече стал обсуждаться в практическом плане.
Первоначально Черчилль предложил созвать совещание в Лондоне или в другом городе на английских островах. Президент Рузвельт высказал мнение, что лучше было бы избрать более спокойное и уединенное место. Он, в частности, назвал Касабланку, Тунис, Сицилию. Поскольку речь шла об участии Корделла Хэлла в таком совещании, американская сторона, ссылаясь на преклонный возраст государственного секретаря, настаивала на избрании места встречи «поудобнее и поближе к США». Поначалу Рузвельт даже дал понять, что если будет намечено более отдаленное место, то он не сможет рисковать здоровьем Хэлла и пошлет вместо него заместителя государственного секретаря Уэллеса.
Пока обсуждался вопрос о том, где же лучше всего встретиться (советская сторона предложила Москву, и англичане против этого не возражали), план посылки на совещание Уэллеса вместо Хэлла стал вызывать серьезные сомнения. Многие знали, что Уэллес не раз открыто выступал против сотрудничества с Советским Союзом. А когда ему предложили поехать в Москву, он объявил, что не видит смысла в такой конференции и считает, что никакого толка от переговоров не будет. Корделл Хэлл, видимо, понял всю нелепость сложившейся ситуации и посоветовал президенту отказаться от посылки Уэллеса. Он заявил, что готов совершить поездку в Москву и принять участие в конференции министров иностранных дел. Рузвельт в конце концов согласился с этим.
Стоит отметить, что колебания Рузвельта и Хэлла были связаны также и с тем, что до того Хэлл ни разу в своей жизни не пользовался самолетом и вообще относился к этому виду транспорта с предубеждением. Все же понимание необходимости встречи трех министров взяло верх над чувством неприязни к самолету. Впрочем, стремясь по возможности сократить летное время, Хэлл отправился из США в Северную Африку на крейсере. Высадившись в Касабланке, он оттуда полетел через Каир и Тегеран в Москву.
В ходе переписки между Сталиным, Черчиллем и Рузвельтом, предшествовавшей созыву Московской конференции, было решено провести на ней широкий обмен мнениями по любым вопросам без какого-либо ограничения жесткой повесткой дня. Если по некоторым проблемам останутся серьезные расхождения, то их имелось в виду урегулировать на предстоящей встрече Сталина, Черчилля и Рузвельта.
Делегации Соединенных Штатов и Англии прибыли в Москву во второй половине дня 18 октября. В тот день стояла редкая для нашей осени ясная и теплая погода. На Центральном аэродроме по-летнему зеленела трава, ветер едва колыхал флаги трех держав – участниц антигитлеровской коалиции. Гостей встречали В. М. Молотов, M. M. Литвинов и другие советские официальные лица. Первым прибыл самолет министра иностранных дел Великобритании. Едва закончилась церемония встречи, как в небе показался американский бомбардировщик, на борту которого находился государственный секретарь США.
Хэлл, высокий худощавый старик, выглядел усталым. Казалось, ему трудно было произносить традиционную для таких случаев речь. Когда торжественная церемония завершилась маршем почетного караула, Хэлл, вяло улыбаясь, спросил Молотова, далеко ли до резиденции посла США, где он пожелал остановиться на время пребывания в советской столице. Намек был понят, и все поспешили к машинам.
Посольство США занимало в то время здание напротив Кремля, примыкавшее к гостинице «Националь», – там теперь главная контора «Интуриста». Но резиденция посла находилась, где и сейчас, – в Спасо-Песковском переулке на Арбате. Отсюда и название, которое у американцев закрепилось за резиденцией, – «Спасо-хауз». Позднее Хэлл в мемуарах с удовольствием вспоминал свое пребывание в этом тихом уголке Москвы. Вместе с Хэллом поселились еще четыре человека из американской делегации.
Накануне открытия конференции состоялось предварительное совещание трех министров иностранных дел. Они встретились в Кремле в кабинете В. М. Молотова. Условились на конференции не произносить длинных речей, а сразу же приступить к делу. Открытие первого пленарного заседания назначалось на вторую половину 19 октября. До этого в соответствии с правилами протокола Хэлла посетили Иден и Молотов, каждый в отдельности.
Как потом писал в своих мемуарах Корделл Хэлл, он решил использовать эту встречу с британским министром иностранных дел для того, чтобы обсудить с ним некоторые тактические вопросы. В частности, Хэлл предложил английскому коллеге вести дело так, чтобы советская сторона не заподозрила о наличии единого фронта английской и американской делегаций.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90