Валерий Карышев
Капкан для киллера – 1

Предисловие автора

Я никогда не собирался писать подобное художественное произведение. Но волею судеб мне пришлось выступить в качестве защитника по делу Александра Солоника, одного из самых знаменитых и загадочных российских киллеров, обвиняемого в ряде заказных убийств криминальных авторитетов, а также работников милиции.
Попав после ареста в специальный корпус следственного изолятора «Матросская тишина», А. Солоник не чувствовал себя в полной безопасности. Над ним «висело» – ни много ни мало – три смертных приговора: первый – судебный, второй – работников милиции за смерть своих коллег и третий – воров в законе за убийства криминальных авторитетов.
Реально оценивая ситуацию, Солоник разработал собственную систему безопасности, одним из элементов которой было ежедневное посещение его адвокатом.
Одни называют Солоника преступником и убийцей (хотя суда над ним не было), другие – Робин Гудом, выжигающим «криминальные язвы» общества. Но так или иначе Солоник – личность, способная на Поступки. Три его побега из мест заключения, включая последний из «Матросской тишины», сделали его легендой криминального мира.
Солонику посвящены многочисленные статьи в газетах и журналах, главы документальных книг, фильмы. Но кто может знать его лучше, чем его адвокат, единственный человек с воли, которому он доверил свою судьбу, а также завещал в случае смерти и свои воспоминания, записанные на аудиокассеты. Их мне передали в Греции, где при весьма загадочных обстоятельствах погиб Солоник.
Идея подобной книги впервые пришла Солонику во время следствия.
Вечером, накануне моего очередного посещения, по телевидению показывали какой-то остросюжетный детектив. И тут он, пренебрежительно отозвавшись о фильме, заметил, что если бы, мол, про него написали, то получился бы суперостросюжетный роман. Тогда я в шутку ответил – кто тебе мешает, сам и напиши... А он, помолчав, покачал головой – нет, это можно сделать только после моей смерти, и уточнил: иначе прольется море крови, да и мне самому не жить.
Прошло время, события приняли стремительный оборот.
Понимая, что может не дожить до суда, Солоник совершает побег из «Матросской тишины» и почти полтора года прячется за границей.
Моего напарника по этому делу, адвоката Алексея Завгороднего, вскоре после побега Солоника жестоко избивают у подъезда.
За мной начинается тотальная слежка. Мне устраивают два официальных допроса. Правоохранительные органы проводят обыск на моей квартире. От оперативников я получаю советы «беречь свое здоровье».
Зато в криминальном мире мой «авторитет» растет, круг моих «крутых клиентов» резко расширяется. После ряда публикаций в периодике за мной чуть ли не закрепляется кличка «адвокат киллеров», «адвокат мафии». Но жизнь продолжается. И каждый из нас, причастных к этому делу, живет своей жизнью.
Затем происходят новые непредсказуемые события: в конце января 1997 года мне неожиданно звонит Солоник и просит в случае его смерти опубликовать то, что записано им на пленку. Затем приходит известие о его гибели. Вскоре я еду в Грецию и знакомлюсь с этими записями.
Я до мелочей запомнил тот день, когда закрылся в номере греческой гостиницы и несколько дней в шоковом состоянии слушал исповедь Солоника.
Да, он был прав на сто процентов – прольется море крови, снова начнутся мафиозные разборки...
С другой стороны, мне, доверенному лицу Солоника, следовало выполнить его последнюю волю.
Поэтому я решился написать роман, изменив ряд имен и событий (чтобы не было больше крови).
Наверное, многие узнают иных персонажей этой книги, встретят знакомые эпизоды и события. Есть здесь и фрагменты моей биографии, отсюда подзаголовок: «Записки адвоката». И тем не менее я прошу считать эту книгу художественным произведением, ее содержание не может быть использовано на следствии или в суде.
Я благодарен экспертам, помогавшим мне работать над этой книгой, представителям правоохранительных органов, четко осуществлявшим свои должностные обязанности, братве, которая все «оценила с пониманием», и тем, кто помог «не до конца», так как оказался в СИЗО и на зоне.
Отдельная благодарность – съемочной группе Центрального телевидения во главе с Олегом Вакуловским, автором документального фильма «Красавица и чудовище», снятого при моем участии в Греции.
«Александр Солоник – киллер на экспорт» – вторая книга из задуманного цикла. Первая – «Солоник – киллер в законе», изданная недавно, вызвала большой интерес и сразу стала бестселлером.
Хочется верить, что эти книги найдут своего читателя.

Пролог

Любое городское кладбище, как и мегаполис, делится на центр, периферию, окраины и предместья. Богатая и престижная центральная часть – для хозяев жизни, более скромные районы, опоясывающие этот центр, – для среднего класса, запущенные и невыразительные «пригороды» – для люмпен-пролетариата.
Богатый человек может позволить себе не только красиво жить, но и быть достойно похороненным: роскошные, зачастую безвкусные мраморные склепы, напоминающие виллы, в которых жили владельцы при жизни, строгие трехметровые кресты черного гранита, трогательно-печальные ангелы и вычурные стихотворные эпитафии на огромных стелах – таков обычный кладбищенский центр.
Те же кресты, лишь поменьше, поскромней, те же ангелы, но не столь изысканные, не каррарского мрамора, а гипсовые, иногда с отбитыми руками и носами – в кварталах среднего класса.
И на окраине, у самой ограды, – типовые стандартные столбики или покосившиеся кресты, где нет не только никаких эпитафий, но зачастую и медальонов-фотографий: лишь полустертые даты рождения-смерти, имена и фамилии усопших...
Третье муниципальное кладбище, расположенное далеко не в самом лучшем месте греческой столицы, никогда не считалось престижным. Правда, традиционное разделение на сектора для богатых, средний класс и бедных сохраняется и тут. Но людей, по-настоящему богатых, предпочитают здесь не хоронить. На окраине Афин, как правило, находят последнее пристанище аутсайдеры жизни: сезонные рабочие, безработные учителя, разорившиеся мелкие торговцы, изгнанные со службы государственные чиновники, списанные на берег моряки, дешевые проститутки, албанские, болгарские, румынские, югославские и советские иммигранты, прочие неудачники. Довольно большой участок зарезервирован Министерством общественного порядка под захоронения погибших при несчастных случаях, чьи тела по каким-то причинам не востребованы родственниками.
Именно в таком секторе Третьего муниципального кладбища Афин, пожалуй, самом бедном и унылом, в начале марта 1997 года появился огромный беломраморный крест с надписями по-гречески и по-русски, извещавший, что под ним покоится Александр Сергеевич Солоник, ушедший из жизни 1 февраля этого же года в возрасте тридцати семи лет. Крест этот – несуразно большой, роскошный, с благородной темной позолотой – странно смотрелся на фоне бедных стандартных надгробий и покосившихся стел, словно роскошный коттедж, невесть почему выросший среди типовых трущоб рабочего предместья.
Цветы у подножия креста давно увяли, превратившись в мусор. Ржавчиной окрасились металлические венки. Наверняка после похорон на могиле не было ни единого человека. Тишина, тоска и уныние...
Пятое марта 1997 года выдалось пасмурным и ветреным. По ртутно-серому афинскому небу пробегали низкие рваные облака, раскачивались с печальным шумом верхушки кипарисов и пиний. Со стороны Пирея медленно и неотвратимо надвигалась огромная сизая туча, предвещая скорый дождь.
День клонился к закату. Посетителей в этой части кладбища почти не было, не считая нескольких облаченных в траур старых гречанок у свежего холмика да еще мужчины неопределенного возраста. У мужчины были маловыразительные, словно стертые, черты лица, ординарная, незапоминающаяся фигура, одежда без особых деталей и излишеств. Весь его облик невольно воскрешал в памяти обтекаемые, но тем не менее устрашающие слова «секретные спецслужбы». Глядя на «серенького», можно было подумать, что он скорбит над заброшенной могилой с потрескавшимся женским медальоном, но этот человек то и дело бросал быстрые взгляды на уходящую в перспективу аллею памятников, на белеющий крест каррарского мрамора.
И неудивительно: имя Александр Солоник, выведенное на беломраморном кресте тусклым золотом, вот уже два года не сходило со страниц газет в России и за ее пределами. Имя Александра Солоника почти ежедневно звучало с экранов телевизоров, на планерках РУОПа и МУРа, в камерах следственных изоляторов и в фешенебельных апартаментах «новых русских». Его без конца повторяли и на сибирских зонах, и на новомодных испанских да кипрских курортах. О Солонике писали книги, снимали документальные фильмы, а число убийств, приписываемых этому человеку, множилось с каждым днем.
Его имя внушало ужас многим: от седых, состарившихся на службе следователей прокуратуры до заматерелых на зонах и пересылках воров в законе; от не в меру оборзевших авторитетов новой формации, именуемых чаще «отморозками», до респектабельных, уверенных в себе и своей охране банкиров и бизнесменов. «Киллер номер один», «безжалостный наемный убийца мафии», «самая загадочная фигура современной криминальной истории России», наконец, несколько претенциозное «Александр Македонский» – так именовали того, чьи останки покоились теперь на Третьем муниципальном кладбище Афин.
Александр Македонский задавал загадки при жизни, и совсем неудивительно, что смерть его сделалась еще большей загадкой... По этой причине с самого дня похорон за беломраморным крестом с русскоязычной надписью было установлено скрытое дежурство неприметных соглядатаев. Впрочем, одним дежурством дело не ограничивалось...
В конце кладбищенской аллейки хрустко зашуршал гравий под подошвами. Соглядатай насторожился, попытался рассмотреть посетителя, но вечерние сумерки и причудливые темные тени кипарисов, упавшие на дорожку, не дали такой возможности. Да и в погожий, солнечный день вряд ли бы ему удалось как следует рассмотреть этого человека. На нем были массивные черные очки, воротник куртки поднят, натянутая по брови вязаная шапочка скрывала цвет волос и прическу. Так мог одеваться и пирейский докер, и мелкий лавочник, торгующий шубами, и любой праздношатающийся, каких в Афинах не счесть. Впрочем, как сразу же определил соглядатай, этот человек явно не был лавочником, равно и не праздношатающимся. Да и наверняка не местный житель. Характерный профиль, пружинистая походка невольно воскрешали в памяти соглядатая нечто знакомое...
Он вздрогнул, тряхнул головой, словно стараясь прогнать навязчивое наваждение. Но человек в темных очках, несмотря на маскировку, казался ему до боли знакомым, никаким не наваждением.
Запоздалый посетитель кладбища подошел к роскошному кресту-надгробию с русскоязычной надписью. Извлек из-под полы куртки смятый букетик цветов и, расправив его, положил у подножия. Постоял, о чем-то размышляя, а затем, подойдя поближе и приподняв черные очки, долго и пристально рассматривал надпись.
Даже теперь, в сумрачный вечерний час, было заметно: скорби, приличествующей посещению последнего места успокоения, в облике посетителя могилы Александра Солоника явно не наблюдалось. Наоборот, в каждом движении сквозили спокойствие и деловитость. Так мог вести себя разве что судебный исполнитель, желающий убедиться в стопроцентном свершении того или иного факта.
Серенький продолжал внимательно наблюдать за посетителем. В какой-то момент ему показалось, что губы того скривились в злорадной усмешке. Конечно, можно было подойти поближе, но ему явно не хотелось выдавать своего присутствия. Он извлек из кармана портативную рацию, нажал кнопку, что-то тихо произнес.
А обладатель черных очков тем временем, бросив в сторону могилы прощальный взгляд, быстро пошел прочь. Но не в направлении центральной аллеи, ведущей к выходу, а в глубь кладбища.
Наблюдатель уже было направился вслед за странным посетителем, но, заметив в конце поперечной аллеи еще одну темную тень, решил подождать. И не ошибся: появился еще один посетитель могилы Александра Солоника.
Впрочем, в отличие от предыдущего, тот, второй, отнюдь не маскировался, и наблюдатель сразу же узнал его. Это был Адвокат – человек, который при жизни защищал того, на чьей могиле ныне высился огромный беломраморный крест. По непонятной иронии судьбы Адвокат стал одним из немногих, кто принял участие в своем бывшем клиенте и после смерти.
Адвокат – обычно вежливый, улыбчивый, корректный и обходительный, – а именно таким знал его серенький соглядатай, – на этот раз выглядел уставшим и проявлял нервозность. Он то и дело оглядывался по сторонам, раздраженно вертел головой, словно воротник длинного черного плаща натирал ему шею. Так может вести себя человек, которому кажется, что его преследуют.
Соглядатай немного расслабился и закурил. Перед выходом на дежурство ему сообщили, что Адвокат, специально прилетевший в Афины проездом в Москву с Кипра, непременно должен посетить могилу своего самого знаменитого клиента. Знал, что завтра утром он улетает в Москву, вследствие чего, очевидно, пробудет у могилы совсем недолго...
Адвокат и впрямь пробыл у могилы всего несколько минут. Неизвестно, к чему склонило его посещение кладбища – к размышлениям о скоротечности бытия, непредсказуемости жизненных сюжетов, а может быть, к мыслям о том, что своей смертью человек, лежащий под этим беломраморным крестом, задал самую большую загадку из всех, которые задавал?
Адвокат постоял, помолчал, поправил старые венки и, осмотревшись по сторонам, двинулся к выходу.
На тихие, безмолвные могилы опускались синие вечерние сумерки. Контуры мраморных крестов и надгробий призрачно вырисовывались в темном обрамлении кладбищенской зелени. Высоко, в кронах деревьев, гортанно кричали, дрались, шумно хлопая крыльями, птицы. Незаметно приползла туча, и первые дробные капли упали на сухую каменистую землю.
Серенький, докурив сигарету, осмотревшись по сторонам, двинулся к надгробью. Зайдя к кресту сзади, он нагнулся и извлек из скрытого тайника у старого дерева портативную видеокамеру. Достал кассету, профессионально быстро зарядил другую, вновь установил камеру на прежнее место, после чего спрятал отснятую пленку во внутренний карман. Посмотрел на часы и двинулся к выходу с кладбища.
До конца его дежурства оставалось две минуты – смена ждала его за оградой.
Кассета, извлеченная из замаскированной портативной видеокамеры, была просмотрена спустя полчаса. Именно столько времени потребовалось серенькому соглядатаю, чтобы добраться до здания в центре греческой столицы, принадлежащего, судя по вывеске, российскому торговому представительству в Греции. Уже на выходе с кладбища он выяснил, что посетителя в темных очках «наружка» не засекла – одного лишь Адвоката, который был зафиксирован всеми наблюдателями. Ничего удивительного тут нет: посетитель в темных очках соблюдал элементарные законы конспирации, согласно которым желательно не входить и не выходить через одну и ту же дверь. Уходя, он направился не к главному входу, через который вошел на кладбище, а куда-то в сторону. А расставить наблюдателей по периметру забора этого огромного кладбища весьма проблематично.
Кассету просматривал один из начальников серенького. Он чем-то неуловимо напоминал самого соглядатая – такое же стертое лицо, скупые, выверенные движения, неприметность черт и отсутствие запоминающихся деталей в одежде.
Большая часть видеоматериала не дала ничего – неподвижное белое пятно креста, который, будучи зафиксированным камерой снизу, с земли, казался еще крупнее, чем на самом деле. В объектив камеры попала пушистая ветвь пинии, приземистые стелы на других могилах.
Впрочем, появление человека в темных очках, о котором успела доложить «наружка», также заставило начальника серенького вздрогнуть. В кладбищенской полутьме его изображение получилось несколько смазанным, и хотя черные солнцезащитные очки, вязаная шапочка и поднятый воротник куртки маскировали внешность, но странный посетитель Третьего муниципального кладбища оказался необыкновенно похож на того, чье тело лежало под беломраморным крестом с русскоязычной надписью. Человек, просматривавший видеоматериал, знал Солоника не год и не два и потому никак не мог ошибиться. В отличие от некомпетентных журналистов ему, непосредственному куратору Солоника, об Александре Македонском было известно все.
1 2 3 4 5 6