Сильвестр полностью увлекся идеей создания банка, мысль о фиктивной женитьбе уже его не отталкивала, а чем-то даже привлекала. В общем, отдохнули они с Гришей на славу, а ресторан, на мой взгляд, должен был бы выдать им грамоту, как клиентам, принесшим заведению самую высокую прибыль.
Уже по дороге домой Сильвестр, повернувшись ко мне, сказал:
- Ну что, Санек, скоро мы с тобой станем евреями!
- Из меня не получится, - усмехнулся я, - я по паспорту русский!
- А я что, турок, по-твоему? - рассмеялся Иваныч. - И я русский. Но в том-то и дело, что сейчас лучше быть евреем - это единственная возможность уехать из страны и не иметь проблем с ментами. - Он Практически дословно цитировал слова Неймера. Я подумал про себя, что это, пожалуй, единственный человек, влиянию которого поддается Сильвестр. Это меня тревожило - на мой взгляд, Иваныч должен был думать своей головой, только в этом случае он будет оставаться непререкаемым авторитетом.
На следующий день около полудня машина, в которой находились Сильвестр, я и еще один телохранитель, медленно подъехала к модному косметическому салону "Женьшень". Сильвестр был одет строго и элегантно - в темное пальто, белую рубашку с галстуком. Он производил впечатление солидного бизнесмена.
- Иваныч, мне идти с тобой внутрь? - спросил я, когда Сильвестр стал вылезать из машины.
- Зачем? Сиди, я один пойду, - ответил он и твердым шагом направился к салону.
Вскоре он исчез за стеклянной дверью. Сильвестр отсутствовал примерно часа полтора... Он вышел из салона вместе с Ольгой Лабинской. Это была девушка лет двадцати пяти. Волосы ее были коротко острижены и выкрашены в бледно-золотистый цвет. - Большие голубые глаза, пухлые губы - она действительно была привлекательной. Невысокого роста - Сильвестру она доставала только до плеча, но очень ладная и женственная. Они с Сильвестром о чем-то мило болтали по дороге, было видно, что Иваныч пришелся девушке, по вкусу.
Сильвестр проводил Лабинскую до ее иномарки.
Около машины они простояли еще минут пятнадцать - видимо, нашли достойную тему для беседы. Затем Ольга села в машину и, мигнув на прощание фарами, укатила прочь.
Сев в машину, Сильвестр приказал ехать в Центр и больше не проронил ни слова.
- Ну как? - не выдержав, спросил я.
- Что как? - бесстрастно осведомился Сильвестр.
- Как женщина? - не отставал я.
- Хорошая женщина, интересная, - сказал шеф. - Видно, что не дура, язвительная, ну, в общем, Григорий оказался прав... - Иваныч снова замолчал.
- В чем прав? - снова полюбопытствовал я.
- В чем? - перепросил Сильвестр. - Неважно в чем. Слишком много будешь знать - скоро состаришься.
Прошло несколько недель. За это время я успел съездить с Григорием в санаторий, где он целыми днями посещал разные процедуры, делая вид, что усиленно лечится. После возвращения в Москву я снова стал охранять Сильвестра. Частенько приходилось сопровождать его на встречи с Ольгой Лабинской. Эти свидания обычно проходили в ресторанах, кафе, иногда на квартире, которую Сильвестр снял специально для этих целей. Я стал замечать, что он встречается с Лабинской все чаще и чаще.
Вскоре я узнал, что среди криминальных авторитетов действительно пошла мода получать израильское гражданство путем женитьбы на еврейках, хотя большинство авторитетов не имело к этой национальности никакого отношения. Поразмыслив, я пришел к выводу, что Сильвестр скорее всего женится на Лабинской, вот только как - фактически или фиктивно - гадать не пытался.
Сил"ьвестр практически не появлялся дома. Он и. раньше не особенно баловал жену своим присутствием. Она принимала это как должное - ей было хорошо известно, что муж - человек занятой, но в последнее время, когда Сильвестр не заглядывал домой сутками, а то и неделями, жена стала подозревать неладное, хотя сделать она все равно ничего не могла. В то же время я стал замечать, что встречи с Лабинской становились все более частыми. Скорее всего между Сильвестром и Ольгой возникло какое-то чувство. Об этом можно было догадаться уже по одним только взглядам, которые они бросали друг на друга. Кроме того, они нередко ночевали вместе в снятой Сильвестром квартире, а утром расходились по своим.
Наконец в мае 1992 года Сильвестр развелся с женой, а в середине лета женился на Ольге Лабинской. Почти сразу же они стали хлопотать о получении израильского гражданства. Я ездил с Сильвестром в ОВИР оформлять документы.
Параллельно разворачивал деятельность Григорий. Все шло так, как он запланировал. Сначала создал торгово-кооперативный банк, поставив Лабинскую председателем совета директоров. Составлением учредительных документов занималась специально нанятая юридическая фирма, которую также нанял Григорий. Создать банк по тем временам было делом непростым - надо было преодолеть кучу всевозможных инстанций. Но нанятые юристы за соответствующую плату легко справились с этим.
Наконец банк начал получать кредиты, и пришло время вывозить Григория за пределы России. В командировку Сильвестр решил отправить меня и Вадима в качестве шофера.
В тот день мы спокойно выехали на моей машине из Москвы. У Григория был поддельный паспорт на другую фамилию. Накануне Сильвестр мне приказал оставить все оружие дома, ехать налегке, незаряженными. Моей основной задачей было проводить Григория до Киева и посадить на самолет, вылетающий за границу.
- Для меня этот человек имеет очень большое значение, - в который раз повторил Иваныч. - Смотри, головой за него отвечаешь!
До Киева мы добрались без приключений. Время от времени я сменял Вадима за рулем, давая ему возможность отдохнуть и не терять при этом времени. Несколько раз за руль садился Григорий. Водителем он был лихим, поэтому, не желая рисковать, мы предоставляли ему возможность порулить только там, где не было опасности попасться в лапы гаишникам. Однако избежать столкновения с ними нам все же не удалось.
Мы уже подъезжали к Киеву, когда Григорий в очередной раз оккупировал водительское место.
- Я люблю машины, - говорил он, вжимая до предела педаль газа, - это как-то расслабляет.
Тут мы заметили, что за нами несется милицейская машина с включенной мигалкой.
- Ну все, - охнул Григорий, - сейчас нас менты заметут!
Мы притормозили, прямо перед нами остановилась синеглазка, из которой выскочил мент.
- Ты что же, друг, нарушаешь? - сказал он. - Куда это ты на такой скорости? Пожар, что ли?
- Да, нет, командир, - натянуто улыбнулся Григорий, - все нормально. Просто поспорил с товарищем, какую скорость можно выжать из этой тачки. Шоссе-то пустое, движения никакого нет.
- А вы что, не знаете, что даже при отсутствии движения на шоссе, - стал говорить стандартными фразами гаишник, - есть определенные ограничения?
- Знаю, знаю, - сказал Григорий. - Ты не волнуйся, командир! - Он, приобняв гаишника за плечо, быстрым движением сунул ему в карман деньги. Гаишник, перехватив руку Григория, возмутился:
- Вы даете мне взятку?! - И тут же потянулся за пистолетом. Обратившись к своему напарнику, он подал знак. Второй гаишник, выбравшийся к тому времени из машины, вытащил автомат.
"Все, - мелькнуло у меня в голове, - нас замели! Типичная подстава! Теперь всех арестуют. Превышение скорости, конечно, только предлог - Что же делать? У меня никакого оружия... А если сейчас Григория заметут, Сильвестр, мне этого никогда не простит!"
Надо было как-то выкручиваться. Неожиданно
Григорий снова взял инициативу в свои руки.
- Какие деньги?! Какая взятка?! У тебя что, понятые есть? Кто видел, что я тебе давал деньги? - возмущался Гриша. - Ты же один. Ты что, сам себе свидетель? - наезжал он на оторопевшего мента.
А раз свидетелей нет, значит, и состава преступления тоже нет!
- Шибко умный! - сказал гаишник, вытаскивая из кармана смявшиеся деньги. - На, забери свои вонючие бумажки! Поедем в отделение, будем оформлять превышение скорости. Номера снимем...
- Погоди, - сказал Григорий. - Тут у меня еще кое-что есть... - И он достал из кармана толстую пачку денег. Я увидел, что это были доллары, и сумма, должно быть, была приличная - тысяч пятьдесять. - Что ты мне будешь биографию портить? - начал уговаривать мента Григорий. - Ты видел когда-нибудь такие бумажки? Их печатает казначейство Соединенных Штатов Америки. - Григорий положил пачку на капот машины. - Ну что, мы поехали?
Гаишник некоторое время стоял в замешательстве, потом взял пачку, сунул ее в карман и, отвернувшись, буркнул:
- Езжайте!
- Ну вот, спасибо! - улыбнулся Григорий в спину мента.
Всю пбследующую дорогу мы ехали молча.
- Да, ничего не скажешь - откупились! - не выдержав тишины, сказал я.
- А что было делать? - взорвался Григорий, - По-твоему, в ментовку надо было ехать? Я же в розыске, другого выхода у меня не было! - уже оправдываясь, произнес он.
Дальше эту тему развивать никому не хотелось.
Вскоре мы приехали В Киев. Однако пробыли там всего полдня. За это время Григорий успел достать через знакомых билет на ближайший заграничный рейс. Им оказался рейс Киев - Будапешт. Григорий был очень доволен тем, что ситуация складывается благоприятно.
- Ну вот, до Будапешта на самолете, дальше - на машине до Вены, там недалеко, - разглагольствовал оц, когда мы стояли в аэропорту в ожидании посадки на самолет. - А дальше Вена - Тель-Авив, прямое сообщение: Ну что, ребята, давайте прощаться! Иванычу привет, спасибо вам за все! - Он неожиданно протянул нам по пачке денег.
- Не надо! Это наша работа, нам за нее и так платят, - стали отказываться мы.
- Берите, берите, ребята, вы заслужили! - сказал Григорий практически впихивая нам в руки деньги. - Только вот еще что, я сейчас буду проходить паспортный контроль - подстрахуйте меня. Чем черт не шутит!
- Базара нет! - ответил Вадим. - Еще проследим, как ваш самолет взлетит!
Вскоре Григорий с небольшим портфелем подошел к паспортному контролю. Документы у него были поддельными, поэтому некоторый риск существовал. Протянув свой паспорт, Неймер уставился прямо в глаза пограничнику. Тот быстро вернул ему паспорт, и Григорий беспрепятственно прошел через турникет таможенного осмотра. Поскольку вещей у него было мало, там он не задержался. Наконец, зайдя за стойку и помахав нам рукой, Гриша влился в толпу народа. Через несколько минут объявили посадку, и вскоре самолет, уносящий Гришу Неймера в Будапешт, пролетел над нашими гбловами.
- Ну, все, улетел! - облегченно вздохнул Вадим.
- Давай подождем еще полчасика, - предложил я.
- А что ждать-то? - фыркнул Вадим. - Раз самолет поднялся, значит, он улетел.
Мы возвращались в Москву той же дорогой, только мер предосторожности больше применять не требовалось. Вскоре мы были в столице. Сильвестр к этому времени уже получил весточку от Григория. Тот благополучно добрался до Будапешта, а оттуда до Тель-Авива и теперь наслаждался красотами исторической родины. Сильвестр был очень доволен. К тому времени уже были готовы документы по оформлению банка, взят в аренду небольшой особнячок, сделан ремонт, и новый банк во главе с Ольгой Лабинской начал свою работу.
Практически в течение всего 1993 года я время от времени ездил то с Ольгой Лабинской, то с другими доверенными лицами на различные переговоры. Основная цель этих переговоров заключалась в выбивании кредитов. Надо признать, что схема, разработанная Григорием, действовала безукоризненно. Он все продумал и все предусмотрел. И то, что симпатичная женщина, приезжающая на переговоры, имеет больше шансов выйти победительницей, и то, что у этой милой дамы был при себе документ, гарантирующий, что средства данного банка - причем средства немалые - находятся на счету в Госбанке России. Для любого банкира или коммерсанта не было лучшей гарантии.
Все это время я выполнял роль телохранителя Лабинской. Работа была несложная, а временами даже скучная. Мне уже до чертиков надоело сопровождать Ольгу на встречи со всякими денежными воротилами, и я не мог дождаться момента, когда вернусь к привычной работе у Сильвестра - там хоть было какое-то разнообразие.
Вскоре у банка появились проблемы - пришла пора выплачивать взятые в Кредит деньги. Возвращать их, естественно, никто не торопился. Тогда в банк потянулись кредиторы, однако их ждал ббльшой сюрприз - встреча с Сильвестром. Формально он к банку никакого отношения не имел, но он был мужем банкирши. Естественно, когда кредиторы узнавали, с кем связались, кто является мужем очаровательной банкирши, у них пропадала всякая охота требовать свои деньги.
Сильвестр снова начал брать меня в качестве телохранителя на различные криминальные встречи. С авторитетами он решал проблемы, касающиеся банка, так как часть обманутых кредиторов обратилась за помощью к своим "крышам". Сильвестр вел себя на таких стрелках абсолютно спокойно и уверенно. Он не оправдывался, но и не хамил. Обычно ему удавалось либо убедить авторитета в необходимости отсрочки платежа, либо, заплатив ему энную сумму, вообще замять этот вопрос.
Таким образом к началу 1993 года предприятие Лабинской, обманув с десятка два банков, набрало сумму примерно в 20 МИЛЛИАРДОВ рублей. Часть денег, как задумал Неймер, была сразу же переведена на счета частных фирм, которые в свою очередь перебросили их на оффшорные компании. Сильвестру несколько раз приходилось летать на Кипр, Чтобы контролировать перевод денег. Все шло как по маслу до тех пор, пока не случилось непредвиденное - когда на счетах скопилась солидная сумма, деньги вдруг пропали. Вместе с ними исчез и Григорий Неймер. Сильвестр был вне себя. Он неоднократно звонил в Израиль по всем телефонам, где мог появиться Неймер, но Гришу никто нигде не видел. Он пропал бесследно.
- Неужели он меня кинул?! - в ярости кричал Сильвестр. - Я с ним все равно разберусь! Падла, крыса! Все, Александр, собирайся, поедем с тобой в Израиль этого гада ловить! Ну, если он меня кинул!
Ольга также названивала Григорию, но единственный человек, с которым она смогла связаться, был двоюродный брат Гриши. Он знать ничего не знал о местонахождении своего брательника и говорил, что последнийфаз владел его чуть ли не полгода назад.
- На это мне наплевать, - орал Сильвестр, - меня интересует, где мои деньги!
Естественно, брат отвечал, что ни о каких деньгах он ничего неслышал и Сильвестр явно звонит не по адресу.
- Ладно, я его все равно достану! Я его найду, - вопил Иваныч.
Несколько раз Сильвестр посылал в Израиль людей на поиски Григория, но каждый раз те возвращались ни с чем. Неймер как сквозь землю провалился. Правда, как-то раз они почти вышли на его след, но найти Григория так и не смогли.
Наконец терпение Сильвестра лопнуло, и в один прекрасный день он сказал:
- Так, все. Мне эта пое... нь надоела. Собирайся, Санек, едем в Израиль. И уж будь спокоен - я его достану! Из-под земли вырою!
Мы начали в темпе оформлять выездные документы, и уже через несколько дней я держал в руках красный заграничный паспорт, на котором красовалась надпись "СССР". Фактически такой страны уже не было, а по документам выходило, что есть. "Все у нас не как у людей", - думал я, готовясь к первой в своей жизни поездке за границу.
Через день, попрощавшись с ребятами, мы сели в Шереметьево на самолет и покинули пределы России. Летели на "Боинге" - Сильвестр предпочитал перемещаться на самолетах иностранных авиакомпаний и летал только первым классом.
Я был ошарашен обалденным иностранным сервисом, которого, наверное, никогда не будет в нашей стране. Полет продолжался недолго - уже через несколько часов самолет плавно приземлился в аэропорту Тель-Авива.
В столице Израиля было раннее утро, но, несмотря на это, нас встречали. Когда я вышел из самолета, то был ослеплен. Огромное южное солнце на безоблачном ярко-голубом небе было настолько ослепительным, что не помогали даже темные очки. Бъшо очень жарко - в Москве такая жара не всегда бывает даже в середине лета. Встречали нас ребята из Малаховской братвы, которые давно уже перебрались в Израиль. После теплой встречи Сильвестра с Олегом Измайловским мы сели в машину - Измайловский решил показать нам достопримечательности Тель-Авива. Олег был высоким брюнетом лет тридцати пяти, он настолько прижился в Израиле, что вполне мог сойти за местного жителя.
Дорога от аэропорта проходила по безукоризненно гладкой трассе, называющейся автобаном.
Местность, по которой мы ехали, была совершенно пустынной. Только какие-то чахлые колючки росли на песчаных холмах. Вдруг на обочине я заметил старый броневик. По тому, как он выглядел, создавалось впечатление, что стоит он здесь очень давно.
- Что это такое? - спросил я удивленно.
Олег, мельком взглянув в окно, ответил:
- Это евреи специально оставили, как память.
Он стоит здесь с сороковых годов, с тех времен, когда они эту землю у арабов отбили. Поэтому и оставили тут, чтобы, когда проезжали такие, как ты, или молодые евреи спрашивали, что это такое, им бы рассказывали о героическом прошлом народа.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35