– Это мы еще посмотрим, – фыркнула та. – А что это за пьеса такая?
– Что за пьеса? – Филип согнал с лица улыбку и попытался придать себе серьезный вид. – Это… видите ли… расскажи ты ей, Керри, у тебя лучше получится. О Господи, да она отключилась! Керри, очнись! Миссис О'Киф хочет знать, про что пьеса.
Керри смотрела на него с безучастным лицом.
Пьеса? О пьесе она не подумала. Она могла думать только о том, что теперь она уж точно увидит вновь Райана Максвелла.
2
Первая читка «Антония и Клеопатры» состоялась в репетиционном зале неподалеку от театра. Появившейся в числе первых Керри указали место в конце длинного прямоугольного стола, занявшего почти все помещение, откуда она с интересом, смешанным с некоторой настороженностью, наблюдала за собиравшимися актерами. Все они казались уверенными, спокойными, несравненно более привыкшими к подобной обстановке, чем она, за исключением разве что одной темноволосой девушки. Еще один новичок на столичной сцене?
Многие были ей уже знакомы, одних она видела, а о других слышала. Сидевший во главе стола плотный мужчина с сединой был Эдмундом Питерсом, игравшим Октавия. Вместе с Говардом Уинстоном – будущим Энобарбом – они увлеченно обсуждали что-то с режиссером-постановщиком, человеком с исключительным дарованием и огромным опытом, уже неоднократно работавшим с большинством из присутствовавших. Уоррен Трент был известен как лучший интерпретатор Шекспира в Англии. Работать с ним уже само по себе было большой честью.
– Хармиана или Ира? – спросил лениво кто-то с ней рядом.
Быстро повернув голову, она оказалась под пристальным взглядом небрежно облокотившегося на спинку стула соседа. Грива густых цвета темного золота волос опускалась прямо на воротник стильного черного пиджака, а на загорелом лице ярко сверкали голубые глаза.
– Адриан Воэн, – представился он с улыбкой, рассчитанной на то, чтобы пленять женские сердца. – Агриппа.
– Керри Уэст, – отвечала она, и обращенная к ней улыбка стала еще более ослепительной.
– Значит, вы Хармиана. – Отодвинув стул, он сел. – Ну просто обидно прятать такие роскошные волосы под темным париком! Подлинный тициановский оттенок – такая редкость. После Мойры Ширер вы первой возвращаете его на подмостки.
– Значит, мне придется быть достойной ее репутации, – ответила она серьезно. – Я вас видела в «Ричарде III» в Стрэтфорде в прошлом году, мистер Воэн. Это была превосходная постановка!
– О да, – сказал он суховато. – Удивительно, как это вы меня заметили, ведь у меня там не было и дюжины реплик. – Наклонившись к ней чуть ближе, он продолжал. – И как это я вас до сих пор не видел? Что вы играли?
– Очень мало, – Керри не желала упоминать о катастрофе с сериалом. – Вы были это время за границей, мистер Воэн?
– Ну, зачем «мистер»? Вы, вероятно, только что вылупились, цыпленочек. Держитесь поближе к дядюшке Адриану. Я за вами присмотрю.
– Мне кажется, – прошептала она, – было бы разумнее мне самой блюсти свои интересы.
– Разумнее, но куда скучнее, милочка. Я… – Он не договорил, взгляд его устремился мимо нее к двери и выражение лица изменилось. – А вот и король с королевой. Надо думать, им не забыли постелить красный ковер.
Керри повернулась, чтобы проследить за его взглядом, и сердце у нее дрогнуло, когда в дверях появилась высокая фигура в сером. Видя только его, она. почти не заметила его спутницу, пока та, положив нежную белую руку на рукав Райана, не сказала что-то, вызвавшее у него легкую улыбку и взрыв смеха у окружавших их к тому моменту людей.
– Леди изволит шутить, – сказал вполголоса Адриан.
Пораженная цинизмом в его голосе, Керри взглянула на соседа, но его глаза, как и взгляды всех, кто находился в комнате, были устремлены на женщину рядом с Райаном. Керри не могла осудить их за это, на нее безусловно стоило посмотреть. Чуть выше среднего роста, с потрясающей фигурой, в плотно облегающем ее красном платье, с длинными темными волосами и лицом замечательной красоты, Паула Винсент – ветеран пяти стрэтфордских сезонов, если такое слово можно применить к женщине тридцати с небольшим лет, – была одной из самых популярных актрис Вест-Энда.
Стоит ли удивляться, подумала Керри, что имя этой женщины последние несколько месяцев газетные сплетни постоянно связывают с именем Райана? У нее есть все, что может привлечь в женщине мужчину: красота, талант и богатство, хотя последнее вряд ли могло представлять для Райана Максвелла особый интерес.
– Любопытно, как скоро он займет место Винсента? – прошептал Адриан. – Еще года нет, как бедняга умер.
– Вы думаете, они собираются скоро пожениться?
– Они? – хохотнул он. – Голубушка, когда наша маленькая Паула в чем-то заинтересована, решение принимается единолично. То, что она хочет, она получает. А хочет она Райана Максвелла.
– Откуда вы можете это знать?
– Она сама мне сказала, – ответил он лаконично. – Что называется, из первых рук, а руки у нашей примадонны действительно недурны.
– Вы хорошо ее знаете? – спросила Керри медленно.
Он пожал плечами:
– Достаточно будет сказать, что я ее знаю.
Группа в дверях начала рассредоточиваться.
Все стали занимать места по обе стороны стола. Райан и Паула оказались, естественно, рядом с режиссером, который, как и два его ассистента, приветствовали их со сдержанным энтузиазмом. Постепенно все уселись и раскрыли тексты. Разговоры затихли.
И тут, на всю комнату, громко и отчетливо, раздался голос ассистента Уоррена Трента:
– Адриан, ты что там делаешь? Твое место рядом с Эросом.
– Мне здешнее общество больше по вкусу, – прозвучал нарочито небрежный ответ, и щеки Керри запылали, когда глаза всех присутствующих обратились на нее. Кто-то засмеялся и сказал вполголоса что-то, заставив свою соседку смущенно захихикать. Керри не решалась взглянуть в сторону сидевших во главе стола.
– Извини, что я нарушил твой распорядок, Дженис, милочка, – продолжал Адриан, – но я так удобно устроился. Ведь меня слышно отсюда, правда, Уоррен?
– Надеюсь, что услышу всех откуда бы то ни было, – подчеркнуто холодно прозвучало в ответ. – Оставь, Дженис, это неважно. – Он взглянул на актера, исполняющего роль Филона. – Начнем?
В следующие мгновения Керри забыла свое смущение от того, что Адриан привлек к ней внимание присутствующих. Сейчас было не время отвлекаться. Она сидела как на иголках всю первую сцену, начала нервно и споткнулась на «самый-рас-самый», прежде чем снова собралась и обрела уверенность. После этого особых трудностей не возникало и во время тех сцен, где она не участвовала, могла целиком уделить свое внимание великолепно звучавшему голосу Антония.
Райан читал невероятно быстро, но тем не менее ему удавалось придавать особый смысл каждому слову. Сцена его смерти – «моя египтянка, я умираю» – вызвала у собравшихся трепет, словно ветерок зашуршал в листьях. Если он мог породить такое чувство во время читки, подумала Керри с комком в горле, какое же впечатление должны произвести те же слова во время спектакля?
Паула произвела на нее куда меньшее впечатление. Несомненно, она владела текстом и безусловно соответствовала своей роли внешне, но уже сейчас в ее интерпретации было что-то, что Керри не понравилось. Очаровательная и темпераментная актриса явно видела себя главной героиней наряду с Антонием. Такое прочтение роли, хотя и очень заманчивое, было абсолютно ложным, поскольку сам Шекспир видел только одного героя – Антония. Поэтому весьма вероятным казалось, что в будущем на репетициях могут разыграться настоящие сражения.
Читка заняла свыше трех с половиной часов. В заключение Уоррен произнес небольшую речь, поблагодарил всех за участие и потребовал модели декораций. Они были прекрасно выполнены, с передвижными частями, соответствующими каждой сцене. После того, как все было подробно обсуждено, Уоррен начал говорить о пьесе и отдельных ролях, делая кое-какие замечания по поводу некоторых персонажей, проявляя при этом свое знаменитое творческое воображение.
Когда он закончил, Керри уже не терпелось приступить к настоящим репетициям и увидеть, как его идеи станут воплощаться в жизнь. Она почувствовала, во что это могло вылиться, и все казалось ей замечательным.
– Как насчет того, чтобы выпить и поужинать где-нибудь? – спросил Адриан, когда стулья задвигались.
Керри заколебалась:
– Я не одета для выхода.
Его глаза задержались на мгновение на ее стройной фигуре в синем костюме:
– Это зависит от того, куда мы пойдем. На мой взгляд, вы выглядите восхитительно.
– Все еще пользуешься старыми приемами, как я вижу, мой милый, – раздался позади них знакомый голос, и оба они, обернувшись, встретили взгляд фиалковых глаз Паулы. Она стояла, жестом собственницы держа под руку Райана, и это не ускользнуло от тех, к кому она обращалась. Примадонна бесцеремонно осмотрела Керри с головы до ног и с ног до головы. Уголок алого рта чуть опустился.
– Взялся за младенцев, Адриан? – протянула она, а затем обратилась непосредственно к Керри. – Остерегайтесь этого волка в овечьей шкуре, милочка. От него добра не жди.
– Напротив, – сказал Адриан так же холодно и сдержанно, как и она, но губы его презрительно скривились. – С кем поведешься… – Он кивнул Райану. – Давно мы не встречались.
– Да, давно, – Райан едва взглянул в его сторону. – Итак, вы своего добились, юная Керри. Поздравляю.
По лицу Паулы пробежала тень:
– Ты не сказал мне, что уже знаком с маленькой подружкой Адриана.
– Не было случая, – он слегка приподнял бровь, – и притом, знакомство было слишком кратким. Как вам здесь показалось сегодня?
– Похоже, все идет неплохо, – ответила она осторожно.
– Вот поистине взвешенная оценка! Вы с Говардом заодно. Он никогда не высказывает своего мнения, пока не появятся рецензии. – Если Райан и чувствовал нервозность опиравшейся на его руку женщины, то не показывал вида. – Пойдемте, я вас познакомлю, пока вы не ушли.
– Ты забываешь, нас ждут у Рэйбернов меньше, чем через полчаса. – В голосе Паулы было заметно легкое раздражение. – А мне еще нужно переодеться.
– Да, в самом деле. У вас еще будет время познакомиться с ним. – Губы его слегка усмехались.
– Когда вы познакомились? – спросил Адриан, как только Райан с Паулой отошли. – Вы не говорили, что знаете его.
– Я и не знаю. – Керри уж не удивлялась тому, как билось у нее сердце. – Он же сказал, знакомство было мимолетным. Мы… мы просто столкнулись на пороге театра после моего прослушивания.
– В самом деле? – Адриан задумчиво посмотрел вслед удалявшейся паре. – Ну, на вашем месте я бы постарался, чтобы такие встречи не повторялись слишком часто, если хотите избежать неприятностей. – Тон его утратил серьезность. – А теперь как насчет нашего ужина?..
– Если вы не возражаете, – перебила она его быстро, – то, пожалуйста, не сегодня. Я на самом деле…
– Возражаю? Конечно, возражаю! Ведь мы практически договорились. – Он внимательно посмотрел ей в лицо. – Вы поверили тому, что сказала сейчас эта зловредная болтунья?
– Да нет, – слегка улыбнулась Керри. – Причина не в этом. Я предпочла бы провести вечер дома, готовясь к завтрашней репетиции.
– А, работа для вас превыше всего! Душечка, лучший способ подготовиться к завтрашнему дню – это забыть о нем сегодня. Уж поверьте, я-то знаю.
– То, что лучше для вас, не обязательно хорошо для меня, – возразила девушка твердо. – Мне нужно время подумать о Хармиане, прежде чем я стану ею на сцене. Я не могу так легко войти в роль, как вы.
– Может быть, вы правы. Каждому свое. – он был, казалось, искренне огорчен. – А как вы доберетесь домой? У вас есть собственный транспорт?
– Даже велосипеда нет, – призналась она.
– Ничего страшного, все это придет. Я чувствую, что после дебюта в Вест-Энде вы будете нарасхват. Сейчас принесу ваше пальто и отвезу домой, где бы он ни был.
В этот момент его окликнули и, обернувшись, он увидел кивавшую ему Дженис Пауэлл.
– Видимо, мое присутствие требуется в королевской ложе. Подождите минутку, ладно? Я быстро.
Керри подождала, пока он присоединился к группе собравшихся вокруг модели декораций, и выскользнула из комнаты. Она сама доберется до дома и избавит Адриана от лишних разъездов, которые бы все равно ни к чему не привели. Больше всего в этот момент ей хотелось остаться одной.
Но этому желанию не суждено было сбыться. Уже подходя к двери, ведущей на улицу, она услышала на лестнице шаги, и ее догнала девушка, игравшая Иру, вторую прислужницу Клеопатры.
– Привет, – сказала та, запыхавшись. – Вы идете на Пикадилли? Можно я с вами?
– Иду и буду рада вашей компании, – улыбнулась ей Керри. – Вы ведь Элизабет Сазерленд?
– Зовите меня Лиз, пожалуйста, а то это уж очень громко звучит. – Девушка наморщила свой маленький носик. – Я просто мечтала найти случай с вами поговорить, – продолжала она, когда они пошли рядом, – но не хотела мешать. – После короткой паузы она добавила: – Правда, Адриан Воэн очень привлекателен?
– Очень, – согласилась Керри.
– И хорошо это знает, что, впрочем, естественно, я полагаю. Интересные мужчины всегда исполнены сознания своей привлекательности, так ведь?
Не все, подумала Керри, вспоминая проницательный взгляд серых глаз и насмешливый рисунок губ. Райан совершенно не похож ни на Адриана, ни на какого другого мужчину из тех, кого она когда-либо встречала. Это такая многосторонняя личность, скрывающая такие глубины! Человек, в котором таится множество сюрпризов. С чувством, близким к отчаянию, Керри вынудила себя обратить внимание на свою спутницу.
Явно не замечая ее молчания, Лиз продолжала говорить о завтрашней репетиции:
– Я ужасно нервничаю из-за Уоррена Трента. Он такой талантливый и так все понимает. Я знаю, мне никогда не удастся сыграть Иру так, как ему хочется, а я слышала, что он просто свирепеет, когда что-нибудь не по его.
Керри засмеялась, чтобы скрыть собственные опасения:
– Разве не все они таковы? Я однажды прочла где-то, что гениальный режиссер может быть по отношению к актеру и Христом и маркизом де Садом. Нам остается только надеяться, что первого мы будем видеть чаще, чем последнего.
Обсуждая пьесу, они дошли до метро, где обнаружили, что их пути расходятся в совершенно противоположных направлениях.
– Кемберуэлл! – воскликнула Лиз таким тоном, словно речь шла о другом конце страны. – Да это же край света! Не лучше ли жить поближе к центру?
– Но это же только за рекой, – мягко возразила Керри. – И на метро я доезжаю прямо до дома. К тому же в центре дороже.
Лиз неожиданно приняла огорченный вид:
– Опять я говорю, не подумав! Дело в том, что мне не приходится заботиться о деньгах. Отец дает мне приличную сумму на жизнь. Ужасно быть одинокой, как ты!
– К этому привыкаешь, – улыбнулась Керри. – Мне пора, а то пропущу поезд. До завтра.
Лиз повезло, думала она, выходя на платформу. Не потому что у нее нет проблем с деньгами, а потому, что у нее есть кто-то, кто о ней заботится. Как это должно быть чудесно: поехать на уик-энд к родителям, где охотно выслушивают все твои проблемы. Дядя Джон и тетя Алиса были очень хорошие, но они никогда не были ей близки. Незавидное положение – остаться одной в равнодушном к тебе мире.
Только в поезде ей вдруг пришло в голову: откуда это Лиз могла так хорошо знать обстоятельства ее жизни?
* * *
Под дверью Филипа не было видно полоски света. Разочарованная его отсутствием – третий раз за последнюю неделю, – Керри поднялась прямо к себе, зажгла лампу и с отвращением подумала, как убого все выглядит при холодном верхнем свете. Пара удачно расположенных светильников по углам комнаты исправила бы положение, но, помимо всего прочего, в комнате не хватало еще и розеток.
Снимая пальто, она подумала, что могла бы найти квартиру и получше, пока будет идти пьеса. Ну, а потом? Несмотря на уверенное заявление Адриана, было маловероятно, что роли на нее так и посыплются. Прежде всего, нужно проявить себя в этом спектакле, и одно это уже станет для нее немалым испытанием. Нет, решила она, пока останусь здесь. Тут у нее, по крайней мере, есть хороший друг, что само по себе уже много значит.
Керри была в постели, когда услышала, как хлопнула парадная дверь и на лестнице раздались тяжелые шаги Филипа. На площадке второго этажа он было остановился, но затем стал подниматься выше. Перевернутая картонка с ее фамилией на доске внизу дала ему знать, что она дома. Минутой позже он постучал:
– Керри, ты не спишь?
Глупый вопрос, подумала она без раздражения. Если бы она и спала, то теперь должна была бы проснуться. Она потянулась за своим халатом и накинула его на плечи поверх пижамы, так как становилось все прохладнее, затем пригласила его в комнату.
Войдя, Филип включил свет и зажмурился. После полумрака лестничной площадки в комнате казалось слишком светло.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16