Я надеюсь, Ли не дал вам скучать.
— О, конечно, — откликнулся ее сын. — У нас был очень интересный разговор. — Его серые глаза опять обратились к Керри, насмешка в них все еще не исчезла. — Вы не против, что я называю вас по имени?
— Конечно, нет, мистер Хартфорд, — ответила она спокойно.
— Ли, — возразил он. — Давайте не будем церемониться.
Эстелла взглянула на них с неожиданным интересом.
— Я что-то пропустила?
— Ничего серьезного, — заверила ее Керри. — Я готова к работе, миссис Салливан.
— Как только что сказал Ли, давайте не будем церемониться, — улыбнулась пожилая женщина. — Называйте меня просто Эстеллой.
— Хорошо, Эстелла, — улыбнулась в ответ Керри.
Дверь снова открылась, и вошла экономка с подносом. Ли встал, взял у нее поднос и поставил его на столик, стоящий между двумя диванами. Затем вопросительно посмотрел на Керри:
— Черный или с молоком?
Взглянув украдкой на настенные часы, она обнаружила, что уже десять. К этому времени ему наверняка нужно бы собираться в офис! «Хартфорд корпорейшн» занимала несколько этажей в высотном здании в деловой части города, в корпорации работало несколько сотен служащих; она знала это, потому что несколько месяцев назад недолго работала там, заменяя кого-то заболевшего, хотя в то время она ни разу не встретилась с президентом корпорации.
— Черный и без сахара, пожалуйста, — попросила она.
— Я тоже люблю такой, — заметил Ли, наливая чашку и передавая ей. — Итак, у нас есть что-то общее.
Единственное, хотелось ей сказать, но в присутствии Эстеллы она сдержала себя и только слегка скривила губы — наплевать, если он заметит это. Так или иначе, уже поздно притворяться, что он ей безразличен.
Эстелла взяла кофе с небольшим количеством сливок, но тоже без сахара. Стройная, с прекрасной фигурой, в кремовом джерси, она выглядела гораздо моложе своих лет. И без труда могла бы сыграть тридцатилетнюю женщину, при соответствующем макияже и освещении, и ее нежелание возвращаться на сцену казалось странным. Она была настоящей звездой и легко могла стать ею снова. Ее театральный агент высказался, очевидно, за возвращение, так почему она сомневается? Наверняка это не боязнь провала — у актрисы такого ранга никогда не могло быть неудачи.
Было уже почти половина одиннадцатого, когда Ли наконец-то встал.
— Сегодня вечером мы с Филом играем в сквош, — сообщил он, — поэтому не жди меня к обеду. Мы пообедаем в клубе.
— Передай от меня привет Филу, — ответила Эстелла, — скажи, что ему пора бы навестить нас.
— Я передам твое пожелание. — Он слегка приподнял руку по направлению к Керри. — Всего хорошего. — Хотя изгиб его губ говорил совсем другое.
Эстелла задумчиво посмотрела на дверь, закрывшуюся за ним, потом перевела взгляд на Керри.
— Я чувствую, мой сын вам не слишком понравился, — мягко заметила она.
— Прошу прощения, если это производит такое впечатление: — Щеки ее слегка порозовели.
— Вам нет необходимости извиняться. Он бывает совершенно невыносим, когда у него такое настроение. Судя по той натянутой обстановке, которую я застала, когда вошла, вы спорили.
— Едва ли это можно так назвать, — улыбнулась Керри. — Просто у нас разные взгляды.
— Очевидно, слишком разные, если судить по блеску его глаз. Единственный раз, когда я видела сына таким, был перед какой-то деловой схваткой. Он буквально расцветает, встретив сопротивление.
— Могу себе представить. — Керри потянулась за сумкой, достала блокнот и карандаш. — Ну что ж, начнем?
— Вы, конечно, правы, — улыбнулась Эстелла. — Я все откладываю. Вам будет удобно, если я лягу вот здесь на диван и просто начну говорить?
— Если мне что-то будет неудобно, я вам скажу, — пообещала Керри.
Сбросив туфли, Эстелла удобно устроилась на диване, подложив под голову подушку.
— Вы прочли столько биографий, — сказала она. — С чего лучше начать?
Керри подумала минутку.
— Я лично предпочитаю такие биографии, где повествование начинается с А и кончается Я, а не те, где начинается настоящим и время от времени рассказчик вспоминает прошлое.
— С детства, вы имеете в виду?
— Если это возможно. Где и когда вы родились, школьные годы и так далее. Некоторые смешные случаи.
— Да, множество. Я всегда была участницей разных проделок. И меня исключили из подготовительной школы при женском монастыре за то, что водила других учеников на экскурсии в кельи монахинь, по пенни за экскурсию, когда сами монахини предположительно находились где-то вне помещения. И все было прекрасно до тех пор, пока мы не ввалились толпой в келью сестры Жозефины, которая заболела и лежала в постели. Я до сих пор помню выражение ее лица.
— Вот замечательная история, — одобрила Керри, смеясь вместе с ней. — Ну а что-нибудь о семье?
— Боюсь, что не смогу предложить ничего яркого на эту тему. Мой отец работал в банке, мама была душой общества. Мы жили не очень далеко отсюда в доме, весьма похожем на этот. — Глаза ее были закрыты, черты лица смягчились, в голосе звучали воспоминания. — Мой брат Роберт родился, когда мне было пять. Так как я была девочкой, то отошла на второй план. Но это меня нисколько не волновало. Моя первая встреча с публикой произошла в одной из школьных постановок. И уже тогда я поняла, что это именно то, чем мне хотелось бы заниматься всю жизнь…
Керри писала быстро, уже захваченная повествованием. Позже они могут вернуться к этому и, возможно, добавить некоторые детали, но и сейчас получалось хорошо. Ей хотелось слушать и слушать.
ГЛАВА ВТОРАЯ
Если не считать пары коротких встреч с хозяином дома, когда они лишь обменялись случайными приветствиями, первая неделя прошла достаточно гладко.
Работая только по утрам, Эстелле удавалось надиктовать столько, что Керри все послеобеденное время проводила за компьютером, приводя мемуары в удобочитаемую форму.
Она была в кабинете в пятницу вечером, когда Ли появился в доме. Так как она сидела спиной к двери, полностью погруженная в работу, то не слышала, как он вошел, и почувствовала его присутствие только тогда, когда он остановился за ее спиной, глядя на экран.
— Ну, как дела? — спросил он.
— Все было хорошо, — подчеркнула она.
— Ну а как вы сами оцениваете воспоминания мамы? — Он не обратил никакого внимания на ее сарказм.
— Если судить по тому, что мы уже сделали, я бы сказала: у книги есть все шансы стать бестселлером, — честно ответила она. — Ваша мать умеет обращаться со словами.
— Думаю, это часть того, что делает ее такой хорошей актрисой. Слова — ее золотой запас.
— То чужие слова. Эти же — ее собственные. — Керри качнула головой, когда он двинулся мимо нее к большому письменному столу красного дерева. — Вы собираетесь здесь остаться?
— А вы возражаете? — Темная бровь приподнялась.
— Только в том смысле, что вы будете меня отвлекать. — В тот же момент она прикусила язык, увидев, как его рот искривился в ярости. — Точно так же, как любой другой человек помешал бы мне, когда я работаю, — мягко добавила она. — Я понимаю, это ваш кабинет, но вы сказали, я могу пользоваться компьютером.
— По роду вашей работы вы должны бы привыкнуть к тому, что вас окружают люди, — возразил он. — Мне надо кое-что сделать, и я не возражаю против вашего общества.
Окажись на его месте кто-то другой, никаких сложностей не возникло бы, признала Керри.
— Так или иначе, я уже почти закончила на сегодня, — заявила она. — Оставляю вас здесь одного.
Он задумчиво рассматривал Керри, намеренно задержавшись взглядом на четкой линии ее груди под кремовым шелком блузки.
— Мы случайно никогда не встречались раньше?
— Едва ли мы вращаемся в одних и тех же кругах.
— Тогда на чем основывается ваше отношение ко мне?
— О вас много пишут в газетах, — вздернула Керри подбородок.
— Понимаю. Моя репутация в средствах массовой информации, — отметил он сухо. — И вы верите всему, что читаете в газетах?
— Я никак не припомню, чтобы вы привлекли кого-нибудь за клевету, — сверкнула Керри взглядом.
— Только потому, что не считаю это нужным. Те люди, которые что-то для меня значат, знают меня достаточно хорошо, чтобы правильно воспринимать все сказанное обо мне, остальные же меня не интересуют.
— В таком случае, — спросила она, — почему же вас беспокоит мое мнение?
— Вы — другое дело. — Он улыбнулся.
— Значит ли это, что вы привыкли к тому, что женщины боготворят вас?
— Ну, я бы так не сказал, но и не вызываю обычно такого отвращения. Что, если вы дадите мне возможность поколебать сложившееся у вас под влиянием прессы мнение и помочь сформировать ваше собственное?
— Вы просто не можете смириться с тем, что существует женщина, которая не находит вас неотразимым!
Улыбка появилась снова, в серых глазах внезапно зажглись огонечки.
— Это вызов?
— Нет, черт побери! Как я уже сказала, я здесь для того, чтобы работать, а не играть с вами.
— Что-то не припомню, чтобы вы говорили об этом раньше. По крайней мере не так многословно. — Он явно смеялся над ней, вокруг глаз собрались морщинки. — Мне нравятся ваши манеры, Керри. Так холодно-строги! Хотелось бы знать, такая ли вы на самом деле… или там в глубине вы мягче… Будет интересно обнаружить это.
— Если и так, — сказала Керри, сдерживая презрение, — то вряд ли это обнаружите вы!
— А вот это, — заявил Ли, — определенно вызов. — Все еще улыбаясь, он повернулся к столу и добавил через плечо: — Прежде чем выйдете из программы, убедитесь, правильно ли вы все записали.
— Я умею пользоваться компьютером.
— Тогда все в порядке.
Керри вся внутренне кипела, распечатывая дневную порцию работы на принтере и делая вид, что читает выходящие из принтера листы. Ли сел за стол и стал просматривать какие-то бумаги. Она наблюдала за ним исподтишка.
Наконец-то все было записано на жесткий диск, обе машины выключены и она могла идти.
— Доброй ночи, — пробормотала она.
— Доброго вечера.
Эстелла смотрела детскую телевизионную передачу в гостиной.
Она оглянулась, когда Керри вошла попрощаться с ней.
— Обожаю «Голубого Питера», а вы?
— А я никогда не смотрела его, — призналась Керри.
— Да, вы в это время как раз едете домой с работы. — И она неожиданно добавила: — Почему бы вам не остаться и не пообедать с нами сегодня вечером?
— Я очень признательна вам за приглашение, но у меня сегодня вечером свидание, — поспешила сочинить Керри.
— Что-нибудь особенное, не так ли? — спросила женщина'
— Просто друг. — Пора было идти, прежде чем она запутается в дальнейшей лжи. Она улыбнулась хозяйке. — Диск с копией в верхнем ящике, если вам захочется просмотреть, что мы сделали к сегодняшнему дню.
— Я думаю, что оставлю это до того времени, пока не наберется немного больше, — возразила Эстелла. — Надеюсь, Ли не слишком вам помешал.
— Нисколько. — Еще одна ложь, но это был единственный ответ, который она смогла придумать. — До понедельника.
Выходя из гардеробной несколькими минутами позже, одетая в теплое пальто из верблюжьей шерсти, которое стоило ей чуть ли не недельной зарплаты, она пришла в замешательство, обнаружив Ли, ждущего ее в холле. Прислонившись к перилам лестницы, он выглядел обманчиво великодушным.
— Я заказал для вас такси, — сказал он. — С сегодняшнего дня каждый вечер будет приезжать такси по вызову. Все, что от вас требуется, — это позвонить, когда вы будете готовы к отъезду. Счет будет оплачен.
— Спасибо, но я прекрасно доберусь на метро, — сказала она.
Отказ не произвел заметного впечатления.
— Я забочусь о вашей безопасности: уже темно, и это совсем не то время, когда женщина может разгуливать по улицам одна.
— Я так хожу последние три года, и ничего со мной не приключилось, — подчеркнула она.
— Только не в нашем районе, здесь очень пустынно. Но так или иначе, все организовано. И вы поедете на такси. — Ни его тон, ни выражение лица не оставляли никаких сомнений в твердости его намерений. — Моя мать с этим совершенно согласна. Только вчера вечером она говорила, что очень волнуется за вас, потому что вы уходите после того, как стемнеет.
— Я очень благодарна ей за заботу, но…
— Никаких «но». Если вы хотите продолжать работать здесь всю зиму, вы согласитесь с этим.
— По-моему, ? ответила она, ? решать должна ваша мать.
— Не в данном случае.
— О, я понимаю. Это ваш дом, и вы принимаете решения!
— Если хотите, можете смотреть на это так. Большинство людей были бы только счастливы, если бы их подвозили домой в конце дня.
Тут он был прав, но она не хотела от него никаких одолжений.
— Я — не большинство, — холодно заявила она.
— Это очевидно.
Он выпрямился и стоял, засунув руки в карманы брюк и откинув назад полы пиджака. Керри поймала себя на том, что ее взгляд невольно скользит вниз от плоского живота к узким бедрам. Ее щеки вспыхнули огнем, она заставила себя поднять глаза и опять встретилась с кривой улыбкой.
— Сокрушительно, не так ли? мягко спросил он.
— Что именно? — парировала она.
— Сексуальная привлекательность. Я почувствовал это в тот же момент, как только мы встретились. Пауза была многозначительной. — Мы оба почувствовали.
— Существует еще и такая вещь, как чрезмерная самонадеянность, — язвительно возразила Керри. — Я бы сказала, что уж этим качеством вы обладаете в полной мере.
— Неуверенность далеко не достоинство, — последовал спокойный ответ. — Если бы вас не влекло ко мне так, как меня к вам, вы бы так не выступали.
— Я вовсе не… — яростно начала она, но тут же резко прервала свою речь, заметив искорки в его глазах. Для него все это было шуткой — игрой, в которой он был опытным игроком. Искушение бросить ему в лицо имя Сары было почти непреодолимым. Потребовалось серьезное усилие, чтобы сдержаться. Сара сама, возможно, не хотела бы, чтобы Керри защищала ее.
Гудок машины, послышавшийся с улицы, принес неожиданное избавление, несмотря на ее нежелание принять услугу.
— Полагаю, это такси, — сказала она.
Он проводил ее на улицу, открыл дверцу автомобиля.
— Надеюсь, мы встретимся в конце недели, — заметил он, когда она проскользнула мимо него, — но подозреваю, что вы мне дадите от ворот поворот. А может быть, в следующий уикенд?
Подразумевается, что к тому времени она подобреет к нему, предположила Керри. Ли, поддразнивая ее, поднял руку в прощальном жесте и закрыл дверцу. Пусть думает что угодно! Но что бы он ни сказал или ни сделал, он не сможет изменить ее отношение к нему. Она была тверда как камень.
Что же касается ее эмоций, неожиданно признала она, нельзя отрицать физического влечения к нему.
Когда Сара позвонила в субботу и сообщила о своем возвращении с Карибских островов после двухнедельных съемок, ее голос звучал так радостно, как Керри уже давно не слышала. Позирование в полуобнаженном виде для журнала и календаря ее не слишком устраивало, но сумма оплаты пересилила щепетильность.
Керри не собиралась упоминать имя Ли Хартфорда в рассказе о своей новой работе, когда они встретились за ланчем на следующий день, но так уж получилось, что Сара по некоторым словам все поняла.
— Он именно такой, как ты сказала, — подтвердила Керри. Подумай, ведь ему стоит только кивнуть, и любая женщина будет к его услугам! Для него было бы очень полезно, если бы кто-то отплатил ему той же монетой!
Оживленное лицо Сары окаменело.
— Потребуется кто-то, умеющий играть в его игры. — Она нервно рассмеялась. — Ну, если ты так считаешь, почему бы тебе самой не взяться за это?
— Даже если бы я подходила для подобной цели, думаю, я слишком ясно показала ему свое отношение, чтобы начать теперь такую игру, — сухо возразила Керри, ощущая все тот же мимолетный соблазн.
— Ты можешь просто притвориться, что пыталась скрыть от него то впечатление, какое он действительно произвел на тебя. Он поверит. — Сара была явно захвачена этой идеей, глаза ее загорелись злобой. Ты сможешь сделать это. Ты даже получишь от всего удовольствие! Представь себе, какое удовлетворение испытаешь оттого, что дала от ворот поворот самому Ли Хартфорду!
Керри могла себе это представить. Но чего у нее не хватало, так это выдержки, чтобы сразиться с ним. Боишься влюбиться? — предположил вкрадчивый голосок.
— Это не по мне, — категорически заявила она.
— Нет, ты сможешь. — Раз уж ей пришло что-то в голову, Сара не собиралась так легко отступаться. — Ты отомстишь за всех, кого он одурачил, не только за меня.
— Ты считаешь, он поступал так со всеми своими женщинами, убеждая их, что женится? — спросила Керри.
— Может быть, и не со всеми, но меня он определенно заставил поверить, что мы идем к этому. Потом вдруг все кончилось. Он просто потерял интерес. — Сара подождала мгновение, и воодушевление в ее глазах сменилось притворным равнодушием. — Возможно, ты права. Идея не слишком хорошая. Во всяком случае, забудь это.
Утро в понедельник было сухим и солнечным, воздух — живительным и чистым.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14