его отсутствие затянулось. Но тут она увидела Фредерика – вот он пожал руку какой-то девушке и теперь направляется к ней. Она быстро отвратила открытый доброжелательный взгляд к озерцу, на гладь которого, словно навстречу ей, выплыл лебедь. Легким жестом вскинула лису на плечо. Такой матери каждый позавидует!
– Ну что же, Фредерик, – сказала она, когда он подошел поближе. – Пошли?
Ветер подбросил в воздух охапку цветов боярышника. Она не трогалась с места, ждала, когда Фредерик подойдет к ней. Никак не могла решить, что теперь делать: ведь к тете Мэри идти только через час. И повела себя еще более спокойно и решительно.
Фредерик что было мочи подпрыгнул, во все горло закричал:
– Мама, мама, послушай, я чуть-чуть не поймал утку!
– Фредерик, голубчик, не говори глупостей – этого быть не могло!
– Да нет же, еще как могло! Просто у меня соли с собой не было, чтобы насыпать ей на хвост!
Много лет прошло, а Фредерик все еще вспоминал – охотно, с удовольствием, – всякий раз будто заново освобождаясь от своего постыдного изгойства, невозмутимую белую утку, огибающую излучину берега. Но подружка Джорджа в браслетах и напасть Джорджа тут же улетучились у него из памяти, словно в дыру провалились.



1 2