Теперь они ждали, когда он вернется.— Чудеса, — сказал геолог. — Похоже, что хозяин не совсем в норме. — Он уселся поудобнее и положил ногу налогу.Комната была большая, чисто выбеленная. Всю правую половину занимал длинный стол с какими-то приборами, наполовину прикрытыми простыней. На стене возле стола был укреплен распределительный щит, к которому подходило несколько проводов.— Откуда же здесь электричество? — спросил Сергей.Самсонов заглянул во двор.— Может быть, движок какой-нибудь стоит. Потом разберемся.Дверь отворилась, и в комнату вошел Лепп. Он мельком огляделся, затем вопросительно посмотрел на Самсонова и Сергея.— Можно начать?— Пожалуйста, — сказал Самсонов.Лепп подошел к столу, взял палочку, похожую на указку. Лицо его стало задумчивым, он закрыл глаза и закусил губу. Потом тряхнул головой, как бы отгоняя что-то, строго посмотрел на Сергея и сказал:— Итак, насекомые.Он постучал палочкой по столу.— Насекомые! Восемнадцатое царство живых существ: тип членистоногие, класс насекомые… Не будет, по-видимому, ошибкой утверждать, что отличительной особенностью развития той или иной группы живых существ является число видов этих животных и широта их географического распространения. Мы в том случае говорим, что класс живых существ достиг расцвета, когда этот класс наиболее многочислен и населяет наиболее разнообразные области как суши, так и воды…Было странно, что, обратившись к теме насекомых, Лепп вдруг заговорил свободно и без запинок, сложными большими периодами.— С этой точки зрения, самой процветающей группой в настоящее время могут быть названы именно насекомые. Рассматривая историю развития живого на Земле, новую эру нельзя считать временем млекопитающих и человека: как мезозой называется веком гигантских пресмыкающихся, так и наша современная эпоха — век насекомых. На сегодняшний день известно немногим менее миллиона их видов, и каждый год прибавляет к этому числу новые тысячи. Насекомые населяют умеренный пояс, холодный и тропики; они живут на земле, под землей, в воде и в воздухе; они могут существовать в подземных пещерах без света и на раскаленном солнечными лучами песке пустыни. Бесконечно разнообразен список того, что употребляется насекомыми в пищу. Млекопитающие могут питаться лишь растениями и животными, а термиты, например, способны поедать асбест, стекло и даже припой консервных банок. Фруктовые мухи интересуются производными евгенола, москиты не отказываются от углекислого газа. При этом муравьи, скажем, могут долгими месяцами обходиться совсем без пищи и длительное время даже без воздуха. Погруженные на 50-100 часов в воду, они оживают, будучи положенными на сухое теплое место, и в дальнейшем ведут себя…Лепп вдруг запнулся и замолчал. Он мучительно покраснел, взгляд его сделался жалким.— Забыл, — сказал он тихо.Потом он справился с собой.— Вместе со всем этим насекомые — это и наиболее устойчивая группа живого на Земле. Существуя в течение сотен миллионов лет, они пережили каменноугольные леса, гигантских рептилий и огромных млекопитающих, показав единственную в своем роде по длительности жизнеспособность. И более того: при том, что в настоящее время едва ли не все типы, классы и отряды животных на нашей планете обнаруживают признаки упадка, как раз в современную эпоху насекомые стремительно идут вперед, все более развиваясь и дифференцируясь. Природа как бы выстреливает насекомыми из лука, и на наших глазах эта стрела решительно поднимается в зенит. Биологическая масса насекомых сейчас самая большая на суше, их способность к самовоспроизведению теоретически едва ли не безгранична. Две пары цикад при благоприятных условиях могут за год породить миллиард особей. Потомство одной-единственной тли, не будучи уничтожаемым, за два года затопило бы всю сушу планеты живым копошащимся зеленым океаном.Нигде в мире не осуществляется также такой высокий к.п.д., каким обладает организм некоторых насекомых. Саранча способна пролететь без посадки полторы и даже две тысячи километров, непрестанно работая крыльями. Самка муравья Лазиус нигер в одном из опытов прожила без пищи четыреста дней — четыреста! — пользуясь лишь той ничтожной крупицей вещества, которая была запасена в ее собственном организме, прожила, оставаясь все время деятельной, без сна и отдыха, производя потомство и непрерывно ухаживая за ним… Наконец, насекомые — это и наиболее пластичная группа из всех известных нам организмов. Существуя сотни миллионов лет, они сменили уже многие сотни миллионов генераций, создав структуры, чрезвычайно высоко приспособленные к ответу на изменения окружающей среды. За какие-нибудь два-три поколения муравьи, например, могут выработать принципиально новые способы постройки гнезда, образуя при этом не существовавшие ранее виды. В зависимости от качества и количества корма особь термита может либо остаться двухмиллиметровой крошкой, либо превратиться в существо в сотни раз большее — размах колебаний, никаким другим животным не свойственный. Под влиянием среды насекомые могут даже терять одни органы тела и выращивать новые. Только насекомые среди всех остальных животных способны создавать сверхорганизмы: муравейники, ульи и термитники… Все вышеизложенное позволяет утверждать, что этот класс является наиболее развитой и перспективной группой животных на Земле. Однако…Тут Лепп строго и даже с упреком посмотрел на молча сидевших геолога и Сергея.— Однако как раз насекомые используются до настоящего времени человеком меньше, чем все другие животные. В отдельных отраслях хозяйства (пивоварение и виноделие) применяются простейшие; человек ловит и частично разводит рыб; люди питаются моллюсками, разводят копытных, применяя силу последних для тяжелых работ и перевозки грузов. И при всем этом, если исключить пчел и шелкопряда, полностью остается пренебреженной самая сильная и многочисленная ветвь живого на нашей планете — членистоногие. А между тем вычислено, что при необъятном количестве насекомых, вместе взятых по всей земле, их мускульная сила превосходит не только силу людей, но и всех употребляемых сейчас человеком машин. Саранча в сотни раз быстрее, чем это делается в ходе любого известного нам процесса, осуществляет превращение растительной пищи в вещество и энергию живого тела, но этот феномен еще ни разу не послужил нам. Термиты строят, однако они еще ничего не построила для людей. Некоторым видам муравьев свойственно разводить растения, но до сих пор они разводят их только для себя. Вообще в течение тысячелетий человек лишь боролся с гигантской и постоянно растущей мощью восемнадцатого царства, но должно прийти наконец время, когда он научится управлять ею. Животноводство будущего — это разведение и использование насекомых.Произнося последнюю фразу, он замолчал и опустил голову.— Здорово! — воскликнул Сергей. — Но как? — Он со стулом подвинулся ближе к Леппу. — Как заставить насекомых работать?— Что? — Лепп вскинул на него глаза. На лице его вдруг отразилась растерянность. — Что г-ы хотите?— Я спрашиваю, как использовать эту силу.Лепп побледнел, глаза его забегали.— Нет! — вскричал он. — Нет!.. Ни за что!И поспешно вышел из комнаты.Когда он открывал дверь, оба увидели за ней прижавшегося к стене Мухтара.Сергей повернулся к геологу.— Петр Иванович, серьезно: он сумасшедший! А? Или фашист недобитый?.. Чего он темнит-то?Самсонов помедлил, потом встал и, оглянувшись на дверь, приподнял простыню на столе. Там было что-то похожее на разобранный радиоприемник.— Не так все просто, Сережа.…Следующие сутки прошли без событий. Завтрак в двенадцать часов, обед-ужин в семь. (Выяснилось, что Мухтар постоянно живет здесь же, вместе с Лепном.) На третий день бывший киевский лаборант вдруг пригласил геолога с Сергеем слушать продолжение лекции. На этот раз все должно было происходить во дворе.Сам Федор Францевич был еще бледнее и выглядел еще более жалким, чем прежде. Утром у него вышла ссора с Мухтаром, они кричали друг на друга, и Сергею даже показалось, будто он слышит звуки драки из другой комнаты. Но к трем часам хозяева, видимо, помирились, Мухтар помог Леппу вынести во двор к мачте стол с приборами. Там же на столе они поставили стеклянный ящик в форме куба размером примерно в кубический метр.Лепп опять усадил слушателей на стулья, принесенные из дома.Мухтар пошел в сарай, куда теперь был протянут кабель от мачты.Солнце уже спускалось, но жара стояла свирепейшая.— Итак, насекомые! — начал Лепп. — Восемнадцатое царство живых существ. Не будет, пожалуй, ошибкой утверждать, что отличительной особенностью развития той или иной группы живых существ является число видов этих существ и широта их географического распространения. Мы…— Подождите, — сказал Самсонов.— Что?— Вы уже об этом говорили.— Говорил?..— Да.Лепп растерянно огляделся.— Ладно, — прошептал он. — Ладно. Тогда приступим к опытам. — Голос его окреп, и сам он снова сделался похожим на профессора, читающего для большой аудитории. — Товарищ Оспанов, включите! (Это относилось к Мухтару, который тотчас скрылся в сарае.) Переходим к вопросу об управлении насекомыми с помощью излучателя. Внимание!В сарае заработал движок.Лепп проворными движениями включал какие-то кнопки и переключатели на приборах. Негромко запело сопротивление реостата.— Внимание!Новый, более низкий звук вплелся в пение реостата.Сергею показалось, что пустой стеклянный ящик-куб вдруг начал слегка дымиться.Дымок густел. Воздух наполнился ноющим гудом.— Комары, — сказал Самсонов, поднимая голову.Лепп важно кивнул.— Anapheles hyrcanus, отряд двукрылых, подкласс крылатых насекомых.— Смотри, Сережа, комары, — повторил геолог. — Кусачие.В невероятном количестве со всех сторон к стеклянному ящику летели комары. Был слышен шелест крыльев. Насекомые влетали в ящик и садились на дно слой за слоем. Было такое впечатление, как если бы туда быстро наливалась какая-то серая жидкость.Это выглядело, как исполнение желаний. Как осуществившаяся мечта летнего вечера где-нибудь в Кавголове или в Комарове под Ленинградом, когда досадливые тучи насекомых вьются над тобой, не успеваешь отгонять их сорванной веткой, поминутно хлопаешь себя то по шее, то по ногам и думаешь о том, как бы загнать всех этих тварей куда-нибудь в бочку, а потом закрыть и утопить хотя бы.За несколько минут ящик наполнился весь. Но комары продолжали прибывать, облепливая теперь его стенки. Огромный ком рос в стороны и вверх — столбом. Насекомых были миллионы. Может быть, миллиард.— Эй, хватит, пожалуй! — приподнялся на стуле геолог.Живой столб потерял равновесие, обломился, распавшись густой тучей, которая на миг заволокла все вокруг. И снова комары ринулись к ящику.— Прошу наблюдать, — сказал Лепп. — Даем новый сигнал.Он переключил что-то на столе.Низкий звук сменился более высоким.Ком стал таять. Насекомые разлетались, начал обнажаться ящик. Быстро редеющим дымом комары поднимались, стремительно уносясь в разные стороны, как будто то, что было в ящике, уже отталкивало их.Ящик опустел. Лепп выключил аппарат.— Ну вот, — сказал он, — все.Мухтар выглянул из сарая и скрылся. Движок дал еще несколько оборотов, потом умолк.— Конец, все, — повторил Лепп. Он весь как-то поник и оперся руками на стол.— Это уже серьезно! — воскликнул геолог, вставая. — Это очень серьезно.Он подошел к Леппу.— Федор Францевич, и что же вы думаете с этим делать? Так и держать все тут?.. Это же открытие! Возможно, колоссальное открытие.Лепп сжался.— Федор Францевич, — Сергей присоединился к Самсонову, — а записи киевской лаборатории у вас? Мне сказали, они должны быть у вас. Я же вам письмо от Марии Васильевны передал.Геолог тоже подошел к столу.— Нельзя же так, поймите. Это все надо отдать.— Отдать кому? — прошептал Лепп.— Как — кому? Нам… То есть не нам лично, естественно, а людям.На лице Леппа выразилась мучительная борьба. Он вдруг взял Сергея за руку и пристально вгляделся в него.— А кто вы? Кто?Сергей пожал плечами.Сзади подошел Мухтар.— Ну хорошо, — сказал Лепп. — Я подумаю. Мне надо подумать. Может быть, я и отдам.Он повернулся и пошел в дом, тощий, сутулый, едва волочащий ноги.За ужином все молчали. Бывший лаборант выглядел совсем расстроенным, он то и дело с плохо скрываемым опасением поглядывал на казаха.Мухтар отвел Сергея с геологом спать. Но не в сарай, где они ночевали раньше, а в комнату в доме. Окно здесь тоже было забрано решеткой.Едва они остались вдвоем, Сергей кинулся к Самсонову.— Огромное открытие! Вы правильно сказали, Петр Иванович. Они ведь тут уже управляют насекомыми. Выходит, ту дорогу, кусок дороги, термиты построили. Помните, тогда термиты шли…Геолог пожал плечами.— Трудно сказать. Во всяком случае, Лепп как-то заставил их туда перекочевать.— А как? Что вы думаете, Петр Иванович? Что это за аппарат у него?— Видно, генерируется какое-то излучение. Может быть, радиоволны. Вообще ведь насекомые на радиоволны реагируют. Например, некоторые ночные мотыльки отыскивают своих самок по запаху на расстоянии в десять — пятнадцать километров. Такие опыты неоднократно ставились и проверялись. А сам запах многие ученые считают тоже радиоизлучением. Но особого рода.— Какого?— Не знаю… Но, впрочем, возможно, что там, в институте, перед войной они вообще открыли какое-нибудь принципиально новое излучение. Принципиально! В этом тоже ничего невозможного нет. До Рентгена-то никто ведь и не думал, что есть рентгеновы лучи. А он сделал свое открытие более или менее случайно. И без каких-нибудь особых аппаратов… В институте они открыли это излучение и, может быть, даже не поняли, что имеют дело с новым излучением, а просто установили, что есть нечто такое, влияющее на насекомых. Всякое может быть…— Да… — Сергей задумался, потом посмотрел на Самсонова, на лице которого вдруг появилось какое-то подозрительное выражение. — Ведь и в самом деле: почему мы должны считать, что известны уже все виды излучений?Геолог, не отвечая, предостерегающим жестом поднял палец:— Может быть, этих излучений еще…Самсонов отмахнулся. Он прислушивался к тому, что совершалось в коридоре, за толстой деревянной дверью.Кто-то тихонько подошел к комнате.Геолог вынул из кармана небольшой револьвер. (Сергей даже и не знал, что у него есть револьвер.) За дверью затихли. Звякнул ключ, вставляемый в скважину.Самсонов рывком вскочил. Но было поздно. С той стороны кто-то держал дверь. Ключ дважды повернулся в замке.— Эй! Бросьте эти штуки!Геолог что было сил нажал на дверь.— Перестаньте! Что это такое?Он еще раз нажал. Но безрезультатно.— Черт! Так и чувствовал, что будет подвох.Он сунул револьвер в карман и сел на постель.Прислушиваясь, они просидели четверть часа. Дважды Сергей принимался стучать в дверь, но никто не отзывался.Самсонов осмотрел комнату. Толстая решетка в окне была вделана в окаменевшую глиняную кладку.— Попали в лапы к фашисту, — сказал Сергей.Самсонов отрицательно помотал головой.— У них тут вражда, Сережа. Когда ты коней поил утром, я прошелся по двору и услышал, как они в сарае кричат. Мухтар говорит, что, мол, гнать их прочь. Нас то есть. А Лепп отвечает, что покажет опыт. Один — нет, а другой — да. Я посмотрел в щелку, вижу — Мухтар вдруг хвать Леппа за горло. Как щенка встряхнул и отпустил.— Ну и что же вы, Петр Иванович?— А что я?— Вмешались бы.— Нельзя. — Геолог вздохнул. — Вмешайся, а Лепп, может, еще больше испугался бы. Видишь, он какой. Уж лучше подождем.— А что этому Мухтару-то надо от Леппа?— Надо, наверное, чтоб немец здесь сидел и не уезжал. Лепп свои опыты делает с насекомыми, а Мухтар перед местными стариками и старухами себя за святого выдает. Видел, деньги ему нанесли к столбу? И вспомни, как его молодой табунщик ругал — Мухтара. За этих самых насекомых. Мухтар все так выставляет, будто он сам муравьями командует…Где-то в доме послышался громкий говор голосов. Что-то визгливо прокричал Лепп. Потом настала тишина, и вдруг заработал движок в сарае.Еще около полутора часов прошло. Самсонов и Сергей легли.Движок продолжал работать.Снова раздался голос Леппа, гневный, протестующий. Длился какой-то спор. Упало что-то тяжелое. Хлопнула дверь. Потом некоторое время слышался только стук мотора.В начале двенадцатого геолог включил фонарик, чтобы посмотреть на часы.Луч света скользнул по стене, и Сергей вскрикнул:— Ой, смотрите, Петр Иванович!По стене из окна спускался широкий черный рукав. Как текущая вода.Самсонов сел на постели, недоуменно протянул к стене руку:— Муравьи!Рукав ширился и удлинялся на глазах. Казалось, насекомые ползут даже в несколько слоев — одни по другим. Через несколько секунд они стали затоплять пол.— Нет, так не пойдет, — быстро сказал Самсонов.Он соскочил с постели, вынул револьвер, спустил с предохранителя и взвел курок.
1 2 3