VadikV


59
Иэн Макьюэн: «Амстердам»




Иэн Макьюэн
Амстердам




«Иэн Макьюен. Амстердам»: Росмэн; М.; 2003
ISBN 5-353-01026-4
Оригинал: Ian McEwan, “Amsterdam”, 1998
Перевод: Виктор Петрович Голышев

Аннотация

Двое друзей Ц преуспевающий г
лавный редактор популярной ежедневной газеты и признанный композитор,
работающий над «Симфонией тысячелетия», Ц заключают соглашение об эвт
аназии: если один из них впадет в состояние беспамятства и перестанет се
бя контролировать, то другой обязуется его убить…
В 1998 году роман Иэна Макьюэна (p. 1948) «Амстердам» был удостоен Букеровской пр
емии. Русский перевод романа стал интеллектуальным бестселлером, а рабо
та Виктора Голышева была в 2001 году отмечена российской премией «Малый Бук
ер», в первый и единственный раз присуждавшейся именно за перевод.

Иэн МАКЬЮЭН
АМСТЕРДАМ

Яко и Элизабет Гроот

Друзья здесь встретились и о
бнялись
И разошлись Ц к своим ошибкам.
У. X. Оден. «Перекресток»

I

1

Двое бывших любовников Молли Лейн стояли у часовни крематория спиной к х
олодному февральскому ветру. Обо всем уже было говорено, но они проговор
или еще раз.
Ц Так и не понял, что на нее обрушилось.
Ц А когда понял, было поздно.
Ц Быстро скрутило.
Ц Бедная Молли.
Ц М-мм.
Бедная Молли. Началось с покалывания в руке, когда она ловила такси у рест
орана «Дорчестер»; ощущение это так и не прошло. Через несколько недель о
на уже с трудом вспоминала слова. «Парламент», «химию», «пропеллер» она м
огла себе простить, но «сливки», «кровать», «зеркало» Ц это было хуже. Ког
да временно исчезли «аканф» и «брезаола»,
Аканф Ц растительный орн
амент в виде листьев, как на коринфских колоннах. Bresaola (итал.) Ц вяленое мясо.

она обратилась к врачу, ожидая, что ее успокоят. Однако ее направили
на обследование, и, можно сказать, оттуда она уже не вернулась. Как же быст
ро боевая Молли стала больной пленницей своего угрюмого собственника-м
ужа Джорджа. Молли, ресторанный критик, фотограф, женщина неиссякаемого
остроумия, дерзновенная садовница, возлюбленная министра иностранных
дел, способная легко пройтись колесом в свои сорок шесть лет. О ее стремит
ельном погружении в безумие и боль судачили все: потеря контроля над отп
равлениями, а с ним Ц и чувства юмора, а затем Ц постепенное затмение с э
пизодами бессильного буйства и приглушенных криков.
При виде появившегося из часовни Джорджа любовники Молли отошли подаль
ше по заросшей гравийной дорожке. Они добрели до участка овальных розовы
х клумб с табличкой «Сад памяти». Все растения были безжалостно срезаны
на высоте нескольких сантиметров над промерзшей землей Ц Молли такую п
рактику осуждала. Газон был усеян сплющенными окурками Ц здесь люди дож
идались, когда предыдущая группа освободит здание. Прохаживаясь взад и в
перед, старые друзья возобновили разговор, к которому возвращались уже р
аз десять до этого в разных формах; но он утешал их больше, чем пение «Пили
грима».
Клайв Линли узнал Молли первым, в 68-м, когда они были студентами и жили одни
м домом, хаотическим и зыбким, в Вэйл-оф-Хелте.
Вэйл-оф-Хелт Ц район на се
веро-западе Лондона.

Ц Ужасный конец.
Он смотрел, как растворяется в сером воздухе пар его дыхания. Сказали, что
в центре Лондона температура минус одиннадцать. Минус одиннадцать. Что-
то очень неладно в мире, и не обвинишь в этом ни Бога, ни его отсутствие. Пер
вое непослушание человека, его падение, нисходящий мотив, гобой, девять н
от, десять нот. У Клайва был абсолютный слух, и он слышал, как они спускаютс
я от соль. Записывать не было нужды.
Он продолжал:
Ц Понимаешь Ц умирать, ничего не сознавая, как животное. Ослабеть, стать
полностью зависимой, не успев отдать последние распоряжения и даже попр
ощаться. Болезнь подкралась…
Клайв пожал плечами. Они дошли до края вытоптанной лужайки и повернули о
братно.
Ц Она предпочла бы самоубийство такому концу, Ц отозвался Вернон Холл
идей. Он прожил с ней год в Париже в 74-м, когда впервые поступил на работу в «
Рейтер», а она пописывала для «Вога».
Ц С мертвым мозгом и в клешнях Джорджа, Ц сказал Клайв.
Джордж, грустный богатый издатель, не чаял в ней души, и она, к всеобщему уд
ивлению, так и не бросила его, хотя всегда обходилась с ним дурно. Они посм
отрели в его сторону: Джордж стоял у двери в группе людей, принимал соболе
знования. Смерть жены избавила его от общего презрения. Он будто вырос на
дюйм или два, спина у него выпрямилась, голос стал гуще, новообретенное до
стоинство сузило глаза, погасило жадный, просящий взгляд. Отказавшись сд
ать ее в приют, он ухаживал за ней собственноручно. И, что существеннее, вн
ачале, когда люди еще хотели ее навещать, он фильтровал посетителей. Для К
лайва и Вернона допуск был строго ограничен, поскольку считалось, что пр
и них она разволнуется, а после будет удручена своим состоянием. Другой о
тветственный гость, министр иностранных дел, также был нежелателен. Люди
стали ворчать, в колонках светской хроники появилось несколько сдержан
ных замечаний. А потом все это потеряло значение: по рассказам, она чудови
щно изменилась, люди не хотели ее навещать и были рады, что Джордж их не пу
скает. Однако Клайв и Вернон с удовольствием продолжали его ненавидеть.

Когда они повернули обратно, в кармане у Вернона запищал телефон. Он изви
нился и отошел в сторону, предоставив другу продолжать прогулку в одиноч
естве. Клайв запахнул пальто и замедлил шаг. У крематория собралось уже с
отни две людей в черном. Пора подойти и сказать что-нибудь Джорджу, иначе
будет сочтено невежливостью. Наконец-то Джордж ею завладел Ц когда она
уже не узнавала свое лицо в зеркале. С романами ее он ничего не мог поделат
ь, но в финале она стала целиком его. У Клайва занемели ноги, он стал топать,
и в том же ритме вернулись десять нисходящих нот ритардандо,
Ritardando (итал.) Ц замедляя.
английский рожок, а в контрапункте с ним Ц мягко-восходящий мотив
виолончелей, зеркальный образ. В нем Ц ее лицо. Конец. Все, что было нужно е
му сейчас Ц тепло, тишина его студии, рояль, недописанная партитура Ц и з
акончить. Он услышал слова Вернона, завершавшего разговор: «Отлично. Пер
епишите резюме и поставьте на четвертую полосу. Я буду часа через два». За
тем Клайву:
Ц Чертовы израильтяне. Нам пора подойти.
Ц Пожалуй.
Однако они сделали еще один круг по лужайке: в конце концов, они тут для то
го, чтобы хоронить Молли.
С заметным усилием над собой Вернон отодвинул служебные заботы.
Ц Она была милой девочкой. Вспомни бильярдный стол. В 1978 году под Рождеств
о компания друзей сняла большой дом в Шотландии. Молли и ее тогдашний спу
тник, королевский адвокат
Королевский адвокат Ц высшее адвокатское
звание; присваивается королевской грамотой.
по фамилии Брейди, изобразили на бильярдном столе Адама и Еву: он в т
русах, она в трусах и лифчике, подставка для кия Ц змей, красный шар вмест
о яблока. В пересказах, однако, история приобрела несколько иной вид и в та
ком виде не только попала в один некролог, но даже запомнилась кое-кому из
свидетелей: «Молли плясала в Сочельник нагишом на бильярдном столе в шо
тландском замке».
Ц Милая девочка, Ц повторил Клайв.
Делая вид, будто откусывает яблоко и жует, она смотрела прямо на него и раз
вратно улыбалась. Она выкатила бедро и подбоченилась, пародируя уличную
девку. Он счел ее упорный взгляд сигналом, и правда, в апреле они снова сош
лись. Молли переехала в его студию в Южном Кенсингтоне и осталась на все л
ето. В это время как раз открылась ее ресторанная колонка и сама она высту
пила по телевизору, раскритиковав мишленовский путеводитель
Мишленовский путев
одитель Ц ресторанные новости «U. К. Michelin Guide».
как «кулинарный китч». Он тоже впервые обозначился перед публикой
Ц «Оркестровыми вариациями» в Фестивал-холле. Второй заход. Она, вероят
но, не изменилась, а он Ц определенно да. За десять лет он узнал достаточн
о, чтобы еще кое-чему у нее научиться. Его система всегда была Ц молот и на
ковальня. Она научила лукавому сексу, тому, что иногда необходима неподв
ижность. Лежи тихо, вот так, смотри на меня, смотри как следует. Мы Ц бомба з
амедленного действия. Ему было почти тридцать; по нынешним меркам запозд
алое развитие. Когда она нашла себе квартиру и собрала чемоданы, он предл
ожил ей пожениться. Она поцеловала его и прошептала на ухо: «Чтоб она не уш
ла, он женился на ней, и теперь она с ним, как репей». Она была права, потому ч
то после ее отъезда он радовался одиночеству, как никогда, и написал «Три
осенних песни» меньше чем за месяц.
Ц Ты чему-нибудь у нее научился? Ц вдруг спросил Клайв.
В середине 80-х Вернон тоже прошелся по второму кругу Ц во время отпуска, в
одном имении в Умбрии. Он был тогда римским корреспондентом газеты, кото
рую теперь редактировал, и женатым человеком.
Ц Я секс не запоминаю, Ц ответил он, помолчав. Ц Наверняка это было изум
ительно. Но помню, что она объяснила мне все про порчини
Porcini (итал.) Ц белые грибы.
Ц как выбирать, как готовить.
Клайв счел это отговоркой и тоже решил не откровенничать. Он оглянулся н
а дверь часовни. Придется подойти. И сам себе удивился, когда с некоторой я
ростью произнес:
Ц Знаешь, мне надо было жениться на ней. Когда она стала сдавать, я бы заду
шил ее подушкой или как-нибудь еще и спас бы от всеобщей жалости.
Вернон, засмеявшись, повел друга из Сада памяти.
Ц Легко сказать. Представляю, как ты пишешь гимны для прогулок заключен
ных аферистов Ц вроде этой, как ее Ц суфражистки…
Ц Этель Смит. Будь уверен, мои были бы лучше. Друзья Молли, собравшиеся на
похороны, предпочли бы не присутствовать в крематории, но Джордж предупр
едил, что панихиды не будет. Он не желал, чтобы три бывших любовника публич
но сравнивали свои впечатления на кафедре Сент-Мартина или Сент-Джеймс
а или переглядывались во время его речи. Подойдя к толпе, Клайв и Вернон ус
лышали привычный гомон фуршета. Подносов с шампанским не было, и голоса н
е отражались от ресторанных стен, но в остальном это вполне могло сойти з
а очередной вернисаж в галерее или прием в редакции. Клайв никогда не вид
ел столько лиц при свете дня, притом ужасно выглядящих Ц кадавры, постав
ленные стоймя, чтобы приветствовать новопреставленную. В приливе мизан
тропической энергии он плавно двинулся сквозь гам, не оборачиваясь, когд
а его окликали, убирая локоть, когда за него хватались, Ц прямо к Джорджу,
который разговаривал с двумя женщинами и старым сморчком в мягкой шляпе
и с палкой.
«Какой холод, надо уходить», Ц услышал Клайв чей-то возглас, но пока что н
икто не мог преодолеть центростремительную силу светского события. Вер
нона он потерял Ц того утащил владелец телеканала.
Наконец Клайв ухватился за руку Джорджа, неплохо изобразив искренность.

Ц Чудесная служба.
Ц Очень приятно, что вы пришли.
Ее смерть облагородила Джорджа. Спокойная важность была не в его манере,
как правило, просительной и хмурой; хотел нравиться, но неспособен был пр
инять дружелюбие как должное. Бремя чрезмерно богатых Ц Извините, пожал
уйста, Ц добавил он, Ц это сестры Финч, Вера и Мини, приятельницы Молли с
бостонских времен. Клайв Линли.
Они обменялись рукопожатиями.
Ц Вы композитор? Ц спросили Вера и Мини.
Ц Да.
Ц Это большая честь, мистер Линли. Моя одиннадцатилетняя внучка разучи
ла вашу сонатину для экзамена и просто влюбилась в нее.
Ц Рад слышать.
Мысль о том, что его музыку играют дети, слегка угнетала.
Ц А это, Ц сказал Джордж, Ц тоже из Штатов Ц Харт Пулман.
Ц Харт Пулман. Наконец-то. Помните, я положил ваши стихи «Ярость» на музы
ку для джаз-оркестра?
Пулман был поэт-битник, последний оставшийся в живых из поколения Керуа
ка. Высохшая ящерка с трудом повернула голову, чтобы взглянуть на Клайва.

Ц Я теперь ничего не помню, то есть ни хера, Ц произнес он тонким, жизнера
достным голосом.
Ц Но Молли-то вы помните, Ц сказал Клайв.
Ц Кого? Ц Секунды две Пулман сохранял серьезный вид, потом закудахтал и
тонкими белыми пальцами схватил Клайва за руку. Ц Ну как же, Ц сказал он
своим мульти-пликационным голосом. Ц Мы с Молли сдружились в шестьдеся
т пятом, в Ист-Виллидже.
Ист Ц Виллидж Ц район южного Манхэттена, в 1960-х годах был од
ним из центров городской контркультуры

Стараясь не выдать своей обеспокоенности, Клайв произвел в уме вычитани
е. В июне 65-го ей исполнилось шестнадцать. Почему она ни разу об этом не упо
мянула? Он нейтрально осведомился:
Ц Наверно, она приезжала на лето.
Ц Угу. Пришла на мою крещенскую вечеринку. Какая девочка, а, Джордж?
Значит, растление. Затри года до него. Ни разу не сказала ему про Харта Пул
мана. А на премьере «Ярости» она была? В ресторан не пришла потом? Не помни
т. То есть ни хера.
Джордж отвернулся и разговаривал с американскими сестрами. Решив, что те
рять нечего, Клайв приложил ладонь ко рту и наклонился к уху Пулмана.
Ц Никогда ты с ней не спал, лживая рептилия. Она бы не опустилась до таког
о.
Он не имел намерения сразу удалиться, потому что хотел услышать ответ Пу
лмана, но тут слева и справа надвинулись две шумные группы: одна Ц засвид
етельствовать почтение Джорджу, другая Ц почтить поэта, и в образовавше
мся круговороте Клайв был оттеснен в сторону и ушел. Харт Пулман и несове
ршеннолетняя Молли. С отвращением он протолкался сквозь толпу и, очутивш
ись на свободном пятачке, благополучно никем не востребованный, останов
ился, чтобы оглядеть друзей и знакомых, занятых разговорами. Кажется, он е
динственный ощущал потерю. Может быть, если бы он женился на ней, то был бы
хуже Джорджа и даже этого собрания не вынес бы. И ее беспомощности. Наклон
ить коричневый пластмассовый флакончик, и тридцать снотворных таблето
к на ладонь. Ступка, немного виски. Три столовые ложки желтоватой кашицы. О
на смотрела на него, глотая, как будто понимала. Левой рукой он поддержива
л ей подбородок, чтобы не вылилось. И обнимал ее, пока она спала, а потом Ц в
сю ночь.
Он один ощущал потерю. Он окинул взглядом собравшихся: многие Ц его возр
аста, возраста Молли, на год-другой моложе или старше. Какие благополучны
е, какие влиятельные, как расцвели при правительстве, которое почти семн
адцать лет презирали. «Говоря о моем поколении…» Такая энергия, такая уд
ачливость. Вспоенные молоком и соком послевоенного Государства, а затем
подкармливаемые невинным и неуверенным благосостоянием родителей, взр
ослыми вступили в мир полной занятости, новых университетов, книг в ярки
х бумажных обложках, в Августов век рок-н-ролла и обеспеченных доходами и
деалов. Когда лестница позади них затрещала, когда Государство отняло ти
тьку и стало сварливой бабой, они уже были в безопасности, они объединили
сь и принялись обзаводиться теми или иными Ц вкусами, мнениями, состоян
иями.
Он услышал веселый возглас женщины: «Я ни рук ни ног не чувствую, я ухожу!»
Обернувшись, увидел молодого человека, уже протянувшего руку к его плечу
. Лет двадцати пяти, то ли лысый, то ли бритый, в сером костюме, без пальто.
Ц Мистер Линли. Извините, что помешал вашим мыслям, Ц сказал молодой че
ловек, убрав руку.
Клайв решил, что он музыкант или любитель автографов, и стянул лицо в маск
у терпения.
Ц Ничего страшного.
Ц Не найдется ли у вас времени подойти и поговорить с министром иностра
нных дел? Он очень хочет вас видеть.
Клайв поджал губы. Он не хотел знакомиться с Джулианом Гармони, но и не хот
ел быть демонстративно невежливым. Никуда не денешься.
Ц Показывайте дорогу, Ц сказал он, и его повели мимо сбившихся в кучки п
риятелей: некоторые пытались угадать, куда он идет, и заманить в свою комп
анию.
Ц Эй, Линли. Никаких переговоров с врагом! Действительно, враг. Чем он ее п
ривлек? Внешность странная: большая голова, шапка черных волнистых волос
, притом собственных, жуткая бледность, тонкие невыразительные губы. Он с
делал себе состояние на политическом рынке с весьма заурядным товаром к
арательных идей и ксенофобии. У Вернона объяснение было простое: высокоп
оставленный мерзавец, и бойкий в койке. Но таких она могла найти сколько у
годно. Должен быть какой-то скрытый талант, который помог ему взобраться
туда, куда он взобрался, а теперь еще и нацелиться на кресло премьера.
Помощник подвел Клайва к подкове, выстроившейся перед Гармони, который,
видимо, произносил речь или рассказывал какую-то историю.
1 2 3